Стремительный захват власти в Афганистане движением «Талибан» еще до того, как были выведены американские войска из страны, оставил Китай в непростой ситуации с набором возможностей и рисков в условиях подготовки к взаимодействию с новыми политическими посредниками в Кабуле.
Всего через несколько часов после того, как талибы взяли под свой контроль столицу Афганистана министерство иностранных дел Китая заявило, что Пекин готов к «дружественному сотрудничеству» с Афганистаном и настроено сыграть «конструктивную роль» в восстановлении раздираемой войной страны.
– Основываясь на полном уважении суверенитета Афганистана и воли всех фракций в стране, Китай поддерживает контакты и общение с афганским [движением] «Талибан» и играет конструктивную роль в продвижении политического урегулирования афганской проблемы, – заявила 16 августа пресс-секретарь МИД Хуа Чуньин.
Сцены хаотической эвакуации из Кабула западными вооруженными силами также сослужили службу китайским пропагандистам – государственные СМИ использовали изображения для продвижения своей политической риторики, рассчитанной как на внутреннюю, так и международную аудиторию, об упадке Америки и ненадежности Вашингтона.
Но дипломатические контакты с Кабулом и злорадство, которое Пекин испытывает в связи с выводом сил США и неуклюжей эвакуацией, маскируют глубокую неопределенность, с которой сталкивается Китай в Афганистане, спешно пытаясь подготовиться к измененной геополитической карте и наступлению новой эры риска в плане безопасности в Южной и Центральной Азии вслед за военной победой движения «Талибан».
Приоритет Пекина
Китайско-афганская граница составляет всего 76 километров и Пекин придерживался непринужденного подхода к своему соседу. Однако вывод вооруженных сил США и падение избранного афганского правительства может это изменить.
Пекин имеет экономические интересы в этой стране, с особым прицелом на огромные минеральные богатства. Однако в наибольшей степени Китай заинтересован в том, чтобы конфликт не распространился за пределы Афганистана.
Центральное место в этих опасениях – вопрос о том, как обуздать региональную нестабильность и исключить любую возможность превращения Афганистана в убежище для террористических группировок, особенно уйгурских боевиков.
Запретят ли боевики действовать на афганской земле Исламскому движению Восточного Туркестана – уйгурской группировке, которую Пекин обвиняет в беспорядках в своей западной провинции Синьцзян, – послужит первой проверкой новой эры отношений «Талибана» с Китаем.
В то время как многие аналитики оспаривают серьезность угрозы, исходящей от уйгурских группировок Китаю, Пекин считает их существенной угрозой, поскольку борьба с терроризмом занимает центральное место в оправдании Коммунистической партией Китая репрессий в Синьцзяне, где, как считается, в «лагерях политического перевоспитания» находится более 1 миллиона уйгуров, казахов и других мусульманских меньшинств.
«Талибан» старается дистанцироваться от уйгурских группировок. Кроме того, за талибами также будут внимательно следить другие державы, такие, как Индия, Россия и США, чтобы проверить – позволит ли группировка боевиков использовать территорию Афганистана в качестве базы для операций террористических групп.
В остальном, помимо этого узкого набора целей, Пекин планирует ограничить свое присутствие в Афганистане. Китайские политики рассматривают эту страну как среду с очень высоким уровнем опасности и по-прежнему больше сосредоточены на ограничении рисков, нежели на использование возможностей.
Китайская государственная корпорация Metallurgical Group Corporation в 2008 году получила 30-летнюю концессию за 3 миллиарда долларов на разработку месторождений в долине Мес-Айнак, огромных залежей меди к югу от Кабула, а Китайская национальная нефтяная корпорация выиграла тендер на бурение нефти на севере страны.
Отношения Китая и «талибана»
Пекин уже заложил основу для этой новой реальности: в конце июля министр иностранных дел Ван И принимал у себя руководство движения «Талибан».
У Китая и «Талибана» непростые, многолетние взаимоотношения. В то время как обе стороны не испытывают особого доверия друг другу, Пекин с 2014 года активизировал свое взаимодействие с боевиками – отчасти благодаря сыгранной Пакистаном роли посредника как союзника Китая и главного покровителя «Талибана» – и им удалось найти точки соприкосновения.
У Китая нет определенной симпатии к какой-либо политической фракции в Афганистане. До переворота в Афганистане Пекин также имел тесные рабочие отношения с Кабулом, и афганские правительственные силы также стремились контролировать и преследовать группы уйгурских боевиков по просьбе Китая.
До тех пор, пока «Талибан» в состоянии защищать интересы Китая в Афганистане, он сможет пользоваться плодами своего прагматичного сотрудничества с Пекином.
Если «Талибан» докажет, что он может быть более надежным партнером в защите интересов безопасности Китая, чем возглавляемое Западом афганское правительство, Пекин сможет поддержать эту группировку своей политической и экономической мощью и помочь им в их стремлении по обеспечению международной легитимности в качестве нового правительства Афганистана.
А как насчет афганских ресурсов?
В Афганистане есть залежи редкоземельных металлов, которые оцениваются в триллионы долларов и которые можно использовать во всем: начиная от электроники и до электромобилей, от спутников и до самолетов.
Китайская государственная корпорация Metallurgical Group Corporation в 2008 году получила 30-летнюю концессию за 3 миллиарда долларов на разработку месторождений в долине Мес-Айнак, огромных залежей меди к югу от Кабула, а Китайская национальная нефтяная корпорация выиграла тендер на бурение нефти на севере страны.
Но эти проекты приостановлены по соображениям безопасности. Опасения, по всей видимости, будут только нарастать по мере того, как после захвата Кабула движением «Талибан» Афганистан будет обживаться в напряженной политической ситуации.
Хотя Китай хотел бы воспользоваться прибыльными природными ресурсами Афганистана, а также расширить свое экономическое присутствие посредством масштабной инициативы «Один пояс – один путь», сложная ситуация с безопасностью означает, что эти цели будут оставаться долгосрочными без каких-либо четких временных рамок.
Выигрышен ли для Пекина захват власти «талибаном»?
Все не так просто. Хотя силы «Талибана» заявили, что готовы сотрудничать с Китаем и развеять опасения, их победа, вероятно, означает усиление нестабильности в Афганистане и в регионе в целом – будь то продолжение боевых действий, поток беженцев в соседние страны или активизация террористической активности в Центральной и Южной Азии.
Пекин по-прежнему осторожно относится к распространению инициативы «Один пояс – один путь» на Афганистан, но обширный инфраструктурный проект уже внедрен в Казахстане, Кыргызстане, Пакистане и Таджикистане. Китайские инвестиционные и инфраструктурные проекты в этих странах открыли путь к большему влиянию, и Китай по-прежнему обеспокоен тем, что попадание Афганистана в вакуум безопасности может подорвать его более широкомасштабные цели.
В Пакистане, который является одним из главных звеньев инициативы «Один пояс – один путь», китайские интересы и сотрудники недавно стали объектом преследований.
14 июля в Пакистане был взорван перевозивший китайских рабочих автобус. В результате погибло 13 человек, девять из которых были китайцами. Вина приписывается преступникам, действующим из Афганистана.
Вслед за этим, 28 июля, в Карачи произошло еще одно нападение на китайских рабочих.
Тем не менее сейчас Китай будет лишь наблюдать за тем, как проявит себя правительство в Афганистане и какой властью будет располагать «Талибан» в стране.
Пока что Пекин успешно заложил фундамент для защиты своих интересов, но, учитывая все еще нестабильную ситуацию в Афганистане, Китай на данном этапе будет продолжать занимать выжидательную позицию.
Правила комментирования
comments powered by Disqus