Если переход в ислам представителей славянского населения в странах Центральной Азии – факт известный, то обратный процесс – малоизученное явление. Sputnik узнал истории коренных жителей Узбекистана, принявших православие.
После 1990-х русских в Самарканде стало заметно меньше, однако в наши дни православные храмы города не только не закрываются, но, наоборот, возрождаются. Церквям помогают власти. И паствы в них стало немного больше.
В Самарканде действуют три православных храма – Алексеевский, Покровский, Георгия Победоносца. Есть также планы вернуть верующим еще один объект – церковь Николая Чудотворца. Сейчас это пустующее здания возле железнодорожного вокзала.
Главный православный
Самый центр города часто называют "русским Самаркандом", поскольку он начал застраиваться во времена протектората Российской империи — в архитектуре преобладают постройки конца XIX — начала XX века. Порой даже кажется, что находишься не в сердце Азии, а где-нибудь в Пятигорске или Владикавказе — тот же кирпич, те же архитектурные формы, та же этажность. А еще с центральной улицы, со знаменитого бульвара, хорошо видны купола главного православного храма — Собора святителя Алексия Московского, принадлежащего Ташкентской и Узбекистанской епархии Русской православной церкви.
Снаружи у оградки при нашем появлении, как водится, протягивают руки мужчина с женщиной. От собратьев из России их отличает национальный колорит – на женщине теплый почти национальный халат, а в руках пиала с горячим чаем.
Внутри храм выглядит слишком новым: ярко-желтые расписанные сценами из Библии стены, белоснежные колонны, потолок поделен на одинаковые квадраты и в каждом – лепнина. Ощущение, будто еще пахнет краской. Разве что плитка старая – ее, как потом выяснилось, не разрешили трогать из-за исторической уникальности.
Несмотря на субботний день, прихожан почти нет. По одну сторону — свечная лавка, по другую на приличном расстоянии – в глубине храма алтарь, а возле него за перегородкой играет музыка — певчие готовятся к вечерней службе.
"Наш храм построен для казачьего полка в 1912 году еще при царе Николае II. Говорят, он должен был приехать на освящение, но не смог, а потом — Первая мировая война и революция. И храму тоже досталось: начались гонения на церковь, кресты и купола разрушили, собор становился то танцзалом при воинской части, то клубом, то складом. В 1992-м здание передали на баланс музея, начали восстанавливать, а спустя четыре года храм посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и освятил его. С этого времени церковь снова действует. И после у нас побывали многие известные гости – Владимир Путин и Ислам Каримов, Сергей Шойгу и Патриарх Кирилл", — коротко рассказывает историю главной православной святыни Самарканда женщина из свечной лавки, которая представляется Елизаветой.
Выясняется, что это ее второе имя, которое она приняла после крещения.
"Мои родители мусульмане, а я православная. Один раз сюда пришла, понравилось, прошла беседу и покрестилась", — рассказывает Елизавета и признается, что в гражданской жизни ее зовут Луизой.
Корова за веру
Теперь в Алексеевский собор она приходит не только на службы, но и сама в нем трудится.
"Официально моя должность называется сборщик пожертвований. Но это на бумаге, а так делаю все: и подсвечниками занимаюсь, и кушать готовлю, и полы мою. Нас тут всего три человека официально трудятся – я, бухгалтер и батюшка. Прихожан-то мало: когда 50 человек придет на службу, когда — сто. Но по большим праздникам или когда какую святыню привозят, то и до 400 прихожан бывает. В России у церквей есть спонсоры, а у нас таких нет – русских в Самарканде осталось не так много, поэтому надежда не на пожертвования, а на власти, которые нам очень помогают", — поясняет Луиза-Елизавета.
При этом она добавила, что в Алексеевский собор все чаще приходят и коренные жители — узбеки, таджики и представители других национальностей и народностей. По ее словам, поначалу некоторые мусульмане, заходя в церковь, спрашивали, куда поставить свечку, а потом молча стояли у иконы и о чем-то про себя просили. Впрочем, есть и такие, кто прониклись этой верой и решили принять христианство.
В подтверждение этих слов Луиза указывает на женщину, моющую полы: "Вот, с Галиной поговорите. Женщина выросла в кишлаке, а потом поехала в Россию, там работала в церкви, покрестилась, и муж позже последовал ее примеру. И такие случае, говорит она, не единичны.
"Да, я узбечка, — на очень плохом русском говорит Галина. – В 1999 году во сне увидела большой золотой крест над головой и дедушку в белых одеждах, который спросил: "Хочешь в мою веру? Тогда бери билет в Россию и уезжай очень далеко". Пыталась его убедить, что денег у меня нет, мои мама с папой в кишлаке живут, бедные все. Но он настаивал так, что я даже проснулась. Но как только закрыла глаза, снова увидела этот крест и дедушку – Бога Отца, который сказал, что мои родители должны продать корову и тогда денег на дорогу хватит".
Утром она поехала в кишлак к родителям, рассказала про сон и про большие фотокарточки, которые ей приснились, — женщины с ребенком, мужчины с бородой, того самого дедушки (до этого Галина никогда не видела иконы), объяснила, что хочет видеть Божий дом, и мама с папой согласились продать корову. Так Галина оказалась в городе Энгельс Саратовской области, пришла в Свято-Троицкий собор и предложила свою помощь.
"Настоятель отец Василий сразу же сказал: ты мусульманка, я тебя не возьму. А я на него рассердилась: "Кто ты такой, чтобы меня не взять?! Здесь Бог Отец есть, у него буду работать". Он удивился моему напору и взял. А потом предложил креститься. Дал имя Галина — меня же Гульстон зовут. Спросил, если родственники узнают, ругать станут, что будешь делать? Откажусь от них, сказала ему", — вспоминает Гульстон-Галина.
В итоге все получилось наоборот, когда спустя 12 лет она вернулась домой, родные ее не приняли, а вот муж-мусульманин напротив, вслед за ней перешел в православие, так вдвоем в Самарканде они и живут.
Внучка сожженного муллы – православная Галина
До революции на территории современного Узбекистана действовало полтора десятка православных церквей, но почти все они в советское время были уничтожены либо переделаны под хозяйственные нужды. Единственный храм, который не закрывался с момента основания, — церковь Покрова Божьей Матери, построенная в 1903 году. Туда мы и отправились.
Еще на подходе к храму встречаем пожилую прихожанку, которая, услышав, что мы из Москвы, искренне обрадовалась и сразу же позвала к себе пить чай. С трудом удается отказать. Просим показать дорогу к церкви. По пути она рассказывает о себе.
"Я в 1966 году приехала с Украины на помощь братскому Узбекистану отстраивать Ташкент после землетрясения. Когда закончили, нам предложили остаться и выбрать любой город. Так я оказалась в Самарканде, с 1971-го живу в двух шагах от этой церкви, сюда и хожу. А мусульмане – да, сюда тоже ходят. Видимо, у кого-то душа лежит к этой вере, тут у них ничего не просят. Много таких, кто перед поездкой в Турцию или Эмираты заходит, делает пожертвования, ставит свечи, молится боженьке перед дорогой", — рассказывает она и просит называть бабой Ниной.
Внутри храм небольшой, в отличие от Алексеевского кажется просто крохотным, но из-за этого он уютен, чувствуется, что старый, намоленный, на стенах много икон XVII-XVIII веков. Даже полы деревянные, крашеные.
"На строительство нашей церкви еще царь Николай II 1 500 рублей пожертвовал — есть подтверждающие документы,— перенимает эстафету от бабы Нины служительница Покровской церкви Галина. — У нас и школа была при церкви до революции. Она и сейчас как воскресная работает, а в подвале хранились уцелевшие иконы из других разрушенных в советские годы храмов. Часть из них мы передали в Алексеевский собор".
Галина в этой церкви тоже заведует свечной лавкой и, как Луиза-Елизавета, выполняет попутно множество других дел. Считается, что постоянных прихожан в Покровском храме человек 200, на большие праздники — Пасху и Рождество — или если привезут мощи святого, могут прийти и больше. Однако обычные службы посещает до 50 верующих.
Сама Галина тоже из бывших мусульманок.
"Мама у меня русская, а папа человек Востока, дедушка вообще был муллой – его в середине 1920-х сначала раскулачили, а потом избили и полуживого сожгли на глазах у детей. Семью разорили и пустили детей по кишлакам. Папа все это помнил, он у меня был верующим мусульманином, маленькой привел в мечеть, где мулла нарек меня Мушаррафой. Я с детства читала Коран, но душа требовала других молитв. Так, в 51 год вместе с внучкой, которой тогда было два года, я крестилась в православие. И сразу все молитвы стали ложиться в голове", — признается она.
Раньше Галина ходила в мечети, ездила по святым для мусульман местам, но "благодать нашла другой вере". И теперь за покойного папу-мусульманина просит у Бога в Покровской церкви.
Постепенно в православие перешла почти вся ее семья — они крестились со своими детьми, уже взрослыми. Такие родственные переходы в другую религию не редкость, добавляет женщина, приведя в пример подьяка церкви — отца Фортуната – чистокровного таджика — и его жену. И его родной брат с супругой и детьми также приняли православие.
Бог един, просто имен и языков у него много
Галина также рассказала, что в храме молятся не только за христиан, ведь почти в каждой семье тех, кто более-менее постоянно ходит в Покровскую церковь, есть мусульмане.
"В наших церквях можно не только поставить свечу за некрещенного, но и записку заказать. Видите, они голубого цвета. Раз в неделю есть благословление, когда священник читает молитвы за них по какой-то потребе. У меня, знаете, сколько двоюродных братьев? Они все мусульмане, но за них же тоже нужно молиться", — говорит она.
По ее словам, чаще всего переход из одной религии в другую начинается с женщин. Это связано с тем, что в православном храме они чувствует себя свободнее, чем в мечети, даже не будучи крещеными, и могут приходить сюда, прося перед иконами, например, о супруге или детях.
"Я тут столько таких историй насмотрелась, когда девушки-мусульманки вначале приходят и молча стоят у икон, свечи ставят, мужей выпрашивают у Господа. А потом уже вдвоем заходят, теперь о детях молят. Глядишь, и уже крестятся, венчаются и детей своих крестят. Кто-то при этом так и остается мусульманином, но ходит по выходным и праздникам не в мечеть, а сюда", — говорит Мушаррафа-Галина.
"Я считаю, что Бог един, просто имен у него много и языков, но он всех понимает. Вопрос только в том, где ты чувствуешь силу, помощь и как хочешь спасти свою душу. Каждый находит утешение в чем-то своем", — признается она на прощание.
Узбекистана – одна из самых толерантных и мультикультурных стран не только Востока, но и мира. Здесь благополучно уживаются все конфессии, а мусульмане, православные, иудеи или буддисты часто общаются в повседневной жизни, ходят друг к другу в гости и порой вместе отмечают праздники. Пожалуй, в Самарканде это разнообразие и единение чувствуется особо, а православные кресты на золотых маковках храмов органично дополняют стройные минареты и небесно-голубые купола мечетей.
Правила комментирования
comments powered by Disqus