Огромные очереди за продуктами, толпы людей перед банкоматами, массовые сокращения рабочих мест стали обыденностью последних лет в Туркменистане. Экономический кризис, который эксперты называют тяжелейшим в истории независимого Туркменистана, а обычные туркменистанцы испытывают на себе, по всем признакам, будет усугубляться и дальше. Несмотря на утверждения государственной пропаганды о невероятных достижениях, даже туркменского президента, похоже, уже начали терзать «смутные сомнения» по поводу того, что не всё в порядке в «стране могущества и счастья». Ситуации не помогает и пандемия коронавируса со всеми своими последствиями. Но эксперты считают, что экономические беды богатейшей энергоресурсами страны – это результат некомпетентности и коррумпированности правительства Туркменистана.
Среди двух сотен человек, собравшихся с раннего утра у одного из государственных магазинов в городе Туркменабад, столице Лебапского велаята, стоял и корреспондент Радио Азатлык. Когда он встал в очередь около четырёх часов утра, там уже было около 60 человек, но до открытия оставалось где-то два часа, и за это время толпящихся в заднем дворе магазина стало в три раза больше.
Магазин открылся после шести часов, но уже примерно за пол часа до этого в толпе началась толкотня, люди начали спорить, выясняя кто где стоял. За порядком в очереди наблюдали несколько полицейских, основная задача которых следить, чтобы люди в очереди не вели фото и видео съёмку.
Туркменский оксюморон – дорогие субсидированные продукты и урезанные повышенные зарплаты
В этот день отпускали месячный паёк подсолнечного масла по 22 маната за литр, что считается сниженной ценой, хотя по официальному курсу получается 6,3 доллара США. Для сравнения литр подсолнечного масла в соседнем Узбекистане или России, где нет государственных магазинов и субсидий, в среднем стоит 1,5 доллара.
Но даже более 6 долларов за литр масла не конечная цена, так как государственные магазины в эти дни в нагрузку к субсидированным продуктам навязывают разный неходовой товар, в том числе продукты с просроченным сроком годности. В этот день к каждому литру масла полагалось докупить по одной упаковке просроченного кекса за 8 манатов. Таким образом цена масла возрастала до 30 манатов (8,6 долларов) за литр.
Одна женщина, у которой подошла очередь, стала просить продавца продать масло без кекса, объясняя, что ей ещё нужно купить другие продукты и у неё не останется достаточно наличных денег, а банковские карты нигде не принимают. Но продавец отказал ей в довольно грубой форме, видимо опасаясь, что другие тоже начнут просить.
О том, как и по какой причине государственные магазины навязывают населению ненужный товар, Азатлык уже рассказывал. Проблема наличных денег и банковских карт также превратилась одной из основных тем наших репортажей.
Корреспонденту Азатлыка удалось поговорить с Байрамгуль (имя изменено), которой не удалось избежать покупку просроченного кекса. Она рассказала, что работает медсестрой в одном из туркменабадских больниц. Кроме неё в семье из пяти человек никто не работает. До нового года 36-летняя Байрамгуль получала чуть больше 1800 манатов, но несмотря на 10-процентное повышение зарплат с 1 января, на самом деле ей и другим медработникам урезали зарплаты в среднем на 20 процентов, отменив дополнительные выплаты за ночные смены и вредность. За январь она получила менее 1400 манатов.
Но Байрамгуль считает своё положение не самым худшим по сравнению с большинством населения Туркменистана, где безработица, по данным осведомлённого источника в туркменском правительстве, может достигать 60 процентов. С ней нельзя не согласиться, особенно учитывая, что за последние три года в государственном секторе, где сосредоточены более 80 процентов работающих туркменистанцев, были сокращены десятки тысяч рабочих мест.
Туркменистанцы, кому за 40, сравнивают нынешний экономический спад в стране с проблемами начала 1990-х годов, тогда тоже население только что получившего независимость Туркменистана столкнулось с тяжелейшим продовольственным кризисом, отягощённым финансовыми проблемы. Тот период туркмены обозначают, как «голодные годы». И в разговорах с корреспондентами Азатлыка сегодня они говорят: «голод 90-х вернулся».
Время утраченных возможностей после «голода 90-х»
Из «голода 90-х» Туркменистану удалось выйти сравнительно быстро, благодаря растущим тогда ценам на газ и нефть и увеличению их экспорта. Дождь из так называемых «газодолларов» не только позволил обеспечить экономическую стабильность, но правительство первого президента Туркменистана Сапармурада «Туркменбаши» Ниязова могло позволить себе вальяжность предоставлять льготы для населения в виде бесплатного газа, электричества и воды (отменённые президентом Бердымухамедовым в 2019 году), а также субсидировать продовольствие, сохранив систему государственных магазинов по советскому стилю. Кроме того, государство сохранило статус основного работодателя, снова создав сотни тысяч рабочих мест. И, хотя безработица оставалась высокой, учитывая государственные льготы и субсидии основная часть населения зажила сытно.
Туркменский журналист Сердар Айтаков вспоминает, что «сытные времена» в Туркменистане продлились примерно до 2015 года.
«Люди до 2014-2015 годов жили сравнительно хорошо. И стабильный курс маната, и высокие зарплаты бюджетников, а это основная часть населения, были высоки. Косвенно, или даже прямо, об этом говорит потребительский и кредитный бум, продавцы и банки с удовольствием давали и кредиты, и продавали товары в рассрочку, с началом нынешнего кризиса это явление исчезло. Насыщенность рынка товарами была очень высока, включая и сегмент высоких цен и роскоши, машин и недвижимости. Например, моя знакомая учительница получала порядка 450-500 долларов «чистыми», а с подработкой в школе и частными уроками, на которые тоже был бум, получала еще больше, она смогла купить квартиру семье сына и даже машину. С падением курса в последние годы, с появлением «черного курса», доход рухнул в 3-4 раза. У других категорий – еще больше», говорит туркменский журналист.
Медсестра Байрамгуль, которая смутно помнит «голод 90-х» тоже говорит, что большую часть своей жизни прожила в достатке, пока неожиданно не начались трудные времена. Несмотря на то, что её муж был уволен с работы из Туркменабадского химического завода ещё в 2013 году, до 2018 года он занимался частным извозом на личном автомобиле и имел неплохой заработок. Но потом частные такси запретили и Байрамгуль превратилась в главного кормильца семьи.
Эксперт по вопросам Центральной Азии Университета Глазго профессор Лука Анчешски считает, что хотя действительно со второй половины 1990-х до конца 2000-х годов жизнь основной части населения была сравнительно хорошей, а реальные трудности начались несколько лет назад, большая часть почти 30-летнего периода независимости Туркменистана запомнится тем, что это стало временем утраченных возможностей.
«Можно сказать, что они уже с 90-х начали терять большие возможности, когда они стабильно экспортировали газ в Россию. Причина экономических проблем лежит в том, что невзирая на высокие цены на энергоресурсы и большие прибыли от большого объёма экспорта, они никогда не инвестировали в долгосрочное развитие. И Ниязов, и Бердымухамедов были счастливы тем, что на них посыпались огромные доходы. Но не было никаких проектов по приватизации, уменьшению роли государства в экономике, попыток диверсификации экономики от газа.
Более того, они даже не хотят привлекать иностранных инвесторов для разработки газовых месторождений. Это может звучать парадоксально, но я не вижу структурной разницы между туркменской экономикой сегодня и экономикой Туркменистана советских времён. А это означает, что, к сожалению, экономика Туркменистана не способна поддерживать рост ни в ближайшей, ни в среднесрочной и долгосрочной перспективах. Конечно, их статистические фантазии могут рисовать четыре или шесть процентов годового роста, но все знают, что это не правда», говорит профессор Анчески.
Медсестра Байрамгуль, исходя из того, что ей, как и большинству медработников в стране сократили зарплаты, тоже сомневается в цифрах, публикуемых правительством по поводу экономического роста. Кроме того, говорит она, люди не понимают, почему правительство страны вместо того, чтобы решать экономические проблемы, продовольственный кризис, нищету, притворяется будто ничего не происходит и продолжает тратить миллиарды долларов на проекты, от которых нет никакой пользы для народа.
Байрамгуль затронула актуальную для экономики и для ухудшающегося уровня жизни населения проблему. Беспробудное расточительство правительства Бердымухамедова, несмотря на глубочайший экономический спад, отягощённый пандемией коронавируса, продолжает озадачивать экспертов и обозревателей.
Кутёж во время кризиса
Несмотря на то, что туркменские власти продолжают настаивать на полном отсутствие случаев COVID-19 в Туркменистане (о первых случаях коронавируса в Ашхабаде Азатлык сообщал 3 марта 2020 года), экономические последствия пандемии уже признал и сам Бердымухамедов. Впрочем, его газеты и журналы продолжают утверждать, что Туркменистан вопреки остальному миру продолжает оставаться территорией «могущества и счастья». Президент вроде бы поначалу распорядившийся из-за экономических трудностей пересмотреть некоторые дорогостоящие проекты продолжает поддерживать строительство очередных фешенебельных отелей, бизнес-центров, установку гротескных памятников алабаю и велосипеду и многое другое, влетающих стране в копеечку.
Между тем, по данным китайской таможни, экспорт газа из Туркменистана в Китай в 2020 году упал до 28,6 кубометров с 33,2 миллиардов кубометров в 2019 году. А общая стоимость газового экспорта в Китай в 2020 году составила 6 миллиардов долларов против 8,6 миллиардов долларов в 2019 году, сократившись более чем на 30 процентов. При этом по оценкам экспертов, значительная часть прибыли от газа уходит в счёт покрытия китайских затрат на трубопровод Туркменистан-Китай.
В марте прошлого года на фоне пандемии коронавируса Китай объявил о сокращении импорта газа из Туркменистана на 20 процентов.
Спустя год после начала пандемии Бердымухамедов в конце февраля впервые признал её «неожиданные негативные последствия», а до этого выразил недовольство работой своих чиновников экономического и энергетического секторов, объявив десятки строгих выговоров, досталось даже депутатам парламента.
Пандемия COVID-19, несомненно, нанесла ощутимый удар экономике Туркменистана, уже находившейся в состоянии глубокого упадка.
Но тяжелейший экономический кризис, по мнению экспертов, обусловлен не пандемией, а является причиной безрассудного расточительства и неумелой экономической политики правительства Бердымухамедова и, главным образом, систематическая коррумпированность его режима.
В августе 2019 года известный американский экономист, профессор Университета Джонса Хопкинса и директор Проекта по проблемным валютам при Институте Като Стив Ханке «поставил диагноз» правительству Туркменистана, назвав его «некомпетентным».
«Туркменское правительство можно описать одним словом – некомпетентен. Всемирный Банк говорит, что Туркменистан не способен предоставить своевременные, достоверные экономические данные. А с точки зрения управления государством, судя по верховенству закона, контроля над коррупцией, ответственности — это правительство хуже, чем в 90% стран мира», написал экономист на своей странице в Twitter.
Исследователь по Центральной Азии Университета Глазго Лука Анчески согласен с такой оценкой своего американского коллеги, но говорит он, дело не только в некомпетентности.
«Они не способны [достичь экономических результатов] не только потому, что они некомпетентны, но и потому, что они изначально имеют нечестные намерения. Они использовали ресурсы страны для скрытных клептократических целей. Считается, что огромные средств на бесчисленные автотрассы, железные дороги, дорогостоящие здания, памятники, очевидно, является бесполезным расточительством. Но это расточительство с нашей точки зрения. А с их позиции это возможность прикарманить крупные деньги.
Поэтому нельзя ожидать, что у правительства [Бердымухамедова] есть способность, а главное желание осуществить необходимые изменения в экономике. Кстати говоря, постсоветский период Туркменистана в данный момент поделён ровно поровну между двумя президентами – Ниязовым и Бердымухамедовым – и тот и другой были у власти по 15 лет. И они оба показали, что одинаково некомпетентны в осуществлении каких-либо структурных реформ», говорит профессор Анчески.
Туркменистан и во времена ниязовского правления осуществлял крупные дорогостоящие проекты, но пришедший к власти Бердымухамедов решил удивить мир тем, что у него размах намного шире своего предшественника.
Уже в мае 2007 года, спустя менее трёх месяцев после своего избрания Бердымухамедов объявил о строительстве «курорта мирового уровня» на побережье Каспия (хотя идею создания «туркменской Ривьеры» незадолго до своей кончины выдвигал и Сапармурад Туркменбаши). Если Ниязов обещал создать «туркменский Кувейт», Бердымухамедов нацелился на «туркменский Дубай», назвав своё «детище» Аваза, что означает Молва. Построенная для поражения воображения Аваза скорее стала «притчей во языцех», как постоянно пустующий курорт, на который потратили миллиарды долларов.
Строительный кутёж при Бердымухамедове не ограничился только Авазой, с тех пор как он пришёл к власти на строительные проекты, большая часть которых не используются круглый год, были растрачены десятки миллиардов долларов. По официальным данным, за последние пять лет на строительные проекты в Туркменистане было потрачено более 50 миллиардов долларов. В этот период, опять же по официальным данным, государственный бюджет сокращался в среднем на 10 процентов ежегодно и с 104 миллиардов манатов в 2017 году скатился до 79 миллиардов манатов в 2021 году.
Своей апогеи расточительство правительства Бердымухамедова достигло при подготовке и проведении Азиатских игр в закрытых помещениях в 2017 году, на что по разным данным было потрачено до 15 миллиардов долларов США, включая так называемый олимпийский городок за 5 миллиардов и аэропорт за 2,2 миллиарда. Для сравнения Летние олимпийские игры в Рио-де-Жанейро годом ранее обошлись в 13 миллиардов долларов.
Ашхабадский журналист Сердар Айтаков говорит, что именно на этот период пришлось стечение неподъёмных для туркменской экономики обстоятельств.
«Факторов [было] несколько. Как раз в то время началось снижение цен на углеводороды. Не скачкообразное, но плавное и немного до Азиатских игр, но почти параллельно с основными строительными тратами на нее – 2014 год и далее. Одновременно продолжались траты и на Авазу, просто она оставалась в тени трат и строительства объектов Азиатских игр. Но, что еще важнее, подошло время выплат «основного тела» долга Китаю. Если с процентами по долгу Туркменистан справлялся, то основные выплаты ударили сильнее, а ведь долгов, то есть, крупных кредитов, было несколько. Все это вместе и привело к ухудшению экономической ситуации», говорит Айтаков.
Есть ли выход?
Глубочайший за всю историй независимого Туркменистана экономический спад не остановило правительство Бердымухамедова от губительных, по мнению обозревателей, для туркменской экономики шагов. Даже в данный момент, когда основная часть населения вытолкнута за черту нищеты, в Ашхабаде продолжается строительство нескольких гостиниц общей стоимостью более 1 миллиарда долларов.
Эксперты отмечают, что в 1990-х годах Туркменистану удалось сравнительно легко и быстро выкарабкаться из экономической ямы, а учитывая, что туркменская экономика продолжает зависеть от экспорта энергоресурсов, сделать это ещё раз будет очень сложно.
Лорент Рузекас, исполнительный директор американо-британской компании IHS Markit, занимающейся анализом мирового энергетического рынка, считает, что конъюктура на мировом рынке складывается не в пользу таких стран, как Туркменистан.
«Большая проблема Туркменистана с его огромными резервами природного газа всегда заключалась в том, что они расположены очень далеко от рынков. Ещё 10-15 лет назад можно было задумываться над строительством длинных дорогостоящих трубопроводов, чтобы доставлять свой газ на мировые рынки, как это сделали китайцы. Но, несмотря на то что газовая промышленность продолжит расти, трубопроводы протяжённостью в несколько тысяч километров уже в прошлом. Сейчас стремительно растёт рынок сжиженного газа и потребности в дорогостоящих трубопроводах исчезает.
К счастью для Туркменистана они заключили долгосрочный контракт на поставку газа в Китай, но любая прибыль от экспорта газа будет зависеть от цены сырой нефти, которая в долгосрочной перспективе может как расти, так и падать. Но [помимо трубопровода в Китай] уже совершенно ясно, что нереалистично рассматривать перспективы трубопровода в Индию (имеется в виду ТАПИ), который так долго обсуждают или идею присоединения Туркменистана к азербайджанскому трубопроводу и дальнейшего экспорта туркменского газа в Европу», говорит Рузекас.
Проблема несостоятельной политики Туркменистана по экспорту энергоресурсов и перспективах таких проектов, как ТАПИ и совместная с Азербайджаном разработка месторождения «Достлук» – тема для отдельной статьи.
Все эксперты в беседе с Радио Азатлык говорили о необходимости немедленных реформ по диверсификации экономики Туркменистана, в том числе инвестиции на развитие промышленности по переработке углеводородов внутри страны, производства, а также развитие туризма, используя ту же Авазу по её прямому назначению.
Станислав Притчин, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института Мировой экономики и международных Российской Академии наук, считает одним из наиболее перспективных направлений для Туркменистана строительство теплоэлектростанций.
«Потому что в целом в регионе мы наблюдаем дефицит электроэнергии и в Афганистане, и в Узбекистане, которая по этой причине планирует строительство атомной электростанции. То же самое мы наблюдаем в Казахстане, и одно из решений [для Туркменистана] строительство газовых ТЭЦ для вырабатывания и экспорта электроэнергии. И, конечно, развитие газонефтехимической отрасли также может быть выходом для Туркменистана с его огромными запасами газа... Кроме того, Туркменистан всё ещё может отыграть ситуацию с Авазой вложив инвестиции в туристический сектор, открыв границы, упростив порядок получения визы, потому что одними отелями не обойтись, а визу в Туркменистан получить практически невозможно. Туристический потенциал Туркменистана огромен, нужна только политическая воля руководства страны», говорит Притчин.
Наши собеседники отмечают, что быстрого выхода из сложной экономической ситуации, в которой оказался Туркменистан, не предвидится, и все решения, даже если они будут точными, адекватными и немедленными, будут только направлены на долгосрочную перспективу. Есть ли у режима Бердымухамедова время и главное желание на принятие правильных решений остаётся под большим вопросом, считают эксперты.
Пока готовился этот материал, в государственных магазинах Туркменистана сократился ассортимент субсидированных продуктов, а цены на них повысились. Как сообщил наш ашхабадский корреспондент, в столичных госмагазинах теперь можно купить в основном сахар и куриные окорочка, но на 50 процентов дороже. Между тем, из публикаций государственных СМИ загадочным образом исчезли слова президента Бердымухамедова о «неожиданных негативных последствиях» пандемии для народа Туркменистана, которые он произнёс во время встречи с депутатами парламента в конце февраля.
Правила комментирования
comments powered by Disqus