Узбекистан — страна, где часто под психическим здоровьем понимают отсутствие психических расстройств, то есть преобладает негативное определение.
Но докторант Института исследований проблем развития Университета Сассекса Дильмурад Юсупов считает, что нужно различать понятия «психическое расстройство» и «человек с особенностями интеллектуального развития».
«В Великобритании государство и общество уже давно различают эти два понятия: проблемы психического или ментального здоровья (mentalhealthproblem) и затруднения при обучении в связи с особенностями интеллектуального развития (learningdisability).
Проблемы психического здоровья — термин, используемый для обозначения ряда эмоциональных, психологических и психических расстройств человека. Психические расстройства могут затронуть любого человека в любое время и могут быть преодолены с помощью соответствующего лечения. В то время как особенности интеллектуального развития характеризуются трудностями в обучении, повседневных делах, что влияет на человека в течение всей его жизни», — отмечает Дильмурад.
Например, у человека расстройство аутистического спектра (РАС) могут диагностировать как психическое заболевание, но нельзя РАС приравнивать к сугубо психическому расстройству, так как это состояние также может сопровождаться депрессией, тревожностью и другими эмоциональными расстройствами. К психическим расстройствам относят депрессию, биполярное аффективное расстройство, шизофрению и другие психозы.
Стигматизация и дискриминация людей с психическими расстройствами происходят из-за низкой осведомленности общества, преобладающих стереотипов и предрассудков, считает он. Все эти факторы часто приводят к самостигматизации — процессу, когда человек с диагнозом психического расстройства осознает общественную стигму, соглашается с существующими стереотипами и интернализирует их, применяя к своему положению.
«И тебя вылечат…»
Закон «О психиатрической помощи» предполагает обязательную психиатрическую экспертизу, что может предусматривать обязательную госпитализацию людей с психическими расстройствами в случае, если экспертиза заключает, что человек опасен для себя или других, беспомощен или неспособен удовлетворить свои базовые потребности.
«Этот пункт может также использовать для карательной психиатрии, так как закон позволяет принудительное психиатрическое лечение людей, отбывающих тюремное заключение, независимо от их статуса дееспособности, если у заключенных развивается «хроническое психическое или другое заболевание, которое мешает ему отбывать наказание», — отмечает Юсупов.
Суд может признать человека недееспособным из-за психического расстройства и установить над ним опеку, защищая его/ее права и интересы.
«В результате над человеком устанавливается опекунство и патерналистские, покровительские отношения, что приводит к тому, что решения, касающиеся жизни человека, всегда принимаются за него», —говорит Дильмурад Юсупов.
Вообще, в Узбекистане множество законов, которые нарушают права людей с ментальной инвалидностью и психическими расстройствами.
Например, статья 11 Закона «О лекарственных средствах и фармацевтической деятельности» допускает участие неправоспособных людей в клинических испытаниях лекарств с письменного согласия законных опекунов. Это нарушает положения статьи 15 Конвенции ООН о правах инвалидов (которую Узбекистан подписал, но не ратифицировал). Так как «ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам».
Статья 16 Семейного кодекса гласит, что в связи с утратой правоспособности люди с «психическими расстройствами и слабоумием» не могут вступать в брак или иметь право голоса в бракоразводном процессе.
Статья 43 Семейного кодекса позволяет расторжение брака без согласия лица, признанного недееспособным.
«Законодательно закрепленная дискриминация делает дискриминацию нормой и в общественном понимании, то есть превращается в нормальный порядок вещей. В свою очередь люди с умственными и психическими особенностями и их родители или опекуны интернализируют (принимают в качестве собственных) законодательно закрепленную норму, которая ущемляет их права и интересы», — считает Юсупов.
Статья 117 Конституции Узбекистана гласит: «не могут быть избранными и не участвуют в выборах граждане, признанные судом недееспособными». Однако исключение прав голоса и участия в выборах на основании психических или интеллектуальных нарушений противоречит Конвенции ООН о правах инвалидов.
Статья 18 Уголовного кодекса устанавливает такое понятие, как «признание невменяемости» вследствие хронического или временного психического расстройства, слабоумия либо иного психического расстройства. Это не дает людям с ментальной инвалидностью участвовать в уголовном процессе.
«Нарушаются гражданские, политические, социально-экономические и культурные права детей и взрослых с психическими расстройствами и особенностями интеллектуального развития. Во-первых, нарушение их прав происходит из-за институционализации и длительной сегрегации в лечебных учреждениях, где есть принудительное лечение и применение сильных психиатрических препаратов, включая нейролептики, часто без согласования с человеком или даже его близкими. В итоге лечение в психиатрическом учреждении может обретать форму пыток, жестокого обращения с пациентами, физическим или даже сексуальным насилием», — отмечает докторант.
Закон «О психиатрической помощи» предполагает обязательную психиатрическую экспертизу, что может предусматривать обязательную госпитализацию людей с психическими расстройствами в случае, если экспертиза заключает, что человек опасен для себя или других, беспомощен или неспособен удовлетворить свои базовые потребности.
«Это тоже можно использоваться для карательной психиатрии, потому что закон позволяет принудительное психиатрическое лечение лиц, отбывающих тюремное заключение, независимо от их статуса дееспособности. Если у заключенных развивается «хроническое психическое или другое заболевание, которое мешает ему отбывать наказание». Такое случилось с блогером Нафосат Оллошукуровой», — говорит Дильмурад Юсупов.
«Статья 18 Уголовного кодекса противоречит статьям 12 и 13 Конвенции ООН о правах инвалидов, которая выступает против использования расплывчатой концепции «психических способностей», потому что они могут быть разными из-за уникальности психических состояний каждого человека», — отмечает Дильмурад Юсупов.
Более того, определение «признание невменяемости» в суде может служить законодательным основанием для стигматизации людей с психическими и интеллектуальными нарушениями в виде продолжительного или даже бессрочного лишения их свободы в психиатрических учреждениях, принудительного лечения, что в итоге нарушает их права и свободы на справедливое разбирательство в суде, заключает докторант.
«Недееспособный» человек в России также, как и в Узбекистане, автоматически теряет большинство своих прав: право распоряжаться личным имуществом, местом жительства, участвовать в выборах, вступать в брак, воспитывать детей, выбирать род занятий, подавать заявления в органы государственной власти, самостоятельно совершать завещание, сделки, быть усыновителем. Без его согласия может быть произведено расторжение брака, усыновление его детей, а также обработка его персональных данных.
Но такие правила сохраняются не везде. В 2018 году Франция внесла поправки в Избирательный кодекс, что позволило людям с инвалидностью (тем, кто находился под опекой) воспользоваться своим избирательным правом. Например, Элеонор Лалу стала первой кандидаткой с синдромом Дауна. Элеонор надеется победить в муниципальных выборах в городе Аррасе.
Как менять ситуацию?
Докторант Института исследований проблем развития Университета Сассекса видит решение всех вышеперечисленных проблем в ратификации Конвенции ООН о правах инвалидов и приведении национального законодательства в соответствие с положениями Конвенции.
«Конечно, ратификация не сможет в один день поменять отношение общества, после ратификации будет еще долгий процесс имплементации/реализации положений КПИ. В Узбекистане нет ни одной негосударственной некоммерческой организации или общественной организации, которая бы занималась вопросами ментального (психического) здоровья и повышением осведомленности общества о ментальном здоровье, недискриминации людей с психическими нарушениями, лоббированием их законных прав и интересов. Нетявного разделения в общественном понимании умственных и психических особенностей, как это произошло в Англии в 1950-х годах», — говорит Юсупов.
По его мнению, необходимо создать общественные площадки, где люди с проблемами ментального здоровья могли бы открыто и безопасно говорить о себе.
«Их голосов не слышно в обществе, и чаще всего за них говорят эксперты», — заключает Дильмурад Юсупов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus