Какую роль играют дочери президентов стран Центральной Азии? Может ли кто-то из них стать преемницей своего отца, не повторить судьбу Гульнары Каримовой и конкурировать со своими братьями за высокие политические посты? О том, как выстраивается иерархия в семьях президентов Узбекистана, Таджикистана и Казахстана, в интервью Ia-centr.ru рассказал старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Грозин.
- Из всех детей президента Таджикистана самые высокие должности занимают старший сын Рустам Эмомали и вторая дочь Озода Рахмон. Почему продвижения добилась она, а не, например, Фируза, первая дочь лидера страны и старший ребенок в семье?
- Среди женской части семейства президента Озода Рахмон считается самой образованной. Она училась за границей, в американском Джорджтаунском университете. Это само по себе весомый бэкграунд для политического деятеля в Таджикистане. Кроме того, судя по всему, ее компетентность в сфере информационного обеспечения устраивает ее отца и соответствует его интересам. Об этом свидетельствует длительное нахождение Озоды во главе исполнительного аппарата - на этом посту она с 2016 года.
Официальные данные о Фирузе Рахмон - о ее образовании, официальных должностях и публичной деятельности - найти сложнее, чем об Озоде. Косвенно это свидетельствует о том, что старшая дочь президента - личность, которая в меньшей степени стремится реализоваться как политик или общественный деятель и, вероятно, придерживается традиционных взглядов на роль женщины в таджикской семье.
- Составляет ли Озода конкуренцию своему брату как потенциальному преемнику?
- Спекуляции на тему потенциального преемничества Озоды циркулируют как в экспертных кругах, так и в таджикистанском обществе на бытовом уровне. На них основаны предположения, что она соперничает со старшим сыном Эмомали Рахмона Рустамом за право в будущем занять пост главы Таджикистана. О других членах семьи президента таких разговоров не ведется.
Это может говорить о том, что у Озоды имеется и реальное влияние в современной политической системе страны, и видение будущего, которое она транслирует через отца. Само наличие этих разговоров также свидетельствует о наличии в обществе и экспертных кругах альтернативных представлений о будущем Таджикистана.
Тем не менее рассуждения о том, что Озода сможет возглавить Таджикистан, напоминают прогностические модели, которые обсуждали в 2012–2014 годах в контексте политических перспектив Гульнары Каримовой, дочери бывшего президента Узбекистана Ислама Каримова.
Особенно активно об этом говорили западные эксперты и журналисты, для которых сюжет о потребности Центральной Азии в женщинах-президентах - местных Беназир Бхутто - излюбленная тема. В то же время опыт Гульнары показал, что вероятность такого сценария крайне мала.
- Чьи позиции во внутриполитической иерархии Таджикистана - Рустама или Озоды - сейчас более весомы? Менялись ли эти позиции в последнее время?
- Несмотря на спекуляции, стартовые позиции более серьезны именно у старшего сына президента Рустама Эмомали. Он занимает больше ответственных постов, будучи одновременно мэром Душанбе и председателем верхней палаты парламента. Это дает ему более весомое положение, чем у Озоды, которая сконцентрирована на деятельности в администрации.
Показательным моментом является то, что в 2022 году муж Озоды Джамолиддин Нуралиев был выведен из правления Национального банка. Неизвестно, на основании каких причин было принято это решение, однако оно показывает, что ближний круг второй дочери президента не полностью соответствует требованиям, возлагаемым на госслужащих.
Однако я бы не стал исключать и вероятность того, что Нуралиеву стало интереснее заниматься бизнесом или что он решил накопить управленческого опыта. В этом случае отставка мужа не ударяет по позициям Озоды, но и не усиливает их.
- Периодически в СМИ обсуждается фигура Исмоила Махмадзоира - сына Фирузы и племянника Рустама. Какое место он занимает в семейной иерархии первой семьи Таджикистана и политической иерархии страны? Есть ли у него гипотетическая возможность стать преемником?
- В семейных иерархиях народов Центральной Азии, имевших опыт оседлости, племянники традиционно занимают высокие места, почти равные сыновьям. Спекуляции о политических перспективах Исмоила Махмадзоира основаны в том числе на этом. В теории у него есть возможность побороться за преемничество: через 4 года Исмоилу исполнится 30 лет - минимальный возраст, в котором можно баллотироваться в президенты в соответствии с Конституцией (до 2016 года возрастной ценз составлял 35 лет. - Прим. Ia-centr.ru).
Тем не менее в Таджикистане слишком сложные внутриэлитные расклады и есть человек, который воспринимается как практически готовый преемник Эмомали Рахмона и вокруг которого сложился круг людей, занимающих серьезные посты в различных блоках.
И они, и сам Рустам Эмомали уже долго ждут реализации туркменского сценария передачи власти. Кроме того, опыт Исмоила в бизнесе и медийный капитал, не говоря уже о государственном управлении, пока слишком малы.
Сценарий передачи власти племяннику Рустама еще менее вероятен, чем "женское правление". Для того чтобы он стал возможным, необходимы форс-мажорные обстоятельства, но даже в этом случае внутриполитические процессы будут не на стороне Исмоила.
- В чем отличие внутриэлитной системы в Узбекистане от системы в Таджикистане? Как оформились эти отличия?
- Узбекистанская внутриэлитная система отличается большим запасом прочности и, соответственно, устойчивостью от большинства стран Центральной Азии.
Узбекистану удалось избежать потрясений, которые имели место в Таджикистане на фоне гражданской войны, когда часть прежних элит физически устранили, а часть выдавили в эмиграцию.
Кроме того, у Ташкента не было потребности создавать сложную систему внутриэлитных сдержек, проверяя оппонентов на лояльность и инкорпорируя надежных людей в силовой блок и административный аппарат.
Как следствие, покойному президенту Исламу Каримову, в отличие от Эмомали Рахмона, не приходилось в 2000-е тратить дополнительные ресурсы на стабилизацию системы, а Шавкату Мирзиееву - поддерживать стабилизационные механизмы, обеспечивающие одновременно региональный баланс и согласование интересов в бизнесе.
Не происходило в Узбекистане и сравнимых с Туркменистаном эпохи Ниязова чисток, когда министры сохраняли свои посты в среднем не более года, а значительная часть аппарата оказывалась в тюрьмах.
В результате узбекистанская и таджикистанская элиты, имея после распада СССР примерно одинаковые стартовые условия и даже располагая традицией централизованного государственного управления эпохи Хивинского ханства и Бухарского эмирата, сформировали системы разной степени устойчивости.
Таджикистанская элита опасается, что при ослаблении контроля может повториться гражданская война или разгул полевых командиров, которые исторически недавно были острой угрозой безопасности страны - например, Рахмона Сангинова по прозвищу Гитлер ликвидировали только в 2001 году. Этим объясняется в том числе жесткая линия по отношению к ГБАО.
Узбекистанская власть, напротив, реагировала на события в Каракалпакстане гораздо мягче, поскольку не боится своего свержения силовым путем.
- Чем ситуация с Саидой Мирзиеевой отличается от ситуации с Озодой Рахмон?
- У Озоды имеются политические амбиции, она пытается выстраивать отношения с рядом чиновников высокого уровня, которые бы в случае ее прихода к власти послужили поддержкой и опорой.
Саида, напротив, не демонстрирует намерений возглавить государство и осознает свой подконтрольный отцу статус. Второй Гульнарой Каримовой старшая Мирзиеева стать не стремится, отдавая себе отчет в ответственности, которая на нее возлагается.
Местные политики и эксперты не отмечают у нее таких амбиций. Это подогревается предостережениями в социальных сетях.
Кроме того, Саида достаточно молода, у нее все еще впереди. Она продолжает получать политический опыт на различных должностях "под контролем" отца. У Саиды нет стажа аппаратной работы, которым располагает Озода и который позволяет ей быть правой рукой отца.
- Гульнара Каримова проявляла себя на дипломатическом поприще. Саида Мирзиеева сейчас также фигурирует на различных международных мероприятиях, формируя образ Узбекистана за рубежом. Нет ли в этой деятельности рисков для ее позиции?
- Проблема Гульнары Каримовой заключалась не в медийности и международной деятельности, а в том, что она занималась рэкетом, строя свою бизнес-империю. В этом ее история схожа с биографией покойного Рахата Алиева, зятя экс-президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Впоследствии Алиев оказался в тюрьме, не спасла даже попытка укрыться в Австрии.
Кроме того, Гульнара Исламовна в определенный момент поверила в свои всемогущество и безнаказанность и, соответственно, в способность занять президентский пост. За Саидой Мирзиеевой ничего из этого не прослеживается. Во всяком случае, пока.
Дипломатическая и медийная деятельность, например выступление в ООН на тему Арала в 2023 году или открытие Международного конгресса инфлюэнсеров, не попытка проявить амбиции, а "почетная обязанность" женщин из правящих в Центральной Азии семей.
Они выступают на актуальные для мирового сообщества темы гендерного равенства, социального развития и окружающей среды. Классический пример - дочь экс-президента Казахстана Дарига Назарбаева, публично говорившая о равенстве и развитии больше, чем главы профильных ведомств. Если бы Саида не занимала пост в администрации отца, она, скорее всего, занималась бы общественной деятельностью еще активнее.
Правила комментирования
comments powered by Disqus