За счет сфер «зеленой» экономики, экологии и возобновляемой энергетики идет расширение евразийской повестки, раскрываются новые грани ЕАЭС, и это вполне очевидные сферы совместной работы стран-участниц в контексте интеграции. Но как будут обстоять дела с реализацией?
Переход на рельсы «зеленой» экономики сегодня стал модным фактором жизни современных государств, общеизвестным. Однако особенностью экономик стран Евразии является то, что значительную долю в них составляют отрасли с большим воздействием на окружающую среду. В условиях мирового финансово-экономического кризиса решение ряда экологических проблем отошло на второй план. Тем более что переход на «зеленые» рельсы требует больших финансовых и организационных затрат. Тем не менее существование острых экологических проблем в ряде постсоветских государств ставит перед ними вопрос о совершенствовании системы регулирования природопользования.
Следует отметить, что региональные организации Евразии – СНГ, ШОС, ЕАЭС и другие в уставах своих организаций сделали приоритетными проблемы энергетики, минеральных ресурсов, охраны окружающей среды. Об этом говорили известные казахстанские эксперты на состоявшемся в Алматы заседании экспертного клуба «Мир Евразии» под названием «"Зеленая" экономика как модель устойчивого развития стран Евразии».
Страны ЕАЭС обладают огромным ресурсным потенциалом для перехода к «зеленой» экономике. По оценкам Всемирного банка, здесь высока доля природного капитала в структуре национального богатства. Цель «зеленой» экономики актуальна – повысить благосостояние людей, но при этом не навредить природе. Для Казахстана и России тема приобретает особое значение, учитывая, что XVII межрегиональный форум сотрудничества, который пройдет в 2020 году в казахстанском городе Кокшетау, будет посвящен сотрудничеству в области экологии и «зеленого» роста. Как сказал президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, «экологические проблемы, как известно, не имеют госграниц. Мы должны их решать сообща».
Сегодня чиновники рапортуют, что растет количество объектов возобновляемой энергетики. Отчитываются не по мощностям, а по количеству введенных объектов. В общем объеме энергопроизводства ВИЭ пока составляют 1,7%. Похожая ситуация в России и Белоруссии, где доля ВИЭ низка. Лучше всего в этом вопросе в Армении.
В странах ЕАЭС сейчас доминирует так называемая коричневая экономика, которая пользуется традиционными ресурсами. Многие заинтересованы в росте возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Их доля увеличивается, но этой энергии явно не хватает, чтобы обеспечить основное потребление.
Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) определила десять ключевых для перехода к «зеленой» экономике секторов: это сельское хозяйство, жилищно-коммунальное хозяйство, энергетика, рыболовство, лесное хозяйство, промышленность, туризм, транспорт, утилизация и переработка отходов и управление водными ресурсами.
В СССР долгое время природоохранной деятельности не уделяли должного внимания. Природные ресурсы эксплуатировали нещадно, обосновывая это планами в короткие сроки создать в стране развитое социалистическое общество. В 1970-х годах экология стала частью мира политики, о ней, например, заговорили с трибуны ООН. И в Советском Союзе приступили к регулированию вопросов природопользования и охраны природы. Хотя по-настоящему массовый характер вопросы экологии в СССР приобрели в годы перестройки, когда экологические проблемы привели к созданию общественно-политических движений. На глобальном уровне этот массовый интерес выразился, в частности, в проведении Саммита Земли в Рио-де-Жанейро в 1992 году, принятии Киотского протокола в 1997 году.
Политический обозреватель Владислав Юрицын высказал следующее мнение: «Те, кто пользуются традиционными источниками энергии, говорят, что ВИЭ обходятся дорого. Технологии продвинулись, но насколько они эффективные? Получается, что богатое развитое высокотехнологичное общество может позволить себе такую забаву, как «зеленая» экономика, а вот нашим странам надо занять выжидательную позицию и посмотреть, чем все это закончится».
Политолог Замир Каражанов заострил внимание на проблеме трансграничных рек, которые, по его мнению, пришли в удручающее состояние. «Во-первых, они сами засорены, во-вторых, выступают «транспортировочным конвейером» для мусора, который попадает в море, – сказал он. – Отрадно, что в последнее время Россия и Казахстан поднимают вопросы судьбы Урала и Иртыша, поскольку они могут стать транспортными артериями для двух экономик. Сложная ситуация на Волге, где стоят много крупных городов России и которая впадает в Каспийское море. Правительство России приняло специальную программу по очистке рек от мусора, выделило на эти цели средства. Благодаря этому начались очистительные работы. Такие работы необходимо проводить и в Казахстане, поскольку в стране остается актуальной проблема дефицита пресной воды».
Что касается вопросов сотрудничества между странами евразийской пятерки в сфере «зеленой» экономики, то почва для этого есть. «Уже тот факт, что Россия и Казахстан открыто обсуждают перспективы развития трансграничных рек, является позитивным сигналом для двух стран, – убежден З. Каражанов. – Также стоит отметить роль Китая. С одной стороны, КНР готова вывести часть своих производств в сопредельные страны, и здесь есть риск, что далеко не «чистые» предприятия окажутся в нашем регионе. Поэтому стоит следить за ситуацией. С другой стороны, Китай сам пережил негативные последствия для экологии от бурного роста экономики. В итоге власти страны стали предпринимать меры по оздоровлению экологии, которые показали эффективность. Этот опыт может оказаться полезным для стран ЕАЭС».
И все же, пока недостаточно хорошо просматривается, в чем будет заключаться сотрудничество стран ЕАЭС в области «зеленой» экономики. Конкретных документов и новостей мало. Недавно Евразийский банк развития (ЕАБР) запланировал направить значительные средства на проекты по ВИЭ. Программа предусматривает реализацию проектов в «зеленой» энергетике во всех странах-участницах банка. В 2019 году в Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) был подписан техрегламент.
«Уже в 2016 году были сформулированы евразийские технологические платформы, – напоминает директор Института мировой экономики и международных отношений Акимжан Арупов. – В частности, планируется создание совместных экологичных проектов развития с целью формирования экономики будущего путем технологического обновления, повышения глобальной конкурентоспособности через введение современных стандартов. Например, с 1 января 2018 года все типы автомобилей, включая грузовой и пассажирский автотранспорт, производимые или импортируемые в страны ЕАЭС, должны соответствовать пятому экологическому классу (аналог «Евро-5»). Это должно снизить в 1,5 раза содержание вредных веществ в выхлопных газах новых транспортных средств».
Рассуждая об общем дискурсе «зеленой» экономики на постсоветском пространстве, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК Леся Каратаева отметила, что в ряду первоочередных обычно рассматриваются вопросы энергетики. Чаще всего именно переход к ВИЭ становится главным предметом внимания и воспринимается в качестве залога устойчивого развития. В то же время ни для кого уже не секрет, что ВИЭ не всегда являются экологически ориентированными. Кроме того, вопрос о способности ВИЭ обеспечить необходимые темпы развития экономики, особенно в части развития промышленности, до сих пор остается открытым.
«Еще в 1975 году лауреат Нобелевской премии Петр Капица озвучил идею о том, что плотности энергетического потока, вырабатываемого ВИЭ, может хватить для сферы услуг и бытового использования, но недостаточно для промышленных нужд, – напомнила Л. Каратаева. – До сих пор никаких четких контраргументов этой позиции представлено не было. Это дает основание предположить, что процессы развития «зеленой» экономики нуждаются не только в экологах и экономистах, но и в первую очередь в физиках-теоретиках. Да и в биологах-системщиках они тоже нуждаются».
Президент ОФ «Центр социально-политических исследований "Стратегия"» Гульмира Илеуова рассказала об опыте участия ее организации в исследовании, посвященном вхождению на рынок Казахстана органической продукции. «Она сертифицируется в странах Балтии и в Молдове, но не в государствах ЕАЭС, – пояснила социолог. – Чтобы получить сертификат, нужно пройти непростые и дорогие процедуры. Кажется, только производители пшеницы смогли получить необходимый сертификат. Если будет создана для ЕАЭС своя лаборатория по сертифицированию, которая будет соблюдать все мировые стандарты, то органическая продукция из наших стран получит мировое признание, да и местное население ее сможет потреблять».
Рустам Бурнашев, профессор Казахстанско-Немецкого университета, уверен, что в вопросах устойчивого развития нам часто демонстрируют только маленькие сегменты, вырывая их из контекста. «Допустим, солнечные батареи – это хорошо и экологично, – предположил эксперт. – Но когда мы шире взглянем на ситуацию, то возникают вопросы их вредного производства и утилизации. Человечество попадает в зону голой идеологии и пропаганды, когда ему объясняют, как надо и как не надо делать».
По мнению же эксперта-консультанта Алматинской юридической корпорации Сергея Козлова, на постсоветском пространстве внимание к «зеленой» экономике проявляется по большей части на словах. «Серьезного воспитания людей в формате экологического сознания не ведется, – сказал он. – У нас не только экономики сырьевые, но и сознание до сих пор сырьевое. Поэтому наряду с технологическими усовершенствованиями в сфере нетрадиционной энергетики, вообще в области экологически ориентированной экономики необходимо в первую очередь уделять внимание воспитанию экологического сознания. Надо сделать его приоритетом в области образования, внедрить такие, например, дисциплины, как экологическая этика, гражданское отношение к ресурсам и природе, знание своего края и ценности окружающей нас естественной среды».
«Зеленая» экономика, по мнению С. Козлова, – это выгодно так же, как и экологическая энергетика на возобновляемых источниках энергии. Он считает, что это уже доказано в ряде стран, где в ближайшие десятилетия намерены на 100% перевести энергетику на «зеленые» технологии, а также запретить продажу автомобилей с дизельным и бензиновым двигателями. «Со времен, когда Петр Капица сомневался в целесообразности тогдашних экологически ориентированных технологий, прошла целая технологическая эпоха. Появились такие технологии, агрегаты, комплексы, о которых тогда и помыслить не могли», – убежден он.
Возобновляемая энергетика, как рассказал экономический обозреватель Сергей Домнин, напрямую связана с «зеленой» экономикой, но если говорить о решениях, которые позволяют улучшить экологическое состояние, то к ним может относиться и внедрение газового топлива, если единственная альтернатива ему – уголь. Это особенно актуально для стран постсоветского пространства.
Действительно, мир переходит на ВИЭ, их доля в производстве и потреблении растет. Но этот рост происходит в основном в развитых странах, для которых данные технологии являются относительно дешевыми. «В Германии, где после аварии на Фукусиме было принято решение отказаться от атомной генерации, в 2019 году 47,3% потребления – это энергия из возобновляемых источников, – напомнил С. Домнин. – Впрочем, надо понимать, что электроэнергия является товаром, который пока не научились сохранять в больших объемах. Есть, конечно, конденсаторы энергии частного потребления. Но если в стране действуют десятки или сотни крупных металлургических и нефтеперерабатывающих предприятий, конденсаторы не помогут. Нужна большая стабильная мощность. А ВИЭ в этой системе становятся маневренной мощностью, которая позволяет закрывать лишь суточные или сезонные перепады потребления».
По мнению эксперта, «если в ближайшие 10-20 лет мы увидим кардинальный рост ВИЭ в электробалансе, это будет означать, что экономика кардинально изменилась, что в стране перестали существовать металлургия, нефтепереработка, машиностроение и другие промышленные отрасли».
В единой энергосистеме Казахстана пока профицит электрической мощности, но необходимость ввода новых источников все равно существует. Планы, которые ставит перед собой Нур-Султан, таковы: 3% – доля ВИЭ к 2021 году, 10% – к 2030 году, к 2050-му году в планах «закрывать» с помощью ВИЭ 50% генерации. Пока доля ВИЭ в генерации не превышает 2%. Но в стране сделали важный шаг – внедрили инструменты для развития возобновляемой энергетики. А именно – ввели тарифы. Причем настолько привлекательные, что в ВИЭ начали вкладываться даже энергетические компании с угольной генерацией.
«Что касается других стран ЕАЭС. Например, в Беларуси цель к 2035 году довести долю ВИЭ до 6%. Главным образом дефицит будут закрывать частично российской энергией, частично работой ныне достраиваемой АЭС. По Армении – разные данные. Статистика говорит, что 32% генерации составляют ВИЭ. У Кыргызстана, насколько я знаю, еще с советских времен генерация возобновляемая, в том плане, что это крупные ГЭС, которые работали как часть большого энергетического комплекса Центральной Азии. В России планируется к 2024 году довести долю ВИЭ до 2,5%», – рассказал С. Домнин.
По его мнению, страны ЕАЭС могут объединить усилия в области «зеленой» экономики. «У каждого государства есть программы ресурсосбережения, – разъяснил он. – Есть нормы об утилизации, которые зачастую используются как протекционистский инструмент. Но это больше о торгуемых товарах. Но есть задачи исключительно экологического характера. В сфере электроэнергетики это может быть, например, утилизация золоотвалов тепловых электростанций. В наших странах собираются вводить такой сбор на пластиковую упаковку.
И то, в каком состоянии подойдут национальное регулирование, производители, ритейлеры к моменту внедрения этих норм, – это вопрос не столько экологии, сколько конкурентоспособности. Имеется большое поле работы в части обучения специалистов. Многие НИОКР – особенно в сфере производства новых видов энергооборудования – необходимо производить сообща, поскольку в одиночку такая страна, как Казахстан, их вряд ли потянет финансово».
Правила комментирования
comments powered by Disqus