Стратегия России в Центральной Азии: приглашение Индии чтобы сбалансировать Китай
В конце прошлого года российский посол Николай Кудашев заявил, что Москва надеется достичь соглашения о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Индией к 2020 году. В настоящее время ЕАЭС, эксклюзивная международная организация по региональной экономической интеграции на постсоветском пространстве, охватывает Армению, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Россию. Несомненно, Россия играет доминирующую роль в союзе, которая затмевает других членов.
Подтверждая свое заявление, Кудашев подчеркнул, что в прошедшем году российско-индийские отношения пережили необычайное развитие. Кроме того, ожидается, что премьер-министр Индии Нарендра Моди и президент России Владимир Путин будут часто встречаться в 2020 году, в том числе на Красной площади в Москве, на ежегодном праздновании Дня Победы, что демонстрирует важность, которую Россия придает этой встрече.
Тем не менее, идея об объединении Индии с ЕАЭС вызывает чувство дежавю. Подобно расширению Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), это, похоже, российская тактика использования Индии для балансирования растущей экономической мощи Китая в Центральной Азии.
В 2017 году Индия и Пакистан официально стали постоянными членами ШОС. Это был первый раз, когда организация расширилась с тех пор, как она приняла свою нынешнюю форму в 2001 году, покончив с соглашением 2008 года о временном прекращении рассмотрения новых членов. С 2008 года Россия стала более благосклонно относиться к вопросу расширения членства, особенно принимая в свой состав Индию, что в конечном итоге привело к раскрытию проблем расширения ШОС. Россия подтолкнула Индию к ШОС, в то время как другая доминирующая сила в ШОС - Китай, неохотно согласилась с предложением России при условии, что Пакистан также должен быть приглашен.
Поэтому мы не можем не спросить: что произойдет, если Индия будет приглашена в ЕАЭС? Что это говорит о китайско-российских отношениях в Центральной Азии?
Дипломатически, из-за все более тесных китайско-российских отношений, Россия никогда бы публично не признала желание обуздать влияние Китая в Центральной Азии. Вместо этого Москва будет действовать стратегически с целью расширения экономического сотрудничества с Индией.
Под давлением Соединенных Штатов Китай и Россия укрепили свое сотрудничество не только в политической сфере, что было постоянным фактом на протяжении десятилетий и было замечено во всем мире, но и на экономической арене. В прошлом китайско-российские отношения часто описывались как «горячие в политике, холодные в экономике» и «горячие на официальном уровне и холодные на уровне людей». Но в настоящее время этот нарратив изменился.
Китай был крупнейшим торговым партнером России в течение девяти лет подряд. В 2019 году российско-китайский товарооборот продолжал расти после того, как впервые в 2018 году превысил 100 миллиардов долларов. В том же году был построен Сибирский газопровод и первый автомобильный мост, соединяющий Россию и Китай, что углубило двусторонние экономические связи. Что касается обмена между людьми, в 2018 году более 2 миллионов китайских туристов посетили Россию и почти 2,5 миллиона россиян посетили Китай.
Однако высокий уровень политического доверия и широкое экономическое сотрудничество между двумя странами не означает, что в Центральной Азии нет российско-китайской конкуренции. В действительности, после реализации Инициативы «Пояс и дорога» (BRI), экономическая мощь Китая возросла в Центральной Азии. По словам доктора Адиля Мянкхеля, к апрелю 2017 года Китай инвестировал 304,9 млрд долларов США в регион, «в такие сектора, как транспорт, связь, энергетическая инфраструктура, финансовые связи, передача технологий и содействие торговле».
По сравнению с экономической мощью Китая, «в частности, объем средств на инфраструктуру в рамках BRI, России и ее жестких, протекционистских и политизированных евразийских проектов бледнеет», - утверждает Бенно Зогг. Таким образом, со временем, по словам Александра Габуева, Центральная Азия «все больше подвержена влиянию BRI и становится все более зависимой от инвестиций и торговли Китая, и, тем не менее, Кремль считает ее частью российской исторической сферы влияния».
Чтобы играть в эту геополитическую игру и одновременно поддерживать хорошие отношения с Китаем, российское правительство приняло членство в BRI, опубликовав 8 мая 2015 года совместное заявление с Китаем, обязавшись сотрудничать в совместном строительстве ЕАЭС и BRI. «Проекты ЕАЭС и Шелковый путь могут гармонично дополнять друг друга», - заявил тогда Путин.
Однако профессор Джин Л. Уилсон отметила, что эта декларация с Китаем была подписана Россией в одностороннем порядке, хотя президенты Казахстана и Беларуси, являющиеся членами ЕАЭС, также присутствовали в Москве в то время. Можно утверждать, что эти страны Центральной Азии не хотели бы, чтобы их торговые отношения с Китаем были ограничены в рамках России. Это, отмечает Уилсон, объясняет, почему давний первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев «был непреклонен в том, что ЕАЭС должен функционировать исключительно как экономическая, а не политическая структура». Чтобы уменьшить подозрения со стороны членов ЕАЭС и всего мира Первый вице-премьер России Игорь Шувалов также заявил, что ЕАЭС не является политическим объединением.
После распада СССР, несмотря на то, что страны Центральной Азии по-прежнему сильно привязаны к России в области безопасности, экономики и культуры, они стали независимыми и пользуются полным суверенитетом. Чтобы усилить свою национальную самобытность, некоторые страны Центральной Азии пытаются «деруссизировать» себя, например, ограничивая использование русского языка и продвигая местные языки в Туркменистане, Узбекистане, и Кыргызстане, хотя и при условии не оскорблять российское правительство.
В этом контексте расширение торговли с Китаем и сотрудничество с BRI - другими словами, усиление влияния Китая - не только соответствует экономическим интересам стран Центральной Азии и их политических элит, но и косвенно способствует их национальному строительству. Эту сильную мотивацию можно увидеть в отношении правительств стран Центральной Азии к периодическим антикитайским протестам.
По словам Брэдли Джардина, «антикитайские настроения в Казахстане и Кыргызстане растут из-за жестокого обращения с мусульманским населением Китая». Однако правительства обеих стран Центральной Азии «пытаются подавить известие о распространении лагерей путем ареста или оштрафовать видных активистов и протестующих против Китая».
Хотя в 2019 году премьер-министр Китая Ли Кэцян и премьер-министры стран-членов ЕАЭС совместно выпустили «Совместное заявление о вступлении в силу Соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между Китаем и ЕАЭС», экономическое сотрудничество между Китаем и BRI (Один пояс, один путь) и ЕАЭС на практике все еще выглядит мрачно. Основываясь на серии подробных интервью, Габуев считает, что Китай и Россия создали «интеллектуальные и бюрократические структуры для учета взаимных интересов в Центральной Азии, включая идеи «связать» BRI с ЕАЭС».
Тем не менее, все еще существует много проблем, которые мешают истинной координации между ЕАЭС и BRI, таких как расплывчатое описание BRI, различные перспективы принятия решений сверху вниз в двух странах и низкая вовлеченность местных бизнесменов в такую связь. Что еще более важно, страны Центральной Азии не только предпочитают иметь дело с Китаем на двусторонней основе, но Китай также отдает предпочтение сотрудничеству со странами Центральной Азии на двусторонней основе, а не через ЕАЭС. Таким образом, несмотря на некоторые многонациональные проекты, требующие многосторонней координации, совместное заявление 2019 года больше похоже на политическое утешение, чтобы помочь России «сохранить лицо».
Соглашение о свободной торговле между ЕАЭС и Индией станет эффективным стратегическим шагом для сдерживания экономического влияния Китая в Центральной Азии. Однако, учитывая предыдущие уроки, извлеченные как из ШОС, так и из BRI в Центральной Азии, вполне возможно, что страны Центральной Азии предпочтут обойти ЕАЭС для двустороннего сотрудничества с Индией. Россия, возможно, уже знает это. Тем не менее, приглашение Индии присоединиться может все же соответствовать интересам Москвы, если Россия найдет многопользовательскую конкуренцию в Центральной Азии более привлекательной, чем перспектива с доминированием Китая.
Правила комментирования
comments powered by Disqus