31 декабря 2019 года Китай информировал Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ) о вспышке неизвестной пневмонии в городе Ухане, расположенном в центральной части страны. Человечество, охваченное предновогодними хлопотами, не заметило события, степень влияния которого на мир еще предстоит осознать. Хотя уже и теперь масштаб последствий впечатляет.
10 марта председатель КНР, генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин отправился в Ухань. Смысл поездки угадывался однозначно: можно подвести черту, самое страшное позади…
В самом деле, сегодня в Китае коронавирус отступает (тьфу-тьфу, по крайней мере, на момент написания этого материала). Число излечившихся многократно превышает число умирающих. В Ухане, например, упразднены почти все дополнительные инфекционные больницы (выздоровели 60 тысяч пациентов, койки опустели). Правда, маски китайцам (там, где они их носят) предстоит носить минимум до конца апреля. Но теперь больше опасаются тех, кто прибывает из-за рубежа — из Южной Кореи, Ирана, Италии (несколько зараженных пассажиров, к слову, прилетели транзитом через Москву).
Карантинные ограничения снимаются с изрядной опаской. В столице все еще не работают музеи, галереи, театры и кинотеатры, закрыты Запретный город и популярная у молодежи «Арт-зона 798», до особого распоряжения прекращены занятия в университетах, школах и детских садах.
Да что там детские сады! На неопределенное время перенесено открытие «двух сессий» — Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП, высший законодательный орган) и Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (ВК НПКСК, главный совещательный орган). А это значит, что не утвержден план социально-экономического развития и бюджет на год. В каком-то смысле это — потрясение основ.
Изменился и привычный уклад. Хотя в Пекине бесперебойно действуют продовольственные магазины и рынки, никто не голодает, не испытывает нехватки воды, общительным пекинцам приходится сидеть вечерами дома, не имея возможности отправиться в любимый ресторанчик или харчевню с друзьями и родственниками: большинство заведений общепита обслуживают клиентов «да бао» — «на вынос». Вот мы хотели с женой и приятелем отметить любимый еще по советским временам праздник — 8 Марта, а пойти поблизости некуда: в близлежащем заведении с бодрящим названием «Возрождение Востока» согласились пустить, но с условием — больше двух за один столик не садиться. В общем, отмечали красную дату календаря тоже по-советски — на кухне.
А еще «эпидемия коронавирусной пневмонии нового типа» (так ее именуют официально) оказала влияние на политическую обстановку и экономическое положение КНР, отразилась на международном имидже страны и ее внешних связях. Понятно, что ряд моментов, прежде всего экономического, а отчасти и политического положения Китая предстоит оценить по итогам года. Однако уже можно сделать некоторые обобщения, обозначить узловые вопросы. Среди этих вопросов едва ли не центральный — загадка происхождения вируса COVID-19
Откуда ты, ужасное дитя?
Некоторые эксперты относят начало распространения вируса к середине, если не к началу ноября прошлого года. В китайских источниках упоминается наиболее ранняя дата заболевания человека — 1 декабря. Медики быстро исключили из списка возможных патогенов старых знакомых — возбудителей таких респираторных заболеваний, как грипп, птичий грипп, тяжелый острый респираторный синдром (ТОРС, или SARS, известный также как атипичная пневмония) и ближневосточный респираторный синдром (MERS). О том, что китайские эпидемиологи установили новый вид коронавируса, местная пресса сообщила 9 января, когда подтвержденные случаи заражения исчислялись еще двузначными цифрами.
В результате лабораторных исследований удалось выделить образец вируса, был определен его геном. Практически сразу же появилась версия, что многие случаи заражения связаны с уханьским рынком морепродуктов Huanan, который был немедленно закрыт. 11 января появилось сообщение о первой жертве вируса в Китае. В середине января Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила о том, что вирус может передаваться от человека человеку.
В китайском экспертном сообществе, между тем, до сих пор идет во многом скрытая полемика по поводу происхождения вируса. Свидетельством тому стала распространенная в популярной сети микроблогов Weibo версия о том, что глава Уханьского института вирусологии Академии наук КНР Ван Яньи «продавал экспериментальных животных и выпустил вирус из лаборатории». При этом выложивший эту версию пользователь Weiketiezhi ссылался на информацию, якобы предоставленную сотрудницей института Чэнь Цяньцзяо. Сотрудница от причастности к распространению версии наотрез отреклась. «Я никогда не выпускала какой-либо информации и не передавала ее другим, я очень злюсь на тех, кто указывает пальцем на меня, фабрикуя ложные сообщения»,— написала Чэнь в своем посте на сайте института.
Уханьский институт вирусологии был основан в 1956 году, с тех пор он является крупнейшим центром в области вирусологии в Китае. Как говорится в письме «коллектива исследователей», размещенном на том же сайте, «после начала эпидемии институт оказался предметом слухов и противоречивых заявлений» (среди них — утверждения об искусственном происхождении вируса и о его «утечке» из лаборатории № 4, нападки на руководство института и персонал, разговоры о том, что якобы первым заболевшим был практикант — студент-старшекурсник). «Эти слухи наносят серьезный удар по нашим передовым исследованиям, подрывают исследовательскую миссию института в борьбе с эпидемией»,— подчеркивается в письме.
Китайские СМИ неоднократно ссылались на заявления зарубежных вирусологов, подтверждавших, что рынок морепродуктов в Ухане считается «возможным источником» коронавируса COVID-2019. Слухи о его «неестественном происхождении» опровергли эксперты в области медицины из научных институтов США, ФРГ, Нидерландов и других стран, сообщило агентство Xinhua со ссылкой на коллективное заявление ученых в медицинском журнале The Lancet: проанализировав геномы нового возбудителя пневмонии, они пришли к выводу, что «коронавирус произошел в условиях живой природы, как и многие другие новые патогены».
Отмечалось, что он относится к той же группе вирусов, что и SARS, и MERS — возбудители тяжелого острого респираторного синдрома и ближневосточного респираторного синдрома, которые распространились через домашнюю птицу и верблюдов. Профилирующей версией в КНР является предположение, что первичными переносчиками вируса COVID-19 «выступали летучие мыши и змеи». А пекинская China Daily изложила целую теорию о том, как природа мстит людям. («Человек бесцеремонно вторгается в царство животного мира, опасность распространения вирусов многократно возрастает, провоцируя эпидемии».)
В то же время где-то на периферии дискуссии маячит версия о том, что коронавирус был привнесен некими злонамеренными силами, возможно, связанными с США (сотрудники Уханьского института вирусологии поддерживали активные контакты с зарубежными, прежде всего американскими, коллегами). На подобные мысли наводит и недавнее заявление главы специальной комиссии по борьбе с распространением пневмонии Чжун Наньшаня о том, что «первоначальный источник эпидемии нового коронавируса не обязательно был в Китае».
При этом он честно признал, что «источник коронавируса нового типа по-прежнему остается неясным». «Как именно появился новый коронавирус — до сих пор непонятно. Мы не знаем, существовал ли он раньше. Вероятно,— допустил глава комиссии,— промежуточным хозяином коронавируса являются не только панголины (одна из последних версий гласит, что вирус человеку передался от этих питающихся муравьями чешуйчатых млекопитающих, мясо которых в Китае считается деликатесом.— "О")».
Возможно, китайские специалисты знают больше, чем говорят.
Карантин на марше
Не упустили ли китайские начальники драгоценное время в самом начале эпидемии? Власти объявили об «активизации общенациональных мер контроля, чтобы не допустить распространения коронавируса нового типа» 19 января, когда заболевание, по сути, уже обрело характер эпидемии. В сообщении Государственного комитета по вопросам гигиены и здравоохранения КНР самонадеянно подчеркивалось, что «на текущий момент пневмония находится под контролем», и предлагалось организовать «специальное патриотическое движение в сфере здравоохранения», которое могло бы пропагандой элементарных мер гигиены и санитарии если не предотвратить, то хотя бы ослабить темпы распространение вируса.
Решение свернуть публичное празднование Нового года по традиционному календарю (25 января) было принято несколькими днями позже, но к тому моменту уже пришли в движение сотни миллионов людей, устремившихся в родные места, чтобы встретить любимый праздник с родными и близкими. Так что рестрикции вводились уже «на марше» (особенно крутые меры были приняты прежде всего в Ухане и провинции Хубэй, в Пекине были закрыты все объекты культуры, обычно посещаемые экскурсантами по выходным и праздничным дням), и вирус продолжал распространяться.
Серьезность принятых впоследствии мер тоже не вполне безупречна. Известен, например, скандальный случай с женщиной, освобожденной в 20-х числах февраля из Уханьской женской тюрьмы, который заставляет усомниться в абсолютной эффективности системы карантинных ограничений: инфицированная коронавирусом дама практически беспрепятственно смогла проехать в Пекин, где и слегла. «Женщина по фамилии Хуан, у которой позже был подтвержден коронавирус, была доставлена в Пекин членами семьи,— поведала газета "Чжунго Жибао".— Случай вызвал широкий общественный резонанс, люди задаются вопросом, как же она смогла покинуть Ухань после того, как город был закрыт, и как въехала в Пекин, имея симптомы заражения».
Инспекционная группа Министерства юстиции, занимавшаяся этим ЧП, распространила доклад, в котором указывается на «пренебрежение должностными обязанностями» многими вовлеченными в историю чиновниками, включая начальника Хубэйского департамента юстиции и сотрудников администрации тюрьмы, из которой освободилась бывшая заключенная.
«Официальные лица Хубэйского департамента юстиции продемонстрировали слабое руководство и малую обеспокоенность по поводу своей ответственности, а управление Уханьской женской тюрьмой, где Хуан отбывала наказание, было плохим, решения вступали в противоречие с работой по контролю над эпидемией в провинции и в стране в целом»,— отмечается в документе. «Инцидент поставил под удар эпидемический контроль в Пекине»,— признается в нем.
Но все же нужно признать, что подавляющее большинство жителей страны дисциплинированно и с пониманием отнеслись к принимаемым центральными властями мерам.
В интернет-сообществе, ставшем основной площадкой для общения миллионов граждан Китая, развернулась широкая кампания по поддержке людей, проживающих в очаге вспышки инфекции, и в особенности медицинских работников, стоящих «на передовой» борьбы с коронавирусной пневмонией.
Пользователи искренне называют врачей и медицинских сестер, работающих в инфекционных отделениях, «белыми ангелами» и размещают на своих страницах посты в их поддержку. В китайском сегменте интернета, в соцсетях распространяются патриотические лозунги, стихи, видеоролики, воспевающие героизм врачей и медсестер, включая военных медиков.
Из материалов в соцсетях довольно сложно вычленить какие-то «оппозиционные» настроения. В некоторой степени настрой на критику бюрократов во власти проявился на волне воспевания Ли Вэньляна — врача, который одним из первых сообщил о начале эпидемии и указал на ее реальную опасность. В общественном мнении он предстает критиком чрезмерно осторожных начальников, обличителем бюрократов, из карьерных соображений скрывающих истинное положение вещей.
Ли Вэньлян, находившийся в эпицентре распространения болезни — городе Ухане, заразился и умер, после чего во многих местах появились импровизированные пункты поклонения, где люди выражали ему свою признательность, оставляя цветы, еду, записки и стихотворные строки.
Тест на эффективность власти
Вспышка коронавирусной пневмонии стала вызовом для китайского общества и его руководящей силы — Коммунистической партии, «ядра» ее руководства — Си Цзиньпина. Власти были вынуждены принять комплекс непопулярных мер, увы, единственно возможных в сложившихся условиях. Не все ответственные лица оказались на уровне поставленных задач. Наказанию подвергся ряд региональных чиновников, допустивших просчеты на начальном этапе борьбы с распространением вируса. Центральный комитет Коммунистической партии Китая принял решение о смещении с должности партийного босса провинции Хубэй Цзян Чаоляна, вместо которого был назначен бывший мэр Шанхая Ин Юн.
Лишился своего поста и секретарь парткома города Уханя Ма Гоцян. Рестрикциям подверглись чиновники, непосредственно отвечающие за работу медицинской сферы. Были уволены секретарь и председатель комитета по вопросам гигиены и здравоохранения провинции Хубэй Чжан Цзинь и Лю Инцзы. Увольнениям подверглись и не выполнившие в полной мере свои должностные обязанности чиновники других административно-территориальных единиц страны.
Председатель КНР Си Цзиньпин взял под личный контроль все вопросы, связанные с эпидемией, и уже на следующий день после наступления нового года по лунному календарю провел экстренное заседание постоянного комитета политбюро ЦК КПК, на котором призвал как центральные, так и региональные партийно-государственные органы усилить контроль и приложить все возможные усилия для борьбы с распространением вируса.
Одним из шагов, призванных продемонстрировать подконтрольность ситуации, стало проведение в режиме телеконференции совещания с более чем 170 тысячами чиновников и партийных работников всех рангов: от членов постоянного комитета политбюро ЦК КПК до чиновников уровня провинций и уездов. Поднимались вопросы борьбы с коронавирусом, но одновременно затрагивались и установки на достижение целей социального и экономического развития на текущий год. Проведение совещания позволило акцентировать «всеобъемлющий» характер борьбы с вирусом, стало демонстрацией возможностей КПК и ее лидера в максимально сжатые сроки отмобилизовать необходимые резервы.
Эпидемия, хоть и стала серьезным экзаменом на прочность партийно-государственной системы Китая, в итоге позволила в выгодном для высшего руководства ключе продемонстрировать собственному населению и международному сообществу «монолитность» сцепки партии и масс, способность страны преодолевать трудности под руководством «ядра».
Страшен ли черт?
Большинство официальных лиц и экспертов в Китае утверждают, что вспышка коронавируса незначительно повлияет на развитие страны в долгосрочной перспективе, хоть и негативно отразится на показателях первого и второго кварталов. Почти все напоминают о необходимости выполнения 13-го пятилетнего плана (2016–2020) социально-экономического развития и восстановления производства во всех сферах. Согласно недавнему указанию центрального руководства КНР, все целевые показатели года должны быть выполнены на 100 процентов.
По мнению экономистов инвестиционного банка Haitong Renquan, темпы роста ВВП Китая в 2020 году составят примерно 5,5 процента: в первом квартале динамика окажется ниже 5 процентов, а с апреля по июнь будет колебаться на уровне 6 процентов. Несмотря на наличие отдельных пессимистичных ожиданий, эксперты в целом уверены, что ситуация быстро стабилизируется, а экономика КНР оправится от влияния коронавируса так же стремительно, как это произошло в 2003 году после вспышки атипичной пневмонии.
Китайские эксперты полагают, что дефицита товаров или услуг в Китае из-за простоя производственных мощностей и временного прекращения работы ряда компаний не произойдет.
Для примера некоторые из них указывают на быстрое восполнение возникнувшей около месяца назад нехватки медицинских масок, прежде мало востребованных на рынке,— теперь их производство, увеличившись более чем в сто раз, превышает 120 млн штук в сутки. Экономисты объясняют это «мощным потенциалом рынка и большими возможностями эффективного распределения наиболее востребованных ресурсов» в Китае. Что касается продовольствия и товаров широкого потребления, согласно распоряжению правительства, их масштабный выпуск был возобновлен еще в начале февраля и, как отмечается, в целом уже восстановился.
Признаются и потери, но местные специалисты пока не берутся назвать масштаб ущерба, нанесенного китайской экономике вспышкой пневмонии, за исключением рассуждений о «сотнях миллиардов юаней» убытков, которые понесли предприятия КНР. «Говорить о последствиях будем позже, когда все закончится. Как можно делать какие-то объективные подсчеты и говорить о потерях, когда вспышка коронавируса еще не завершилась?» — риторически вопрошает эксперт из Уханя Чжоу Вэйди.
От карантинных мер серьезно пострадала логистика. Миллионы тонн грузов скопились в портах, на железнодорожных станциях, прервалось автомобильное сообщение между рядом провинций. С этими заторами во многом связаны и задержки с поставками готовой продукции зарубежным заказчикам и партнерам, в том числе российским.
Коронавирус негативно повлиял на энергетическую отрасль КНР: согласно предварительным подсчетам, за февраль закупки бензина в стране упали на 60 процентов, а потребление нефти составило порядка 4,5–5,5 млн тонн, сократившись по сравнению с аналогичным месяцем 2019 года примерно на 40–50 процентов. Тем не менее экономисты не считают, что такая ситуация будет существовать и в дальнейшем.
Как отметил сотрудник Китайского института по исследованию технологий экономики нефтяного сектора Ван Линин, спад в потреблении энергоносителей по стране прекратится уже в марте, а к маю спрос на углеводороды в Китае полностью восстановится до прежнего уровня.
Что касается природного газа, как утверждают эксперты, вспышка пневмонии оказала на его потребление «менее значительное влияние в связи с меньшей зависимостью от поставок». К этим прогнозам следует прислушаться российским экономистам, продуцирующим довольно мрачные сценарии для российской и мировой экономики. Лучше верить в светлое энергетическое будущее. По крайней мере, лучше спать будем.
Эксперты отмечают, что ситуация останется стабильной и для инвесторов, поскольку «все ключевые контракты и проекты в этой сфере носят долгосрочный характер». «Конкурентные преимущества, привлекающие иностранных инвесторов, в целом не изменились, как и стратегия большинства транснациональных компаний»,— подчеркнул глава департамента иностранных инвестиций Министерства коммерции КНР Цзун Чанцин.
По оценке специалистов ведомства, экономика Китая уже достигла дна после вынужденного простоя и на протяжении последних двух-трех недель возвращается к нормальному ритму. Согласно недавнему заявлению властей, процесс налаживания международных поставок для российских клиентов уже запущен.
Ну понятно, что среди наиболее пострадавших отраслей КНР оказались гостиничное и ресторанное хозяйство, сфера туризма, которым правительство и банковская сфера Китая по указанию правительства оказывают поддержку путем введения налоговых послаблений, предоставления льготных кредитов и продления сроков выплат по уже полученным займам. Согласно заявлению руководства Народного банка Китая (Центробанк), ситуация на фондовых рынках страны будет оставаться стабильной, и финансовый регулятор задействует для этого все рычаги воздействия. Представители местных властей также отмечают, что долговые обязательства предприятий, наиболее пострадавших от коронавируса, не превышают и одного процента от зарегистрированных в стране ценных бумаг.
Особое внимание китайское правительство уделяет поддержанию инициативы «Один пояс — один путь». Здесь не все просто — многие страны ввели жесткие карантинные ограничения на транспортное сообщение, любые обмены. Впрочем, Китай уже возобновил железнодорожное сообщение с Центральной Азией. Идут грузовые поезда и в Россию.
Скажи мне, кто твой друг
Китай болезненно реагирует на все случаи действительного или предполагаемого притеснения китайских граждан за рубежом. Особенно часто в этом контексте и в официальных материалах, и в соцсетях упоминаются антикитайские статьи и заявления в США. Пожалуй, наиболее характерным моментом в этом плане стало решение китайских властей аннулировать аккредитацию трех корреспондентов Wall Street Journal в Пекине из-за публикации газетой статьи под заголовком «Китай — настоящий больной Азии». Журналистам было предписано покинуть страну в течение пяти дней. После этого Госдепартамент США потребовал, чтобы КНР существенно сократила число китайских журналистов, аккредитованных в Соединенных Штатах, также установив сжатые сроки.
Так, с 13 марта число работников агентства Xinhua с китайскими паспортами не будет превышать 59, телеканала CGTN — 30, газеты China Daily — девяти. Официальный представитель МИД КНР заявила, что это «фактически насильственное выдворение СМИ Китая, осуществляемое без указания на какие-либо причины или мотивы». По словам китайского дипломата, подобные действия свидетельствуют о предвзятости мер Вашингтона, «руководствующегося понятиями времен холодной войны».
Напротив, акции в поддержку Китая встречают здесь восторженную реакцию. Тепло восприняли пользователи китайских сетей песнь солидарности, сочиненную одним из российских строителей Ляньюньганской АЭС. Много «лайков» и положительных откликов получило послание студентов-китаистов Института стран Азии и Африки при МГУ. В целом реакцию в Китае на позитивные и негативные отклики из-за рубежа можно определить высказыванием, соответствующим русскому выражению «Друг познается в беде».
Эпидемия в Китае очевидно идет на спад. Начинают в полную силу работать учреждения и предприятия, о чем можно судить хотя бы по волнам докатывающегося до Пекина тяжелого смога. Нет, толпы еще не заполняют улицы китайской столицы, но прохожих заметно больше, и некоторые уже осмеливаются приспустить маску, чтобы собеседник видел улыбку. Однако напряжение не отпускает пекинцев, чувствуется посттравматический синдром, застрявший в подсознании страх — перед внезапно чихающим соседом, перед дверными ручками и кнопками в лифте, на которых мог угнездиться вирус. Перед иностранцами — а не приехали ли они из Сеула, Милана или Тегерана? Общее чувство — Китай побывал в «другой реальности», а теперь и весь мир приобретает тот же опыт…
Правила комментирования
comments powered by Disqus