Организаторы июльских протестов в Каракалпакстане получили длительные сроки заключения - от трех до 16 лет. 31 января суд приговорил некоторых участников к условным срокам заключения, некоторых подозреваемых отпустили после суда. Система с самого начала отделила «рядовых участников» от инициаторов протестов и показала, что с первыми готова разговаривать. А вторых вместе с их заказчиками будет наказывать. Об этом в интервью Ia-centr.ru рассказал заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.
- Какие выводы можно сделать после завершения суда над участниками протестов в Каракалпакии?
Основным итогом процесса стало то, что, с одной стороны, большое количество людей помиловано или, скажем так, получило наказание по минимуму либо для них всё закончилось на административных взысканиях. Это в первую очередь рядовые участники.
Это предсказуемый итог, ведь уже в процессе предварительного следствия большое количество людей было выведено из следственных действий после своего раскаяния. Напомню, что в середине июля 2022 года фигурировало около полутысячи задержанных. До финального процесса дошло гораздо меньше людей. К рядовым участникам подошли достаточно либерально, точно так же, как при оценках рядовых участников в январском мятеже 2022 года в Казахстане: и там и там наказали участников по минимуму.
- Это снисхождение распространяется на предполагаемых организаторов протестов?
В Узбекистане очевидно, что ядром организации протестных акций, которые в итоге закончились погромами и стрельбой, оказались не действующие политики и чиновники, а люди медийные - из блогосферы, из социальных сетей, из неправительственных организаций, и они, очевидно, получат большие сроки. К рядовым участникам беспорядков государство относится достаточно милостиво и понимает, что их вовлеченность оказалась спонтанной - во многом такие люди оказались в эпицентре беспорядков случайно. Но организаторы - это другая история. Люди, которые специально разгоняли антиправительственную волну через мессенджеры, через СМИ, получат максимальный срок. Это основная тенденция.
При этом ясно видна связь этих людей с внешними силами. Изначально в июле и августе в Узбекистане в том числе руководство Каракалпакии говорило о том, что есть внешний след, есть внешние силы, которые пытаются раскачать ситуацию. Никто прямо эти внешние силы не называет, как и в случае с январскими событиями в Казахстане, хотя все прекрасно понимают, о чем идет речь.
Те же самые люди, которые пытались разогнать протест до уровня государственных беспорядков, это все люди, связанные с неправительственными структурами, которые получают финансирование извне. В первую очередь со стороны стран западного толка. То, что в Узбекистане об этом не говорят или говорят очень завуалированно, не называя вещи своими именами, указывает на желание Ташкента не обострять ситуацию.
Понятно, что эта проба пера была не попыткой мятежа в отличие от событий в Казахстане. В Каракалпакии пытались запустить массовый протест, через который заказчики выясняли основные точки уязвимости государства - и в автономии, и в других регионах страны.
- Какие выводы может сделать Ташкент после прошедших процессов?
Выводы достаточно просты: рядовые граждане, которые не являются зачинщиками, несут ответственность по минимуму, если не совершили тяжких преступлений. Если человек сознательно пытается использовать новые технологии для того, чтобы разжигать антиобщественные настроения, этот человек заслуживает максимального наказания.
- Какими будут новые отношения Ташкента и Каракалпакстана после июльских протестов?
Государство, проводя многоплановые реформы, расширяет возможности граждан для участия в экономической деятельности. Становится больше возможностей для самореализации людей через экономические практики.
Политическая деятельность - это немного другая область. Любая политическая активность будет оцениваться политическими структурами государства исходя из вопросов безопасности. По большому счету не имеет значения, переименовали службу национальной безопасности или нет.
События июля как раз продемонстрировали одну простую вещь для руководства республики: излишнее заигрывание с политической либерализацией чревато всплесками нестабильности. Любая политическая либерализация в сегодняшних условиях для Центральной Азии в целом и для Узбекистана в частности - это ситуация, которая может породить огромное количество вызовов для социально-политической системы.
Конечно, возникают вопросы по инициативе проведения референдума и к ее «отработке» в Ташкенте. Статьи Конституции, которые писали независимо от Каракалпакии, не довели до ума и получили результат: этим воспользовались силы внешние и внутренние, которые отстаивают противоположный ташкентскому взгляд на развитие страны.
Поэтому необходима более зрелая оценка того, как та же экономическая либерализация сможет соотноситься с либерализацией политической. Излишняя экономическая либерализация может быть и хороша, и даже необходима, чтобы вывести страну из экономической изоляции, в которую она погружалась до 2016 года. Но при этом необходимо четкое понимание того, что экономическая либерализация влечет за собой феномены в социально-политических процессах.
Недоработки и неумение оценивать ситуацию могут усугубить конфликты. Хорошо, что в июле выход из кризиса обошелся «малой кровью». В следующий раз может получиться хуже.
- Недоработки, которые привели к такой ситуации, можно считать полностью исправленными?
Программа развития Каракалпакстана достаточно масштабная. Другое дело, что программа развития была принята еще в 2021 году: до появления темы изменений в Конституции. Реализуется масса проектов, это всё делается, но, если бы меня спросил Шавкат Мирамонович Мирзиёев, что ему делать в сложившейся ситуации, я бы взял на себя смелость и предложил ему введение института специального представительства - вице-премьера, который будет контролировать только вопрос Каракалпакии.
Понятно, что отсутствие координации между министерствами и ведомствами, которые вдобавок ко всему переживают административную реформу, будут переживать ее весь текущий год, а может быть, и дольше, не способствует появлению человека, который бы контролировал финансовые потоки, которые идут в Каракалпакию. Различные программы, которые принимаются по линии модернизации инфраструктуры, экологии, сейчас разрозненны, а единая координация не просматривается.
Если Ташкент хочет избежать повторения нежелательных событий, нужно менять подход к финансированию различных значимых проектов. Сейчас всё происходит набегами, и эти синусоиды говорят об отсутствии системной работы, которая, в свою очередь, предполагает единый центр ответственности.
Эта проблема - старая головная боль и касается не только Каракалпакии, а взаимоотношений центра и почти всех регионов в Узбекистане.
Правила комментирования
comments powered by Disqus