Прошедшее в Туркменбаши в конце августа заседание Международного фонда спасения Арала (МФСА) с участием пяти президентов Центральной Азии показало, что крупная экологическая катастрофа постепенно меняет отношение политического истеблишмента к проблеме воды в регионе.
Если говорить о перспективах Аральского моря, то они остаются туманными. На заседании МФСА никто из политиков не говорил о восстановлении четвёртого в мире внутреннего моря. Слишком ощутимым оказался урон, нанесённый человеком природе. «Вердикт Аральскому морю специалисты выносят неутешительный – в течение ближайшего полувека его обмеление продолжится», – отмечает замдиректора по физическому направлению Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН Петр Завьялов.
Основное внимание участников туркменской встречи было уделено устранению и локализации последствий экологической катастрофы. «За прошедшие полвека площадь акватории моря уменьшилась в 9, а объем воды в 30 раз. Ежегодно с высохшего дна Аральского моря ветрами поднимается до 80 млн. тонн ядовитых солей», – сообщил на встрече президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.
Вопрос в том, как остановить экологическое бедствие. Для всех очевидно, что решение многих проблем Арала зависит от режима стока двух крупных рек региона – Амударьи и Сырдарьи. Полвека их воды шли на энергетические нужды, на орошение хлопковых и рисовых полей. При этом до самого Арала доходили скудные объёмы воды. Такой режим удовлетворял потребности экономик советских республик, но предопределил экологическую катастрофу. После того как страны региона обрели независимость, прежняя схема водооборота уже не работала, но от этого не стало легче жить. Одни республики столкнулись с дефицитом воды в летний период, другие – с нехваткой топлива и энергии в зимнее время.
Саммит глав государств – учредителей Международного фонда спасения Арала с участием президентов Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, 24 августа с.г.
«В нынешних условиях важно вернуться к вопросу создания международного водно-энергетического консорциума Средней Азии», – заявил Нурсултан Назарбаев. Впервые эта идея прозвучала в 2003 году на заседании бесславно забытой организации «Центральноазиатское сотрудничество» (ЦАС). Как сообщил на той встрече Н. Назарбаев, вопрос создания консорциума витал в регионе четыре года – т.е. с конца 90-х годов – и требовал проработки. «Например, водно-энергетический консорциум – это электростанции, водохранилища, затраты на полив, поставка угля и нефтепродуктов, перекачка электроэнергии. То есть сначала надо осмыслить, что это даёт каждому государству», – рассуждал президент РК.
Как говорилось в совместном заявлении глав четырёх государств, организация ЦАС обращается к международным финансовым институтам «с просьбой оказать содействие в разработке концепции деятельности водно-энергетического, транспортного и продовольственного консорциумов». С тех пор прогресса в этом вопросе, увы, не было заметно, о чем говорит и повестка туркменского саммита по Аралу.
Конкретно сказать, что представляет собой консорциум трудно, поскольку проект витает лишь на уровне идеи. Но очевидно, что речь идёт о наднациональной структуре, чья хозяйственная деятельность направлена на регулирование стока рек и генерацию энергии. Таким образом, на смену советской распорядительной системе придёт рыночный механизм, где сток двух крупных рек будет определяться спросом и предложением на воду. Любопытно, что, хотя впервые инициатива прозвучала в 2003 году, жаркой дискуссии не было. Поэтому непонятно, чего ждать от консорциума и поможет ли он странам региона решить их хозяйственные проблемы. Тем не менее можно выделить некоторые аспекты казахстанской инициативы.
Водно-энергетический консорциум снизит напряжённость между странами, расположенными в верховьях и низовьях рек. Он способен деполитизировать водную проблему в регионе, т.к. будут задействованы экономические рычаги. А места для политики не останется. Но у такого плана есть спорные пункты. К примеру, не совсем понятно, согласятся ли Бишкек и Душанбе делегировать консорциуму вопросы суверенного характера. Обе страны, исходя из задумки, должны потерять контроль над рубильниками своих гидроэлектростанций. По крайней мере, пока можно сказать, что в Кыргызстане и Таджикистане пока ещё не давали позитивных откликов на казахстанскую инициативу.
Неизвестно, как скажется работа консорциума на Арале. Его основная задача – удовлетворить потребности стран в воде и снизить напряжённость между ними, а не спасение моря. По крайней мере, никто не брал на себя обязательств по снижению водозабора из рек. А без этого не приходится говорить о спасении Арала. В таком виде консорциум повторяет советскую практику, а она была далеко не идеальной. Её недостаток – нерациональное использование воды, что привело к исчезновению моря. Сегодня речь идёт не только о том, чтобы одних напоить водой, а другим дать энергию и тепло, но и о том, чтобы снизить нагрузку на окружающую среду, сохранить биоразнообразие региона. Решить такие вопросы без применения водо- и энергосберегающих технологий невозможно. Может ли консорциум взять на себя подобные функции? Это открытый вопрос.
Таким в июне 2014 г. российский космонавт Олег Артемьев увидел с орбиты Аральское море
Интересный факт: Всемирный банк всё-таки ответил на запрос, который адресовали ему в 2003 году президенты. «Плюсом» консорциума он назвал создание общего энергетического рынка в регионе с перспективой продажи электричества третьим странам. Бонусы получат не только Кыргызстан и Таджикистан, но и Узбекистан и Казахстан, через которые «будет осуществляться передача электроэнергии». Но ещё больше оказалось подводных камней, с которыми обещает столкнуться идея создания консорциума. Всемирный банк выразил готовность помочь, но подчеркнул, что «никакая поддержка не заменит твёрдый политический курс, который необходим для принятия уступок в пользу налаживания регионального сотрудничества». Проще говоря, при отсутствии консенсуса между странами трудно создать консорциум.
Политическая обстановка в Центральной Азии в последние годы изменилась, и тем не менее пока ещё рано говорить о создании водно-энергетического консорциума. Казахстан затронул сложный вопрос, который легко может вызвать чувство дискомфорта у его партнёров по Центральной Азии. Поэтому предложение Астаны пока стоит рассматривать как попытку пощупать чувствительные зоны с тем, чтобы оценить реакцию других государств. Прежде всего их потенциальную готовность обсуждать подобные вопросы. Это не праздное любопытство. Решение водно-энергетической проблемы усилит взаимовлияющие связи в Центральной Азии и ослабит взаимоотталкивающие настроения. Как следствие, регион получит мощный импульс для развития.
По словам президента Узбекистана Шавката Мирзиёева, аральская катастрофа требует неординарных решений. «В этой связи предлагаю рассмотреть вопрос об объявлении Приаралья зоной экологических инноваций и технологий», – сообщил он на заседании МФСА. Очень похоже, что узбекские власти хотят перенять опыт Израиля. Это государство появилось в ХХ веке в засушливом Ближневосточном регионе, а со временем стало одним из лидеров в водосберегающих технологиях. В сельском хозяйстве и промышленности используется около 70% очищенной воды. По этому показателю страна занимает первое место в мире. На втором месте по вторичному использованию воды значится Испания, чей показатель составляет 15%.
Инициатива узбекского президента заманчива, но можно ли её реализовать в Приаралье? Здесь нет однозначного ответа. Во-первых, одного желания недостаточно, чтобы превратить высохшее море в центр гидроинноваций. Здесь потребуется большая работа властей. Поскольку речь зашла об иностранных инвестициях, то необходимо улучшать деловой климат в стране и регионе. Во-вторых, логично спросить: а сколько сам Узбекистан тратит средств на НИОКР? В этом году в стране принимали стратегию инновационного развития до 2021 года, где говорилось о росте финансирования НИОКР до 1% против 0,21% в 2016 году. Для сравнения: показатели развитых стран мира в среднем достигают 3% и более. Можно сказать одно: идея Ш. Мирзиёева прекрасная, только её реализация требует радикальных действий со стороны самих властей.
Пока Узбекистан занят тем, что высаживает на дне пересохшего моря деревья. Надеясь таким образом укрепить грунт и сократить солевые выбросы. Ранее власти страны сообщали о том, что они засадили 700 тыс. гектаров растений на высохшем дне моря. Впрочем, в Узбекистане не только думают о снижении последствий экологической катастрофы, но и рассматривают возможность возвращения территории Арала в экономический оборот. С 2011 года консорциум Aral Sea Operating Company провёл на «дне» моря разведочные работы. Благодаря чему в западной части Арала было найдено месторождение с запасом 11 млрд. кубометров газа.
Вода становится исчезающим ресурсом региона. Как сообщил президент Таджикистана Эмомали Рахмон, «за последние десятилетия Таджикистан потерял свыше 30% от общего объёма ледников». Через полвека, по оценкам экспертов, на Памире исчезнут снежные шапки. Все это стало следствием глобального потепления, которое готовит неожиданные сюрпризы в разных уголках планеты.
С чем предстоит столкнуться региону, где вода всегда была хроническим дефицитом, пока трудно сказать. Но очевидно, что надо уже сейчас заблаговременно готовиться к такому повороту событий. Особенно странам, расположенным внизу по течению, которым не хватает собственных водных ресурсов. В Туркменистан извне поступает более 90% воды, в Узбекистан – 77%, в Казахстан – более 40%.
Ранее таджикские власти не раз давали понять, что вода – это такой же товар, как газ и нефть. А значит, имеет рыночную стоимость. Такая позиция нашла отражение в ходе аральской дискуссии. Глава республики Э. Рахмон заявил о намерении эффективно использовать пресную воду Сарезского озера – порядка 17 кубических километров. В данный момент власти ищут инвестора под проект. Но интерес пока проявили только бизнесмены из Китая.
Выступая на заседании МФСА, президент Таджикистана выступил за реализацию экономических механизмов водопользования и внедрения новых технологий по резервам воды. Но всё-таки не стоит забывать, что вода – это, прежде всего, жизненная потребность человека, а не предмет торга. Как верно сказал в прошлом году в ООН Эмомали Рахмон, свыше «800 млн. человек в мире не имеют доступа к безопасной питьевой воде. Из-за её дефицита 2,5 млрд. населения планеты живут в антисанитарии». Для Центральной Азии, как вододефицитного региона, важно не допустить подобных событий.
Нельзя сказать, что на четверть века время в регионе замерло и страны не предпринимали усилий для спасения Арала. К примеру, Казахстан построил дамбу и сегодня близок к восстановлению прежнего уровня Малого Арала. Узбекистан постепенно снижает долю хлопковых полей и стоит перед реформами в аграрном секторе. Туркменистан тоже извлёк урок из аральской трагедии. На заседании МФСА власти сообщили о проекте по регенерации сельскохозяйственной воды, благодаря чему ее может повторно использовать. При этом очевидно, что существенные результаты в деле спасения Арала можно достичь не одиночными проектами, а совместными действиями, направленными на восстановление прежнего водостока двух рек Центральной Азии.
Если оценивать итоги заседания МФСА, то следует признать, что конкретных решений не было принято. Но главное, что он состоялся. Как сказал президент Узбекистана, встреча «проходит после почти десятилетнего перерыва». В последний раз проблему Арала обсуждали в 2009 году. Конечно, этот факт говорит о переменах в жизни региона. Тем более что в марте нынешнего года четыре президента Центральной Азии (не было туркменского лидера Гурбангулы Бердымухамедова. – Ред.) собирались в Астане, где среди прочего в неформальной обстановке обсуждали проблемы развития региона. Тенденция наблюдалась и на встрече в Туркменбаши, где главы государств говорили не только о проблемах, но и предлагали свои пути их решения.
Правила комментирования
comments powered by Disqus