Уровень конфликтогенности мирового сообщества, равно как и протестный потенциал населения постсоветских государств, сегодня признается довольно высоким. Причины этого зачастую привычны и банальны. Чаще всего это политические разногласия, накопившиеся социально-экономические проблемы населения, различные этнофобии и острые межэтнические противоречия. Стоит отметить, что вышеперечисленные факторы обостряются и текущим эпидемиологическим кризисом.

Однако всё чаще мировые протестные кейсы разгораются из неудовлетворения экологической политикой. В свою очередь для государств ЕАЭС и СНГ экологический фактор долгое время не рассматривался в качестве потенциального протестного катализатора. Возможно, это обусловлено тем, что социальные проблемы населения наших стран всё же были острее. Тем не менее, в последнее десятилетие вопросы экологии всё чаще становятся причинами социального недовольства и на постсоветском пространстве.

Например, за последние пару лет в России прошло немало публичных протестных акций с критикой «мусорной реформы». Жители многих регионов выступали против строительства мусоросжигающих объектов и полигонов в ущерб существующим системам переработки и сортировки. В стране возникли межрегиональные экологические движения. Весной этого года в десятках городов России состоялся единый день экологического протеста. Стоит отметить, что в ряде субъектов власти всё же прислушались к митингующим, изменив спорные позиции реформ.

Резонансные протестные акции прошли этим летом в Республике Башкортостан. Сотни людей разбили палаточные лагери у подножья горы – шихана Куштау, представляющего собой уникальный природный памятник и объект культурного значения для жителей региона. Недовольство местных жителей было вызвано планами Башкирской содовой компании по разработке недр шихана. Конфликт между населением республики и представителями коммерческой структуры перерос в массовые столкновения. В результате, разрешить кризисную ситуацию в пользу протестующих удалось только при подключении региональных и федеральных властей.

Впрочем, несмотря на относительную новизну экопротестов в постсоветских государствах, сценарий конфликта вокруг Куштау далеко не уникален. В Казахстане в минувшем десятилетии наблюдался протестный кейс с почти аналогичными причинами-стрессорами. В середине 2010-х гг. в Республике Казахстан возникло крупнейшее для страны экологическое движение «Защитим Кок-Жайлау». Его представители добивались запрета строительства горнолыжного курорта на территории одноименного урочища, располагающегося в Иле-Алатауском государственном национальном природном парке вблизи Алматы.

Конфликт разрешился только в 2019 году, когда Касым-Жомарт Токаев запретил строить курорт на территории урочища Кок-Жайляу. Однако и сегодня в стане правительства ведутся споры о выборе экологически безопасного способа использования рекреационного потенциала национального парка.

В свою очередь в соседнем Кыргызстане протестные акции, связанные с экологическими вопросами, становятся довольно обыденном явлением. Только за последние пять лет можно вспомнить с десяток громких региональных конфликтов с экологическим подтекстом. При этом, в Кыргызской Республике многие протестные движения нередко перерастали в беспорядки и насильственные акции против иностранного бизнеса.

К примеру, весной 2018 г. жители Тогуз-Тороуского района в ходе многолюдных митингов подожгли объекты китайской золотодобывающей компании на месторождении Макмал. Протестующие выступали с требованиями прекращения работы предприятия из-за наносимого экологического вреда. Инвестор был вынужден приостановить разработку. Через год агрессивные акции прошли и на месторождении Солтон-Сары. Конфликт также произошел между местными жителями и китайскими рабочими уже другой золотодобывающей компании. Иностранцев силой прогнали с промышленных объектов, что посольство Китая назвало нападением на фирму.

По мнению социологов, обозначенные протесты в Кыргызстане хоть и носят экологическую подоплёку, всё же по большей мере вызваны этнофобиями местных жителей. Справедливо будет утверждать, что и многие другие постсоветские конфликтные кейсы, основанные на экологических причинах, перерастают в политические и иные виды протеста. Иногда это вызвано некорректной реакцией властей - как правило именно эскалация конфликта порождает новые протестные требования. С другой стороны, перемешивание политических и экологических лозунгов митингующих - это в некотором роде естественно для протестных явлений, так как люди зачастую выражают недовольство конкретными решениями управленцев.

Примечательно и то, что многие экологические конфликтные кейсы направлены против предпринимательских проектов, несущих риски для экологии знаковых и сакральных для людей природных объектов. В условиях необходимости деэскалации конфликта властям довольно тяжело выбрать сторону, так как на одной чаше весов стоит развитие бизнес-среды, а на другой - защита экологии.

Так или иначе, популярность экологического протеста на постсоветском пространстве будет только расти. Предотвратить многие экологические протестные движения в данном случае мог бы институт общественных слушаний при обсуждении какого-либо рискового бизнес-проекта или реформы. К сожалению, в постсоветских странах инструмент общественных слушаний пока не так популярен, как хотелось бы.

Однако можно предположить, что его эффективность будет повышаться по мере демократизации наших государств. Параллельно стоит уделять внимание и популяризации инструментов и технологий медиации социальных конфликтов. Например, к разрешению обозначенных протестных кейсов потенциально могло подключиться и промежуточное звено медиаторов в лице экспертного сообщества и представителей академических кругов.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram