Синолог Ержан Керимбай, преподаватель факультета востоковедения КазНУ имени аль-Фараби в Алматы, в интервью Азаттыку рассуждает о том, почему провозглашенная при Ху Цзиньтао политика «мягкой силы» Пекина обретает при Си Цзиньпине «жесткий» характер и как Китай «научился» выстраивать отношения с коррумпированными соседями.
Азаттык: С 2018 года в Казахстане стали часто говорить о «китайской политике мягкой силы». Что это за политика?
Ержан Керимбай: Этот термин в 1980-е годы ввел в оборот профессор Гарвардского университета Джозеф Най. Это форма политической власти, предполагающая способность добиваться результатов не грубой силой, а на основе симпатии, привлекательности культуры и экономики. Китайские власти адаптировали эту теорию для себя в начале 1990-х годов. Тема продолжительное время обсуждалась как социологами, так и политологами. В стране начали придавать большое значение «мягкой силе» для формирования своего имиджа в мировом сообществе. Кроме того, чтобы получить энергоресурсы, нужно было смягчить понятие «китайская угроза». В 2013 году [эту политику] закрепили на законодательном уровне, разработали специальную программу. На это выделили большие деньги, направили все силы.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев (слева на заднем плане) и лидер Китая Си Цзиньпин наблюдают за церемонией заключения двусторонних соглашений. Пекин, 7 июня 2018 года.
Азаттык: И каковы результаты?
Ержан Керимбай: Результатов достаточно. Один из разделов теории «мягкой силы» – языковая политика. Cейчас китайский язык изучают во всем мире. По миру насчитывается более 500 институтов Конфуция. Число классов Конфуция достигло тысячи. Даже в Узбекистане, который прежде был закрыт для мира, функционирует два института [Конфуция]. В соседнем Кыргызстане – четыре института и 12 классов. Этих заведений нет только в Туркменистане. В Казахстане целых пять институтов. Два из них расположены в Алматы. Для 17-миллионного населения это много. Мы (Казахстан. – Ред.) – одна из целевых аудиторий этой политики. Для реализации программы «Один пояс – один путь» Китаю нужна спокойная Центральная Азия.
Азаттык: В мире сейчас, напротив, разворачиваются дискуссии вокруг «жесткой политики Китая». И, похоже, одним из факторов стали притеснения этнических меньшинств в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Получается, нынешние власти Китая отказались от политики «мягкой силы»?
Ержан Керимбай: Нельзя сказать, что совсем отказались. Нынешняя политика действительно противоречит теории. При Ху Цзиньтао результаты политики «мягкой силы» были очевидными. Была сформирована среда, симпатизировавшая Китаю. Свобода этнических казахов в Синьцзяне до недавних пор считалась проявлением этой политики. Честно говоря, [нынешний глава Китая] Си Цзиньпин свел на нет прежние достижения. Сейчас даже внутри Китая растет число граждан, недовольных нынешними властями. Много говорится о «разрушении имиджа Китая в мире». В Пекине я часто общался с местными докторантами. Они говорили об этом шепотом. Они недовольны нынешней политикой. Стоит отметить, что за последние 30 лет этнические меньшинства и без того шли к ассимиляции. Однако нынешние власти допустили перегибы. За этим стоит их традиционалистская политическая культура. Они опираются на идею «создания крепкого целостного китайского государства». Сами они называют эту идею как «датун». Сейчас они начали форсированно реализовывать «датун». В прошлом году Си Цзиньпин предложил «Китайскую мечту», открыто изложив свою позицию. Однако, повторюсь, китайская интеллигенция недовольна политикой Си Цзиньпина. Китайское общество закрывается. К примеру, у них не работает ни одна [глобальная] социальная сеть. Нет поисковой системы Google. Невозможно воспользоваться почтой Gmail. Отчетливо прослеживается, что молодежь отстает от передовых идей. Конечно, чтобы удерживать полтора миллиарда человек убежденными в правильности коммунистических идей, [властям] не нужны демократия и свободомыслие. Потому что «арабская весна», формирование демократических взглядов, массовые волнения стали возможными во многом благодаря социальным сетям. Китайские власти, зная об этом, наложили на всё запрет. Они не хотят, чтобы среди населения зрели мысли о свободе.
ООН призывает Китай освободить узников «лагерей перевоспитания» (31 августа 2018 года):
Азаттык: Вы часто ездите в эту страну. Приходилось ли вам замечать влияние ужесточения политики в отношении этнических меньшинств?
Ержан Керимбай: В прошлом году я провел два месяца в Пекине, вернулся в конце октября. В позапрошлом году два месяца провел в политехническом университете в Гонконге. Там очень много магистрантов и докторантов из Казахстана, которые обучаются за счет китайских грантов. После принятия в 2013 году программы «Один пояс – один путь», предложенном правительством Китая, при каждом университете в Китае открылись центры по изучению стран СНГ. Ранее сообщалось о существовании около 40 таких центров. Сейчас все эти центры изучают экономику, социальные проблемы, экологию, религию, особенности географии всех стран, расположенных на Шелковом пути. Среди прочего особый их интерес вызывает наша языковая политика. К примеру, им интересно, усилится ли роль казахского языка, сохранится ли доминирование русского языка. Каково будущее английского языка? Сможет ли китайский язык стать одним из основных языков в будущем? Какой язык станет основным в случае реализации проекта «Один пояс –один путь»? Когда они приглашают меня, задают такие вопросы. Мои поездки в Пекин, Гонконг были связаны с этими вопросами.
Азаттык: Вы отметили, что в Китай едет всё больше студентов из Казахстана. Есть мнение, что в китайские вузы поступить легче, чем в казахстанские.
Ержан Керимбай: Китайские вузы начали предоставлять казахстанским студентам гранты с 1990-х годов. Можно заметить, что, после принятия программы политики «мягкой силы» на 17-м съезде [Китайской коммунистической партии] в 2007 году, количество грантов резко возросло. Цель здесь заключается в воспитании среды, удобной для реализации политики Китая. К примеру, с 2007 года открываются институты Конфуция. После принятия программы «Один пояс – один путь» в 2013 году возросло число грантов для магистрантов и докторантов. В 2012 году Китай выделил около 9500 грантов для казахстанских студентов, в 2013 году – уже более 11 тысяч грантов. В 2016 году число грантов достигло около 14 тысяч.
Во время недавней поездки в Пекин я встречался с казахстанской молодежью. Почти все они занимаются исследованиями, имеющими отношение к Казахстану. Заметил, что гранты выделены только по гуманитарным специальностям. Нет ни одного гранта в сфере IT. Расскажу немного о темах, которые исследуют наши студенты. Тема одного из магистрантов, обучающихся журналистике, – «Развитие казахстанских СМИ». Два филолога одновременно занимаются исследованием казахского устного народного творчества. Три девушки исследуют языковую политику Казахстана.
Вместе с тем к нам приезжает очень большое количество делегаций из вузов Китая, приглашающих к совместным исследованиям и сотрудничеству. Приезжают из каждого китайского университета. Потому что центры, открытые при вузах, обязали исследовать нашу страну и регион.
Учащиеся в Китае несут государственный флаг страны. Гуанчжоу, октябрь 2014 года.
Азаттык: Китайские власти, получается, предоставляют казахстанским студентам гранты, чтобы изучать регион. А чем вызвана необходимость в изучении устного народного творчества или СМИ?
Ержан Керимбай: Распад Советского Союза и возникновение новых государств напугали китайские власти. Появились новые непонятные для них на тот момент страны с ядерным оружием. Во-вторых, с требованием независимости выступили национальные меньшинства в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, в частности уйгуры. Они обратились через Турцию к мировой общественности. Конечно, Китаю не нужно ничего такого, что может привести к сепаратизму. Поэтому, налаживая с нами отношения, они изучают нас, чтобы не потерять то, что имеют, и вместе с тем получить то, что им нужно.
Азаттык: Китай – соседняя с Казахстаном страна со своей древней историей, своими традициями и сформировавшейся культурой. Однако китайская культура для большинства казахстанцев продолжает оставаться неизвестной. Не является ли это следствием ксенофобских взглядов в отношении Китая, или есть другие причины?
Ержан Керимбай: Первая причина заключается в закрытости информационного пространства Китая, изолированности. Во-вторых, фактор языка. В-третьих, китайские власти не так давно начали пропагандировать свою культуру. Часть политики «мягкой силы» как раз таки направлена на продвижение этой культуры. Они обратились к этому, чтобы другие народы проникались культурой, чтобы ассимилировать малые этносы.
Азаттык: Как «мягкая политика» Китая влияет сейчас на Казахстан?
Ержан Керимбай: Китайские власти уделяют большое внимание Казахстану. Потому что Казахстан – ключевая страна на сухопутном пути, соединяющем Китай с Западной Европой. И рост коррупции в Казахстане играет на руку Китаю. Сейчас они (китайские власти. – Ред.) хорошо изучили, как нужно работать с нами. Коррупция у нас выгодна Китаю.
Азаттык: Спасибо за интервью.
Правила комментирования
comments powered by Disqus