В конце декабря 2022 года президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев посетил Узбекистан с двухдневным визитом. Токаев и Шавкат Мирзиёев  подписали два документа: Договор о союзнических отношениях и Договор о демаркации казахско-узбекской государственной границы. О возможных последствиях этих событий в интервью Ia-center.ru рассказал политолог Максим Казначеев. 

- Что в реальности меняет договор о союзнических отношениях между Узбекистаном и Казахстаном?

- Прагматики в новом договоре немного, что может свидетельствовать о преимущественно информационных целях его появления. Что можно выделить по существу:

• Высокие договаривающиеся стороны согласились проводить консультации в случае военной угрозы со стороны третьих стран. Но жестких обязательств военной поддержки на себя не взяли;

• Есть понимание необходимости реконструкции и расширения транспортной инфраструктуры, связывающей страны. Но нет понимания того, из каких инвестиционных источников это делать;

• Обозначено стремление к созданию трансграничных промышленных кластеров (как будто кто-то мешал это сделать раньше);

• Казахстан подтвердил желание импортировать продукцию узбекского агропрома, поскольку собственное сельское хозяйство благополучно развалил.

Данные направления сотрудничества оформлены в виде 15 дополнительных соглашений между профильными ведомствами. Соответственно, вся остальная «дорожная карта» взаимодействия еще будет уточняться и конкретизироваться на уровне министерств.

По большому счету мы можем говорить, что весь визит президента Токаева был просто «сверкой часов» после прошедших досрочных президентских выборов. Астана подтвердила ранее взятые обязательства (в рамках декларации 2021 года) перед Ташкентом как новым региональным лидером.

- Союзнический договор - отдельный элемент или часть большой и новой системы отношений, которые сейчас выстраивают Казахстан и Узбекистан?

- В мире начались глобальные геостратегические трансформации, которые будут идти еще полтора-два десятка лет. Астана и Ташкент в этом процессе - объекты, а не субъекты воздействия. На этом фоне они пытаются найти наиболее оптимальную стратегию взаимодействия с глобальными и региональными игроками. 

Основная нагрузка, которую несет договор, - информационно-идеологическая. Во-первых, это внутриполитический месседж населению о том, что Казахстан и Узбекистан что-то из себя представляют. На это указывает искусственная волна ажиотажа в провластных пропагандистских СМИ двух стран о том, что договор о союзе будет иметь едва ли не всемирное значение. Хотя, как мы видели, если обратиться к реальному содержанию договора, ничего подобного из него не вытекает.

Во-вторых, во внешнеполитическом аспекте данный договор - это попытка усилить свои переговорные позиции с реальными геополитическими субъектами. Можно предложить несколько интерпретаций, как эти переговорные позиции могли бы быть улучшены:

1. Страны-участницы пытаются повысить свой геополитический статус для внешних игроков, заинтересованных в работе с Центральной Азией. Затем, опираясь на этот статус, и Астана, и Ташкент получают возможность более перспективного торга с потенциальными «геополитическими покупателями».

2. Страны-участницы не хотят более глубокого включения во внерегиональные геополитические проекты - ни в ЕАЭС, ни в ШОС, ни в ОТГ. Поэтому они пытаются дистанцироваться от ранее взятых на себя интеграционных обязательств.

3. Региональный союз может быть нацелен на упрощение взаимодействия с Западом. В стратегии США по региону четко указана необходимость противодействия всем геополитическим интеграционным проектам, реализуемым Москвой и Пекином. А потому создание союза может быть предложением Вашингтону от Астаны и Ташкента «вложиться» в противодействие КНР и РФ.

По сути, мы видим геополитическое «предложение», которое Астана и Ташкент предлагают глобальным игрокам. Своеобразный аукцион, где можно «купить двух по цене одного».

- Что дальше: договор, потом дальнейшее углубление интеграции? Возможно ли создание общей армии, отмена ограничений на перемещение грузов и людей через границу, унификация законодательства?

- Первый и самый главный момент: кто будет спонсором этого регионального союза? Должна быть страна, которая оплачивает (прямо или косвенно) все эти интеграционные инициативы. В других проектах такие спонсоры определены четко: ЕАЭС - Россия, ШОС - Китай, ОТГ - Турция.

Они вкладываются в проекты - они и получают основные бонусы. Аналогичный актор должен быть и в региональном союзе Астаны и Ташкента. Пока ни та, ни другая стороны «не тянут» отдельный региональный интеграционный проект. Поэтому, повторюсь, высока вероятность, что мы имеем дело с проектом «на продажу» более крупным игрокам. А уже этот более крупный игрок и будет определять, куда пойдет интеграция.
К слову, аналогичная ситуация и с другими центрально-азиатскими внешнеполитическими инициативами - например, СВМДА, которую решили трансформировать в постоянно действующую организацию.

Кто будет оплачивать этот проект? Китай - нет, у него уже есть ШОС и проект «Один пояс - один путь». Москве он также неинтересен - Россия обозначила в качестве приоритетной сферы геополитического влияния только постсоветское пространство. Турция фокусируется только на интеграции тюркских государств и территорий, а потому также в проекте СВМДА не заинтересована. Аналогичная ситуация с Ираном, Индией, Саудовской Аравией - все эти страны реализуют собственные внешнеполитические проекты.

Поэтому региональный союз Казахстана и Узбекистана станет осязаемым и предметным, когда определится конечный бенефициар, готовый вкладывать в проект инвестиции.

- Насколько вероятно подключение к этому союзу еще нескольких стран региона?

- Ровно настолько, насколько они будут видеть экономические выгоды от участия в таком объединении.

Оставшиеся страны региона - Киргизия, Таджикистан и Туркменистан - ни вместе, ни по отдельности не смогут сбалансировать Ташкент и Астану. Региональных политических амбиций у них нет. А потому единственный смысл участия в союзе - это получение внешней подпитки, инвестиций в виде кредитов либо дешевых углеводородов (либо и того, и другого).

В принципе, Киргизия и Таджикистан уже давно участвуют в других интеграционных объединениях только ради подобного донорства. А Туркменистан до прошлого года был своеобразным «сферическим конем в вакууме» с точки зрения региональной интеграции. Смена президента, безусловно, приведет и к смене внешнеполитических приоритетов. Но пойдет ли Сердар Бердымухамедов на расширение участия страны в центрально-азиатской интеграции - большой вопрос. 

Скорее всего, если страны - инициаторы регионального союза не смогут найти платежеспособного внешнего инвестора, то другие страны региона предпочтут работать по уже отработанным схемам и проектам с Китаем, Россией и Турцией.

- Вы говорите, что данным союзом, некими совместными шагами Казахстан и Узбекистан стремятся усилить свои переговорные позиции. Какие стороны в геополитическом раскладе может заинтересовать такое предложение?

- Внешние глобальные и региональные центры силы - США, Китай, Россию и Турцию (нужно учитывать фактор Британии, которая стоит за всеми геополитическими проектами Анкары, ориентированными на постсоветское пространство).

Очень важный момент: как инициатива регионального союза Казахстана и Узбекистана «вписывается» в уже существующие региональные проекты.

Не будет проблем с ШОС - обе страны и так в нем участвуют. Что касается ЕАЭС, то Узбекистан пока имеет статус наблюдателя и не спешит форсировать получение полноправного членства. В ОТГ Казахстан и Узбекистан также входят вместе как ключевые участники, но при этом декларируют преимущественно экономическую и транспортно-логистическую повестку (в противовес Турции, которая форсирует именно военно-политический кейс).

Пока значимых противоречий между реализуемыми в регионе геополитическими проектами не наблюдается. При этом стержневым выступает китайский проект (ШОС плюс «Один пояс - один путь»). Это вполне объяснимо, ведь только китайский проект претендует на глобальный статус. 

- Каковы шансы создания союза стран Центральной Азии?

- Подобный союз уже был - кстати, так и назывался: Центрально-Азиатский союз (2007 год) - в составе Казахстана, Узбекистана и Киргизии. Впоследствии был упразднен как по причине политических амбиций Ислама Каримова и Нурсултана Назарбаева, так и по причине отсутствия внятного спонсора объединения. Дальше декларации о намерении создания зоны свободной торговли страны тогда не продвинулись.

Вторая попытка региональной интеграции также обречена на провал, если не будет определен конечный бенефициар проекта, готовый инвестировать в периферийные страны - Киргизию, Таджикистан и Туркменистан. Готовы ли Астана и Ташкент подтягивать социально-экономическую сферу менее ресурсообеспеченных соседей до своего уровня - вопрос пока открытый. Скорее всего, нет, поскольку сами имеют серьезные проблемы с уровнем жизни населения (особенно в «не столичных» регионах).

Менее успешные страны региона могут быть «перекуплены» внерегиональными игроками - Россией, Китаем, Турцией и даже Ираном. В таком случае ни о каком расширении союза Казахстана и Узбекистана речи идти не будет.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram