Прикинуться мертвым и засветить врагов
Фейковая новость о смерти президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова, в июле всколыхнувшая даже зарубежную общественность, казалось бы, давно позабыта. Но это верно лишь для сторонних поверхностных наблюдателей. Похоже, что для туркменской оппозиции все только начинается... Ложная «гибель» президента несколько оживила эту малоактивную общность, что привело 26-27 октября к двум интересным инфоповодам: задержанию оппозиционера в Стамбуле и митингу в Стокгольме. - сообщает "Фергана"
Тридцатилетний культ
Бердымухамедов, имеющий официальный титул Аркадаг (Покровитель), — один из немногочисленных в наши дни авторитарных правителей, которым удалось без особых потрясений получить власть «по наследству». Нет, он не был родственником первого президента Сапармурата Ниязова (Туркменбаши), если только не верить весьма сомнительным слухам о его статусе внебрачного сына. Более того, далеко не факт, что Ниязов сам перед смертью в 2006 году желал передать власть именно Бердымухамедову. Тем не менее Аркадага можно назвать «наследником» в том смысле, что он принял из рук Туркменбаши страну, уже привыкшую к авторитарной системе и культу личности, и не провел сколько-нибудь существенных преобразований в идеологии и методах руководства. Ниязов был избран президентом Туркменской ССР в октябре 1990 года. Таким образом, в наступающем году туркменский культ президентской личности отпразднует свое тридцатилетие.
Безусловно, образ Ниязова уже в первые годы правления Аркадага ушел в тень, уступив место восхвалениям нового лидера. Конечно, не обошлось без массы подковерных интриг и передела сфер влияния, знаменующих смену «царского двора». Однако до сих пор никто в Туркменистане не может открыто заявить, что сама идея всеобщего поклонения главе государства неправильна. Наоборот, сторонники действующей власти в тех редких случаях, когда вообще осмеливаются комментировать столь скользкую тему, заявляют, будто речь идет не о поклонении, а об уважении и любви, которые, в свою очередь, якобы являются неотъемлемой частью национального характера. Мол, иностранцам не понять, как можно помещать портрет президента на каждую газетную передовицу и неустанно скандировать «Аркадагу шохрат» («Слава Аркадагу») на всевозможных мероприятиях. Но самим туркменам это нравится, так что отстаньте.
Однако если взглянуть на статистику эмиграции (официально засекреченную, но периодически все же попадающую в независимые СМИ), то можно сделать вывод, что бурный восторг все перечисленное вызывает далеко не у всех туркмен. По данным на май 2019 года, за 2008-2018 годы из Туркменистана уехали на постоянное место жительства за рубеж или в трудовую миграцию 1 миллион 879 тысяч 413 человек, то есть около трети населения. Таким образом, сейчас в стране проживают не 5,5 миллиона человек, как считается официально, а 3,3 миллиона. Источники независимых СМИ утверждают, что Бердымухамедов, ознакомившись с результатами исследования, распорядился поместить подготовивших его представителей Госкомстата под надзор.
Страна без оппозиции
Еще со времен Ниязова существование туркменской оппозиции было возможно только в эмиграции. Местные силовики с такими вещами не шутят и даже не пытаются притворяться, что способны проявлять лояльность к критикам режима. При этом трудовые мигранты и некоторые из граждан, уехавших навсегда, даже за границей не могут открыто высказывать свое мнение о Бердымухамедове.
В Туркменистане у них остаются родственники, и всем понятно, что это заложники. Граждане обязаны регулярно предоставлять участковым, сотрудникам Министерства нацбезопасности и чиновникам так называемые «уч арка» — справки о родственниках в трех поколениях. Может быть, члена семьи «неблагонадежного» мигранта и не посадят в тюрьму, но вот работы он может лишиться с высокой вероятностью. И это — в условиях массовой безработицы.
Если же у эмигранта не осталось в Туркменистане родных и близких, то велик шанс, что он просто предпочтет забыть о проблемах родины. К чему волноваться о судьбе страны, с которой тебя уже ничего не связывает? Особенно если никаких шансов на скорое изменение ситуации не предвидится — а значит, нет даже надежды на возвращение в обновленное государство.
Как результат, лишь считанные эмигранты после переезда превратились в оппозиционно настроенных активистов. Некоторые из них нашли себя на ниве независимой журналистики. Все запрещенные в Туркменистане интернет-издания, благодаря которым можно узнавать хотя бы что-то о жизни в закрытой стране, созданы именно такими людьми. Их корреспонденты и источники, проживающие внутри Туркменистана, строго законспирированы и многим рискуют.
Второй вариант самореализации политически активного эмигранта — правозащитная деятельность. Такие люди годами сотрудничают с международными организациями, помогают им составлять отчеты о ситуации в Туркменистане, дают комментарии зарубежным СМИ, выступают на всякого рода мероприятиях (порой параллельно с туркменскими чиновниками, утверждающими, что дела с соблюдением прав человека в стране обстоят отлично). Безусловно, эти две сферы деятельности, журналистская и правозащитная, во многом пересекаются.
Максимум, на что хватает абсолютного большинства трудовых мигрантов и эмигрантов (не говоря уж о людях, остающихся в стране и обходящих интернет-блокировки), — это пассивная заинтересованность в деятельности вышеуказанных активистов. Они читают новости и отчеты, но уже на естественной для интернета стадии обсуждения нередко происходит заминка. Внутри Туркменистана человек, поставивший лайк или написавший комментарий под «неправильным» текстом, вполне может быть вызван на беседу в спецслужбы.
Со студентами зарубежных вузов или трудовыми мигрантами то же самое может произойти после возвращения на родину. У эмигрантов, как мы помним, в стране могут оставаться родственники… В общем, если вы слишком часто импульсивно комментируете что-то в интернете и хотели бы избавиться от этого недостатка, примите гражданство Туркменистана. Оно радикально излечивает эту страсть.
Ни о каком скоплении вокруг ярких лидеров более-менее заметного числа сторонников, о создании партий и движений, о предложении альтернативных политических программ в такой ситуации не может быть и речи. На самом деле, именно из-за этого эксперты называют смену режима в Туркменистане фактически невозможной. Просто не существует ни одного заметного политика, который может претендовать на роль нового национального лидера. Бразды правления могут быть переданы по наследству — или их перехватит дворцовый интриган, который согласится принять на себя почетное бремя.
«Смерть» породила жизнь
Достоверно неизвестно, с чьей подачи YouTube-канал Erkin Turkmenistan («Свободный Туркменистан») и директор российского Центра мониторинга евразийских проблем Аслан Рубаев (ранее не замеченный в интересе к Туркменистану) 20-21 июля 2019 года объявили о смерти Бердымухамедова. Это могла быть и провокация туркменских спецслужб, и случайная ошибка (президент мог тяжело заболеть), и инициатива-вброс оппозиционно настроенных активистов. Впрочем, последнее маловероятно, и вот почему: провластные СМИ не спешили опровергать эту информацию ни напрямую, ни хотя бы просто путем демонстрации живого и здорового президента.
Лишь 24 июля на телевидении был показан репортаж с совещания с участием Бердымухамедова (причем он был одет точно так же, как в одном из репортажей в мае, что вызвало сомнения в свежести записи). И только 4 августа телевидение продемонстрировало полноценный репортаж об отпуске главы государства. Наконец, 6 августа Аркадаг досрочно прервал отпуск, который, как сообщалось ранее, должен был продлиться до 15 августа.
Таким образом, все заинтересованные лица на протяжении четырех дней верили, что смерть президента действительно вполне возможна, и потом еще почти две недели сомневались — «а что если все-таки умер?» Конечно, никакая оппозиция столь удобного стечения обстоятельств подстроить не могла. Власть была вольна прервать распространение слухов еще 21 июля, просто продемонстрировав в вечернем телеэфире поющего Бердымухамедова со свежей газетой в руках. И это даже не выбилось бы из обычной туркменской телевизионной повестки. Напротив, из нее выбивалось отсутствие подобных репортажей.
Возможно, слухи о смерти были запущены при участии президентского клана, чтобы «прощупать обстановку» перед постепенной передачей власти сыну Бердымухамедова Сердару или еще кому-то. Однако если это и так, то власти невольно спровоцировали совсем нежелательный для себя эффект. Как отмечают наши источники в оппозиционной среде, эта самая среда на фоне обсуждения возможной смерти президента неожиданно сплотилась, подняла голову и ощутила вкус к переменам. За сплачиванием, как водится, последовало размежевание, вспыхнули споры и ссоры, дошло до взаимных обвинений в сотрудничестве с властями и иных грехах...
Причем речь не только о давно известных фигурах. Начали появляться новые YouTube-каналы, группы в соцсетях... Объем обсуждений туркменской политики в интернете остался ничтожно малым, однако же в несколько раз увеличился в сравнении с полугодовой давностью. Правда, в современном Туркменистане «гласность» никто не объявлял. Однако же она наступила самопроизвольно хотя бы в ограниченном интернет-пространстве. И темы прорезавшихся разговоров очень напоминают позднесоветские — куда идет страна, кого хотелось бы видеть у власти, как надоело терпеть...
В сентябре была предпринята попытка запустить флешмоб под названием «зеленые галстуки» — пользователи, в массе своей скрывающие лица, начали в знак протеста против туркменского режима публиковать свои фотографии с этим предметом гардероба. Фото распространялись под тэгом #bolanok — этим словом, которое можно перевести как «не положено», туркменские чиновники и силовики обосновывают любые требования к гражданам (например, в Ашхабаде «боланок» ездить на черных машинах, а многим гражданам по неясным причинам «боланок» выезжать за рубеж). Акцию трудно назвать удавшейся: в ней поучаствовали очень мало пользователей. Однако ранее ведь не предпринималось даже попыток…
Поиск вождей
Безусловно, довольно скоро возник вопрос о том, кто может координировать всю эту активность. 23 июля, то есть еще до развенчания слухов о смерти Бердымухамедова, к соотечественникам обратился лидер созданного за два месяца до этого координационного совета «Азат елы» («Путь свободы») Максат Сапармурадов. Он призвал соблюдать спокойствие, заявил о необходимости бескровной смены власти, напомнил, что смерть любого человека — большое горе и так далее и тому подобное. А уже на следующий день на туркменскую политическую сцену вышел новый герой — Какамурад Хыдыров. Он завел Youtube-канал и в своем первом видео раскритиковал позицию Сапармурадова.
Хыдыров указал на то, что новость о «смерти» Бердымухамедова вызвала неприкрытую радость интернет-общественности, потому что президент имел явные диктаторские замашки. По мнению Хыдырова, на фоне всех преступлений режима невозможно говорить о каких-либо компромиссах. Активист подчеркнул, что в прошлом поддерживал Сапармурадова и после смерти Ниязова даже одобрял якобы возникшие у того планы занять пост президента. Однако реакция Сапармурадова на «смерть» Аркадага резко его разочаровала.
Сапармурадова критика не смутила. 9 августа он сообщил, что летит в Туркменистан, чтобы принять участие в Каспийском экономическом форуме и убедиться, что Бердымухамедов действительно жив. А 14 августа он выпустил новый ролик, в котором изложил программу мирной смены власти. Кстати, в этом ролике он напрямую заявил, что является бывшим сотрудником туркменских органов госбезопасности.
Но вернемся к Хыдырову. Как нам удалось выяснить, он покинул Туркменистан в 2003 году. Некоторое время жил в России, где занимался бизнесом, затем переехал в Великобританию. У него есть туркменское и российское гражданство, а также британский вид на жительство. По словам источников в окружении активиста, до недавних пор он не собирался заниматься политикой. В его планах был переход от бизнеса к науке, написание диссертации по политологии, где он собирался рассмотреть в том числе ситуацию в Туркменистане. Но на фоне описанной активизации туркменской оппозиции Хыдыров решил принять участие в обсуждении судьбы своей родины.
Канал Хыдырова за два-три месяца набрал несколько сотен подписчиков, что довольно много для туркменского блога. Однако политик не пожелал долго ограничивать свою деятельность интернетом. Вскоре он объявил, что намерен приехать в Стамбул, где работает множество туркменских трудовых мигрантов. Турция — самое популярное направление миграции у граждан Туркменистана, потому что это единственная страна, с которой существует безвизовый режим и куда есть прямые авиарейсы из Ашхабада.
Но до сих пор о какой-либо политической активности туркменской диаспоры в Турции не было известно. Разве что студент Омриузак Омаркулыев в 2017 году создал туркменское студенческое сообщество, а уже в начале 2018 года власти Туркменистана под предлогом сотрудничества заманили его в Ашхабад и приговорили к 20 годам «за измену родине». Но в случае с Омаркулыевым как раз подчеркивалось, что никакого политического оттенка в его деятельности не было. Скорее речь шла о банальной помощи земляков друг другу.
Хыдыров, по словам источников, воспринял Стамбул как идеальное место для ознакомления с реальными настроениями туркменского «пролетариата». Он решил, что вместо долгой болтовни в интернете своими глазами посмотрит на простых трудовых туркмен, чтобы понять, действительно ли они готовы к каким-то переменам.
Несостоявшаяся развиртуализация
Итак, 25 октября Хыдыров объявил на своей странице в Facebook, что предлагает соотечественникам 26 октября встретиться в одном из стамбульских отелей. Уже при выборе места встречи возникли проблемы — в одной гостинице администрация внезапно отменила бронь, предположительно, под давлением туркменского посольства. А когда Хыдыров и трое-четверо первых участников встречи пришли в другой отель, в зал явились около 15 сотрудников турецких спецслужб. Организатора и участников несостоявшейся встречи задержали. Источники уточняют, что спецслужбы допустили ошибку — захват был произведен за 20 минут до начала мероприятия. В итоге около 50 человек, ехавших в отель, счастливо избежали встречи с силовиками.
Задержанным продемонстрировали документ, из которого следовало, что с требованием о противодействии встрече, якобы направленной на дестабилизацию туркмено-турецких отношений, выступило туркменское посольство. Копию документа задержанным не дали, но они успели его сфотографировать.
Вскоре благодаря усилиям адвоката (услуги которого обещает оплатить Хыдыров) несостоявшихся гостей встречи выпустили на свободу. Сам Хыдыров был отпущен 27 октября. Однако с него взяли подписку о невыезде в рамках дела о терроризме и экстремизме. Таким образом, сейчас оппозиционер оказался заперт в Турции, хотя пока его положение сравнительно благоприятно (он не арестован, речь о депортации в Туркменистан еще не заходила).
Ситуацию осложняет тот факт, что на самом деле Хыдыров не является гражданином Великобритании (хотя именно так он обозначен в вышеупомянутом документе туркменского посольства). Не факт, что британские власти будут вступаться за человека с видом на жительство. Российское гражданство также внушает мало надежды — по словам источников, Россию Хыдыров покинул не в лучших обстоятельствах, его даже пытались убить. Остается лишь гражданство Туркменистана, которое в данных обстоятельствах, наоборот, оказывается довольно
опасным.
Стокгольмский синдром
Тем временем 27 октября куда более успешный выход туркменской оппозиции из интернета в реал состоялся в Швеции. Около десятка активистов под руководством политика Халмурада Союнова провели пикет в Стокгольме, у здания представительства Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Северной Европе. В течение двух часов участники акции демонстрировали прохожим плакаты с надписями «27 октября — День независимости Туркменистана», «Нет диктатуре в Туркменистане», «Мы не рабы, мы — народ».
«Я хотел дать толчок туркменскому оппозиционному движению, которое практически перестало существовать после 2007 года. Далее я составлю обращение в ООН и ОБСЕ с требованием принять меры в связи с тяжелой экономической ситуацией, надвигающемся голоде и с тотальными нарушениями прав человека», — заявил Союнов в беседе с изданием «Хроника Туркменистана».
Союнов не в пример Хыдырову имеет солидный стаж политической деятельности. На момент распада СССР он был депутатом Верховного совета Туркменистана, но в 1991 году вместе с двумя другими делегатами съезда выступил против присвоения имени Ниязова какому-то колхозу. Троих «бунтарей» освистали и выгнали из дворца «Мекан». Дальнейшая судьба Союнова была предопределена — остаться в стране, где стремительно нарастал культ личности, он не мог.
В 1998 году подпись Союнова появилась под обращением «группы туркменских диссидентов, проживающих в основном за границей», к тогдашнему президенту США Биллу Клинтону. Авторы письма просили Клинтона не соглашаться на встречу с Ниязовым, которой тот, по их сведениям, активно добивался. Таким образом, сейчас Союнов заслуженно упоминается в СМИ как «один из старейших туркменских оппозиционеров».
Вернемся к пикету в Стокгольме. Естественно, власти Швеции никого не арестовали. Но и никакой реакции на митинг со стороны ООН не последовало. Увы, это обычная история для международных организаций — они вежливо выслушивают жалобы активистов на проблемы далекой азиатской страны, но это не мешает им поддерживать вполне корректные отношения с ее властями. Членство в ООН с 1992 года, офисы международных организаций в Ашхабаде, показательные мероприятия с участием дипломатов и зарубежных правозащитников... Все это есть. И Клинтон с Ниязовым все-таки встречался. Туркменбаши, по слухам, с гордостью продемонстрировал президенту США свои бриллиантовые украшения.
Насколько нам удалось выяснить, решения о встрече в Стамбуле и о митинге в Стокгольме принимались независимо, по времени эти мероприятия совпали случайно. Впрочем, Хыдыров еще до задержания одобрил идею стокгольмского митинга, а Союнов на митинге выразил возмущение в связи с задержанием Хыдырова.
Надежда и опасность
На первый взгляд, все это выглядит довольно печально. С одной стороны — малолюдный митинг «старой гвардии» в европейской стране, на который никто (кроме людей, и без того интересующихся туркменской политикой) традиционно не обратил внимания. С другой стороны — довольно жестко подбитая на взлете попытка как-то консолидировать «туркменский пролетариат» в Турции. Неужели активизирующиеся интернет-обсуждения — это максимум, чего можно ожидать от уроженцев Туркменистана, задумывающихся о судьбах родины?
Однако, например, в литературоведении есть «закон важности плохих писателей». Согласно этому правилу гениальный автор не может взяться из ниоткуда в стране, где никто до него не пытался ничего писать и публиковать. Необходимо, чтобы журналы постоянно печатали чьи-то рассказы и стихи, чтобы кто-то (пусть неудачно) пробовал свои силы в создании романов, чтобы зарождались и спорили друг с другом литературные школы, чтобы читатели высказывали свои симпатии и антипатии, критики все время кого-то хвалили, а кого-то ругали... Именно в такой среде кто-то однажды находит в себе силы пройти путь от простого читателя до великого писателя.
То же самое можно сказать и о политике. Наивно было бы полагать, что в стране, где средний человек на протяжении тридцати лет (для многих это вся жизнь) не слышал ни о каких политических дискуссиях и гражданских свободах, неожиданно из ниоткуда возникнет талантливый политик, готовый создать мощную партию и повести народ в светлое демократическое будущее. А ведь для демократии такой политик нужен даже не один — необходимо много партий, много программ, здоровая конкуренция, многоликий парламент.
Но если какой-никакой диалог в туркменском социуме все-таки возник, если начали появляться люди, которые пытаются что-то формулировать и как-то общаться, то можно надеяться, что рано или поздно среда для зарождения здоровой политической жизни будет наработана. Другой вопрос, что в рассматриваемом случае эта среда довольно опасна: возможно, нарождающихся «политических гениев» уже поджидают хищники. Нет, речь не о стамбульских полицейских, а о кое-чем более серьезном.
В 2002 году, за четыре года до смерти Ниязова, спецслужбы Туркменистана объявили о пресечении попытки госпереворота и убийства президента. Были задержаны бывший глава МИДа Борис Шихмурадов и еще ряд оппозиционно настроенных политиков. Впоследствии они были помещены в тюрьму Овадан Депе, и правозащитники до сих пор не могут добиться раскрытия информации об их судьбах. Независимые наблюдатели полагают, что покушение на Ниязова было инсценировано спецслужбами с целью ликвидации возможных претендентов на пост стареющего президента.
Так вот — источники опасаются, что нынешняя активизация оппозиционной деятельности также может быть использована спецслужбами для чего-то подобного. Соглашаясь примкнуть к каким-либо из возникающих групп и движений, каждый активист рискует впоследствии быть объявленным «участником заговора». Потому что Бердымухамедов тоже стареет, и, безусловно, в кругу его приближенных полным ходом идет борьба не за демократизацию государства, а за возможность стать третьим по счету полновластным правителем. Всякого рода «зачистки» в таких условиях — очень вероятный сценарий.
Правила комментирования
comments powered by Disqus