Десять лет назад в Китае появился новый руководитель — Си Цзиньпин. Уже после первых пяти лет он воспринимался как лидер, равный по значимости только Мао Цзэдуну и Дэн Сяопину. А сегодня уже и сравнения с Дэном считаются не совсем уместными, поскольку многое из наследия «архитектора китайских реформ» пересматривается, а его величие затушевывается. К тому же у нынешнего лидера есть к Дэн Сяопину личные счеты, корни которых тянутся к биографии отца Си. О том, как формировалась личность председателя КНР, что в его биографии правда, а что вымысел, пишет Иван Зуенко в журнале «Профиль».
Каким он парнем был
Будущий председатель КНР родился 15 июня 1953 года. Он всего на восемь месяцев младше, чем его друг и коллега Владимир Путин. Впрочем, до того момента, как они стали во главе своих стран, в их жизни было мало общего. Взять, например, окружение. Если Путин родился в семье заводских рабочих и рос в ленинградской коммуналке, то Си с детства находился среди китайской элиты и внутри водоворота тех драматических событий, которые с ней происходили.
Отец Си Цзиньпина — Си Чжунсюнь — был полевым командиром, героем Гражданской войны, а после победы и образования КНР в 1949 году вошел в Центральный комитет Компартии, со временем стал куратором всей партийной пропаганды и заместителем главы китайского правительства. Си Цзиньпин родился в столице, однако пекинцем не считался — его отца перевели в этот город лишь годом ранее. До этого вся жизнь Си Чжунсюня была связана с провинцией Шэньси. Это регион в среднем течении Хуанхэ, колыбель китайской цивилизации. В 1930—1940-х в Шэньси располагалась главная база китайских коммунистов. Это помогло Си Чжунсюню сделать головокружительную карьеру еще в период партизанской борьбы.
И Си Чжунсюнь, и все его родные считали себя шэньсийцами. Уже работая в Пекине, Си-старший не оборвал связей с родным регионом, старался подтягивать земляков на хорошие должности и заботился о семьях боевых товарищей, погибших в годы Гражданской войны. За что и поплатился, когда в 1962-м подвергся критике за былые связи с оппонентами Мао Цзэдуна из числа шэньсийцев.
Си Чжунсюня исключили из партии и сослали в Лоян (провинция Хэнань), где он стал заместителем директора тракторного завода. Семья осталась жить в Пекине. Когда началась активная фаза «культурной революции» (1966−1968 годы), Си Чжунсюня посадили в тюрьму. Его жену вынудили публично отречься от мужа, а дочь, не выдержав давления, покончила с собой.
О том, что в этот момент происходило с 13−15-летним Си Цзиньпином, известно мало. Этот период вымаран из его официальной биографии. Мы лишь знаем, что до того момента, как хунвейбины начали бойкотировать занятия в школах, он учился в пекинской школе «Первого августа», предназначенной для детей партийной элиты. Знаем и то, что одним из его друзей был ученик другой элитной школы, № 101, Лю Хэ — будущий вице-премьер и куратор всей китайской экономики.
Судьба семьи Си Чжунсюня очевидно напоминает историю семьи другого видного революционера — Дэн Сяопина. У Дэна тоже славное партизанское прошлое, и тоже пост заместителя главы правительства. С началом «культурной революции» он тоже оказался в опале (правда, не в тюрьме). Его сына избивают и выбрасывают из окна хунвейбины, из-за чего тот оказывается парализован. А в 1969 году Дэн Сяопина отправляют в ссылку в город Наньчан — и тоже на тракторный завод.
С мотивом ссылки связан центральный сюжет ранней биографии Си Цзиньпина. В 1968-м Мао Цзэдун решил избавиться от активной учащейся молодежи, которая составляла основу отрядов хунвейбинов. Так началось движение «Вверх в горы, вниз в села» — отправка т. н. образованной молодежи в отдаленные горные и сельские районы. Обосновывалось это необходимостью дополнить городское «интеллигентское образование» настоящим, трудовым. О сроках возвращения с «трудовой стажировки» не сообщалось, так что у большинства она длилась восемь-десять лет, а то и больше. В числе высланных оказался и Си Цзиньпин, которому в момент, когда он сел на поезд Пекин-Яньань в январе 1969-го, было лишь 15 лет.
При этом надо учитывать несколько важных обстоятельств.
Во-первых, хотя отдых в «летнем лагере» жизнь в бедных «народных коммунах» мало напоминала, но и каторгой это не было. В деревни молодежь отправлялась не в кандалах, а с транспарантами и музыкой, хотя у многих на душе было невесело. Об этом сложном периоде сняты десятки фильмов, написаны сотни книг, получивших обобщенное название «литература шрамов». Но сейчас появляется все больше произведений, показывающих, что главной проблемой была всеобщая бедность, а не бессмысленное и беспощадное давление государства, как это изображалось ранее. Наоборот, подчеркивается, что крестьяне к приезжим городским были добры и делились тем немногим, что имели. А в самих молодежных коллективах всё было проникнуто духом дружбы и взаимопомощи.
Во-вторых, Си Цзиньпин был выслан не один, а вместе с большинством сверстников. Общее число участвовавшей в этом эксперименте молодежи — около 17 млн человек. Более того, в ту или иную деревню ехали, как правило, целой группой из одной школы. Будь в фаворе его отец, юный Си избежал бы этой доли, но говорить, что он оказался в деревне именно из-за опалы, нельзя.
В-третьих, вероятно, за него все же похлопотали, так как оказался он не где-нибудь в суровых даурских степях, а всего лишь в 800 километрах от Пекина, да еще и в родной провинции своего клана — Шэньси. Непосредственно для «трудового образования» будущего лидера КНР была выбрана деревня Лянцзяхэ народной коммуны Вэньаньи уезда Яньчуань.
Это места, где река Хуанхэ за многие миллионы лет нанесла столько ила, что и почва, и холмы там состоят из лёсса — легко разрываемой и очень плодородной земли, напоминающей спрессованный песок. Поэтому, когда вы в очередной раз где-нибудь прочтете, что «юный Си Цзиньпин жил в пещере», не переоценивайте тягостность его положения — в пещерах там живут все, причем до сих пор. Фактически это даже не пещеры, а норы, потому что их роют в лёссе, после чего утепляют и благоустраивают (чтобы представить такое жилище, называемое «яодун», вспомните домики хоббитов из «Властелина колец»).
В соседнем уезде в ссылке находился некий Ван Цишань — будущий вице-премьер и куратор антикоррупционной компании. Считается, что Си и Ван познакомились именно тогда. Хотя рассказы о том, как они, лежа на старых циновках, проводили ночи в разговорах о будущем великого Китая, вероятно, все же апокриф. Ван Цишань проработал в деревне всего два года и вскоре уже был сотрудником провинциального музея Шэньси, а в 1973-м и вовсе смог поступить в местный университет как «представитель рабочего класса».
У Си Цзиньпина последовать тем же путем не получилось (все же отец в тюрьме, известный ренегат). Считается, что его лишь с седьмой попытки приняли в комсомол и лишь с десятой (!) — в партию. Так или иначе, вступив в КПК в 21 год, уже через пару лет он стал секретарем партячейки Лянцзяхэ. К тому моменту отец вышел на свободу, и Си Цзиньпин получил наконец возможность покинуть деревню и поступить в престижный пекинский вуз Цинхуа, чтобы учиться на инженера-химика.
Это произошло в сентябре 1975-го. Всего же в провинции Шэньси среди крестьян будущий лидер Китая провел шесть с половиной лет, которые официальной историографией обычно округляются до знаменитых и максимально мифологизированных «семи лет в деревне».
Любопытно, что еще в 1985 году Дэн Пуфан — тот самый сын Дэн Сяопина, пострадавший от действий хунвейбинов, — пророчески сказал: «Многие называют поколение „культурной революции“ потерянным поколением. Но это вовсе не так. Совсем наоборот. Всё, через что прошло это поколение, закалило их. Они думают о великих делах, и у них есть что сказать этому миру. Они тверды в своих убеждениях и проявляют инициативу. Мне кажется, что это поколение — настоящий козырь для Китая на его пути к реформам».
Лихие восьмидесятые
И вот они вернулись. Повзрослевшие, злые, настроенные компенсировать себе годы лишений в деревне. Да, многие сломлены и разочарованы, но многих ссылка сделала сильнее. И Си Цзиньпин — явно из их числа.
Тем более дела отца опять идут в гору. В 1978-м его реабилитируют и восстанавливают в партии. И сразу же направляют на ответственную работу — возглавить партийную организацию в провинции Гуандун, одной из самых населенных и развитых в КНР. На новом месте Си Чжунсюнь развивает бурную деятельность и становится одним из передовиков политики реформ — пока и слова-то такого нет, речь идет всего лишь о «модернизации», но в отдельных регионах уже разрешается осуществлять смелые эксперименты. Си Чжунсюнь фактически инициирует создание свободной экономической зоны на границе с Гонконгом и переход на новую налоговую систему, при которой большая часть доходов остается в регионе.
Его сын в 1979-м благополучно оканчивает университет и получает диплом химика. Но по специальности он, конечно, работать не собирается. Как и многие поколения конфуцианских ученых-чиновников и партийцев-ганьбу, отец и сын Си — прирожденные профессиональные управленцы. Сейчас для него главное — сделать карьеру, обрасти нужными связями, наработать подходящий послужной список. Семь лет в деревне среди простого народа оказываются весьма кстати. Теперь к ним нужно добавить опыт работы в административных и военных структурах. Причем как в центре, так и — крайне желательно! — на местах.
И Си Цзиньпин выстраивает практически идеальную карьеру. Он поступает на военную службу и по протекции отца начинает работать одним из трех секретарей Гэн Бяо — вице-премьера Госсовета КНР, заведующего канцелярией Центрального военного совета КПК, а вскоре еще и министра обороны. Си Цзиньпин одновременно получает и бесценный опыт личного помощника видного чиновника, и навык работы в высших партийных, административных и даже военных органах.
Тогда же Си Цзиньпин женится, но неудачно. Вопреки старательно создаваемому имиджу «простого парня» вращается он в основном среди «мажоров» — тех, кого называют хунъэрдай («второе красное поколение»), отпрысков высокопоставленных партийцев. Его первая жена — дочь посла КНР в Великобритании. Молодые люди живут в роскошной квартире в приличном районе Пекина, но все время ругаются и вскоре разводятся.
В 1982 году 29-летний Си Цзиньпин уже готов к самостоятельной работе. Он получает назначение в уезд Чжэндин в провинции Хэбэй. Это всего 300 км от Пекина. Уезд не богатый, но и не бедный. Знаменит своей традиционной архитектурой, но главное — совсем близко к столице, так что можно быть в курсе всех важных новостей и тенденций.
А тенденции в Китае 1980-х меняются по несколько раз в год. На шаг вперед, по пути реформ, приходится два шага назад, в сторону плановой экономики и закручивания гаек. Легко запутаться. Но сыну помогает Си Чжунсюнь — он вернулся в Пекин и занимает высокие посты, входит в состав партийного Политбюро.
Впрочем, Си Чжунсюнь недоволен. Его слишком рано вернули из Гуандуна, его заслуги по развитию Шэньчжэня затушевываются, а на первое место выходит Дэн Сяопин, которого назовут «архитектором реформ». Но в семье Си отлично знают: подлинными «архитекторами» были экспериментаторы на местах.
Си Цзиньпин начинает с должности зама партсекретаря уезда, но вскоре он уже сам секретарь, а следовательно, в китайской политической системе де-факто управляет территорией. Секретарем соседнего уезда Уцзи, кстати, в то время был Ли Чжаньшу — будущий председатель китайского парламента и один из соратников Си Цзиньпина, отвечающих за сотрудничество с Россией.
В 1985 году 32-летний Си Цзиньпин идет на повышение — вице-мэром в приморский город Сямэнь (провинция Фуцзянь) на берегу Тайваньского пролива. Сямэнь в начале 1980-х стал одним из четырех городов, где были открыты «специальные экономические зоны». Это витрина китайских реформ, куда постоянно ездят иностранные делегации и руководители страны. Фишка конкретно Сямэня — близость к Тайваню. Из города в хорошую погоду видно очертания острова Цзиньмэнь, который контролируется Тайбэем.
Назначение на столь заметный пост в столь юном для политика возрасте — верный признак того, что Си Цзиньпин подает большие надежды. И далеко пойдет, если только не наделает ошибок. А знойный Сямэнь в середине 1980-х — отличное место не только для того, чтобы проявить себя перед начальством, но и чтобы загубить карьеру. Через город потоком идет контрабанда из Тайваня. На рейде останавливаются корабли и скидывают в воду ящики с безакцизными сигаретами, духами, автозапчастями и другими товарами. Моментально подходят моторные лодки и разбирают контрабандную продукцию, пока не прибыли пограничники. Местные чиновники, естественно, не просто в курсе, но и сами в доле — расплачиваются с ними если и не непосредственно деньгами, то, по доброй китайской традиции, застольями в роскошных ресторанах и дорогими подарками.
Но Си Цзиньпин знает себе цену и не хочет рисковать карьерой ради быстрого и неправедного обогащения. Для китайского чиновника, проведшего 1980−1990-е в экономически развитых приморских провинциях, он удивительно далек от коррупционных скандалов. Даже американское агентство Bloomberg не нашло в свое время, к чему придраться, хотя и обнаружило у старшей сестры Си Цзиньпина активы на $ 400 млн — считается, что заработала она их благодаря покровительству отца, а не брата.
Еще сложнее обвинить товарища Си в моральной нечистоплотности. В 1987 году 34-летний Си Цзиньпин вторым браком женился на 25-летней Пэн Лиюань — умнице, красавице, певице и военнослужащей Народно-освободительной армии Китая. Пэн начала свою армейско-певческую карьеру в 1980-м и к моменту их знакомства была значительно известнее, чем Си. Ее звезда зажглась в 1982 году, когда она выступила на новогоднем шоу на национальном телевидении — в 1980-х популярность таких передач была предельно высока.
Как водится в Китае, их познакомили общие друзья. Красавица певица, исполняющая народные песни, и молодой амбициозный политик, сын члена Политбюро — идеальный союз, вполне в духе фильмов про американскую элиту. Сложно сказать, насколько брак оказался счастливым, особенно учитывая, что оба супруга были очень заняты по работе и в основном жили порознь (например, известно, что через четыре дня после свадьбы Пэн Лиюань улетела из Сямэня на концерт в Пекин, а потом на гастроли в США и Канаду). Однако в супружеских изменах, содержании наложниц или посещении элитных борделей, что вообще-то долгое время не считалось среди китайской элиты чем-то зазорным, Си Цзиньпин замечен не был. А возглавив страну, он с чистой совестью начал бороться с «моральным разложением».
Единственная дочь семейной пары родилась в 1992 году, когда Си Цзиньпину было уже почти 40 лет. К тому моменту он снова пошел на повышение (вообще хорошим тоном в китайской политической практике считается, когда чиновник не задерживается на одной позиции дольше 3−5 лет). Однако все это было в рамках приморской провинции Фуцзянь. Всего же он отработал здесь на различных должностях 17 лет — с 1985-го по 2002 год, дослужившись до поста губернатора.
Натяжкой было бы сказать, что работа Си Цзиньпина оставила какой-то особый след в развитии региона (например, правление опального ныне Бо Силая в провинции Ляонин или того же Си Чжунсюня в Гуандуне дало более ощутимые плоды). Но с точки зрения выстраивания карьеры главное было достигнуто — Си Цзиньпин ни во что не вляпался. Даже если что-то и было — а в «лихие восьмидесятые» остаться белым и пушистым чиновником в Китае было нереально, — то мы об этом никогда не узнаем.
А Си Цзиньпин продолжал путь наверх. Он не хотел управлять провинцией Фуцзянь. Ему нужно было управлять всем Китаем.
Три товарища
В 2002 году состоялось особое для китайской политической системы событие — первая мирная, запланированная передача высшего поста в партии от одного руководителя (Цзян Цзэминя) к другому (Ху Цзиньтао) в рамках введенной Дэн Сяопином системы коллективного руководства и сменяемости власти.
Дэн Сяопин, создавая эту систему на рубеже 1980−1990-х, хотел оставить после себя такой порядок, при котором никто не мог бы, как ранее Мао Цзэдун, захватить власть и удерживать ее до конца своих дней. Еще при жизни Дэна было оговорено, что Цзян Цзэминь возглавит партию и страну на два срока по пять лет, а потом передаст «престол» следующему руководителю. И его, как считается, Дэн Сяопин тоже наметил — ему приглянулся толковый руководитель китайского комсомола Ху Цзиньтао.
В 2002 году 76-летний Цзян Цзэминь, верный своему слову, передал пост 60-летнему Ху Цзиньтао. Однако встал вопрос: а кто же будет следующим? Дэн Сяопин к тому времени уже умер, и, следовательно, выбор предстояло сделать самому коллективному руководству. Критерии были более-менее понятны. «Наследником» должен был стать тот, кому за десять лет до назначения исполнилось плюс-минус 50 лет (это необходимо, чтобы по окончании десяти лет правления уйти на пенсию в возрасте около 70), у кого были опыт руководящей работы в регионах и необходимая поддержка среди пекинского истеблишмента. Такого человека следовало сначала обкатать на руководящей работе в ведущих регионах или ведомствах. А затем поставить заместителем председателя КНР, ввести в Постоянный комитет партийного Политбюро и познакомить, таким образом, со страной и миром.
Этим критериям в Китае отвечали два молодых амбициозных руководителя из двух равно уважаемых семей Пекина. Один — 49-летний Си Цзиньпин, по итогам 16-го съезда КПК возглавивший развитую приморскую провинцию Чжэцзян. Второй — 53-летний Бо Силай, губернатор провинции Ляонин, автор «даляньского экономического чуда» и сын первого министра экономики КНР Бо Ибо. Еще одним кандидатом считался 47-летний Ли Кэцян, выходец из простой семьи, сделавший карьеру в комсомоле и к 2002 году добившийся ощутимых экономических успехов в относительно бедной провинции Хэнань. Считается, что кандидатуру Бо Силая лоббировал Цзян Цзэминь. Ху Цзиньтао поддерживал Ли Кэцяна. Си Цзиньпин же считался компромиссным кандидатом.
Выбор предстояло сделать заранее, за пять лет до ухода Ху Цзиньтао на пенсию, чтобы все привыкли к новой конфигурации власти. Поэтому самая активная подковерная борьба велась в преддверии 17-го съезда в 2007 году. На тот момент Ли Кэцяна поставили во главе провинции Ляонин. Бо Силая с поста губернатора Ляонина перевели в министры экономики. А Си Цзиньпина за семь месяцев до съезда бросили на Шанхай, где Ху Цзиньтао активно боролся с коррупцией и влиянием «клики Цзян Цзэминя».
Таким образом, накануне съезда акции Цзян Цзэминя и его протеже Бо Силая заметно обесценились. Ставка на Ли Кэцяна могла бы вызвать недовольство партии, видевшей в этом чрезмерное усиление выходцев из комсомола. Поэтому Си Цзиньпин с его безупречной биографией, связями в армейской среде и ключевых регионах страны, приятной внешностью, красавицей женой и реноме борца с коррупцией казался вариантом, который устроит всех.
Считается, что компромиссный вариант выглядел так: Си Цзиньпин станет заместителем председателя КНР, а потом на десять лет займет посты руководителя партии и государства. Ли Кэцян станет вице-премьером, а потом на десять лет возглавит правительство. А вот преемником Си Цзиньпина будет уже тот, кого назовут Ли Кэцян и близкий ему Ху Цзиньтао — их протеже считался тогдашний руководитель комсомола 44-летний Ху Чуньхуа (из-за близости к Ху Цзиньтао, молодого возраста и низкого роста его даже прозвали «Маленький Ху»).
Оставалось понять, что делать с Бо Силаем. Его ввели в 25-местное Политбюро, но, чтобы он не сильно мешался в Пекине, отправили в проблемный южный город Чунцин. Этот мегаполис считался «карьерной могилой», поскольку никто толком не мог справиться с местными проблемами: загрязнением окружающей среды, коррупцией и преступностью.
Однако Бо Силай принял вызов и развернулся в Чунцине с такой прытью, что его стиль управления стали называть «чунцинской моделью» и вновь заговорили о нем как о перспективном региональном руководителе. В Чунцине Бо Силай повышал участие государства в управлении экономикой, внедрял социальные программы и боролся с коррупцией и преступностью, не гнушаясь, скажем так, ради эффективности отходить от «буквы закона». И все это сопровождалось использованием революционных лозунгов и эстетики времен Мао Цзэдуна, разговорами о патриотизме и великой миссии китайской нации. У Бо Силая появилось много поклонников — особенно среди военных и тех, кто оказался в результате реформ на обочине. Бо Силая стали называть «неомаоистом», причем Си Цзиньпин на его фоне казался либералом и рыночником.
Сложно сказать, искренне ли Бо верил в преимущества своей модели в масштабах всей страны. Однако он явно стремился пересмотреть «договоренности 2007 года», и чем ближе был очередной съезд, тем более шатким становилось положение Си Цзиньпина, Ли Кэцяна и всех, кто сделал на них ставку. Тем более к окончанию правления Ху Цзиньтао ситуация в КНР была сложной. Популярность партии упала до минимума. С распространением соцсетей и мультимедийного контента многочисленные коррупционные скандалы уже не получалось скрывать. Погрязшие в роскоши и лицемерии руководители вызывали у граждан острую неприязнь.
Действительно ли Бо Силай, учитывая все эти факторы, планировал ту или иную форму государственного переворота, мы узнаем не скоро (если вообще когда-то узнаем). Его противники сыграли на опережение. 15 марта 2012 года Бо Силай неожиданно был снят со своих постов. Чтобы избежать эксцессов, к которым могло привести свержение популярного политика, в крупные города ввели военную технику.
В итоге Бо Силай был исключен из партии, арестован, а затем осужден на пожизненное тюремное заключение. 18-й съезд осенью 2012 года прошел гладко. Си Цзиньпин стал новым лидером Китая и первым же делом запустил масштабную антикоррупционную кампанию, в рамках которой было зачищено окружение Бо Силая по работе в Чунцине, провинции Ляонин и министерстве коммерции.
Роль Си в устранении Бо Силая не раскрывается, как не раскрываются и другие элементы его биографии, отличные от образа хлебнувшего лиха простого «парня из народа». Однако анализ всех последующих событий показывает, что в одном официальные биографы Си точно правы: он умеет учиться и умеет делать выводы.
Фактически, встав во главе государства, Си лихо и методично начал искоренять проблемы, высвеченные «чунцинским инцидентом» — социальной несправедливостью, коррумпированностью и моральным разложением партийной элиты, идеологическим вакуумом и коллективной безответственностью в системе без единоначалия. В этом смысле Си Цзиньпин не только продолжил дело Бо Силая, но и добился здесь гораздо больших успехов, чем его оппонент.
Правила комментирования
comments powered by Disqus