Государственные закупки и доступ к ним в рамках двустороннего сотрудничества России и Белоруссии уже давно являются одним из главных вопросов их отношений. На протяжении последних десятилетий сторонам так и не удалось полностью решить существующую проблему, которая постепенно перетекала со своими особенностями и на уровень евразийской интеграции. С образованием Евразийского экономического союза вопрос об участии компаний стран-участниц в государственных закупках партнёров по содружеству превратился в настоящую головную боль, в первую очередь для России, на рынок которой стремятся попасть все остальные члены Союза.
Известно, что рынок государственных закупок составляет более 6% ВВП стран ЕАЭС. По информации Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), на долю РФ в данной сфере приходится основная доля таких тендеров – около 83%, или $126 млрд. В Армении и Киргизии объемы гораздо ниже – менее $1 млрд, в Белоруссии – свыше $2 млрд, а в Казахстане – чуть более $20 млрд. Примечательно в данном случае то, что поставки товаров государств-членов ЕАЭС по линии госзакупок в РФ пока также незначительны и главным образом приходятся именно на Белоруссию ($102,2 млн) и Казахстан ($25,5 млн). Армения наторговывает всего на $1,5 млн, а Киргизия – на $0,04 млн. Поэтому неслучайно, что Минск и Нур-Султан сегодня являются главными критиками существующего положения в сфере госзакупок в рамках ЕАЭС и в первую очередь в России.
Как показывает практика, Москва не отказывается от принятых на себя еще в 2014 году обязательств в рамках Таможенного союза (ТС). Тогда РФ, Белоруссия и Казахстан договорились о допуске к своим госзакупкам остальных участников объединения наравне с резидентами своих стран. Правда, уже в те годы был заложен один из главных камней преткновения – вводился национальный режим в сфере государственных закупок для всех сторон данного соглашения.
С одной стороны, это предполагало создание для товаров, работ и услуг, производимых в странах–членах ТС, одинаковых благоприятных условий. С другой – оказалось, что национальные законодательства стран серьезным образом отличаются друг от друга и, по сути, не позволяют беспрепятственно участвовать в госзакупках своим партнерам. В последующем многие проблемы были решены, однако к декабрю 2020 года оставались как минимум четыре препятствия, устранить которые по-прежнему не удалось.
Например, речь идет об отсутствии взаимного признания электронной цифровой подписи (ЭЦП). На сегодня признание ЭЦП для целей госзакупок осуществлено только между Белоруссией и Россией. Это позволяет им более активно участвовать в госзакупках обеих стран, в отличие от остальных участников ЕАЭС. В частности, на конец 2020 года в Белоруссии имели право на участие в процедурах госзакупок в электронном формате более 200 резидентов РФ (за январь–сентябрь 2020 г. они подали 25 323 предложений). Для сравнения: в странах ЕАЭС, с которыми отсутствует взаимное признание ЭЦП, российские компании были практически не представлены: в Армении их всего 5, в Казахстане – 28, а в Киргизии и вовсе 3. Конечно, эти цифры неокончательные и постоянно меняются, но их соотношение говорит само за себя.
При этом стоит заметить, что процесс согласования некоторых вопросов между Минском и Москвой шел довольно долго. Только в конце 2019 года Минфин РФ направил на рассмотрение белорусской стороны проект дорожной карты по введению единых правил доступа к государственному заказу и государственным закупкам в двух странах. Согласно нему и были урегулированы вопросы предоставления участникам госзакупок в РФ банковских гарантий банками Белоруссии, а также идентификации белорусских участников в закупках. Кроме того, и вопрос признания национальных ЭЦП также урегулирован только в 2020 году.
Однако решение вопросов применения ЭЦП, регистрации на электронных торговых площадках, признания банковских гарантий и ряд иных технических моментов не смогли полностью изменить ситуацию. Более того, Казахстан и Белоруссия оказались крайне недовольны новыми правилами допуска к госзакупкам в РФ, введённым в апреле 2020 года. В соответствии с ограничениями, предусмотренными постановлением № 616, фактически был запрещен доступ иностранной промышленной продукции к участию в государственных закупках в России.
Исключение составляет продукция, произведенная в странах ЕАЭС, при условии, что она включена в реестр Минпромторга РФ и соответствует критериям, которые предъявляются к российской промышленной продукции (локализация производства, использование отечественных комплектующих и др.). При этом Россия воспользовалась вполне законным правом в одностороннем порядке вводить на срок не более двух лет особенности госзакупок, которые могут ограничивать доступ на рынок, хотя и не соблюла все формальности, предусмотренные законодательством в рамках ЕАЭС.
С одной стороны, подобное решение российской стороны формально расширяет доступ к рынку госзакупок в России для стран ЕАЭС (если речь не идет об оборонном заказе), продукция которых соответствует требованиям, предъявляемым РФ. С другой – попасть в реестры, которые формируются в России, и соответствовать всем российским требованиям крайне сложно. В частности, одним из серьёзных вопросов является определение страны происхождения товара, которое может отрезать от российских госзакупок многие сборочные производства ЕАЭС. Например, в Казахстане это Daewoo bus, Hyundai Autotrans и KazKioti.
В качестве одного из примеров существующей проблемы можно привести ситуацию с рынком программного обеспечения (ПО) в РФ. Для расширения возможности госзакупок в данной сфере параллельно с реестром российского ПО был сформирован и реестр ЕАЭС, позволяющий обходить введенный в 2015 году запрет за закупку ПО нероссийского производства. Однако до настоящего времени туда смогла попасть только одна белорусская программа, предназначенная для правоохранительных органов, «АИПИН АнтиНаркотики». Иных представителей из Белоруссии на конец 2020 года в данном реестре не было.
Если рассматривать ситуацию шире, то становится очевидно, что продукция большинства белорусских производителей и вовсе остается отрезанной от рынка госзакупок в РФ. В частности, в конце августа 2020 года стало известно, что в специальный реестр евразийской промышленной продукции Минпромторга РФ попала продукция только 10 белорусских предприятий: ОАО «МАЗ» – 483 товарных позиции, ОАО «Амкодор», ОАО «Камволь» и ОАО «СистемТекс» – по 19, ОАО «Сукно» – 8, ОАО «МЗКТ» и ОАО «ЕДЕМ» – по 5, ООО «Эдельвейс Декор» и ОАО «Витебские ковры» – по 2, ОАО «БЕЛФА» – 1. Однако все они так и не заявили о том, что получили право участвовать в госзакупках РФ. В конце 2020-го первым, кто в реальности получил такое право, стал Минский моторный завод, о чем представители данного предприятия гордо говорят на протяжении последнего месяца.
Кроме того, в середине января 2021 года министр промышленности Белоруссии Петр Пархомчик фактически подтвердил, что Минск не сумел окончательно договориться о допуске белорусских компаний к государственным закупкам РФ. И это при том, что в начале декабря 2020 года ЕЭК сумела разработать правила определения страны происхождения отдельных товаров для целей государственных закупок, а Россия продлила действующий в 2020 году порядок допуска промпродукции стран ЕАЭС к участию в своих госзакупках до 1 июля 2021 года. Все это, как оказалось, никак не продвинуло решение существующей сегодня проблемы и не смогло удовлетворить Белоруссию и Казахстан.
Справедливости ради необходимо заметить, что при всей заявленной открытости стран ЕАЭС в отношении своих госзакупок в каждой из них есть собственные ограничения, которые не позволяют партнерам по Союзу свободно в них участвовать. В частности, для того чтобы участвовать в процедурах госзакупок в Казахстане, нерезиденту требуется не только получение ЭЦП, но и соблюдение ряда административных процедур, в том числе связанных с возможной локализацией деятельности в этой стране.
Белоруссия регулирует доступ к своим госзакупкам практически аналогично России. Например, в декабре 2020 года вышло постановление правительства, предусматривающее возможность ограничения допуска к участию в закупках товаров иностранного происхождения и поставщиков. К нему приложен список из 70 наиболее популярных товарных позиций, к закупке которых иностранные производители допускаются только в том случае, если подано менее двух предложений от белорусских компаний или компаний государств, «товарам из которых в республике предоставлен национальный режим». При этом белорусская сторона также ведет строгий контроль за предоставлением такого режима, по сути, преграждая конкурентам, в том числе и из стран ЕАЭС, допуск на свой рынок.
Таким образом, в настоящее время все еще рано говорить о том, что вопрос о свободном допуске к госзакупкам в странах ЕАЭС решен окончательно. Разрабатываемый Реестр евразийской промышленной продукции пока не может полностью удовлетворить всех участников содружества в первую очередь потому, что формируется он на принципах, предлагаемых Россией. При этом позиция Москвы в данном случае вполне понятна: предъявляя достаточно высокие требования к собственным производителям, она имеет полное право требовать того же и от других. Особенно если помнить, что именно российский рынок является основным для всех участников ЕАЭС.
Не умаляя необходимости искать компромиссы, стоит заметить, что нынешняя ситуация и позиция России являются серьезным поводом для стран-членов Евразийского союза задуматься над изменением своей торгово-промышленной политики с целью повышения локализации, в том числе на пространстве ЕАЭС. Это только укрепит многосторонние связи, а также позволит сделать евразийскую продукцию более конкурентоспособной не только на рынке объединения, но и за его пределами.
Правила комментирования
comments powered by Disqus