В Узбекистане жизнь, как кажется, начала возвращаться в нормальное русло. Начиная с 15 августа, карантинные требования смягчены: разрешено неограниченное движение автотранспортных средств, местное авиа и железнодорожное сообщение, возобновлена деятельность санаториев, пансионатов, гостиниц, музеев, детских лагерей, салонов красоты, парикмахерских и объектов общепита. Кроме того, спустя 5 дней были открыты вещевые рынки и рынки стройматериалов, торговые центры, спортивные залы, фитнес-клубы и бассейны.

Но это пока не означает практическую отмену карантинных условий – они сохраняются в виде обязательного социального дистанцирования, ношения масок, дезинфекций и других санитарно-гигиенических правил. Например, кафе и ресторанам разрешено обслуживать посетителей на открытом пространстве; при входе в магазины, банки и другие учреждения – обязательная обработка рук спиртовым гелем и проверка температуры тела посетителя; по отношению к свадьбам, банкетам и прочих торжествам сохраняется ограничение по количеству участников – до 30 человек; вступительные экзамены в вузы будут проводиться под открытым небом – на стадионах, где расстояние между абитуриентами должно быть не менее 1,5 метра.

Это уже вторая попытка властей республики смягчить ограничения и запустить экономику, не умеряя при этом борьбу с пандемией. «Несмотря на смягчение карантина, … мы не должны повторять допущенные ранее ошибки… все мы накопили немалый опыт», – сказал Шавкат Мирзиёев на совещании 12 августа, когда он объявил о смягчении карантина в стране. До полной победы еще далеко – динамику заражений удалось снизить только до 360 случаев в день (на 24 августа). Что будет дальше – как перезапустить экономику, которая, по правде говоря, так и не успела запуститься со всеми мирзиёевскими реформами  – вопрос еще более насущный и неясный.

Преждевременная победа над коронавирусом

Власти страны в самом начале эпидемии предприняли беспрецедентные меры, включая мощную информационную поддержку по телевидению и в онлайн СМИ о строгом соблюдении правил карантина, мобилизацию медперсонала вкупе с установлением высокой оплаты для тех, кто непосредственно находится в непосредственном контакте с больными коронавирусом и системы страхования – в случае заражения медработников, быструю переориентацию части больниц и развертывание новых центров для лечения больных этим вирусом, создание специальных карантинных зон на десятки тысяч мест и т.п.

В скором времени принятые меры стали давать свои плоды: примерно через полтора месяца после обнаружения в Узбекистане первых случаев больных коронавирусом, статистика свидетельствовала о явном улучшении. Динамика ежедневно обнаруживаемых новых случаев заражений и количества больных, находящихся на лечении, – пошла на спад.

Казалось, что с 20-х чисел апреля до конца мая кривая стабилизировалась и вышла на плато. Но, как оказалось, преждевременно – впереди шла вторая, по-настоящему серьезная волна заражений.

Обманчивое плато

Обманчивое плато побудило руководство республики объявить о планах по смягчению условий карантина. В конце мая специальная республиканская комиссия сообщила о расширении списка разрешенных видов деятельности, включая проведение свадеб и семейных торжеств, деятельность санаториев, пансионатов, гостиниц, детских лагерей, спортивных секций и фитнес-клубов.

Но что-то пошло не так.

Уже через две недели график заражений резко пошел вверх – с 16 июня количество новых ежедневных случаев превысило 260, тогда как в течение большей части предыдущих двух месяцев оно не превышало 100.

Оказалось, что вся система борьбы с коронавирусом, которая выстраивалась со второй половины марта, спустя 3 месяца оказалась совершенно неготовой к ситуации, когда ежедневно по республике стали обнаруживать по несколько сотен человек, заразившихся с вирусом COVID-19. По всей видимости, она могла успешно справляться с ситуацией, если число ежедневных новых случаев заражения составляет в среднем по несколько десятков человек, как наблюдалось в апреле, мае и в первой половине июня. Возможно, ответственные ведомства исходили из предположения, что смягчение карантинных условий не приведет к резкому росту степени распространения COVID-19 в стране. Но опыт других стран в большинстве случаев показывает совершенно обратную практику.

Жаркий июль

“Мягкий” карантин обернулся ростом числа новых случаев заражения до несколько сотен человек в день (28 июля официальный прирост случаев составил почти 1000, что стало рекордом).

Скорая помощь стала “не скорой”. В результате стремительного роста новых случаев заражений коронавирусом произошла резкая нагрузка на систему здравоохранения. Резко возросло число вызовов скорой неотложной помощи. Вдобавок, те, кто чувствовал недомогание из-за увлечения прохладительными напитками, мороженым, и простывшие “под кондиционер” в этот самый жаркий период года, тоже стали в панике “осаждать” номер неотложки. В соцсетях люди писали о том, практически невозможно было дозвонится до неотложки, а те, кому посчастливилось, ждут ее по несколько суток. К примеру, пользователь Facebook Nurulloh Sharif 18 июля пишет о том, что уже 4-й день не может вызвать скорую помощь для семьи своей сестры, вся семья из шести человек болеет с признаками коронавируса. Когда он дозвонился до местной поликлиники, получил ответ – “все врачи находятся в отпуске”.

В пунктах тестирования на COVID-19 образовались длинные очереди. Вплоть до 20 июля для больных с признаками или подозрением на коронавирус результат теста на COVID-19 означал многое. Без положительного результата они не считались зараженными со всеми вытекающими отсюда последствиями: невозможно было получить положенный набор медикаментов, консультации врача по лечению от коронавируса и, наконец, их не принимали специализированные центры и больницы, лечащие коронавирус.

Ввиду низкой пропускной способности пунктов тестирования и большого наплыва людей в этой системе случился коллапс. “Несмотря на то, что я сам работаю в скорой помощи, вот уже 5-й день не могу сдать тест. По всему городу, ни  одна частная клиника, ни  один СЭС не берет тесты на COVID-19. Обидно то, что рискуя жизнью и при этом не получая никаких надбавок или поощрений работаю в этой сфере (в условиях пандемии – примечание редакции), и даже тест не могу сдать. Куда только не обращался…”, – приводит слова работника скорой неотложной помощи один из Телеграм-каналов  11 июля.

До середины июля лечение коронавирусной инфекции в Узбекистане проводилось только в стационаре при наличии положительного результата тестирования на COVID-19 в специализированных центрах и больницах, вне зависимости от того, в какой форме протекает болезнь: легкой, средней или тяжелой. С резким ростом количества инфицированных встала проблема острой нехватки больничных коек в таких центрах. Наряду с вопросом об увеличении количества мест в таких больницах также встал вопрос о резонности госпитализации больных, которые переносят эту болезнь в относительно легкой форме и без тяжелых последствий. Вслед за этим актуализировался и вопрос медицинского наблюдения и консультирования лечащихся на дому больных, разработка правил и инструкций о том, в каких случаях требуется госпитализация больных коронавирусом.

Дефицит медикаментов, кислородных баллонов и аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ) образовался почти мгновенно. Чаще всего люди искали препараты – разжижающий кровь клексан и антибиотик азитромицин, просили сообщить информацию – где их достать. Несмотря на заверения медработников о неээффективности многих противовирусных препаратов для лечения от коронавируса, те, кто ощущал в себе какие-либо признаки (или схожие к ним), хватались за любые противовирусные средства и иммуномоделяторы – арбидол, эргоферон, анаферон, кагоцел и гропринозин. Возник “черный рынок” этих препаратов, где цена на них взлетела почти в 10 раз.

Кроме того, в соцсетях стали размещать объявления о покупке (или просьбу сообщить информацию о том, где достать) кислородных баллонов (подушек) и аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Стоит отметить, что нашлись и те, кто был готов бесплатно предоставить эти средства. Появились обращения от нескольких предпринимателей-волонтеров, которые организовали доставку из-за рубежа аппаратов ИВЛ и кислородных баллонов с нулевой прибылью.

Перепрофилирование целого ряда больниц (полностью или частично) на лечение коронавируса серьезно отразилось на возможности системы здравоохранения оказать медицинскую помощь больным с другими болезнями, кроме COVID-19. К примеру, пользователь Facebook Ольга Таджибаева пишет о том, как скорая помощь возила ее 70-летнюю бабушку с сердечным приступом по разным больницам в течение 6 часов, начиная с 22 часов 24 июля до 4 часов утра 25 июля. В итоге, больную удалось разместить в распределительном центре, организованную для больных с подозрением на коронавирус, позднее – в тот же день она скончалась.

Наблюдавшиеся в июле суета, тревога, непонимание того, что делать и куда обращаться, а также возрастающая паника по мере ухудшения состояния случились отчасти из-за отсутствия или недостаточной информированности населения. Недостаток информации ощущался по многим вопросам, включая “в каких случаях куда обращаться”, “где, как и почем сдать тест на коронавирус?”, “куда обратиться за медконсультацией, как и где наблюдаться, если подтвержден коронавирус и протекает в легкой или средней тяжести форме?” и т.п. Из-за отсутствия четких инструкций и полномочий у медработников поликлиник, обращение к ним зачастую не давало никаких результатов.

Ключевое совещание президента и поворотный момент       

Вирус бушевал в стране весь июль и даже большую часть августа. Повторный карантинный режим был введен только с 10 июля (почти месяц спустя заметного прироста) и поэтому его эффект сразу не сработал.

На совещании, состоявшемся 15 июля, Шавкат Мирзиёев подверг резкой критике руководителей ответственных ведомств и регионов страны и отметил, что “… многие хокимы (главы местных администраций – примечание редакции) и министры оказались неспособны правильно оценить нынешнюю сложную ситуацию, не до конца осознают угрозу… Это касается в первую очередь столицы и Ташкентской области, где хокимы и руководители секторов не вникли в реальное положение дел, они не владеют реальной ситуацией в медицинских учреждениях… Министерством здравоохранения за последний месяц была значительно нарушения стратегия и тактика лечения коронавируса, лечебная практика не менялась исходя из складывающейся ситуации…”

Президент прошелся по всем основным проблемам системы реагирования на COVID-19, включая нехватку тестов и необходимых медикаментов; “взлетевшие” в цене противовирусные и жаропонижающие препараты; в условиях нехватки медперсонала –  пустующие штатные единицы медработников (418 – в Ташкенте и 816 – в Ташкенсткой области); проблемы в оказании скорой неотложной помощи; острую нехватку больничных коек в специализированных центрах и больницах; непонимание населением – куда обратиться, где и как получить лечение от коронавируса.

На этом же совещании были очерчены первые задачи по решению данных проблем. Это был поворотный момент в коронавирусной ситуации в республике, с этой даты берут начало серьёзные изменения в системе реагирования и противодействия на COVID-19. Только путем целого ряда действий динамику заражений удалось снизить до 360 случаев в день (на 24 августа). Пока это еще не та стабильная картина апреля и мая, но снижение тренда – налицо.

Административное решение

Целый набор строгих административных мер помог повернуть статистику в правильное русло и избежать более масштабной проблемы в многонаселенном Узбекистане (здесь число общих заражений все еще меньше, чем в Казахстане и Кыргызстане, где, впрочем, добавляют в статистику случаи пневмонии).

К концу июля проблема с оказанием скорой неотложной помощи была решена: для скорой помощи в городе Ташкенте были дополнительно выделены около 800 машин и число мобильных групп увеличено в 3 раза. Тот же пользователь Nurulloh Sharif в своем посте от 28 июля отмечает положительные изменения: в течение дня он два раза звонил в неотложку и в обоих случаях дозвонился за 8-10 секунд, в первом случае скорая прибыла через 26 минут, во втором случае – через 35 минут с момента вызова.

Начиная с 20 июля, пациентов с подозрением на коронавирус стали принимать без результатов теста, если есть признаки воспаления легких и дыхательной недостаточности. Такой порядок частично снимает нагрузку на центры тестирования и значительно ускоряет процесс оказания медпомощи в подобных случаях, снижая тем самым риск тяжелых последствий и летальных исходов. Кроме того, организован порядок сдачи тестов на COVID-19 на дому на основании заявок от пациентов. Теперь нет необходимости стоять с высокой температурой в очередях. Также расширен список частных клиник и лабораторий, уполномоченных проводить подобных анализы. К середине августа количество жалоб, связанные со сдачей тестов на коронавирус значительно снизилось.

За 20 дней (с 15 июля по 4 августа) количество больничных коек для лечения коронавируса увеличилось в 3,5 раза и достигло 65 тысяч мест. Кроме того, в Ташкенте организованы 4 распределительных центра с общим количеством коек свыше 3000 мест для первичного осмотра и диагностики пациентов с подозрением на коронавирус. Готовится к открытию пятый распределительный центр на 1000 мест.

За этот короткий период в республику завезены дополнительно 4 тысячи дыхательных аппаратов (ИВЛ, портативные СИПАП-аппараты, кислородные концентраторы), их общее число достигло 6,5 тысячи. Помимо того, мэрии города Ташкента президент поручил создать не менее чем трехмесячный запас необходимых лекарств и средств защиты (подавляющая большая часть новых случаев заражений выявляются в столичном регионе: в г. Ташкенте и Ташкентской области – примечание редакции).

В плане информированности населения и обеспечения консультаций по всему спектру вопросов принят целый ряд мер и налаживаются механизмы взаимодействия между населением и медучреждениями, местными органами власти:

• к каждому микроучастку прикреплены по 2 медработника (номера их мобильных телефонов развешены в каждом подъезде домов), которые консультируют по вопросам – что делать и куда обращаться, организовывают тестирование на дому, направляют мобильные бригады – в случае необходимости и т.д.;
• по г. Ташкент организованы 10 специализированных по COVID-19 поликлиник, оказывающие консультации и медпомощь в круглосуточном режиме;
• запущен сайт zvoni.uz с номерами всех медучреждений по г. Ташкент, задействованных в системе реагирования и лечения  COVID-19;
• лечащимся в домашних условиях пациентам организована доставка на дом необходимых медикаментов и средств, в случае ухудшения состояния больного – мобильные бригады доставляют его в специализированные больницы.
• мэрия г. Ташкента запустила интерактивный сервис sogboling.uz для оценки качества предоставления медицинских услуг пациентам с коронавирусом, находящимся на лечении в медучреждениях  столицы, сообщений о проблемах, отзывов и т.п.;
• по нескольким телеканалам (государственным и частным) ежедневно или несколько раз в неделю выходят в эфир специальные телепередачи, цель которых – информирование, разъяснение и консультирование по широкому спектру вопросов по COVID-19, в режиме прямой трансляции чиновники, сотрудники ответственных ведомств и медработники отвечают на вопросы зрителей.

Что дальше?

Если административно прервать рост заражений у властей Узбекистана получилось, то задача запустить экономику, поддержать бизнес и малообеспеченные слои населения кажется намного серьезнее.

Еще в самом начальном этапе реагирования на COVID-19 в марте и апреле этого года правительство Узбекистана объявило о принятии нескольких пакетов мер в поддержку бизнеса и уязвимых слоев населения. В последующие месяцы меры поддержки бизнеса и населения дополнялись несколько раз, включая выплату единовременную материальной помощи из госбюджета малоимущим семьям (по $100 на одну семью) и работникам скорой помощи (на общую сумму $9,8 млн.) по случаю празднования Курбан хайит, повышение размера пенсий и социальных пособий на 10%, увеличение в 2 раза и доведение до 700 тысяч числа нуждающихся семей, получающих пособие и т.д.

На этом бюджетные возможности Узбекистана ограничиваются. Основной «удар» коронавируса на экономику стран заключается в сокращении спроса на товары и услуги – как внутреннего, так и внешнего (внешней торговли). Внешняя торговля Узбекистана уже сократилась почти на 20% (за первые 7 месяцев этого года). Экспорт снизился на 21,3%, а импорт на 17,7 %. При этом главным экспортным товаром по-прежнему остается золото, цены на которое бьют мировые рекорды. То есть увеличение цен на золото не компенсировало потери внешней торговли из-за сокращения спроса по всему миру. Снижение экспортных доходов и других валютных притоков продолжает усиливать курс доллара в стране и ускоряет инфляцию. Хотя сезонное снижение продуктов питания и некоторая стабилизация эпидемиологической ситуации некоторым образом облегчили тревоги узбекистанцев, в среднесрочной перспективе будущее остается неясным. Восстановление внутреннего спроса – трудная задача на фоне потери работ и доходов предпринимателей.

Сможет ли правительство запустить экономику, не заплатив при этом высокую цену в виде человеческих жертв и ущерб здоровью населения? Пока успех приносят строгие адммеры, но для перезапуска экономики необходима более гибкая, продуманная и инновационная система инициатив, предусматривающая глубинные реформы по всему спектру пока еще отстающей экономики страны.

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram