В августе и октябре 2020 года состоялись президентские выборы в Беларуси и парламентские выборы в Кыргызстане. В обоих случаях они завершились массовыми протестами населения, не согласного с их итогами.

Если в Кыргызской Республике уже первый день протестов привел к отмене результатов голосования, а в течение последующих нескольких дней – к полной смене политического руководства, включая не досидевшего до конца президентского срока Сооронбая Жээнбекова, то в Беларуси масштабные протесты продолжаются уже свыше двух месяцев, и до сих пор не привели ни к смене правящего режима, ни к пересмотру итогов избирательного процесса.

И Кыргызстан, и Беларусь имеют достаточно сходных черт, начиная с общего исторического наследия в виде Советского Союза и заканчивая близкими связями с Россией и участием в ЕАЭС и ОДКБ. Однако постсоветский период закрепил имевшиеся и сформировал новые существенные различия между республиками, которые раз за разом приводят к противоположным результатам протестов и предопределяют дальнейшую динамику политических процессов.

В статье предпринимается попытка проанализировать различия независимо от того, каковы будут конкретные результаты нынешних политических кризисов, и спрогнозировать наиболее вероятные перспективы развития политических систем двух стран. 

Итак, почему же протесты в двух странах постсоветского пространства приводят к разным результатам?

Политические институты: сверхцентрализация vs. демократизация

Беларусь и Кыргызстан унаследовали схожие политические системы, доставшиеся в наследство от СССР. Последняя советская Конституция 1977 года определяла единую систему управления в каждой из Советских Социалистических Республик под общим управлением Москвы. Поправки в Конституцию от 1988 года касались демократизации управления и повышения роли Совета народных депутатов; но наиболее важное значение имели поправки 1990 года, согласно которым, в частности, упразднялся пункт о руководящей роли Коммунистической партии, и вместо этого на конституционном уровне закреплялась многопартийность как основа демократического государственного управления.

Процессы децентрализации и демократизации создали возможности формирования различий в политических системах республик. В Беларуси стала формироваться парламентская система правления. Однако эти процессы были фактически прерваны в 1994 году, после того как посредством победы на демократических выборах, используя лозунг наведения порядка и борьбы с коррупцией, к власти пришел А. Лукашенко.

Окончательное завершение периода демократизации и сопутствующей ей некоторой нестабильности и слабости политической системы связано с конституционным референдумом 1996 года, который из-за многочисленных нарушений оппоненты называют государственным переворотом и узурпацией власти.  

А. Лукашенко стремился реанимировать советскую систему управления. После 1996 года политическая система в Беларуси практически беспрепятственно выстраивалась и укреплялась на протяжении почти четверти века, став устойчивой вертикалью, в которой главную роль играют силы безопасности, а принятие всех более или менее значительных решений  замыкается на президенте, чьи полномочия схожи с полномочиями монарха.

Сформированная система государственного управления полностью зависит от главы государства. Его способность не допускать ошибок, которые нарушали бы негласный общественный договор – социальные гарантии, стабильность и безопасность в обмен на политические права – становится в этой связи ключевым фактором устойчивости положения.

За последнее десятилетие режим А. Лукашенко периодически сталкивается с общественными протестами, свидетельствующими о растущей неспособности выполнять свою часть общественного договора. Однако до лета 2020 года сомнений в способности его системы управления справляться с угрозами режиму не возникало. 

Если в Беларуси политические процессы привели от парламентской республики к суперпрезидентской, то в Кыргызстане имеют место попытки выстроить модель демократии, которые к настоящему времени сформировали смешанную систему управления, в которой и президент, и парламент ответственны за принятие политических решений.

Вместе с тем «островок демократии» в Центральной Азии не имел целого ряда необходимых структурных предпосылок для осуществления эффективного перехода к декларируемой системе правления. В частности, в стране отсутствовали такие предпосылки, как желательная социальная структура общества, уровень экономического развития, сильные государственные институты. В процессе развития обнаружились проблемы построения новых централизованных политических институтов, неспособность центральных органов государственной власти осуществлять эффективный контроль на всей территории страны.

Отличительной особенностью Кыргызстана является и то, что в отличие от Беларуси, представляющей собой единое централизованное государство, Кыргызстан исторически разделен на северную и южную части, что создает дополнительные трудности управления.

В этих условиях попытки построения демократического государства перманентно сталкиваются с трудноразрешимой дилеммой политической системы: усиление государственных институтов ведет к авторитаризму, в то время как их демократизация – к дальнейшему ослаблению и угрозе потери управленческого контроля.

Печальная судьба всех избираемых президентов Кыргызской Республики служит очевидным свидетельством особенностей функционирования центральных органов власти и политической системы в целом, и одновременно гражданского общества и процессов демократизации.

Политическая культура: авторитарный мир vs демократического насилия

Помимо политических институтов, важную роль в понимании того, почему протесты в Беларуси и Кыргызстане происходят по разным сценариям, заключаются в политической культуре. Под этим термином подразумеваются широко распространенные убеждения, ценности и нормы, которые определяют отношения между гражданами и правительством, а также гражданами друг с другом.

Также, под политической культурой понимается совокупность общих взглядов и нормативных суждений, разделяемых населением относительно политической системы общества, однако она не относится к отношениям конкретных субъектов, таких как президент или премьер-министр, а скорее к тому, как люди рассматривают политическую систему в целом, включая и свою веру в ее легитимность.

Политическую культуру можно определить как совокупность базовых ценностей, чувств и знаний, лежащих в основе политического процесса. Следовательно, основой политической культуры являются убеждения, мнения и эмоции граждан по отношению к их форме правления.

Одной из ключевых особенностей политической культуры белорусского общества является его принадлежность к Восточной Европе. Беларусь граничит со странами Европейского Союза, Украиной и Россией, и это во многом предопределяет ценности и представления населения.

Вместе с тем авторитарный режим правления требует от граждан приоритета «надежности, верности и преданности» главе государства над профессионализмом или качеством навыков. Требование безусловной преданности государственных служащих и особенно сил безопасности приводит затем к несоразмерной жестокости при подавлении протестов.

Любого рода сомнения или отказ ведет к репрессиям, как это случилось с теми государственными служащими, которые публично осудили действия правящего режима или выразили несогласие с итогами выборов. «Показательными порками» в ходе нынешних протестов выглядят громкие отставки белорусских дипломатов с уничижительными формулировками и лишением их дипломатических рангов.

Частью политической культуры белорусского общества является традиционно преимущественно мирный характер протестов. Это касалось, в частности, и несогласия с результатами президентских выборов 2010 года, и пока характерно для нынешних протестов. Отказ от насилия декларируется как важный принцип и характерная черта политической культуры белорусского общества. Вместе с тем, как показывает практика, данный принцип резко контрастирует с методами правления «последнего диктатора Европы».

Новейшая политическая история Кыргызстана включает в себя насильственные смены власти, межэтнические конфликты и перманентные столкновения на границах с соседями. Наряду с хроническими экономическими проблемами это способствовало политической мобилизации и политической активности граждан.

Относительно низкая легитимность легальных политических институтов и процессов, в том числе выборов, подчеркивает высокую роль «улицы», которая и дополняет неформальную легитимность политической власти. Готовность к использованию насилия для достижения своих целей приводит к радикализации выступлений и значительному числу пострадавших и жертв столкновений.

Помимо этого, существующее разделение республики на север и юг способствует тому, что при любом выборном раскладе в стране останется значительное количество недовольных, которые также будут формировать протестный потенциал.

Опыт предшествующих революций в Кыргызстане показывает, что нынешнее стремительное развитие событий не является чем-то необычным для страны, но отражает состояние ее политических институтов и политической культуры.

Внешний фактор: в каком случае происходит вмешательство

Проживающий в Беларуси экс-президент Кыргызстана К. Бакиев считает, что внешний фактор сыграл главную роль в белорусских протестах. Он обвиняет во вмешательстве Запад. Однако эти утверждения выглядят больше работой пропагандистской машины А. Лукашенко, который после заручился помощью России и перевел противостояние из внутриполитического на уровень биполярного мира эпохи холодной войны.

В случае с Кыргызстаном Москва крайне пассивна.

Именно Россия выступает в качестве главного внешнего фактора в Беларуси и в целом на пространстве СНГ. Беларусь и Кыргызстан связывает с Российской Федерацией участие в ОДКБ и ЕАЭС – двух ключевых российских интеграционных проектах в сфере оборонного и экономического сотрудничества. Обе республики имеют важное стратегическое значение.

Однако реакция России на протесты в Беларуси и Кыргызстане резко отличалась. Москва открыто поддержала А. Лукашенко. Эта поддержка проявилась не только с помощью «мягкой силы», то есть дипломатии, информационно-пропагандистской поддержке, личных встреч президента, премьер-министра, министра иностранных дел, глав регионов России, но и в форме «жесткой силы», при помощи предоставления полуторамиллиардного кредита и силовой поддержки – по сообщениям оппозиции, правоохранительные органы РФ приняли участие в подавлении протестов.

В вопросе легитимности белорусского лидера Россия заняла жесткую позицию в отношениях с Западом, наряду с Минском вводя встречные санкции и объявив в розыск оппозиционного кандидата в президенты С. Тихановскую.

Россия, вероятно, сыграла решающую роль в «спасении» А. Лукашенко, своей поддержкой компенсируя целую череду стратегических ошибок последнего.

Сам А. Лукашенко после первоначальных обвинений и России, и Запада во вмешательстве, перешел к более привычной риторике, обозначив протесты как проявление противопоставления Запада и России.

При всей отлаженности государственного аппарата без вмешательства России А. Лукашенко едва ли удержал бы власть. Череда собственных ошибок, особенно очевидных в первые дни протестов на фоне публичных антилукашенковских демаршей дипломатов, массовых протестов и начала забастовок, казалось, указывали на растерянность и растущую беспомощность власти, в то время как выступления руководителя страны разлетались на саркастические мемы. Из-за ошибок президента Беларуси роль России в сохранении его власти возросла до, вероятно, решающей, требующей проактивного курса со стороны Кремля.

В случае с Кыргызстаном Москва крайне пассивна. Такая позиция Российской Федерации становится здесь уже традиционной. Перевороты в Кыргызской Республике не сопровождаются нарастанием влияния российского фактора и не влекут за собой прямого вмешательства РФ или КНР. Едва ли можно ожидать, что нынешние события приведут к активизации российской политики в Кыргызстане или Центральной Азии.

Причинами различий в позиции России является геополитическое расположение Беларуси и Кыргызстана. Беларусь расположена между Россией и Европейским Союзом, что привлекает к ней повышенное внимание со стороны Москвы и европейских столиц. В ходе текущего кризиса Беларусь превратилась в центральный элемент геополитической борьбы. О том, как далеко готова пойти Москва в защите своих интересов в этой восточноевропейской республике, указывают недавние, 2013-2014 годов, события в Украине.  

Кыргызстан также имеет стратегически важное значение для России. Вместе с тем, в Кыргызской Республике и в Центральной Азии в целом не ощущается такого влияния Запада, какое можно наблюдать в Украине или Беларуси. В настоящее время на центральноазиатском направлении Россия сталкивается с иными видами угроз.

Но пассивность Москвы не означает ее безразличие. В политике Кремля прослеживается уверенность в том, что кто бы ни пришел к власти и как бы не сформировался внутриполитический баланс сил, ему, как и Пекину, удастся сохранить и обезопасить свои интересы.

Россия озабочена лишь в первую очередь сохранением стратегической и долгосрочной стабильности в регионе, и не считает для себя необходимым открыто поддерживать какую-либо из сторон внутриполитического конфликта в Кыргызской Республике.

Принцип легитимности, который Москва стремится отстаивать на международной арене, и в том числе, в Беларуси, в силу геополитических причин оказывается не слишком актуальным применительно к ее оценкам событий в Кыргызской Республике.

В заключение необходимо подчеркнуть, что, противопоставляя протесты в Беларуси и Кыргызстане, преследуется цель отметить различия в характере протестного движения независимо от того, чем в конечном итоге могут завершиться нынешние белорусские события или какую форму обретут дальнейшие политические процессы в КР.

Анализ показал, что основные различия основываются на политических институтах, политической культуре и роли внешнего фактора. И если для Кыргызстана актуальны обсуждения касательно того, чего в политической системе больше, парламентской или президентской власти, то в отношении Беларуси, скорее, вопросы относительно тоталитарного или авторитарного характера правящего режима.

Слабые государственные институты Кыргызстана наряду с политической культурой, принимающей право «улицы» и допускающей применение насилия, формируют специфику протестных выступлений в республике и создают возможность быстрой смены власти.

Сильные государственные институты Беларуси, опирающиеся на поддержку России, способны справляться с масштабными мирными протестами населения, асимметричным применением силы подавляя возможность их радикализации. 

Столкновение интересов России и Запада предполагает более благоприятные условия для развития авторитаризма в Беларуси, а демократизация будет означать угрозу российским интересам и более прозападный курс. В то же время, в Кыргызстане уверенность основных внешних акторов в защищенности своих стратегических интересов в отсутствие геополитической конкуренции создает сравнительно лучшие предпосылки для дальнейшего формирования гражданского общества и демократического государства, оставляя судьбу республики в руках ее граждан. Но слабость государственных институтов и растущее могущество «улицы» могут привести к управляемой охлократии.

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram