Кыргызстан в советскую эпоху относился к республикам, где население массово владело русским языком, и, более того, хорошо и без акцента говорить по-русски считалось достоинством и преимуществом при продвижении по карьерной лестнице.

Однако вместе с перестройкой и получением Кыргызстаном суверенитета, ситуация стала довольно быстро меняться. Языковый вопрос в Кыргызстане стал постоянным конфликтогенным элементом политической повестки дня с конца 80-х годов вместе с процессом, как тогда говорилось, национального возрождения. У этого процесса были не только позитивные черты.

Например, негативным следствием «ускоренного» национального возрождения стала т.н. дерусификация языкового пространства в стране. Сложившаяся тогда ситуация способствовала стремлению поднять законодательно и административными мерами статус кыргызского языка. Это было связано с его действительным ограниченным использованием в государственном управлении, в культурной и общественной жизни в тот период.

Официально кыргызский язык был языком титульной нации, но фактически применялся лишь в отдельных сферах общения и в быту. Вместе со становлением суверенной государственности Кыргызстана происходила национальная мобилизация против «засилья колонизаторов».

Закон 1989 года «О государственном языке» легитимизировал выдавливание представителей других национальностей, прежде всего, из сферы государственного управления. Миграция молодежи из сельской глубинки в Бишкек и области севера страны в 1989-1993 годах усилила всплеск миграционных настроений среди русских и т.н. русскоязычных, которым внушалась их второразрядность по признаку не владения языком титульной нации.

В результате этого, и в связи с потерей карьерных перспектив, к 1999 году в республике резко сократилось количество русских и русскоязычных. При этом сложилась парадоксальная ситуация. Согласно переписи населения, в Кыргызстане в 1999 году русский язык был родным для 14,7 % жителей. Как вторым языком им владело 1,534 млн человек или 31,8 % населения.

Согласно данным переписи населения Кыргызстана 2009 года, русским языком как родным владели 482,243 человек, также в качестве второго языка общения использовали 2,109,393 человек. Таким образом, всего - 2,591,636 человек или 48 % населения Киргизии. Фактически, владение русским языком не только не сократилось, но даже чуть увеличилось количественно, несмотря на отток из республики русскоговорящего населения.

Вывод: реальные потребности населения страны перевесили политические установки проектов сокращения ареала использования русского языка. С момента получения независимости в Кыргызстане продолжается борьба вокруг русского языка. Так в 1995 году предложение закрепить статус русского языка как официального не получило поддержки в парламенте КР.

Это привело к оттоку из республики почти 400 тыс. представителей русского и других славянских этносов. Только в 2001 году, после бурных дебатов, парламент принял соответствующий акт. Вокруг этого развернулась политическая борьба, в которой активную роль в отстаивании приоритета кыргызского языка играла национальная интеллигенция, в основном т.н. гуманитарии.

Сложились партии националистического толка, подчас возглавляемые бывшими партийными идеологическими работниками. В Жогорку Кенеше, в каждом созыве, регулярно появляются депутаты, ведущие борьбу за повышение статуса кыргызского языка путём выдвижения ультимативного требования к членам правительства КР выступать в стенах парламента исключительно на языке «титульной нации».

Фактически, это требование вступает в противоречие с конституционным статусом русского языка как официального. Суть требований этнократически настроенной группы депутатов Жогорку Кенеша КР была выражена в законопроекте (2012 года) «О государственном языке в КР»: Во-первых, финансовая документация и научно-технические документы должна готовиться исключительно на государственном языке. Законы должны разрабатываться только на кыргызском языке.

Во-вторых, государственные мероприятия не должны в обязательном порядке обеспечиваться синхронным переводом на русский язык. Госслужащие должны сдавать экзамен на знание государственного языка. Заметим, что последнее в принципе правильно, хотя положение нужно дополнить четкой и ясной программой поэтапного внедрения этого требования в регионах смешанного национального состава.

В-третьих, за незнание кыргызского языка в законопроекте предусматриваются штрафы. Размер штрафа для физических лиц составляет от 10 до 20 расчетных показателей, для юридических лиц - от 100 до 200 показателей.

В-четвертых, документы, выданные только на русском языке, должны считаться недействительными. Таким образом, сочетание разного рода преференций, закрепленных в Конституции за титульной нацией, с реально сложившейся этнополитической ситуацией, способствовало возникновению в Кыргызстане феномена «суверенной этнократии».

Неуклонно сокращалось представительство национальных меньшинств в органах управления, включая республиканский парламент. Борьба региональных групп, традиционно разделяющих Север и Юг страны, сопровождалась систематическим ограничением прав и возможностей русскоязычных, и «киргизов» прежде всего.

Согласно статье 10 Конституции Кыргызской Республики 2010 года, русский язык имеет статус официального языка. Значение этого термина не уточняется, однако по Конституции право на сохранение своего языка гарантируется всем нациям, образующим народ Кыргызстана. Вместе с этим запрещена дискриминация граждан по принципу знания или незнания кыргызского или русского языка.

При этом политическая борьба вокруг применения статуса русского языка на практике, при безусловном развитии в республике кыргызского языка, продолжается. Поскольку имеются разные точки зрения и позиции, постольку возникающие вопросы требуют дальнейшего уточнения.

Перспективы

Сторонники этнократического подхода аргументируют свои радикальные взгляды и требования необходимостью консолидации народа, «разделённого» клановыми и региональными противоречиями. В результате республика уже 2 раза срывалась в пике этнополитического противостояния вплоть до вооруженных столкновений.

Однако перспектива здесь уже вырисовалась: формирование единства нации происходит на путях создания единой национальной экономики, которая связывает этносы в единство. Более того, сохранение перспективы единства просматривается только на пути тесной интеграции с традиционными партнерами Кыргызстана, а это требует сохранения статуса русского языка. 

Можно представить альтернативы интеграционному евразийскому процессу, но тогда нужно принять явные риски и угрозы сохранению целостности страны и действительного суверенитета Кыргызстана. Не прекращают свою работу и ряд внешних проектов, подпитывающих этнократические установки в элитах Кыргызстана. Попытка при этих условиях реализовать концепт моноэтнического государства ведёт к неизбежному расколу, поскольку исчезает начало, «сшивающее» единство кыргызов.

Таким началом объективно являются русские и представители других национальностей. Нужно всегда помнить, что в Кыргызстане, по реальному использованию языков, сложились 3 равные общины: кыргызская, узбекская и русскоговорящая из представителей разных национальностей, включая кыргызов, использующих язык как средство межнационального общения, в широких аспектах общественной жизни, в общении.   

Необходимость сохранения статуса русского языка диктуется следующими условиями. В кыргызском языке пока не развит терминологический аппарат, необходимый для успешного документирования деятельности различных организаций и учреждений. Сложилось так, что кыргызский язык в 60-80-х годах перестал развиваться в научном плане. В языке не появлялись термины, описывающих финансово-экономические явления, банковскую деятельность или индустрию информационных технологий.

Попытки применить подстрочный перевод в качестве формирования терминов ведут пока только к растущему непониманию друг друга в кыргызоязычной среде. Терминология в естественных и гуманитарных науках, в юридических документах базируется на устоявшихся терминах, пришедших в кыргызский язык из русского.

Депутаты Жогорку Кенеша сетуют, что сих пор не могут найти специалистов, способных перевести на кыргызский язык юридический документ без искажения смысла. Дословный перевод недопустим в юридической практике. В итоге возникает нечто, называемое «рускырским» вариантом языка, не удовлетворяющее ни одну из сторон. И, как в свое время современный русский язык развивался в практике втягивания в себя и переработки терминов из других языков, так и в кыргызском языке идет подобный процесс. Только не нужно заменять слово «биллиард» на «шарокат», или «калоши» на «мокроступы» в соответствующем кыргызском эквиваленте, и всё будет своим чередом.

Таким образом, готовность кыргызского языка к ведению на нем полноценной документации – это вопрос времени. Причем главным условием успеха должно быть полноценное взаимодействие кыргызского и русского языков в различных сферах практического применения и взаимопроникновения.

Относительно системы образования. На кыргызском языке обучаются в 75 % школ страны, но в основном в сельской местности. В столице и некоторых областных центрах 10 % школ – русскоязычные. Остальные относятся к т.н. «смешанному» типу. При этом изучение кыргызского языка обязательно во всех учебных заведениях.

Проблема здесь – в методике преподавания и жизненных установках учащихся. Скажем, на юге страны, где русский язык был вытеснен из системы преподавания, тем не менее, активно работают частные курсы обучения русскому языку, литературе и истории для тех, кто собирается уезжать в трудовую миграцию.

Также нет проблем в стране с обучением английскому или китайскому языкам. Нужно исходить из потребностей людей, они ориентированы на обретение знаний и навыков, позволяющих в дальнейшем реализоваться в жизни. Противиться этому бессмысленно. Уже сейчас можно найти людей, владеющих кыргызским, русским, английским и китайским языками. Неплохая перспектива.

Основной вывод: русский язык должен сохранить за собой статус официального языка как минимум ещё на период жизни одного поколения. Этот срок будет достаточным, чтобы кыргызский язык развился до необходимого уровня. А в этом плане нужны не административные меры, не националистические практики, а разумное отношение к языковому взаимодействию и практике применения языков в стране.

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram