В Глобальном индексе инноваций 2021 – ежегодном совместном исследовании Корнельского университета, бизнес-школы Insead и Всемирной организации интеллектуальной собственности, Республика Узбекистан заняла 86-ю позицию. Из числа стран Содружества выше располагаются Азербайджан и Казахстан (80-е и 79-е места соответственно), а также Россия (45-е). Для Ташкента это уже определенная победа. Для сравнения, в 2015 году Узбекистан входил в инновационный топ-рейтинг, занимая 122-е место.
Кроме того, по определённым позициям комплексного индикатора республика входит в первую десятку. К примеру, по числу выпускников-инженеров Узбекистан занимает 7-ю позицию, в рейтингах легкости ведения предпринимательской деятельность и по производительности труда у страны 8-е места в обоих случаях.
Всё это результат последовательной политики либерализации, поддержки венчурной предпринимательской активности и развитие системы НИОКР последних лет. Конечно, здесь всё ещё много нерешенных проблем. Да и развернутые программы ещё не вышли на полную мощность. В Узбекистане пока существуют барьеры при внедрении ресурсосберегающих технологий, эффективных управленческих механизмов поддержки инновационных идей. Однако работа в этом направлении не прекращается.
Инновационная активность в Узбекистане сегодня сосредоточена в государственном секторе. Согласно аналитическим обзорам издания Review.uz, расходы на НИОКР в государственных предприятиях достигают 15%, в негосударственных показатель приближается к 7%. Аналогично доля государственных предприятий превалирует в задачах внедрения продуктовых и процессных инноваций, в привлечении внешних участников. После государственных предприятий идут организации с иностранным участием, и только потом частные узбекистанские фирмы.
Безусловно, инновационная активность негосударственных предприятий напрямую зависит от прогресса предпринимательской среды, масштабов деятельности организации, штата и прочих микро- и макроэкономических факторов. В некотором смысле Узбекистан лишь несколько лет назад начал активно стимулировать развитие делового климата. Ждать, что частные компании, в особенности субъекты МСБ, в самом ближайшем будущем будут развивать НИОКР не приходится. В таких условиях и при наложении реалий и последствий пандемии Ташкенту приходится изыскивать государственные стимулирующие инновационную активность инструменты.
Так, год назад профильное министерство Узбекистана анонсировало программу создания инновационной экосистемы, включающей в себя 13 районов. Сегодня эти области преобразовываются в инновационные зоны, в которых будет расширена соответствующая инфраструктура, созданы бизнес-акселераторы, технопарки. Дополнительно, нельзя забывать и о традиционной финансовой поддержке проектов предпринимателей. Здесь объемы государственных вложений тоже демонстрируют поступательный рост. Пусть пока в абсолютном денежном выражении страна показывает не столь большие показатели поддержки инновационной активности в сравнении с другими развивающимися экономиками, Узбекистан всё же постепенно наращивает финансирование в этой сфере. В свою очередь предприниматели всё больше проявляют интерес к инструментам финансирования собственных внедренческих проектов и их коммерциализации.
Ещё одним механизмом поддержки инновационного развития в арсенале Узбекистана можно назвать профильное международное сотрудничество. Здесь видна активность и в привлечении дополнительных финансовых средств, и во взаимодействии с основными зарубежными партнерами. Касаясь первого пункта, Узбекистан привлекает заимствование Всемирного банка в размере 50 млн долларов. Кредит на 30 лет с льготным периодом в 5 лет ориентирован на модернизацию национальной инновационной системы в 2021-2026 гг.
В области инновационно-экономического международного сотрудничества Ташкент реализует несколько географических векторов. Прежде всего, это соседи по Центральной Азии. Однако государства региона сами сталкиваются с аналогичными проблемами инновационного развития. В определенной мере близок к уровню Узбекистана только Казахстан. Но на текущем этапе развития НИОКР страны могут эффективно взаимодействовать только точечно в рамках сетевых университетов или локальных программ взаимодействия в АПК и нефтегазовой сфере.
Во-вторых, традиционно большие надежды в вопросах развития и внедрения инноваций возлагаются на Китай. Однако для Пекина больший интерес представляют торгово-инвестиционное и логистическое сотрудничество. Новые технологии в производстве и управлении если и внедряются, то в основном на предприятиях с китайским участием.
Более динамично инновационное сотрудничество развивается с Россией. Среди последних ярких инициатив сторон выделяется открытие многочисленных филиалов российских вузов в Узбекистане, выпускающих специалистов множества актуальных для республики профилей. Дополнительно, недавно Министерство инвестиций и внешней торговли Узбекистана заключило меморандум о сотрудничестве с Московской школой управления «Сколково». Согласно договоренностям сторон, школа «Сколково» выступит площадкой по повышению квалификации сотрудников государственных учреждений, а также государственных и частных компаний Узбекистана.
Кроме того, российские инновационные центры сотрудничают с узбекистанскими коллективами в области продвижения стартап-компаний. Узбекистан представляет проекты в области медицины, сельского хозяйства, IT, энергоэффективности и промышленных технологий. Стоит отметить, что сфера стартап-проектов эволюционирует очень динамично. В связи с этим в Ташкенте всё больше задумываются о профильном законодательстве, которое решит проблему определения и правового концептуального наполнения стратапов.
Учитывая вышеозначенное, Узбекистан реализует широкий спектр мер по поддержке инновационной активности. В целом, все они соответствуют успешным мировым практикам. Конечно, государству ещё предстоит популяризировать НИОКР в частной коммерческой среде, в регионах страны. Всё ещё актуальны задачи по формированию единого инновационного механизма национального уровня и приведению в соответствие правовых норм. Однако векторы развития системы поддержки инноваций уже очевидны и вызывают оптимизм.
