Выступая на пленарной сессии IV Восточного экономического форума 12 сентября, президент Монголии Халтмаагийн Баттулга выступил с призывом ко всем заинтересованным странам начать реализацию проекта «Энергетического суперкольца», который существует на бумаге уже не один десяток лет. В его основе лежит объединение энергосистем России, Китая, Монголии, Южной Кореи и Японии, что является поистине мегапроектом в энергетической сфере, который способен решить ряд проблем в обеспечении электроэнергией Северо-Восточной части Азии и способствовать сближению экономик стран данного региона. По слова монгольского президента, «необходимо создать организацию, в которой были бы представлены все шесть стран Северо-Восточной Азии» и которая сможет «скоординировать проведенную ранее исследовательскую работу, определить общую политику и разработать необходимые документы».
Несмотря на то, что это предложение было воспринято положительно, перспективы реализации данного проекта по-прежнему выглядят все-таки крайне туманно. При этом сегодня никто не отрицает того факта, что положительные эффекты от создания «энергокольца» могут быть достаточно велики как для экономически слабой Монголии, так и для высокоразвитой Японии, для которой вопрос обеспечения энергией после катастрофы на АЭС «Фукусима-1» стоит особенно остро.
Необходимо напомнить, что проект «Энергетического суперкольца» или «Азиатского энергокольца» появился еще в конце прошлого столетия. В его основе лежала мысль об объединении энергосистем стран Северо-Восточной Азии, где у одних наблюдался избыток генерации, а у других, наоборот, дефицит. Интерес к нему России в те годы был очевиден, так как на фоне промышленного спада потребление электроэнергии в стране сократилось и ее излишки можно было экспортировать. Это было связано с тем обстоятельством, что еще в советский период под промышленность Восточной Сибири и Дальнего Востока в регионе были построены дополнительные энергетические мощности. Однако, как показали события конца 1980-х годов, созданный в Амурской и Еврейской автономной областях, Хабаровском и Приморском краях и Якутии энергетический кластер оказался практически на треть избыточным, а с падением промпроизводства в 1990-х годах ситуация только ухудшилась.
При этом экономисты отмечают, что такое положение дел до конца не исправилось и по сей день. Например, еще три года назад суммарная генерация всех объектов, входящих в «Объединенное диспетчерское управление энергосистемами Востока», составила 31 802,3 млн киловатт-час, из которых в западные энергокластеры России, а также на экспорт в Китай ушло 3 557,2 млн (более 11%). При этом недогрузка установленных мощностей на Дальнем Востоке отмечается в последние годы на уровне 12-14%.
В то же время у соседних с Россией стран ситуация с потреблением и выработкой электроэнергии была диаметрально противоположной. Так, у Китая в пиковые периоды (как правило, зимой и весной) дефицит электричества достигал 40 млн киловатт-час в месяц. Монголия потребляет в год более 900 мегаватт-час при производстве чуть более 800. У Южной Кореи дефицит собственной генерации – около 15%, а у Японии еще до аварии на «Фукусиме» нехватка электроэнергии достигала 20%. Поэтому российская сторона начиная с 1998 г. начала активно развивать проект «энергокольца», надеясь заинтересовать в нем своих соседей. Однако, как показали дальнейшие события, довести его до конца так и не удалось, в том числе и по причине существующих геополитических проблем.
Известно, что начавшее вначале сотрудничество в энергетической сфере с Китаем привело к тому, что к 2005 г. экспорт российской электроэнергии в Поднебесную достигал 800 млн киловатт-час в год, а стороны даже смогли построить несколько магистральных линий энергопередач и заключить договор на поставку 3,6-4,3 млрд. киловатт-час в 2008-2010 годах. Однако в дальнейшем Пекин и Москва не смогли договориться о цене на электроэнергию, так как российская, вырабатываемая на тепловых, гидро- и атомных станциях, оказалась практически вдове дороже китайской, которая продолжает производиться в основном на угольных электростанциях.
Более того, Китай на тот момент уже запланировал строительство множества собственных станций, работающих на местном сырье (уголь), что означало малоперспективность будущих поставок в данный регион российской электроэнергии. В конечном счете китайское направление было приостановлено.
Схожая ситуация сложилась и с Южной Кореей, которая изначально из-за бурно развивающейся промышленности выглядела одним из самых перспективных российских партнеров, но возникли проблемы, которые сторонам не удалось решить и по сей день. Электричество в эту страну может поставляться либо транзитом через Северную Корею, либо по пока не проложенному из Владивостока по дну океана подводному кабелю (не менее 600 километров). Отношения между двумя Кореями, как известно, сложно назвать дружественными (последние события, связанные с переговорами руководства двух стран пока кардинально не изменили ситуацию), что изначально ставило крест на северокорейском транзите. Прокладка же подводного маршрута в прежние годы требовала таких инвестиций, которых у России не было, а в Сеуле, прислушивающемуся к советам Вашингтона, не спешили вкладываться в любые крупные проекты, связанные с Москвой. К тому же южнокорейцы рассчитывали на то, что в их стране появится несколько АЭС, о которых раньше шли серьезные разговоры. Так или иначе, объединение России и Южной Кореи в единый энергетический кластер также провалились.
Не лучше ситуация наблюдалась и с Монголией, которая еще два десятилетия назад практически не задумывалась о серьезном развитии своей промышленности, относясь к имеющемуся дефициту электроэнергии крайне спокойно. В связи со спецификой развития данного государства ставка в нем была сделана на мобильные дизель-генераторы и возобновляемую энергетику в виде ветряков и солнечных панелей.
Что же касается Японии, то ситуация с ней оказалась наиболее предсказуемой из-за политических причин. Территориальные претензии к России, отсутствие мирного договора и давление на Токио со стороны Вашингтона не позволяло японскому правительству на рубеже веков серьезно рассматривать проект «Азиатское энергокольцо». Тем более что в те годы Япония, которая ощущала в пиковые периоды до 30% дефицита электроэнергии, ударными темпами строила у себя в стране АЭС и даже не задумывалась о разработке законов, регулирующих импорт электричества. Решение же множества дополнительных вопросов, связанных с реализацией предлагаемого Россией проекта, в Стране восходящего солнца посчитали крайне обременительным.
«Азиатское энергосуперкольцо» может связать Россию, Китай, Монголию, Южную Корею и Японию
Ситуация, как с отношением Японии, так и других стран региона к проекту «Энергетическое суперкольцо» стала меняться лишь после 2011 г., когда произошла трагедия на «Фукусиме». Тогда под давление зеленых и иных противников ядерной энергетики японское правительство было вынуждено решиться на закрытие в стране всех атомных станций, а планы по наращиванию доли атомной энергетики с 30 до 40% к 2017 г. и до 50% – к 2030-му были похоронены окончательно. После закрытия последней АЭС 15 сентября 2013 г. Япония лишилась еще около 30% всей генерации (позже Страна восходящего солнца снова заговорила о расконсервации некоторых АЭС, но ситуацию это коренным образом не исправило). Поэтому еще в 2012 г. Токио предложило Москве проработать вопрос поставок электроэнергии в Северо-Восточную Азию.
В результате после нескольких лет экспертной работы в марте 2016 г. ПАО «Российские сети», китайская China State Grid Corporation, южнокорейская Korea Electric Power Corporation и японская Softbank Group подписали в Пекине меморандум о совместном продвижении региональной энергосистемы, мощность которой должна составить 15 ГВт. 22 сентября 2016 г. президент России Владимир Путин в ходе Восточного экономического форума не только поддержал необходимость развития данного проекта, но и поручил правительству рассмотреть вопрос создания межправительственной рабочей группы для разработки проекта поставок электроэнергии в страны Азиатско-Тихоокеанского региона, включая строительство так называемых энергомостов. При этом, по словам российского лидера, Москва была готова предоставить партнерам конкурентную цену на электроэнергию и зафиксировать ее на долгосрочный период.
В настоящее время большинство аналитиков считает, что на современном этапе именно строительство энергомостов является базовым условием, необходимым для начала реализации проекта «Энергетическое суперкольцо». Так, госкомпания «РусГидро» изначально предлагала начать создание «Азиатского энергокольца» со строительства энергомоста в Японию, поэтапно подключая к нему генерирующие мощности сначала Сахалина, затем Приморского края и Владивостока. По словам бывшего генерального директора «Россетей» Олега Бударгина, мощность энергомоста с Сахалина в Японию может достигнуть 5 ГВт, а его востребованность связана с тем, что цена 1 КВт в России почти вчетверо ниже, чем в Японии. Приблизительная стоимость данного проекта оценивалась в 5,6 млрд. долларов.
Однако, несмотря на перспективы, Токио до настоящего момента так и не решился на более активные действия, что связано со старыми проблемами юридического, а также политического характера. И, пожалуй, именно отсутствие там политической воли является главной проблемой для решения вопроса. Нечто подобное можно сегодня наблюдать и в позиции Китая и Южной Кореи, которые формально высказывают свою заинтересованность в реализации данного мегапроекта, однако реальных действий по-прежнему не предпринимают.
В сложившейся ситуации, когда большинство стран все еще присматривается к перспективам создания «суперкольца», соотнося их с экономическими и политическими рисками, действительным двигателем проекта наряду с Россией может стать только Монголия. Известно, что энергодефицит этой страны растет с каждым годом, и Улан-Батор рассматривает различные варианты решения данной проблемы. Например, строительство ГЭС на Селенге, впадающей в Байкал, на что даже были выделены средства Всемирного банка. Однако против данного проекта выступают экологи, а большинство экономистов считают, что строительство ГЭС экономически менее выгодно, чем создание энергомоста в Монголию из России.
Москва уже сегодня предлагает Улан-Батору отказаться от представляющего угрозу для Байкала проекта, предлагая взамен поставлять ему недорогое электричество. Россия также готова сама построить ЛЭП-500 мощностью до 1 ГВт, объединить с ее помощью энергосети Монголии и включить их в будущем через РФ в «Азиатское энергокольцо». По данным первого заместителя министра энергетики России Алексея Текслера, после строительства линии электропередачи цена электроэнергии для Монголии будет в 3,5 раза ниже по сравнению со стоимостью энергии, которую можно будет получать в случае строительства новой гидроэлектростанции. При этом сегодня допускается, что в случае согласия монгольской стороны строительство ЛЭП и предоставление ей гарантий поставок дешевой российской электроэнергии станут основой объединения энергосистем двух стран, которые впоследствии могут вместе подключится к «Энергетическому суперкольцу».
Необходимо отметить, что проект сотрудничества с Монголией в настоящее время выглядит наиболее перспективным как с точки зрения реализации проекта «суперкольца», так и продвижения российской электроэнергии на азиатский рынок. Однако в данном случае следует учесть, что для России и самого «Азиатского энергокольца» по-прежнему существует ряд вопросов, без решения которых реализация мегапроекта будет невозможной. Например, сложность взаимообмена электроэнергией при серьезном отличии регулирования тарифов в России, Китае и Японии. Те же российские энерготарифы продолжают оставаться неконкурентоспособными с китайскими, что является серьезным препятствием для экспорта, не говоря уже о законодательстве Японии, которое все еще не подготовлено к импорту электроэнергии. Дополнительно к этому Россия до сих пор не разобралась и со своей энергосистемой, когда восточная часть действует с достаточной степенью автономности, а «Единая энергетическая система России» заканчивается Забайкальским краем. Дополнительно к этому для запуска «энергокольца» необходимо решить целый ряд технических и административных вопросов, в том числе по созданию управляющего центра, строительству энергомостов и транзитных линий, выработке единой ценовой политики и т.п.
Несмотря на все вышеперечисленные проблемы, большинство аналитиков стран региона считают, что эффект от создания «Азиатского энергокольца» для его участников будет колоссальным. Помимо возможной экономии средств для Китая и Японии в 10 и 7 млрд. долларов соответственно, а также решения вопроса дефицита электроэнергии в регионе, экономисты отмечают и ряд иных положительных моментов. Например, соединяя свои электросети, страны, как и в нынешней европейской энергосистеме, совместно будут разделять возможные риски, что приведет к необходимости разработки путей создания более устойчивого и защищенного рынка энергетики в будущем. В том числе и за счет более широкого использования возобновляемых источников.
Этот момент достаточно актуален в первую очередь для России и Китая, где в последние годы развитие возобновляемой энергетики заметно отстает от общемировых темпов. Более того, создание концепции «коллективной энергетической безопасности» региона может способствовать и решению геополитических вопросов, так как «Азиатское энергокольцо» вполне способно стать дополнительной площадкой для диалога между странами. Нельзя забывать и о возможном эффекте развития бизнеса в странах-участниках проекта, так как он, так или иначе, привлечет к себе внимание не только государственных, но и частных компаний. Все это в конечном счете прямо или косвенно будет способствовать развитию как всего Центрально-Азиатского региона, так и экономик стран-участников по отдельности.
Правила комментирования
comments powered by Disqus