Недавно стало известно о намерении подписать договор между "Росатомом" и "Узатомом" о строительстве АЭС в Узбекистане в июне 2020 года. Это результат длительных переговоров, сопровождавшихся настоящими информационными войнами
Весь прошлый год в регионе обсуждалось строительство АЭС в Казахстане и Узбекистане, а также добыча и переработка урана для атомной энергетики в Кыргызстане. "Росатом" был готов выступить инвестором и основным подрядчиком этих важных хозяйственных проектов, были намечены места и технические детали строек. Но вспыхнула активная и агрессивная протестная кампания. В чем причины?
135 миллиардов причин
Мировой рынок строительства АЭС – объект борьбы между "Росатомом" и западными корпорациями-гигантами, такими как Westinghouse Electric (США) и Orano SA (Франция). В последние годы обе эти зарубежные компании сталкиваются с серьезными проблемами, вплоть до угрозы банкротства.
Сейчас "Росатом" занимает 70% мирового рынка строительства АЭС, а это 36 проектов на общую сумму 135 миллиардов долларов. Компания ведет строительство АЭС Ханхикиви (Финляндия), Аккую (Турция), Сюдайпу и Тяньвань (КНР), Пакш-2 (Венгрия) и много иных. Такой масштаб упущенной выгоды для конкурентов – основание практически для любых мер.
Если тенденция сохранится, то отставание западных конкурентов от "Росатома" может стать хроническим, потому что невозможно развивать технологии и исследования без реальных проектов. Та же Orano уже вынуждена массово закупать тепловыделяющие сборки для своих проектов у российской компании ТВЭЛ (расположена вблизи Москвы, в городе Электросталь), хотя исторически Франция считалась мировым и европейским флагманом ядерной индустрии.
Кроме того, есть политический аспект. Атомный кластер в Центральной Азии, создаваемый Москвой, вдохнет новую жизнь в неудачный проект CASA-1000, причем снимет проблему дефицита водных ресурсов, которая возникла, когда он опирался на ГЭС. Это поможет не только заработать деньги, но и снизить конфликтный потенциал в регионе. В общем, решить массу проблем – без участия Запада.
Сейчас в Казахстане практически все организации, участвующие в протестах против возможного строительства российской АЭС, являются получателями грантов НКО "Интерньюс", распределяющей в регионе средства американского правительственного агентства USAID, или структур Евросоюза. Аналогичная ситуация наблюдается и в Беларуси, где неправительственные организации (как правило, со штаб-квартирами за рубежом, работающие при финансовой поддержке США и ЕС) продолжают протестовать против строительства АЭС в Островце.
Неудивительно, что практически сразу после задержки с реализацией в Казахстане предложения "Росатома" к президенту РК Жомарту Токаеву обратились французские бизнесмены с предложением реализовать аналогичный проект. Но приступов радиофобии у противников АЭС в республике это почему-то не вызвало – хотя сейчас Франция может построить АЭС, лишь аналогичную российской, на тех же технологиях.
И вновь: опасны ли АЭС?
Участники антиядерных кампаний в Казахстане и Кыргызстане представляют страх перед ядерными технологиями в качестве мировой нормы. Но в действительности это попытка использовать неосведомленность аудитории.
В странах Европейского Союза использование атомной энергии только растет. В 2005-м на ее долю приходилось 15% производимой энергии, а в 2018-м – более 26%. В Бельгии и Словении этот показатель более 40%. Во Франции – более 71% (информация на февраль 2020 г.). После трагедии Фукусимы 2011 года некоторые европейские страны действительно затронула антиядерная истерия, но это не глобальная норма, а текущая мода, подогреваемая частью левых интеллектуалов Запада.
Проблема в том, что страхи, связанные с Фукусимой и Чернобылем, элементарно устарели, вместе с конструкциями этих станций. Они не обладали многими типичными для современных проектов механизмами защиты. Реакторы ВВЭР-1200, разработанные "Росатомом", которые предполагается использовать в Узбекистане и Казахстане, никогда не были причиной аварий и высоко защищены от угроз, связанных с техническими сбоями или природными катастрофами.
Теоретически любые современные производства, включая самые привычные, создают риски масштабных аварий, связанных с большими жертвами: на мясных комбинатах возможны утечки аммиака, а на водопроводных сооружениях – утечки хлора. И они могут поразить сотни и тысячи людей вокруг. А возможные возгорания на нефтяных производствах?
Что уж говорить о химической промышленности. Величайшей техногенной катастрофой в истории была не Фукусима, а авария на американском химическом заводе в Бхопале (Индия), в результате которой погибли 18 тысяч человек (из них 3 тысячи – в течение первого дня после утечки химикатов).
Однако никто не рассматривает эти опасности как причину для отказа от химических или нефтеперегонных заводов. Упразднение современных технологий, конечно, предотвратит промышленные аварии, но гарантирует гораздо большие жертвы в результате голода, холода и болезней.
Энергодефицит и экология
Узбекистан уже сейчас сталкивается с дефицитом электроэнергии и вынужден закупать ее в соседних государствах. Казахстан пока справляется сам, однако амбициозные программы по реиндустриализации республики потребуют новых генерирующих мощностей. По самым консервативным оценкам, в ближайшие 10 лет страна неминуемо столкнется с дефицитом энергии.
"Первым звоночком" можно считать энергетический коллапс в Алматинской области июле 2019-го. В рамках существующей в городе и республике энергосистемы дефицит может восполняться за счет тепловых электростанций, но уровень их выбросов уже сейчас составляет реальную и серьезную проблему. По расчетам местных экологов, выбросы ТЭС отнимают у каждого жителя Алматы в среднем полгода жизни.
На самом деле именно совокупные планы введения Узбекистаном и Казахстаном мощностей на 33,6 ГВт с использованием ТЭС в случае их реализации означают региональную экологическую катастрофу. А в случае строительства ГЭС – усугубление водного кризиса. Это гораздо более реальные угрозы, чем потенциально возможный ущерб от АЭС.
Надежда на новые возобновляемые источники энергии пока достаточно слаба. Специалисты во всем мире знают, что атомная энергия обладает одной из самых низких себестоимостей. И с развитием современных технологий издержки мирного атома будут только снижаться.
Новомодная солнечная энергия достаточно дорога и экономически неэффективна – она развивается на Западе за счет государственных субсидий. Пример тому – узбекский проект солнечной электростанции SkyPower Global (США – Канада), которая недавно потребовала от правительства выкупать производимую энергию по сверхвысокой цене, без чего не могут привлечь деньги, чтобы начать строительство.
Так что пока единственным реальным решением проблем региона остается мирный атом.
Мирный атом нужен всем
Не секрет, что Центрально-азиатский атомный кластер создается Россией в расчете на наращивание экспорта электроэнергии в страны Южной Азии, для чего генерирующие мощности нужно выдвигать ближе к будущему рынку. Конечно, можно создать кластер вокруг АЭС Куданкулам, которую "Росатом" строит в Индии, а топливо из России доставлять через Иран по маршруту Север – Юг. Местные власть и общество будут только рады.
Но в стратегических интересах Москвы создавать рабочие места, сокращать водные проблемы и внедрять передовые технологии не вдалеке, а рядом, в Центральной Азии. Потому что Россия, как и любое государство, заинтересована в здоровых и спокойных соседях, а не в сопредельных территориях, создающих проблемы и нарастающий источник беженцев.
В современном мире атомная промышленность – важная часть технологического прогресса. Именно поэтому, к примеру, чешские НПО, из Праги руководящие кампанией против строительства АЭС в Беларуси, никогда не выступают против АЭС Дукованы в собственной стране. Они оставляют радиофобию на работе, как средство производства, но не несут ее домой.
Освоение мирного атома можно сравнить с "приручением огня" человеком. Огонь был не до конца понятен первобытным людям, он пугал и мог обжечь. Но без него дальнейшее развитие, защита и сохранение жизней были невозможны. Поэтому люди пошли вперед, перешагнув через свой страх.
Правила комментирования
comments powered by Disqus