Интервью с политическим консультантом, кандидатом исторических наук, писателем Львом ВЕРШИНИНЫМ (Израиль–Испания).
«Куда денешься от того, что, допустим, Джалал-Абадский выдвиженец мыслит в первую очередь категориями Джалал-Абада, во вторую очередь – категориями «южнее хребта» и только в третью очередь – категориями Кыргызстана?»
– Лев Рэмович, какое политическое измерение несёт в себе революция для страны?
– Революция – есть резкий взрыв энергии, накопленной обществом, в котором все противоречия – экономические, кадровые, социальные, политические – скажем так, перенакопились. Они не были спущены вовремя, как пар из котла, уместными реформами хотя бы в чью-то пользу. Грубо говоря, революция – это социальный взрыв. Революция отличается от других форм протестов именно всеобщностью, вовлечённостью решительно всех социальных сфер. Революция, как и всякий взрыв, влечёт за собой лавину, которую остановить технологиями уже невозможно.
Она, разумеется, не происходит в один этап. Это не момент, а процесс, и маятник ее развития качается, успокаиваясь на той точке, которая объективно отвечает интересам большинства, очень небыстро. И «ярлычки» далеко не всегда соответствуют содержанию. Например, насколько мне известно, то, что в Кыргызстане происходило в своё время, положено называть революциями. По крайней мере, так пишут в прессе, публицистике.
На самом же деле это не были революции, хотя, конечно, название «революция» звучит лестно. Точно так же, как в Латинской Америке это называли «революция», звучало пышно. Мы же были свидетелями только двух революций в истории нашей жизни и в нашей стране. Первое – это громадная социальная революция 1991 года, когда была обрушена одна формация; второе – это события на Украине, хотя там речь не идёт о какой-либо социальной ломке. Там произошёл взрыв всех накопившихся противоречий, спровоцированных возрастным фактором безысходного кризиса государства.
– Есть ли схожие параллели между событиями на Украине и в Кыргызстане?
– Нет, безусловно. Объясню почему. В данном случае я говорю чисто как специалист, без эмоций. Для вас, как и любого жителя Кыргызстана, так или иначе посвящённого хоть в какие-то процессы, не является секретом, что ваши так называемые революции, по сути дела, были всего лишь клановой борьбой: территориальные, внутренние кланы боролись, так называемые массы были использованы. Причём если говорить о первой революции, то всё-таки она подготовлена и использована ещё и американцами, причем цинично, глупо и очень смешно. Ибо режиссеры в итоге проиграли. Это уже не секрет.
Говорить о перенакопившихся социальных взрывах, которые применимы к чему-то принципиально новому, просто невозможно. Это были технологичные перевороты. Грубо говоря, события в Кыргызстане, особенно во второй раз, это то, что пытались сделать украинские бизнес и политические элиты, когда устраивали Майдан. Они сами не понимали, какие чудовищные тектонической силы процессы выпускаются из бутылки.
В результате получилась полная классика. Лучшей формулой всех революций, какие только будут, является формула Великой французской революции. Можно брать её в пример как формулу, накладывать, и сразу видна этапность. То есть всегда начинающие революцию силы хотят лёгкого-лёгкого переворотика, передела кормушки. Улица используется как массовка. Например, на Украине взорвались абсолютно все противоречия: межклановые, межрегиональные, межнациональные, межконфессиональные. Почему? Опять же чему мы учимся у Великой французской революции.
Ведь там Король Луи, в отличие от своего деда, был разумным и начитанным человеком, знал проблемы Франции, совершенно не возражал против проведения реформ, привлёк умного министра, Тюрго, а элиты его съели. Потом второго, Неккера, – съели и его. Он просто не мог идти против всех: братьев жены и прочих. В результате он мог всё как Король и не мог ничего. Ну и опоздал. Ни для кого ведь не секрет, что взятие Бастилии было проплаченной технологией, и Де Лонэ крепость просто сдал, а потом его убили, чтобы не болтал о «подводных камнях». Но события вышли из-под контроля.
Так и на Украине. Тамошние события имеют признаки революционности не в том смысле, что они позитивны и прогрессивны, нет. Наоборот, эти процессы пагубны. Но это реальный общественный взрыв. Который, повторюсь, спровоцировал лавину, и теперь её не остановить никакими технологиями. Что мы и видим на примере, казалось бы, красиво продуманной технологии «Зе».
– Как вы отметили, за первой революцией в Кыргызстане стоял внешний игрок в лице США, а кто стоял за второй?
– Я с большой человеческой симпатией, зная все нюансы, отношусь к Аскару Акаеву. Пусть Аллах даст ему мирной, долгой творческой жизни. Без особой симпатии, но в политическом смысле с уважением отношусь к Бакиеву. И убежден, что дело не в личностях. Понятно, что Аскара Акаевича смещал Запад. Америка просто ткнула в осиное гнездо, совершенно не разбираясь в тонкостях. Потом они поняли, что в Кыргызстане ловить в принципе нечего. Они накладывают свои шаблоны, которые не работают.
Что касается Бакиева – не знаю. У меня просто ощущение, просто ощущение. Он имел тот карьерный путь, который прошёл, будучи очень опытным аппаратчиком и человеком достаточно сильным. Правда, имел понятную кыргызстанскую слабость – слишком верил и доверял родным. Бакиев был слишком советский человек, слишком советский управленец – и не уловил момента, когда кроме клановой и аппаратной поддержки надо было заручиться поддержкой какой-то части общества. Он, как я понимаю, попытался сыграть по принципу афганского эмира Абдур-Рахмана, говорившего, что дикий табун шелковым кнутиком не усмиришь. Но ведь время не то. Да и место не то.
В Узбекистане такое могло бы получиться, но в Кыргызстане нет. То есть даже тот факт, что в какой-то момент Бакиев оказался в родных краях, где теоретически мог получить поддержку, не сработал. Не получилось. Скорее всего, это была реакция общества на попытку одной из сил сосредоточить в своих руках значительно больше власти, чем кыргызстанское общество к этому было готово.
Могу не знать внутренние нюансы, но, может быть, он пытался перебрать на себя трафик некоего специфического местного товара. А может, ещё что-то, чего я не знаю. Но если из первой революции торчат чисто западные «уши», причём чисто по принципу «давайте попробуем» – ведь получилось в Грузии, получилось на Украине, получится и здесь – то во втором случае я даже не знаю. Возможно, все сразу, а может, и никто. В любом случае, это не была революция.
– То есть смена формаций так и не произошла…
– Я специально подчеркнул, что говорить «формация» – чересчур смело. Революция – это просто качественные перемены. Допустим, революцией является приход к власти мелкой группы, которая полностью обновляет кадровый состав. Это называется «кадровой революцией», которая ломает обойму и сложившиеся отношения. На Украине пока не произошло даже этого этапа. Ошибочно полагать, что революция всегда ведёт за собой смену формаций.
– Что дали Кыргызстану две так называемые революции? Качественный скачок коллективного сознания?
– Думаю, стало чуть-чуть больше того, что именуется гражданским самосознанием. И, возможно, это была пара шагов к формированию национального самосознания, не в плане этнической идентичности, а гражданской идентичности. Плюс тех событий в том, что ещё больше окрепло общество. Кыргызстан очень показателен, и за ним интересно наблюдать в отличие от по-византийски интригующей Астаны и практически закрытого гаремного Узбекистана. Вам сейчас очень трудно, но Кыргызстан как-то идёт вперёд. И хотя в чём-то богатый Казахстан пошёл дальше вас, но у него сейчас понемножку идёт медленный откат. А Узбекистан — он и есть Узбекистан. Эмиры там правили не так давно, чтобы правила игры очень уж изменились.
– Какие революции в истории человечества приводили к смене формаций? Имеется в виду полезный опыт.
– Разумеется. Английская революция, Великая французская революция, Мексиканская революция, Китайская революция, Октябрьская социалистическая революция, которую разумней называть Октябрьской социальной революцией. Любая революция, которая так или иначе меняет формацию, чудовищно кровава. Волна, лавина, цунами — можно сравнивать с чем угодно из этого ряда, потому что подминает отдельные людские судьбы. Без эмоций – потому что это природный процесс.
Любая революция корёжит жизнь поколений. Но, перегорая в крови, любая социальная революция – в отличие от иных разновидностей – даёт позитив. Хотя бывает значительно лучше, когда у элит хватает мозгов не цепляться за власть, вернее, делиться властью, расширяя свою социальную базу. Такое тоже бывает. Но опять же это идёт по этапам, медленно. В той же Великой французской революции запущенный процесс в 1789 году – маятник шатался туда-сюда и окончательно остановился спустя 91 год на этапе Парижской коммуны. А на отдельных этапах были и свои градации. В этом смысле ни одно постсоветское государство не прошло даже Якобинскую диктатуру. У власти по-прежнему выгодополучатели от первого момента. И чем дольше они его зажимают, тем страшнее будет процесс.
– От каждой смены власти в Кыргызстане люди ожидали большего. Однако надежды и доверие сменялись разочарованием. Чем это объясняется: недостаточной пассионарностью масс или отсутствием сознательности политэлит?
– Массы – всегда всего лишь массы. Дело в том, для чего эти массы организуют. Объективно говоря, против чего протестовали массы, вышедшие на площадь в 2005 году? Кто-то жил бедновато, кому-то проплатили просто. Вдумайтесь в значение слова «масса». Она ни на что не способна, но она же и мощнейшее орудие. Вопрос в том, кто направляет данное орудие, ради чего направляет.
– Вы читали трактат Ортеги-и-Гассета «Восстание масс», связанный с изменением роли масс?
– Естественно. Масса есть орудие, и её направляют определённые социальные сектора. Тут многое зависит от того, до чего дозрело общество, каковы объективные потребности государства. Например, ваши элиты в лучших своих проявлениях всё равно остаются самими собой. Куда денешься от того, что сегодня мышление кыргызстанских элит клановое? Куда денешься от того, что, допустим, джалал-абадский выдвиженец мыслит в первую очередь категориями Джалал-Абада, во вторую очередь – категориями «южнее хребта» и только в третью очередь – категориями Кыргызстана? Это не плохо и не хорошо. Это надо пережить. Не стоит видеть в людях-руководителях каких-то ангелов. Достаточно иметь группу людей, для которых власть и слава важнее, чем двухэтажный дом в родном селе. Понимающих, что такое политическая нация. Надеюсь, новое поколение выдвинет таких.
Правила комментирования
comments powered by Disqus