С 1990-х годов в государствах Центральной Азии возникают идеологические проекты, основанные на национальной и исторической исключительности. Внутриполитический потенциал и историческую обоснованность этих проектов проанализировал к. и. н., заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей ГРОЗИН в статье для научного журнала «Постсоветский материк».
После распада СССР республики Центральной Азии сделали ставку на переформатирование исторической памяти. В этих условиях историческая публицистика, медиасфера и даже историческая наука стали инструментом «политики памяти» - формирования определенных образов прошлого под нужды текущих идеологических задач. Для стран региона характерно вовлечение в «политику памяти» национал-патриотических групп и идей.
Во всех пяти государствах ЦА национал-патриотизм применялся как инструмент госидеологии и нациестроительства. Однако страновая специфика данных процессов имеет отличия. В Казахстане и Киргизии «политика памяти» является инструментом внутриэлитной борьбы и предполагает широкое общественное участие. В Узбекистане, Таджикистане и Туркменистане идеологемы оставались госмонополией, а общество не участвовало в их выработке. Ташкент, Душанбе и Ашхабад изначально поставили под жесткий контроль СМИ и науку, тот же подход применяется в интернете и соцсетях. Наиболее жесткий контроль за идеологической сферой осуществляется в Туркмении.
Казахстан и «модернизация исторического сознания»
Уровень вовлечения националистов во внутреннюю политику остается самым высоким в Центральной Азии. Ряд экспертов считают национал-патриотов («нацпатов») неформальным элементом политической системы страны. Тем не менее националисты в Казахстане пока не стали легитимной и организованной политической силой - лишь в последние три года некоторые из них прошли в структуры госуправления.
В основе риторики национал-патриотов («нацпатов») лежат идеи этноисторического превосходства казахов, нетерпимость к России и Китаю. Они продвигаются через журналистов, блогеров, публикации в соцсетях. Значительное влияние на массовое сознание оказывает историческая публицистика, объем которой кратно выше академических публикаций.
Среди тем, попадающих в фокус внимания, - присоединение Казахстана к России, восстания, история национальной казахской интеллигенции, партия «Алаш» и правительство «Алаш-Орды», коллективизация и репрессии. Казахстан остается региональным лидером по уровню и количеству националистических и историко-публицистических публикаций в СМИ, а также по вовлеченности общества в эти вопросы.
Власти страны рассматривали историю как инструмент гражданской консолидации. С конца 1990-х годов «политика памяти» в Казахстане поставлена под госконтроль: с этого времени в исторической публицистике и науке появляется практика «разрешений» (формальных и неформальных) на публикацию от госструктур. Со второй половины 2000-х годов в Казахстане появляются новые программы национальной консолидации. Среди них - «Рухани жангыру» («Модернизация исторического сознания»), в которую входили перевод казахского языка на латинскую графику, издание «Сакральной географии Казахстана» и т. д.
Администрация Касым-Жомарта Токаева опирается на консолидирующие и нейтральные сюжеты: историю Золотой Орды и города Туркестана, наследие Абая Кунанбаева. Власть с осторожностью подходит к теме коллективизации и предвоенных репрессий, не желая подрыва стабильности: углубление в эту тематику грозит расколом элиты и общества, политизацией вопросов исторической ответственности и рисками для неказахского населения.
Национал-патриоты, со своей стороны, стремятся актуализировать болезненные вопросы истории. Последний всплеск их активности пришелся на транзит власти 2019 года, в 2020–2022 годах произошел спад. Их деятельность курирует часть внутренней элиты (настроенной против России и Китая), использующей нацпатов и их общественное влияние в аппаратной борьбе. По мнению казахстанского аналитика С. Султангалиева, частично национал-патриотов использует и Акорда - как правило, их привлекают для узких задач на парламентских и президентских выборах.
Киргизия и интернет-плюрализм
После распада СССР Бишкек пытался конструировать новую идеологию «сверху», опираясь на научное сообщество советских времен и национал-демократическое движение. В условиях клановой раздробленности интеллектуальных и властных элит в Киргизии не сложилась устойчивая и жесткая государственная система. Не появилось и цельной государственной идеологии.
Власть взяла за основу киргизский эпос о легендарном богатыре Манасе, предложив гражданам «семь заповедей Манаса» - единство, межнациональное согласие, гуманизм, труд, патриотизм, гармония с природой и защита государства. При А. Атамбаеве с 2012 года в киргизоязычных школах появился предмет «Манасоведение». Кроме того, президент заявил, что прототипом Манаса, скорее всего, стал основатель средневекового Киргизского каганата.
Каждый из президентов опирался на нарратив «киргизского великодержавия», отсылающего к «империи» (каганату) IX века. Основным ресурсом пропаганды таких нарративов в Киргизии является интернет (Кырнет). Значительная часть таких текстов - мифологизация в стиле folk history. Их авторы ищут корни египетской и античной мифологии в пантеоне киргизских божеств, «находят» упоминания о Манасе у древнеримского историка Тацита, удревляют историю киргизов на десятки и сотни тысяч лет. Схожую политику ведет власть: новые идеологемы самостоятельно создавал уже первый президент Аскар Акаев. С одобрения ООН и ЮНЕСКО киргизские политики и историки «состарили» государственность страны на 2200 лет, а город Ош - на 30 веков.
Вольная трактовка исторических фактов, использование сомнительных источников, явные нарушения научной методологии приобрели в Киргизии особый размах, восполняя нехватку реальных сведений о «героическом прошлом». Кроме того, власть стремится отвлечь общество идеями «величия» от текущих социально-экономических и политических проблем. Однако «новые идеологемы» не сформировали эффективной пропаганды и не способствовали консолидации общества.
Ислам Каримов и «узбекизация»
В Узбекистане власть предложила проект «узбекизации» науки и общественной жизни в интересах консолидации элиты и государства. В 2001 году Ислам Каримов представил программу «Идея национальной независимости: основные понятия и принципы», которая стала монопольным источником национальных символов.
К «идеологии» были отнесены не только политические доктрины, но и узбекские традиции, религия, наука и философия, мораль.
Образовательные структуры усвоили новые идеологические функции. Появились должности замдиректора и проректора по духовности и просветительству, в вузах вводилась специальность «Идея национальной независимости, основы права и духовности». В библиотеках появились сектора «духовности и просветительства».
В основу национальной идеологии была положена древняя история. Главным «великим предком» узбеков был объявлен Амир Тимур - по официальной версии, он являлся великим строителем, устроителем священных мест, мудрецом и покровителем торговли. Сравнивать Тамерлана с Чингисханом и другими завоевателями запрещалось. В 1996 году открылся Музей истории Тимуридов, который действует и сегодня.
«Колониальный» период истории (в составе Российской империи и СССР) осуждался, проводить обстоятельные исследования этих тем при Каримове было невозможно. В 2001 году в Ташкенте появился музей «Памяти жертв репрессий», аналогичный музеям в Грузии и Прибалтике. Такие музеи направлены на делегитимацию советского прошлого, дистанцирование от России, компрометацию коммунистических идей и организаций.
В 2018 году новый президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев заявил о потребности в разработке новой национальной идеологии, отвечающей требованиям времени: «Оценка прошлого должна быть объективной… свободной от каких-либо идеологических догм».
Эксперты отмечают потребность в формировании идеологии, которая консолидировала бы общество, а не разъединяла его по языковому, религиозному и национальному признаку.
Таджикистан: арийский миф
На исходе 1990-х годов, по окончании гражданской войны, в стране стали формироваться новые идеологемы. В их разработке Эмомали Рахмон опирался на влиятельных национальных историков. Одним из них стал Нумон Негматов, с 1994 года разрабатывавший «Программу комплексных исследований этногенеза и этнической истории народов Центральной Азии».
Основой национального примирения в Таджикистане стала этнократическая модель, основанная на мифе происхождения от зороастрийев-ариев. В 2000 году Рахмон издал первый том исторического труда «Таджики в зеркале истории». В нём провозглашались арийские корни таджикской нации и опровергались «претензии» тюркских народов на историческое наследие Бактрии, Хорезма и Согдианы. В 2001 году торжественно праздновалось 2700-летие зороастрийской священной книги «Авеста». Опираясь на наследие российского и советского востоковедения, национальные историки и идеологи объявили таджиков самым древним народом Центральной Азии.
Рахмон неоднократно заявлял о преемственности между ариями-зороастрийцами и иранской династией Саманидов. Саманидское государство объявлялось первым национальным государством таджиков и «высшей точкой исламской цивилизации», в 1999 году праздновалось его 1100-летие. Личность основателя государства Исмаила Самани была возведена в культ, на высочайшей вершине Памира появился его бюст. Утверждалось, что империя Саманидов была образцом госуправления и предвосхитила все культурные достижения Европы раннего Нового времени.
Арийский миф лег в основу идеологического противостояния с Узбекистаном.
В таджикистанских СМИ много лет обсуждалась принадлежность Самарканда, Бухары и иных территорий Узбекистана «историческому (большому) Таджикистану». Продвигалась идея культурного превосходства таджиков над тюркской культурой соседних стран, на «пришлых тюрко-монголов» возлагалась вина за гибель «передовой» империи Саманидов. После 2016 года идеологическая конфронтация с Узбекистаном ослабла: новое руководство в Ташкенте добилось позитивных изменений в отношениях с Душанбе.
Туркменистан: «золотой век» и культ президента
В Туркмении после распада СССР сложилась авторитарная система вождистского типа, исключающая любой политический плюрализм. Государство стало единственным выразителем национальной идеологии, в основу которой был положен этнический национализм и культ президента. Идеи туркменской исключительности формулировал лично Сапармурат Ниязов. Из его речей и текстов была собрана «Рухнама» («Книга духа») - «духовная конституция туркмен», полностью определившая «политику памяти» в стране.
Помимо культа Туркменбаши, в стране возникло почитание мифического «прародителя туркмен» Огуз-хана. Империи, существовавшие после него, объявлялись туркменскими, как и все исторические тюркские династии. Эпоха «туркмен»-сельджуков X–XII веков объявлялась первым «золотым веком всех туркмен», за которым последовал упадок. Российский и советский периоды оценивались негативно.
Критика «Рухнамы», несмотря на ее эклектичность, не допускалась, как и любые альтернативные трактовки истории. Усиливая контроль в сфере идей, в 1998 году Ниязов распустил Академию наук Туркмении. Прекращалась работа над диссертациями, были свернуты разработки в области истории, социологии и других наук. Основой школьного обучения стала «Рухнама». Прошли массовые сокращения врачей и учителей, многие представители интеллигенции были вынуждены эмигрировать либо прекратить работу.
Сфера образования и медиапространства была дерусифицирована, что позволило изолировать новые поколения от прежнего интеллектуального багажа. С 1995 года туркменский язык был переведен на латиницу. Параллельно проходила массовая эмиграция русского населения Туркмении: по данным МИД РФ, к 2005 году численность русских в республике снизилась до 3,5 % населения.
При последующих лидерах Туркменистана сохранялась преемственность идеологии, с отходом от наиболее одиозных практик. С 2008 года в стране началась «дерухнамизация». Весной 2009 года экземпляры «Рухнамы» стали изымать в учреждениях и предприятиях Туркмении, вместо них завозили произведения Гурбангулы Бердымухамедова. С 1 сентября 2013 года отменялось изучение «Рухнамы» в средних школах.
В результате культ личности первого президента был успешно замещен культом Гурбангулы Бердымухамедова. Он сохраняет свое значение и при нынешнем главе государства Сердаре Бердымухамедове.
Правила комментирования
comments powered by Disqus