"Январские события в Казахстане, наряду со многими версиями, которые высказывались, – это генеральная репетиция сценария, готовящегося к 2024 году. Тогда в стране должны состояться плановые президентские выборы" – в продолжении интервью Ia-centr.ru главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК Юрий Булуктаев рассказывает о дальнейшей судьбе элиты "назарбаевской волны" и президентских выборах-2024 в Казахстане.
– Юрий Очирович, как Вы можете прокомментировать события внутри партии власти в Казахстане? В политсовет партии "Нур Отан" не вошли ни Дарига Назарбаева, ни Бауыржан Байбек. Взамен зампредов предлагается институт секретарей, как в классических партиях.
– Президент Токаев поручил пересмотреть организационную структуру партии "Нур Отан". Вместо первого заместителя председателя партии – исполнительный секретарь, а также секретари по направлениям. Также состав политсовета партии обновился на 55%. Туда были введены представители гражданского общества, общественных объединений. Состав стал моложе по возрасту, в него вошли женщины и т.д.
– Продолжая тему об исключении Дариги Нурсултановны из политсовета правящей партии. Вообще, вывод членов семьи первого президента РК из публичных структур – это временно?
– Я думаю, что семья не отошла от публичного поля, флуктуации будут продолжаться и далее. Но мы видим, что публикации о схемах обогащения, распространяемые через социальные сети, вызывают возмущение у народа. Поэтому вряд ли все же у семьи Н. Назарбаева, приближенного круга и родственников будет второй шанс.
Однако тут еще идет настоящая информационная война. Нам до сих пор неизвестны итоги следствия по январским событиям. И дело бывшего главы КНБ Карима Масимова подведено под гриф "Совершенно секретно".
Поэтому правды до конца не скажут, а она должна быть очень интересной. Если нити следствия будут вести к окружению или к родственникам Елбасы, то тут последуют какие-то рефлективные действия. Поэтому не все еще окончено. Вообще я считаю, что в Казахстане все только начинается...
Президент Токаев сказал про "Новый Казахстан", а кроме того – о новой политической культуре. В чем выразится эта новизна?
На процессы в Казахстане еще серьезно влияет разрыв между богатыми и бедными, фактор народных масс, которые проживают ниже уровня бедности. Другой социальный аспект – неустроенная молодежь, которая, по сути, и явилась основной движущей силой протестных выступлений и последующих беспорядков в Казахстане. Это люди частично безработные, частично – из числа самозанятых. Какой бы ярлык маргинальности на них ни приклеивали, с самой проблемой надо разбираться. Поэтому социальная политика в Казахстане будет выходить на первый план. Для этого создан фонд "Народу Казахстана", будут приниматься последовательные социальные меры. Потому что если есть почва для протестных настроений, то, конечно, это означает основание для беспорядков в стране.
Например, цена на автомобильный газ снижена на короткий срок, а дальше снова может вырасти. Здесь никто гарантий не дает. Раз уж мы вступили на путь капитализма, то цену должен диктовать рынок. То есть, не будет возврата к Советскому Союзу, когда образование и медицина были бесплатными. Мы жили не так богато, но не было настолько огромного разрыва между богатыми и бедными.
Учитывая все эти социальные и экономические аспекты, сейчас перед президентом Токаевым стоят масштабные задачи.
– Президент в интервью пообещал, что просидит он два срока. Ему скоро будет 69, а ведь "живчиков" Байдена и Трампа обвиняют в геронтократии?
– Ну, согласно заявлению Токаева, дальше он уже не пойдет. Правда, я уверен, что выборы в 2024 году будут очень напряженными…
– А как Вы считаете, досрочные парламентские будут или нет (по графику должны состояться в 2026 – ред.)? Все-таки президентом заявлена политическая реформа.
– Я считаю, что досрочные выборы – это риск. Захочет ли власть подвергать себя такому испытанию – большой вопрос. Реформы откроют путь для создания новых партий, но эти партии же будут обрастать ресурсами, влиянием не один месяц. Так что плановые парламентские – достаточный срок для работы, пусть проекты год-два варятся, подготовятся к новым выборам.
Однако если бывает точный прогноз, то в нынешних условиях неопределенности – это гадание на кофейной гуще.
– Выйдут ли на политическое поле старые тяжеловесы, те же Кажегельдин или Тасмагамбетов?
– Все может быть, но в качестве самостоятельной силы – вряд ли. Их могут привлечь к управлению какими-то проектами. Но такие люди, как Абыкаев (бывший спикер сената парламента РК), Тасмагамбетов (бывший премьер-министр РК) вышли за пенсионный возраст.
Что касается других деятелей оппозиционного толка – то, как правило, они обладают финансовыми ресурсами. Поэтому они и сейчас являются действующими игроками. Так, недавно Кажегельдин заявлял о том, что будет способствовать заморозке активов Назарбаева за рубежом. Про активность Мухтара Аблязова тоже всем известно.
С другой стороны, активист Ермек Нарымбаев сообщил, что возвращается в Казахстан. Он даже согласен на то, чтобы оказаться в местах заключения, но продолжать свою политическую деятельность. Однако надеяться, что бывшие функционеры политического поля будут активно участвовать в современных процессах – это вряд ли.
Интересно, что Токаев – политик нового толка, хотя он еще из "назарбаевской волны". В ситуации, которая сейчас сложилась, при том, что он объявил о намерении строить "Новый Казахстан", нужна новая волна управленцев. Здесь, конечно, может обнаружиться дефицит кадров – но с учетом этого и выстроены ориентиры президента. Токаев совершенно правильно сказал на съезде правящей партии, что страна не может полностью отрекаться от прошлого, подчеркнув историческую роль первого президента.
В малой мере оглядываться назад, видеть впереди ориентиры будущего – на это должна быть нацелена политика Токаева. При этом у него будет много противников как среди элиты, так и среди общества. Сейчас информационная война приобретает если не значительную, то решающую роль.
Последствия январской метели
– Какие политические итоги принес январь 2022 года для страны?
– Надо сказать, что январские события всколыхнули все общество Казахстана. И протестные настроения не сошли на нет. Поэтому предстоит приложить большие усилия и со стороны государства, и со стороны гражданского общества, чтобы привести все к равновесию, консолидации.
Январские события, на мой взгляд, наряду со многими версиями, которые высказывались, – это генеральная репетиция сценария, готовящегося к 2024 году. Тогда должны состояться плановые президентские выборы. Будут ли они точно плановыми или досрочными? То, что уже случилось в Казахстане – произошло вне плана. Что-то послужило спусковым крючком, возможно, причина связана и с какими-то внешнеполитическими схемами. В частности, сейчас решаются вопросы безопасности между Россией и США, НАТО и РФ, Россией и европейскими структурами. Возможно, это внутренние причины, коих накопилось немало.
Поэтому для меня сложилось впечатление, что январский сценарий – это был какой-то преждевременный выстрел. Не было выявлено ни лидеров, ни такой цели, как захват власти. На мой взгляд, задачей было создать хаос, беспорядки, вызвать страх у населения. Президент говорил о захвате алматинского аэропорта, и в этом факте привлекает внимание, что объект находится под управлением турецких бизнесменов.
Да, и авиакомпанией Air Astana руководит Питер Фостер – подданный Великобритании. До недавнего времени гендиректором АО "Авиационная администрация Казахстана" был британец Питер Гриффитс, которого сменила американка Линда Орлэди… Сейчас, когда система безопасности будет трансформироваться и укрепляться, я думаю, на эти факты тоже обратят внимание – стратегически важные объекты переданы под управление иностранцам.
Январская ситуация как раз многие проблемы высветила – реформы ждут Казахстан буквально во всех областях жизнедеятельности как общества, так и в плане укрепления безопасности государства.
