Или - как связаны Вахан и богатейшая семья Российской Империи.

В самом начале ХХ века на Памире бывали в разное время и по разному поводу братья Александр и Петр Половцовы. Кем они были, и как способствовали переходу Памира от бухарского управления к русскому -  в нашем материале.

О роли этой знаменитой семьи в истории, из-за ее принадлежности к высшему бюрократическому кругу императорской России, на протяжении многих десятилетий советского времени мало что говорилось.

В дальнейшем, об отдельных членах этой семьи в разные годы писали такие исследователи, как Петр Зайончковский, Александр Марголис, Давлат Худоназаров, Михаил Басханов, Валерий Германов и др. 

Александр Александрович Половцов, отец вышеназванных братьев, родился в дворянской семье, особо не отличавшейся знатностью.

После окончания училища правоведения в 1851 году, он начал свою профессиональную деятельность и сделал блистательную карьеру, пройдя путь от рядового служащего Сената до государственного секретаря, члена Государственного Совета и статс-секретаря императора Александра III. 

В 1861 году женился на приемной дочери крупнейшего банкира А.Л.Штиглица Надежде Михайловне. Согласно семейной легенде, она была внебрачной дочерью великого князя Михаила Павловича, младшего сына императора Павла I и передана на воспитание бездетной семье барона Штиглица в июне 1843 года. 

По свидетельству большинства современников, Александр Половцов был одним из самых умных чиновников 19 века, а после женитьбы на Надеже Михайловне стал также одним из богатейших людей России. Ему был обязан назначением на пост министра иностранных дел князь А. Б. Лобанов-Ростовский.

Много из своих личных средств он потратил на развитие науки и искусства, так же был основателем Русского исторического общества. Не преуспел только в одном – предпринимательской деятельности.  

Поездка в Вахан

У Александра Александровича было два сына и две дочери. Младший сын Пётр Половцов, посвятил себя военной службе, дослужился до генерал-лейтенанта. Участник русско-японской и первой мировой войн. 

Старший сын Александр Половцов-младший начал свою деятельность в министерстве внутренних дел. А в феврале 1903 года поступил на службу в Министерство иностранных дел и отправился в Туркестанский край на должность дипломатического чиновника при генерал-губернаторе. 

Туркестанский генерал-губернатор Николай Иванов отправил Александра Половцова и его секретаря Михаила Степановича Андреева (впоследствии известный востоковед), на Памир, назначив им в помощники киргиза по имени Етмыш.

Им предстояло разбираться в конфликте бухарских чиновников с местными жителями в Вахане. Иванов лично провожал их на вокзале, так как до Андижана они ехали на поезде. 

Впоследствии, уже через 60-70 лет, известные историки, такие как Нафтула Халфин, Баходур Искандаров,  которые занимались изучением истории Западного Памира в конце XIX — начале ХХ вв., в своих исследованиях показывают, что события 1903 года в Вахане были переломным моментом в противостоянии местных жителей бесчинствам бухарских чиновников. 

После разбирательства и возвращения в Ташкент Половцов напишет подробный отчет. Также о случившемся в Вахане, написали в своих отчетах начальник Лангарского поста Голявинский, начальник Памирского отряда Андрей Снесарев и туркестанский дипломатический чиновник барон Черкасов. 

Из местных жителей того периода об этом важном событии подробно писали учителя первой русской школы – Сулаймон Курбонмухаммадзода (Охун-Сулаймон) и Шофутур Мухаббатшохзода (Охон-Шофутур).

Они были наставниками таких выдающихся деятелей, как Шириншо Шотемур, Иброхим Исмоилов, Сайфулло Абдуллоев, Мастибек Тошмухамедов, Худоназар Мамадназаров, Рустамбек Юсуфбеков, Мирсаид Миршакар, Назаршо Додихудоев и др. 

«Капля, переполнившая чашу терпения» 

Охон-Сулаймон и Охон-Шофутур в своей книге «История Бадахшана» пишут, что первым против тирании бухарских чиновников выступил Ваханский волостной управитель мингбаши Аманбек.

Судя по вышеуказанным источникам, на Западном Памире, из-за продолжительной и холодной зимы 1902-1903 гг., пало большое количество домашних животных от 40 до 80%.

Но, несмотря на это, в начале июня чиновники эмира в сопровождении десяти слуг из местных жителей приступили к сбору податей. Им предшествовала дурная молва, что в местах своих остановок они требовали себе женщин и детей «для утех».

В Рушане и Шугнане собрали сотни домашних животных в пользу казны и в конце июня направились в сторону Вахана.  

30 июня они прибыли в кишлак Зонг, остановились в доме у аксакала Зарина, где к этому времени собрались представители всех кишлаков, которые объяснили чиновникам, что такого закята дать не могут, так как из-за продолжительной зимы население потеряло до 1/3 домашнего скота, и часть населения с трудом находит себе пропитание. 

Люди говорили, что не имеют ничего против налогов, если все по совести, но «когда насильственно и бессовестно это усложняет нам жизнь», «мы - часть этого государства, мы не бежали сюда откуда-то и не собираемся убегать отсюда». 

На что сборщики резко ответили что, «во-первых, это не ваше дело, а, во-вторых, мы выполняем то, что эмир повелел, а не вы…». 

Вечером, когда чиновники эмира потребовали от аксакала, чтобы он предоставил им ребёнка, или красивую девушку, тот, спрятав своих детей, передал об этом своим односельчанам.

Народ стал собираться. Когда же весть об этом событии дошла до волостного Аманбека, то он после оценки обстановки, приказал наказать и выслать сборщиков из Вахана, не дожидаясь утра.

Начальнику Лангарского поста Голявинскому удалось спасти их от гнева местных жителей.

Бухарский наместник Мирза Юлдаш-бий, заменивший Ишанкула в 1902 году, в своем письме эмиру Сеид Абдулахад-хану всю вину за случившееся свалил на русского офицера Голявинского, и добавил, что ваханский волостной Аманбек и казий по имени Гуломнаби лично избили его старшего караулбеги. 

14 июля хорунжий Голявинский направляет письмо начальнику Памирского отряда, в котором пишет, что есть сведения, что Юлдаш-бий собирается вызвать войска из Дарваза, чтобы арестовать ваханского волостного Аманбека, казия и аксакалов. 

После событий в Вахане народные волнения начались в Шугнане под предводительством мингбаши Азизхана и пира Саид Юсуфалишо. 

В связи с последними событиями Александр Половцов уже в середине августа прибыл на Памир. Ему удалось  успокоить население, облагоразумить чиновников эмира и написать подробный отчет о причинах и путях решения возникшего конфликта. 

Через год на Памир прибыл другой дипломатический чиновник - барон Черкасов, который назовёт события 1903 года в Вахане «каплей, переполнившей чашу терпения» местных жителей. 

«Памирский вопрос» 

Весной 1904 года, после скоропостижной кончины генерал-губернатора Иванова, на его место назначают генерала от кавалерии Николая Тевяшова. В отличие от своих предшественников, он не станет откладывать решение принципиальных вопросов, связанных с Памиром.

В августе 1904 года он приглашает на переговоры в Ташкент народных представителей Саид Юсуфалишо, Аманбека и Азизхана. 

Таким образом, благодаря отчетам и письмам Александра Половцова, барона Черкасова, Эдуарда Кивэкеса, Андрея Снесарева и Бориса Федченко, в январе 1905 года в Ташкенте был рассмотрен «памирский вопрос». 

Было решено произвести переход от бухарского управления к русскому «негласно и без формальных передач». С этого момента население Западного Памира было избавлено от бухарского гнета, который, по мнению очевидцев, ничем не уступал афганскому. 

Спустя много лет, Половцов в своих воспоминаниях напишет, что для решения «памирского вопроса» ему понадобилось два года, чтобы уговорить министерство иностранных дел принять такое решение.  

7 апреля 1905 года Александр Половцов, посовещавшись с генерал-губернатором Николаем Тевяшевым, направляет письмо начальнику Памирского отряда Эдуарду Кивекэсу.

В нем говорится:

«Согласно полученным сведениям, Ага-хан (48-й имам мусульман-исмаилитов мира Султан Мухаммад Шах Ага-Хан III) выехал на севeр Индии для объезда своих последователей и, по слухам, доедет до Памира… В случае появления Ага-хана в близи линии расположения наших постов и в случае, если до вас дойдут сведения о желания Ага-хана проникнуть в пределы Шугнанского бекства, ваше высокоблагородье не препятствовали ему в осуществлении такого желания, а напротив дали понять таджикскому населению, насколько русское правительство относится терпимо к вопросам религиозным… и чтобы вы оказали ему всякое законное содействие». 

…А уже с 1906-1907 гг. Александр Александрович Половцов занимал должность генерального консула России в Бомбее. 

Пётр Половцов и принц Ага-Хан III

Пётр Александрович Половцов, офицер Генерального штаба в 1905–1906 годах, временно исполнял дела военного атташе в Великобритании.

В 1907-м он был направлен в Индию для сбора информации об индо-британской армии. По окончании службы он возвращался из Индии в Россию через Кашмир, Гималаи, Западный Тибет, Яркенд, Таш-Курган, оз.Зоркуль, Вахан, Шугнан, Рушан, Восточный Памир, Ферганскую долину. 

В Ташкент Петр Половцов и секретарь его брата М. С. Андреев прибыли 29 сентября 1907 года. О результатах своей поездки докладывал самому Императору. 

Сведений об этой поездке по Памиру очень мало, в своих заметках он упоминает только о Восточном Памире и Вахане. Так, известно, что он со своими спутниками 31 августа остановились у ваханского волостного управителя Аманбека. 

Петр Александрович пишет:

«Нам посоветовали посетить Аманбека, который встретил нас с большой любезностью. В это время у него был еще в гостях самый известный мулла северного Афганистана Искандархан. В саду расстелили ковры, приготовили отличный ужин, и мы сели насладиться гостеприимством Аманбека в самой великолепной обстановке». 

А Михаил Степанович Андреев в своем дневнике, кроме этой встречи с волостным Вахана, добавляет буквально некоторые общие сведения о кишлаках Вахана и Ишкашима. 

Удивительно, что о Шугнане и Рушане они ничего не отметили, хотя именно во время этой поездки М.С. Андреев впервые посетил долину Хуф в Рушане.

Куда он в последующем будет возвращаться еще несколько раз, результатом чего станет его известная книга «Таджики долины Хуф». 

15 сентября 1912 года в Санкт-Петербург прибыл принц Ага-Хан III, о чем писали такие газеты того времени, как «Новое время», «Русское Слово» и «Утро России».

До этого, много лет назад, принц во время своих поездок по Европе познакомился и поддерживал дружеские отношения со многими русскими аристократами. Среди них были великие князья Борис Владимирович и Николай Николаевич-младший, а также брат царя – великий князь Михаил Александрович. Принц в своих воспоминаниях пишет: «Они часто просили меня навестить их, приглашали на свою родину».

В Санкт-Петербурге первые два дня Ага-Хан III был гостем посла Британии Джорджа Бьюкенена, а затем по приглашению братьев Петра и Александра Половцовых поселился в их доме.

Особняк Половцова, который в то время считался одним из самых роскошных в России, произвёл на принца впечатление, которым он делится в своих воспоминаниях. 

После многочисленных встреч в Петербурге и в Москве, высокий гость направился в Киев, а оттуда уже обратно.

После этой поездки у Имама мусульман-исмаилитов сложились достаточно конструктивные отношения с Россией.

Свидетельство тому – строки из донесения русского дипломата Константина Набокова (дяди известного писателя) от 19 ноября 1913 года, в котором он называет принц Ага Хана «энергичным, честным и уважаемым лидером»:

«Его Высочество Ага Хан – князь знатного рода, глава религиозной секты, члены которой разбросаны по всей Азии, и мало можно найти в Азии людей, среди знати или простого народа, равных ему по широте и мудрости политических взглядов». 

В начале 1917 года Петр Александрович был назначен главнокомандующим Петроградского военного округа, сменив на этом посту генерала Л.Г.Корнилова, а его брат Александр Александрович занимал пост заместителя министра иностранных дел.

После известных событий они уже навсегда покинули свою Родину. 

Спустя несколько десятилетий, принц Ага-Хан писал о трагедии русских аристократов, и упомянул Петра Половцова, с которым поддерживал дружеские отношения:

«Прошло больше тридцати лет с тех пор, как Революция разрушила их мир; многие были убиты, многие оказались изгнанниками на чужбине, в таких городах, как Харбин и Шанхай, в Константинополе, в Берлине, Париже и на юге Франции. Среди тех, кому пришлось переменить свою жизнь до основания, был генерал Половцов, выдающийся солдат, бывший военный атташе в Лондоне. Много лет он был известной и очень любимой личностью в Монте-Карло. Как многие из его друзей в изгнании, он перенёс превратности судьбы мужественно, с достоинством и ясным, высоким духом».

Уезжая из Туркестана, Александр Половцов безвозмездно передал свой дом городу Ташкент.

Дом пережил многое за столетие, и наконец, в 1997 году получил статус «Государственного музея Прикладного искусства».

Дом этот, много раз отреставрированный, обрел тот облик, каким его заказал мастерам, перестроивших и украсивших его, Михаил Степанович Андреев, выдающийся знаток культуры народов Средней Азии. 

Двустишие персидско-таджикского классика Саъди Шерози о быстротечности и бренности мира, отобранное им для смыслового украшения дверей, сохранилось до наших дней, как зримый памятник поэту, но, и как память об Александре Половцове и Михаиле Андрееве. 

Дуньё ба мисоли як сарои ду дар аст, 

Ҳар руз дар ин сарой қавми дигар аст.  

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram