Вместо сомнительных прожектов следовало бы сосредоточиться на реальных проблемах
На рубеже 2019 — 2020 годов некоторые эксперты в странах Центральной Азии вновь «возвращаются» к проектам 35-летней давности относительно возможного (частичного или даже полномасштабного) переброса стока ряда западносибирских рек в степи и полупустыни Казахстана и Узбекистана. Так как Советский Союз с его «единым народнохозяйственным комплексом» давно закончил своё существование, их политический контекст особо не скрывается. Заметим, негативные экологические и социально-экономические последствия таких решений, в том числе для самой Центральной Азии, исследованы достаточно хорошо. Но, похоже, в Нур-Султане и Ташкенте, рассчитывая на очевидную заинтересованность России в собственном политико-экономическом присутствии в регионе, полагают, что Москву удастся-таки к реализации указанных проектов тем или иным способом «принудить».
Так, в ходе парламентских слушаний «Водная безопасность Казахстана: состояние, проблемы и рекомендации», состоявшихся в конце ноября 2019 г. в столице Казахстана, заместитель министра экологии, геологии и природных ресурсов это страны Сергей Громов прямо призвал к перебросу в Казахстан примыкающих, притом трансграничных рек. Цитируем:
«…Если мы возьмем 10 % стока той же Оби – этим нисколько не ущемим интересы России (довольно безапелляционное, на наш взгляд, утверждение – Прим. ред.). Проект перспективный, нужно политическое (здесь и далее выделено нами – Прим. ред.) решение глав наших стран. Если же говорить о перебросе в бассейн Иртыша стока Катуни (Алтайский регион – Прим. ред.), сегодня российская сторона относится к проекту резко отрицательно, потому что Катунь берёт свое начало в заповедной зоне и не предполагается оттуда забор воды».
Подобного рода идеи всецело поддержал, в числе многих участников форума, депутат сената Ерик Султанов. В их пользу он сетует на то, что «…значительное уменьшение стока Иртыша начинает оказывать влияние не только экологию, но и на сельское хозяйство и промышленность, нарастает дефицит питьевой воды. Основной причиной является растущий забор воды Китаем из Чёрного Иртыша. Потенциально пострадают Нур-Султан, Северо-Казахстанская, Восточно-Казахстанская, Акмолинская, Павлодарская и Карагандинская области. Решением вопроса, позволяющим сохранить экологическое равновесие в регионе, может быть переброс избыточных паводковых вод из Катуни, притока Оби на Алтае, в бассейн Иртыша в объеме до 5-6 кубокилометров в год, включая строительство на водосбросе мощной ГЭС». Более того, «правительствами РК и РФ в прошлые годы этот вопрос неоднократно обсуждался» – очевидно, после предложений Н. Назарбаева тогдашнему Президенту РФ Д. Медведеву.
Однако при этом замалчивается бессрочный по последствиям разворот на себя ещё в конце 1990-х годов Китайской Народной Республикой без согласования с Москвой и Астаной 230 километров, то есть почти всего русла верхнего («Чёрного») Иртыша. Данное обстоятельство повлекло за собой негативные экологические и социально-экономические последствия для основной территории восточного и северо-восточного Казахстана. Соответственно, ускорилось обмеление российского сектора Иртыша, обско-иртышского водного участка и прилегающих притоков. Вышеупомянутую «молчаливую» реакцию Москвы и Нур-Султана на эту ситуацию обусловили известные политические и экономические факторы (заинтересованность в сотрудничестве с Пекином).
Вторит вышеуказанным доводам казахстанских коллег и член руководства «Экологической партии Узбекистана» Абу-Али Ниязматов. В интервью местным СМИ в середине декабря 2019 г. он заявил, что «реализация проекта по переброске части стока сибирских рек могла бы решить как проблему Аральского моря, так и (внимание!) болезненный вопрос устранения последствий ежегодных паводков в Сибири».
Более того, оказывается, «в современных условиях нет необходимости рыть для этого каналы: воду можно переправлять из сибирских регионов посредством трубопроводов. Если предположить, что эти проекты будут реализованы, тогда поступающая из сибирских регионов вода может образовать в бывшей акватории Аральского моря болотистую местность, тем самым исключив дальнейшее перемещение ядовитой соли на большие территории».
Узбекистанский эколог более чем уверен, что здесь «…одним выстрелом можно убить двух зайцев: обезопасить сибирские регионы от паводков и устранить возрастающую экологическую проблему в Приаралье». В унисон с упомянутыми казахстанскими политиками, Ниязматов тоже апеллирует к важности переброса западносибирских рек для РФ с политической точки зрения: «…Если предлагаемый проект на высоком политическим многостороннем уровне найдет понимание, то это предотвратит многие и многие проблемы в будущем». Следует ли это понимать так, что Ниязматов намекает не только на экологические проблемы региона, но и на геополитические проблемы для России?..
Между тем, протекая по территории Китая и затем Казахстана, иртышская вода приходит в Россию, по данным администраций примыкающих российских областей, с середины 1990-х годов всё более загрязненной. Кроме того, продолжается обмеление Иртыша, вследствие вышеуказанного поворота его верхнего течения в Китае.
Эксперт Омского государственного аграрного университета, кандидат экономических и биологических наук Анастасия Кадысева, ссылаясь на курируемые ею исследования (2010-2012 гг.), указывает, что «если Казахстан будет забирать больше иртышской воды, то, естественно, река рискует скоро обмелеть, а следом – и большая часть Оби. Потому любые «перебросные» проекты должны контролироваться российско-казахстанским Обь-Иртышской профильной комиссией».
По её данным, если в Казахстане новый водозабор будет построен раньше, чем Красногорский гидроузел под Омском, «то мы, попросту, останемся в обозримой перспективе без иртышской и, частично, обской воды: их уровень и без того падает. А следом вполне может произойти экологическая, в том числе водная катастрофа в центральных и южных районах большинства областей, примыкающих к Казахстану».
Заведующий кафедрой природопользования и геоэкологии географического факультета Алтайского государственного университета (Барнаул) профессор Геннадий Барышников более категоричен: «Если забрать часть воды из Оби, то произойдет иссушение Васюганских болот в Томской области. А это климатоформирующий природный массив, то есть от этих болот зависит климат всей Западной Сибири, что приведет к природной катастрофе. Да и как можно говорить о ежегодном перебросе значительного количества пресной воды, когда бывают годы обмеления сибирских рек?»
Широко известно, что эти проекты обсуждались несколько раз в 1950-х – 1980-х годах и позже: неоднократно начинались даже соответствующие строительные работы. Однако экологам, экономистам и местным властям Западной Сибири и Урала удавалось-таки останавливать строительство, ибо «водное изобилие» в этих регионах бывшей РСФСР и нынешней РФ – скорее миф, чем реальность.
Как отмечалось на недавних конференциях осенью 2019 г., главные причины более частых наводнений вышеуказанных российских регионов – это устаревшие водорегулирующие технологии, неисправность большинства профильных сооружений, ошибки в проектировании и эксплуатации местных ГЭС и водохранилищ. С учетом же всё более резких колебаний климата (и соответственно, наполняемости региональной водной среды), можно и вовсе исключить какие-либо проекты по водоснабжению иных регионов – во избежание, в буквальном смысле, обезвоживания большей части Западной Сибири.
Интересно, что в отличие от соседних стран, Туркменистан вообще отвергает проекты переброса рек. В Ашхабаде полагают, что нужно «не иностранные реки импортировать» (фраза первого президента этой страны Сапармурата Ниязова в 1999 году), а менять технологии водопользования, по максимуму использовать имеющиеся крупные подземные запасы пресной воды всего региона, создавать современные установки по опреснению морской (в данном случае каспийской) воды. Иными словами – повнимательнее присмотреться к соответствующему опыту Австралии, Ирана, Катара, Кувейта, Саудовской Аравии, Ливии (в период правления М. Каддафи) и ряда других стран.
К концу 2010-х годов в Туркменистане началось освоение колоссальных ресурсов подземных пресных вод на севере страны (под озером Сарыкамыш). Это позволило создать в пустыне Каракумы крупное водохранилище и в той или иной мере обводнить свыше 60 % территории севера страны. Ныне там (как и в последние годы в узбекистанском Приаралье) развивается сельхозрастениеводство, расширяются посадки лесов и другой растительности – естественных «продуцентов» живительной влаги и защитников, как от засухи, так и от опустынивания / засоления. (1)
Созданный в 1993 году Международный фонд спасения Арала (МФСА) также не считает переброс стока рек Западной Сибири «лекарством» от обезвоживания Центральной Азии. Ещё на рубеже 1990-х – 2000-х годов там отмечалось, что улучшить ситуацию могут, прежде всего, рациональное использование и разведка / освоение местных водных ресурсов, усиленное стимулированием лесоразведения (повышающего водообеспеченность водных объектов, естественное плодородие почв и предотвращающее их засоление / опустынивание). Это должно дополняться жёсткими санкциями за загрязнение / нарушение правил эксплуатации местных водных источников и за вырубку лесов в экологически проблемных зонах.
…Возвращаясь к гидрографической ситуации в обско-иртышском приграничье РФ и Казахстана, отметим, что по оценкам Комитета по охране окружающей среды и Центра санэпиднадзора Омской области и Западносибирского филиала (Новосибирск-Тюмень) Российского НИИ водного хозяйства, казахстанский речной сток в Россию с 1970-х годов заметно превышает обратный поток. При этом по объёмам загрязненных сточных вод, «наполняющих» Иртыш в основном из Казахстана, эта река ныне занимает 6-е место в РФ после Волги, Оки, Оби, Камы и Дона. А реальные ПДК многих вредных веществ по всему российскому и приграничному течению Иртыша и в его трансграничных притоках (основные трансграничные – Ишим и Тобол) нередко в 4, а то и в 20 раз превышают нормативы, и уже не первый год. По причине аварийности и некачественной работы очистных сооружений превышение нормативов (к примеру, по азоту и фенолу – в 20-30 раз) периодически регистрируется в Оби и ее притоках. Не в последнюю очередь, это связано с неблагоприятной ситуацией во впадающем в Обь Иртыше и, в целом, в Иртышском бассейне.
* * *
Политическая подоплёка начавшегося в Казахстане и Узбекистане очередного зондажа по получению западносибирской воды, на наш взгляд, очевидна. Однако расчёты на благосклонность в Москве к этому сомнительному и более чем затратному проекту, исходя из ложно понимаемых геополитических соображений, с учётом имеющегося опыта, представляются весьма зыбкими. Тем более в условиях, когда у Москвы и её соседей имеются куда более неотложные задачи – такие, например, как срочный ремонт канализационной трубы через Иртыш, в Семее, ставший одной из тем переговоров лидеров Казахстана и России на недавнем 16-м форуме межрегионального сотрудничества в Омске. Коррозия разрастается, и прорыв обветшавшей артерии с нечистотами грозит сопредельным районам двух стран (включая Омск) массовыми эпидемиями и экологической катастрофой.
Примечание
(1) Таким образом, де-факто реализуются элементы советской комплексной программы (1948-1965 гг.) преобразования солончаков и пустынь в плодородные земли за счет лесопосадок и обводнения ряда регионов. После РСФСР (1948-53 гг.) её планировалось распространить Среднюю Азию и засушливые почвы Южной Бессарабии 1961/62 гг. Однако уже в июле-сентябре 1953 г. успешно реализуемая программа была остановлена как комплексное мероприятие (а к 1958 г. отменена вовсе). Новые лесопосадки и смежные мероприятия в лучшем случае носили фрагментарный характер.
Правила комментирования
comments powered by Disqus