«Границы» между странами Центральной Азии в Ферганской долине – это только слово, за которым не стоит историческая традиция и не имеется устойчивого содержания. Дело в том, что границы были проведены искусственно, исходя из концептуальных представлений, господствовавших в 20-е гг. прошлого века. В дальнейшем выяснилось, что в ситуации обретения странами Центральной Азии суверенитетов сделать эти границы реальными не получается, т.к. они не во всём соответствуют национально-этнической идентификации, а также деловой активности и жизнедеятельности местного населения. В этом источник перманентной напряженности на границах Кыргызстана и Таджикистана.
К тому же остается проблема самоидентификации местного населения, не только национальной, но и гражданской. Человек может называться по официальному этнониму, но тут же – для своих – определять себя по племенной и иной принадлежности. И ладно бы, если это была только дань традиции. Проблема в том, что эти идентичности вступают в непримиримый конфликт. Например, в Баткене есть люди, требующие фиксировать их кыпчакскую племенную принадлежность в паспортах. Подобных этнических идентификаций много и в других государствах, расположенных в Ферганской долине.
Население Ферганы относится к границам как прозрачным, поскольку занимается перевозкой китайских товаров и работает на полях соседних стран. Здесь масса межнациональных браков. Таким образом, границы жителям долины попросту не нужны. Пограничники только мешают, повышая «тарифы» за пересечение границ. Особенно это ощущается в анклавах на юге Кыргызстана и вокруг них.
Дороги также перестают быть инфраструктурой связи, многократно огибая границы, и затрудняя проезд за счёт многочисленных постов и проверок. И чем больше будет таких «тромбов», тем выше вероятность выпадения регионов из-под национальных юрисдикций.
Любые устойчивые государственные образования в Центральной Азии, и Фергане, в том числе, могут существовать, только если контролируют водоснабжение, от истоков и до конечного потребителя. Если это невозможно, то государственные формы становятся неустойчивыми. Следовательно, сохранение водного комплекса требует экономической интеграции региона.
Сценарии развития событий
Границы в перспективе изменятся: во-первых, за счет демаркации и делимитации. Однако, без реальной и действенной программы партнёрства и интеграции стран, хозяйственные механизмы будут испытывать перенапряжение. Это – тенденция усиления противостояния по разным вопросам. И чем больше будет действий, не учитывающих интересы разных сторон, тем выше конфликтный потенциал.
Во-вторых, идеологическая форма взаимных претензий национальных групп в Фергане будет подпитываться религиозно-конфессиональной идентификацией, противоречащей самому существованию государственных образований в их нынешнем виде.
В-третьих, есть внешние проекты, имеющие целями поддержание нестабильности и конфликтности в регионе. Играть на противоречиях – это перспективное направление их действий.
В-четвертых, есть несколько сценариев восстановления хозяйственной и иной целостности региона. Главные: 1) это победа одной из стран региона во взаимной борьбе, включая вооруженный конфликт и исчезновение неустойчивых (не состоявшихся) государственных форм; 2) объединение стран Центральной Азии; 3) интеграция в виде Евразийского проекта.
Относительно первого варианта его катастрофичность для всего региона осознается практически всеми элитами. Второй вариант, вроде бы, напрашивается, но наталкивается на скрытую борьбу элит стран за первенство, и ведёт к возрождению действительно старых противоречий, на которых могут играть внешние игроки. При всей рассудочной понятности установок при втором варианте развертывания событий, Центральная Азия становится лишь полем для разыгрывания столкновения между крупными внешними игроками. Прежде всего, в Фергане, которая вызывает повышенный интерес .
Только при варианте евразийской интеграции страны сохраняют свой потенциал, и самостоятельное национальное развитие. Однако любые интеграционные усилия требуют последовательной, грамотной программной и проектной работы. При этом в череде внешних факторов надо учитывать нарастающее значение афганских событий для роста конфликтного потенциала в Ферганской долине.
Афганский фактор
Вывод сил НАТО из Афганистана, о котором договорились США и движение «Талибан» 29 февраля 2020 года в Дохе, не поможет отрядам талибов сразу вернуть себе власть в стране. На это потребуется несколько лет, поскольку вывод значительного количества иностранных войск не является простой логистической операцией. К тому же в стране останется много оружия, а движение талибов не однородно, и соперничество отрядов внутри «Талибан» может привести к обострению ситуации схватки за властные позиции в провинциях и за контроль ресурсов.
Помимо талибов существуют и другие движения, а также объединения по этническому и региональному признаку, которые вряд ли подчинятся новым правителям без согласования своих интересов. Куда-то надо отправить отряды наёмников и зарубежных боевиков, базирующихся в Афганистане уже много лет. Судьбу официального руководства в Кабуле даже не берёмся обсуждать.
Следовательно, Афганистан будет еще некоторое время поддерживать нестабильность в большом регионе, что также отражается на ситуации в странах Центральной Азии, прежде всего, через наркотрафик, религиозный экстремизм и возвращающихся в свои страны боевиков, воевавших на многих фронтах войны экстремистов против светских режимов Ближнего и Среднего Востока.
К тому же «успокаивающим» сценариям противоречит мнение серьёзных исследователей из Афганистана и Таджикистана, основанное на знании содержания процессов.
Во-первых, тысячи боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и других экстремистских движений до 2013 года находились в округах Моманд, Баджаур, Хайбер и Оракзай на федерально-управляемой территории племен (ФУТП, Пакистан), в дальнейшем использовали провинцию Северный Вазиристан (Пакистан) в качестве центральной площадки.
Однако иностранные боевики были вытеснены в северные провинции Афганистана, а затем «подключились» к войне в Сирии. После разгрома там основных сил экстремистов, с 2016 года эти группы стали вновь перемещаться в Афганистан.
По данным таджикских и афганских экспертов местом базирования своих сил боевики избрали север Афганистана, и даже провинцию Талукан (между Кундузом, откуда идет вывод германского контингента ISAF и Файзабадом, где базируются британские подразделения).
Беспорядки и боестолкновения осенью 2013 г. на севере Афганистана привлекли боевиков ИДУ и Союза исламского джихада (СИД) в регион, т.к. там можно найти убежище, а часть командиров пытается вернуться на родину, чтобы воссоздать движения в странах Центральной Азии. В этом на данный момент мотивация их передвижения в этот регион.
Афганские и таджикские аналитики считают, что вооруженные экстремисты и зарубежные боевики передвигаются между Пакистаном, Афганистаном и своими странами по Читрал-Бадахшанскому маршруту и сотрудничают с торговцами наркотиками и людьми с целью дальнейшей дестабилизации региона. Возрождение ИДУ на севере Афганистана и, в частности, координация действий с движением «Талибан» - это определившаяся тенденция для будущего Афганистана и Центральной Азии. При этом все аналитики сходятся во мнении, что целью является дестабилизация ситуации в Фергане, что наносит удар по трём странам ЦА сразу.
Сохранение целостности Афганистана, либо перспектива разделения его на новые государственные образования опосредованно влияет на вооружённые формирования из Центральной Азии. В первом случае эти отряды будут вытесняться в страны Центральной Азии, и прежде всего, в Фергану (старую базу ИДУ). Во втором случае, они сохранят базы в северном Афганистане, чтобы продолжать давление на политические режимы в Центральной Азии.
При всех вариантах, боевики, выходцы из Ферганской долины, могут использовать трудности кыргызского руководства в управлении своими территориями, а также нерешённость пограничных проблем с Таджикистаном.
Салафитское движение
Обращает на себя внимание значительный рост салафитов. Эту тенденцию уже отметили эксперты страны, исследующие религиозный фактор, как главную опасность стабильности в стране. Причём речь идёт не только о т.н. «насиистах» (аль-насия), умеренных представителях движения, занимающихся проектами по водным вопросам на местном уровне, образованием молодёжи и её трудоустройством.
Таким образом, Ферганская долина – область древнего расселения земледельческого и кочевого населения, область меняющих друг друга государственных образований, начиная с древних времен и до современности, вновь выходит на авансцену мировой политики. Здесь переплелись интересы больших игроков. Конфликтный потенциал долины является материалом, который могут использовать проектировщики из дальних штабов, планирующие продолжать политику «разделяй и властвуй».
Правила комментирования
comments powered by Disqus