Что мы имеем на сегодня ?!

Новый алфавит составляли ученые Института языкознания имени Байтурсынова, Национального научно-практического центра "Тіл-Қазына" имени Шаяхметова, а также ряда университетов. Усовершенствованный алфавит включает 31 символ базовой системы латинского алфавита, полностью охватывающей 28 звуков казахского языка.

Специфические звуки казахского языка ә(ä), ө(ö), ү(ü), ұ(ū) и ғ(ğ), ш(ş) обозначены диакритическими символами умляут ( ̈ ), макрон ( ˉ ), седиль ( ̧), бревис ( ̌ ), которые часто используются в международной практике. Алфавит соответствует принципу «один звук – одна буква», закрепленному в письменной практике казахского языка. Поэтапный переход на новый алфавит планируется с 2023 по 2031 год.

Наконец, появился грамотный вариант алфавита, с диакритическими знаками на основе мирового и турецкого опыта. В отличие от предыдущих вариантов новый алфавит имеет преимущества: легкость письма и чтения носителями латиницы по всему миру, синхронизацию с тюркскими алфавитами, простота электронной информатизации.

Предыдущие три варианта латиницы изначально были незаконны с позиции лингвистической науки – без учета основ науки и практики. Например, акут как знак ударения используется в некоторых современных европейских языках, в романских языках используется для различения открытых и закрытых гласных. В некоторых языках используется для обозначения долготы гласных, а также как знак смягчения согласных.

Проще говоря, акут – не для создания новой буквы (графемы), а лишь как знак какой-либо особенности, например, долготы гласного. Это знак ударения (или смягчения), который не ставится одновременно над гласными и согласными.

Латинскому алфавиту более 2,5 тысячи лет, и давно разработаны диакритические знаки для дополнительных фонем (букв). Например, умлаут (две точки над буквой) в немецком языке указывает на мягкость некоторых гласных. Есть определенные знаки, которые показывают специфическое звучание согласных. «Хвостик» в турецком алфавите под S показывает шипящий звук в отличие от обычной буквы S.

То есть диакритика уже передает особенность новой фонемы: Ş ş, Ö ö, Ğ ğ, Ü ü, Ŋ ŋ и т.д. В казахском языке имеется ряд звуков, находящих аналогии в европейских языках, например, ө [ö], ү [ü], ә [ä], как в немецком, венгерском, финском и других языках. Эти графические особенности учтены в новом варианте.

Однако алфавит алфавиту – рознь, и смена графики не должна быть самоцелью. Все варианты были разработаны без научного обоснования: определения необходимых условий для латинизации, не рассмотрена финансовая сторона введения новой графики, судьба культурного наследия на кириллице, возможности отечественного книгоиздания и т.д.

Например, о переводе казахского языка с кириллицы на латиницу вышел только Указ президента РК. А где научное обоснование лингвистических организаций, всесторонние исследования Национальной комиссии? Какова готовность государства к графической реформе? Есть ли компетентные реформаторы?

Достаточно сказать, что предыдущие варианты в известной мере повторяли неудачные и ненаучные узбекские варианты с диграфами, апострофами, акутом (каракалпакский вариант). Иными словами, даже не был изучен опыт в соседней стране!

Национальная комиссия по переходу на латиницу не знала о неудачном опыте с латинизацией в Узбекистане? Между тем эта страна по многим параметрам наиболее близка нам, чем, допустим, Турция.

Узбеки недовольны сложностями при чтении, письме и компьютерном наборе. Значительная часть населения не сумела освоить латиницу, продолжая использовать кириллический алфавит; в последнее время увеличиваются русские классы и школы, в вузах лекции читаются на русском языке.

И в течение 27 лет латиница находится в «подвешенном» состоянии, до сих пор 70% литературы – на кириллице, но молодежь не читает на кириллице, несмотря на дефицит литературы на латинице. 30% литературы – на латинице – это, скорей всего, лишь учебная литература. А как же культурное наследие на узбекском языке, зафиксированное на кириллице?! Ведь оно уже не доступно для молодежи!

Неразвитость социальной лингвистики в Узбекистане, науки в целом, отсутствие комплексной языковой реформы, научного обоснования перехода на латиницу, политизация языкового процесса, недостаточное финансирование, слабая поддержка со стороны государства графической реформы и книгоиздательства были основными причинами неудачного введения латиницы. К тому же латиница по разным причинам не популярна среди населения – даже чиновники предпочитают привычную кириллицу.

В частности, в Узбекистане только сейчас пришло осознание, что смена графики стоит не миллионы, а многие миллиарды долларов (!). Не говоря о потерях бесценных рукописей, книг и самой «души» языка.

Эти факторы имеются и в Казахстане, что может породить при будущей латинице в нашей республике узбекский синдром – «дрейф на двух лодках», что губительно для казахского языка. Если будет дефицит информации на казахском языке на латинской основе, то будет переход школьников в русские школы.

Что произошло в Узбекистане? 2 сентября 1993 г. в РУ был принят закон о введении узбекской латиницы, основанной на мировом и турецком опыте. Но в 1994-1995 гг. отношения между Узбекистаном и Турцией резко ухудшились, и узбекская власть решила создать «свою» латиницу: в итоге введение в 1995 г. поправок в узбекскую латиницу, в том числе замена диакритических знаков на апострофы и диграфы (в Каракалпакстане вместо апострофа – акут), затормозило процесс латинизации. Произошла политизация языковой реформы.

Рекомендации президента, или как быть с культурным наследием?

Язык – живой организм: какому-то языку латиница помогла в его развитии (турецкому), какому-то не помогла (узбекскому). Если проанализировать, то можно найти причины, почему латиница не имела успеха у соседей. В самом Узбекистане такие исследования не проводились: какая страна может признаться, что введение латиницы произошло без должной научной подготовки и финансирования?

Если у нас провели бы всесторонние исследования опыта у соседей, то в данное время основным вопросом было бы не только обсуждение нового варианта, но и готовность Казахстана к комплексной языковой реформе. У нас же скопировали не только предыдущие варианты латиницы, но и опыт внедрения новой графики – без исследований, без подготовки, без должного финансирования, без развитого книгоиздательства и т.д.

По этой причине необходимо не только обсуждение варианта казахского алфавита, но в первую очередь – комплексное реформирование казахского языка до принятия новой письменности. Т.е. до сих пор нет разработанной лингвистами концепции масштабной реформы казахского языка, о которой неоднократно говорил президент Касым-Жомарт Токаев.

К тому же глава государства сказал, что переходить на латиницу в Казахстане надо без искусственного ускорения, с учетом опыта центрально-азиатских государств, «надо учитывать и финансовую сторону вопроса». Президент говорил и о культурном наследии на кириллице.

Странным образом пожелания и рекомендации президента осталось без внимания Национальной комиссии. Если изучили бы опыт латинизации, например Узбекистана, то наверняка изучили бы и финансовую сторону вопроса, и проблемы книгоиздания, культурного наследия, терминов и т.д.

Ведь латиница сама по себе не улучшит положение казахского языка, не создаст казахскую литературу, не издаст книги, не повысит уровень образования и знания английского языка, не введет новые термины, технологии и т.д.

Когда заходит вопрос о культурном наследии, то у членов комиссии готов один ответ: мол, разработал конвертер, с помощью которого можно осуществить быстрый перевод с кириллицы на латиницу или наоборот. Так, текст 4-томного романа «Абай жолы» Мухтара Ауэзова, написанный на кириллице, можно перевести на латинскую графику всего за несколько минут.

Но при этом умалчивается, что в настоящее время библиотечный фонд страны насчитывает более 112 млн изданий, из них только около 1,5 млн в электронном формате. Это всего 1,3 % от общего объема библиотечного фонда. Это итоги цифровизации за 13 лет. При этом, как отметил сенатор Рыскали Абдикеров, качество оцифрованных электронных книг на портале оставляет желать лучшего. Загруженные 3D-версии электронных книг, текстов не ясны, размыты. А некоторые аудиокниги вообще не открываются.

Казалось бы, очень простая взаимосвязь – переход на новую графику и возможности отечественного книгоиздательства, но эта проблема даже не обсуждается.

Например, по информации министра образования и науки РК Асхата Аймагамбетова, школьный библиотечный фонд состоит в основном из учебной литературы, художественные произведения составляют только небольшое количество. К тому же в учебных хранилищах преобладают книги советского периода, в подавляющем большинстве идеологического характера.

В школьных библиотеках всего 19 % художественной литературы. Современной художественной литературы, в том числе на государственном языке, по-прежнему ничтожно мало. Не говоря о переводной мировой литературе.

Если такое положение со школьным библиотечным фондом на нынешней графике, то с переходом на латиницу его положение будет катастрофическим.

Были предложения переводить на латиницу только самые выдающиеся произведения, мол, это советская литература. Это некорректные высказывания по отношению к наследию на казахском языке – оно и таки не многочисленное, которое существенно пострадало в советское время.

В первые годы советской власти большевики развернули настоящий библиоцид, и по всему Казахстану цензоры денно и нощно трудились «над искоренением вражьей литературы». Книги изымались даже не по спискам – подвергалось сожжению всё, что было написано на арабице.

Теперь изъятию подлежит литература советского периода? Не нам решать, что останется из культурного наследия будущим поколениям – это решит история, время. Все смены графики прерывали связь с наследием на предыдущей письменности. И вот опять…

Великие культуры, великие народы имеют тысячелетнюю письменность, которую стараются сохранить. Даже сложнейшие с точки зрения изучения и использования китайские иероглифы не переводят на буквенную систему из-за опасности потери тысячелетней китайской культуры.

Большая часть письменности на предыдущей графике будет утеряна для будущих поколений, получивших образование на новом алфавите. А вместе с письменностью будут утеряны многие слова, выражения, фонемы, лексическое, семантическое, фонетическое богатство языка и т.д. Дело не только в том, что невозможно перевести большую часть книжной продукции на новую графику. На новой латинице вряд ли будет носителей классического казахского языка.

Казахстан не готов к смене графики

По этой причине у нас даже не ставятся такие вопросы: нужно ли изучать в лингвистических школах арабскую графику (использовавшуюся в казахской письменности), латиницу 30-х годов, древнетюркские руны и языки, основы других тюркских языков. Такая проблема даже не обсуждается – у нас будет новая письменность без литературы?

Не говоря о научных исследованиях последствий предыдущей смены графики. Какое влияние оказало введение латиницы, а позже кириллицы на состояние казахского языка и традиционной культуры – вот фундаментальная проблема казахской лингвистики, на изучение которой необходимо выделять деньги. Исследование этого вопроса, возможно, выявит и пути выхода из языкового тупика.

С начала латинизации Казахстан не был готов к смене графики: без научного обоснования, анализа, прогноза, исследований были предложены три неудачных варианта алфавита. И ныне эта история повторяется: презентовали новый вариант без научного обоснования.

Будет ли способствовать латиница развитию казахского языка? Где финансовая сторона латинизации? Как быть с наследием на кириллице? Есть ли потенциал книгоиздания? Где анализ опыта перехода на латиницу в Узбекистане?

У нас нет лингвистов уровня Байтурсынова, которые грамотно провели бы латинизацию и языковую реформу. Нет знатоков казахского языка уровня Мухтара Ауэзова, которые развили бы язык на новой графике.

За годы независимости разрушена развитая сеть книжных магазинов, закрыта сеть газетных киосков, издание художественной, научно-познавательной литературы стало частным делом без гонораров и государственной помощи, с мизерными тиражами, финансирование науки ниже, чем в африканских странах.

Иными словами, вариант латиницы надо продолжить обсуждать в обществе: с учеными, специалистами, преподавателями технических, медицинских вузов в контексте международной терминологии – соответствует ли новая латиница терминам?

Какие условия необходимы для смены графики?

Для перехода с одной графики на другую должны существовать четыре фундаментальных условий. 1. Владение большинством населения государственным языком. 2. Развитое книгоиздательство. 3. Развитые лингвистика, литература, прежде всего, художественная, научная, и СМИ. 4. Должны быть реформаторы и знатоки языка, носители классической языковой культуры.

В Казахстане же на сегодняшний день нет ни одного из перечисленных условий. Относительно третьего условия: в стране нет даже нормальных переводных изданий зарубежных классиков, российских писателей, научной, познавательной литературы. Поэтому, уже с детства человек находится в обстановке дефицита информации на казахском языке. Мало качественной литературы, фильмов и телепередач на казахском языке.

Для начала надо уяснить простую истину. Любой язык развивается посредством художественной, научной, переводной и другой литературы, развитой лингвистики, публицистики, театрального искусства, кино, мультипликации и т.д. Те же новые слова, которые наши лингвисты создадут на латинице, должны зазвучать в художественной, научной и другой литературе, публицистике, кино и т.д. В поэзии, прозе, науке, СМИ «обкатываются» новые слова, а затем они входят в лексикон народа.

Дефицит переводной литературы связан с отсутствием соответствующего финансирования, а также неразвитостью переводческого дела. Достаточно зайти в книжные магазины, библиотеки, чтобы увидеть уничижительное соотношение книг на русском и казахском языках, не говоря об интернете.

Если такое положение отечественного книгоиздательства на кириллице, то нетрудно представить, какое будущее ожидает казахский язык на латинице. Язык – это средство получения информации, в противном случае у него нет будущего.

Это фундаментальные основы развития языка, позиции которых у нас в данное время очень слабы. Разрушена развитая сеть книжных магазинов, закрыта сеть газетных киосков, издание художественной, научно-познавательной литературы стало частным делом без гонораров и государственной помощи, с мизерными тиражами, финансирование науки ниже, чем в африканских странах. Академия наук стала общественной организацией, закрыты многие НИИ.

Поэтому неудивительно, что за годы независимости у нас не появились мастера уровня Ауэзова, Жумабаева, Аймауытова, Байтурсынова, Макатаева, Калдаякова, Мергенова, Тельжанова и т.д., ученые уровня Сатпаева, Маргулана, языковая реформа зашла в тупик, а идеология не предложила национальную парадигму развития.

Сегодня вместо акынов говорят акимы. Условно говоря, взамен языку Абая и Ауэзова пришел язык газетной публицистики, социальных сетей, которому очень трудно оформлять тексты на философские, законодательные, технические, научные, спортивные, городские и другие темы.

Лингвистика слабо финансируется – у нас нет даже социальной лингвистики, не говоря о корпусной, компьютерной, когнитивной и др. Работа в Терминологической комиссии на общественных началах и не оплачивается.

Ныне для языковой реформы необходим не только Лингвистический центр по координации языковой реформы, но и Институт казахского и тюркских языков (социальной лингвистики), Институт терминов, Институт перевода, Литературный институт.

Если правительство найдет на латинизацию 20-25 млрд долларов, то можно поддержать грамотную смену графики и языковую реформу: для открытия сети книжных магазинов, развития книгоиздательства, восстановления гонорарной системы для писателей и поэтов, для открытия научных, в том числе лингвистических институтов, центров перевода, перевода большей части письменности с кириллицы на латиницу, финансирования науки, восстановления Академии наук в прежнем статусе и т.д.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram