Так и с сельским хозяйством — попытки его развивать за последние 20 лет являются трагикомедией в прямом эфире, главные инициаторы которой не вызывают симпатии.
Глядя на всё это, возникает ощущение, что сельское хозяйство существует не благодаря, а вопреки усилиям МСХ. Как-то Нурсултан Назарбаев обронил, что животноводство было исконным занятием казахов, а потому мы должны справиться с этим. Но просто пасти коров, внезапно, уже недостаточно.
СХ/АПК (и животноводство, как часть АПК) сфера, требующая очень много вложений, и не только денежных — все внутренние отрасли на самом деле очень требовательны к человеческим ресурсам на всех уровнях: от зоотехника, агронома и лабораторного работника (и не только рядового, нужны специалисты вплоть до эмбриолога и генетика), компетентных управленцев в сфере экономики, логистики и т.д. не только на производственных точках, но и в высших эшелонах власти. Нужны серьезные вложения: в расширение посева кормовых культур, в технику для их культивирования, в строительство помещений и так далее. Со всем этим у современного Казахстана существенные проблемы.
В сельском хозяйстве Казахстана создается много новых производств. Нужно привлекать молодежь в животноводство. Молодые люди должны становиться не только врачами и учителями, но и специалистами животноводства. Для них есть хорошие рабочие места— Нурсултан Назарбаев.
Нельзя сказать, что у нас в стране нет компетентных людей в этих сферах — они есть.
Государство очень силится развивать АПК (агропромышленный комплекс) в Казахстане, считая его и все связанные отрасли важным драйвером экономики в будущем (хотя что только не называли пресловутым «драйвером экономики»).
В рамках глобальной цели в 2011 году “КазАгро” представило проект “Развитие экспортного потенциала мяса КРС”. Проект стартовал в 2011, его цель — к 2020 году увеличить экспорт мяса до 160 тысяч тонн в год. Перевалочным пунктом в этом девятилетнем марафоне был 2016 - тогда по проекту мы должны были экспортировать 60 тысяч тонн в год. По приказу, что прикреплен в ссылке, план действовал до 2015 года, но затем, похоже, его разбили на две фазы — 2016 и 2020 с разными целевыми показателями.
Примечательно, что оригинальную страничку проекта на сайте “КазАгро” вы не найдете: А еще они старательно стирают упоминания об этом проекте у себя на сайте. Ожидалось ли это от проекта, который, как уверяли, вышел на свою проектную мощность уже в 2011 году и реализуется с опережением? Нет. Почему же так случилось?
Разгадка проста — проект с треском провалился. Казахстан к 2020 году едва перевалил за отметку экспорта в 15 тысяч тонн. Хотя можно найти другие любопытные материалы, например, то, что в рамках этой программы для увеличения маточного поголовья скота, в 2016 было выделено 10 миллиардов тенге по кредитной программе “Сыбага”, а в общей сложности, планировалось выделить до 130 миллиардов тенге. Заявленный экспортный порог даже в 60 тысяч тонн не преодолен. Свистопляска вокруг АПК в целом, и животноводства в частности - история веселая, наглядно демонстрирующая чудеса аппаратного менеджмента.
Проект запустили, и КазАгро теперь о нем даже не вспоминает. Экспорт мяса и особенности казахстанского экспорта в общем. За первое полугодие (с января по июль) 2020 года Казахстан экспортировал свежей и замороженной говядины всего 5,5 тыс. тонн. Такие низкие объемы (по сравнению с целевыми цифрами) даже не спишешь на коронакризис, потому как в 2015, например, экспорт мяса составил 16 тыс. тонн мяса и мясопродуктов, в том числе более 6,4 тыс. тонн свежеохлажденной говядины.
Статистические отчеты так останавливаются на свежеохлажденной говядине по простой причине - она дороже продается. Но мы не об этом. Министерство нацелено (уже не в первый год) на целевые показатели по КРС и животноводству, не замечая сельскохозяйственную часть АПК, которая влияет на животноводство, а в животноводстве же не принимает во внимание суб-продукцию, которая остается в результате производственных циклов и не обращают внимание на рынки сбыта других видов мяса (например, свинины).
Интенсивность качественного развития сельского хозяйства в Казахстане одна из самых низких - в этом плане нас начинает обгонять Узбекистан. Одни из самых неприятных воспоминаний у нашего МСХ тоже связаны с Узбекистаном — так, например, из-за возросшего закупа живого скота узбекскими скотобойнями, МСХ ввел мораторий на продажу живого скота (об этом немного ниже).
Плачевная ситуация в развитии СХ связана не только с недостатком инвестиций, специалистов и ограничениями в глубине сбыта, но и с наличием на внешних рынках сдерживающих факторов, которые не позволяют стране выходить на целевые рынки и планомерно увеличивать экспорт.
Выделить одну причину, почему власти опять не смогли доработать достаточно сложно. Но если говорить в общем: непонимание того, как вообще и чем вообще живет животновод в Казахстане. Любое производство включает в себя понятие «цепочка добавленной стоимости», которое напрямую зависит от эффективности цепочек поставок и доступных экономических агентов, выполняющих самые разные функции.
Животноводство у нас развивается изолированно — экономические стимулы навроде субсидий и кредитов для фермеров в целом не помогают чаще всего потому, что правительство давит ногтем своих же предпринимателей. Например, ежегодно крестьяне, фермеры, сталкиваются с проблемой финансирования весенне-полевых работ.
Ныне через Аграрную кредитную корпорацию начиная с прошлого года выделяется около 60-70 миллиардов тенге из госбюджета на финансирование этих работ (в этом году, аграрии из-за коронавируса хотят раздуть цифры поддержки до 400 миллиардов тенге, но в итоге Токаев распорядился увеличить их до 170).
Проблемы заключаются в том, что эту помощь получают одни и те же хозяйства: аграрные холдинги, крупные предприятия, которые могут предоставить активы для залога: земля, недвижимость, сельхозтехника. А вот большинство крестьянских и фермерских хозяйств, не имеющих ликвидных залогов, остаются за бортом.
Возвращаясь к давящему ногтю:
Головной болью фермера, собирающего урожай, является постоянно растущая цена на дизельное топливо (именно поэтому им в рамках субсидирования предоставляются льготные ресурсы или скидки).
Себестоимость топлива в среднем составляет 30-40%, а это очень много. В мировой практике считать рентабельность в принято не на килограмм произведенной продукции, а на 1 Га использованных сельхозугодий, топлива, воды, удобрений, пестицидов и электричества (не считая еще аренду техники и рабочих). В животноводстве она так же рассчитывается на один килограмм свежего или замороженного мяса с учетом кормов и затрат на содержание.
В Казахстане, например, довольно длительный стойловый период — до 8 месяцев. Поэтому даже такой простой фактор как качество и заготовка кормов могут влиять на цену и качество продукта. Учитывая специфику «мясных» племенных бычков, то и вообще решающий фактор.
Исходя из своей рентабельности, стратегия выживания на рынке у одиночного фермера совсем не такая, что у какого-нибудь крупного агрохолдинга — даже в рамках господдержки.
И именно агрохолдинги могут позволить себе продать чистое мясо, и продать премиальную его форму — охлажденное мясо. Для мелкого частного хозяйственника (а они составляют 70% хозяйств) выход на экспорт закрыт по тем или иным причинам: им выгоднее продавать живой скот (Китаю и Узбекистану), сбывать продукт в рамках страны, для них существуют экспортные пороги: например, в Китае контракты на мясо принимаются от нескольких сотен тонн за сезон, до нескольких тысяч тонн за поставочный цикл. Для обычного частника эти цифры являются довольно большими.
Важно понимать, что агросектор важен для Казахстана не только как способ уйти от нефтяной зависимости, но и как часть площадка социально-экономического развития.
Сегодня мы в центре большого и динамично развивающегося рынка потребления агропродукции, в котором, к тому же, открываются новые тренды производства и услуг — теперь вы продаете не только продукт, но и идею (возьмем, к примеру, эко-фуд).
Несмотря на огромные инвестиции и господдержку, сектор животноводства развивается очень слабо. Агропредприятия сильно зажаты в своей узкой маржинальности по производству.
Основная маржа смещена на длительную цепочку перекупщиков и торговые сети, фермеры попали в зависимость от прямых субсидий на производство, начиная от цен на топлива, заготовки кормов и заканчивая непосредственно продажей своей продукции. То есть, рядовой фермер в нашей стране забивает голову не тем, как вырастить больше, а тем, как наиболее выгодно продать выращенный скот/продукцию. Если он нацелен продавать мясо на экспорт, то его головная боль возрастает вдвое (а средний фермер, на самом деле не очень и нацелен на экспорт).
Правила комментирования
comments powered by Disqus