Свое парламентское выступление глава министерства, призванного скоординировать работу отечественного оборонно-промышленного комплекса, начал с сетований на нехватку национальных военных стандартов (то есть, стандартов применения характеристики оборонной продукции, принципов и правил ее разработки, производства, эксплуатации и ремонта).

Согласно данным, оглашенным Бейбутом Атамкуловым, за 26 лет независимости в стране было разработано всего 56 национальных военных стандартов, тогда как в гражданском секторе, по словам министра, эта проблема уже практически решена. Как особо подчеркнул глава ведомства, отсутствие таких стандартов, провоцирует коррупционные риски со стороны заказчиков и исполнителей (чему все были свидетелями в предыдущие годы), а наличие стандартного пакета, как раз и поможет казахстанским предприятиям модернизировать производство и освоить выпуск современной военной продукции.

В целом, в ОПК требуется разработать 30 тысяч военных стандартов, на что потребуется не менее пяти лет и внушительная сума ассигнований из бюджета. А именно – три миллиарда тенге.

В числе других факторов, тормозящих развитие казахстанского оборонно-промышленного комплекса, министр назвал острый кадровый голод (правда, похвалив руководство отрасли за то, что, несмотря на проблемы, основой костяк специалистов все-таки удается пока сохранить), а также устаревшую производственно-техническую базу ряда предприятий, где оборудование практически не менялось и не обновлялось с момента наступления суверенитета. Но все будет поправимо – опять-таки при условии выделения достаточного количества средств.

– Перед нами стоит модернизационный вызов. При надлежащем финансировании в ближайшие годы мы проведем технологическую модернизацию на девяти предприятиях с упором на выпуск перспективных видов продукции, и мы делаем упор на экспортный потенциал, – поделился планами глава МОАП и добавил, что базовым подспорьем для этого станет Концепция перевооружения Вооруженных сил и развития ОПК до 2030 года, проект которой уже разработан.

Что же до конкретных подробностей, то, согласно заверениям Бейбута Атамкулова, уже к концу 2018 года на Алматинском авиаремонтном заводе будет запущена крупноузловая сборка вертолетов Ми-8/17. А на базе авиационно-технического центра запланирован капитальный ремонт десяти самолетов фронтовой и четырех самолетов военно-транспортной авиации. Как подчеркнул министр, в дальнейшем планируется увеличить казахстанское содержание за счет локализации процессов ремонта и в целом развивать отечественную авиационную промышленность.

Кроме того, согласно озвученным данным, предприятие «Еврокоптер Казахстан инжиниринг» начало экспортировать свои услуги, получив в 2018 году право на техническое обслуживание всех вертолетов класса «Еврокоптер».

– Мы стали единственным сертифицированным центром на всей территории постсоветского пространства. Сегодня в нашем центре в Астане ремонтируются вертолеты Российской Федерации, Украины, Закавказья, Центральной Азии, Монголии. Сегодня около 50 процентов дохода у нас как раз составляет экспорт услуг. Компания выходит на высокий уровень еще и как центр подготовки пилотов. К этому году в нашем авиационном центре мы уже подготовили 60 пилотов для сопредельных государств, – сообщил Атамкулов.

Что касается другого экспорта военной и около военной продукции, то, по данным министра, в 2017 году Казахстан поставил на внешний рынок оптическую продукцию на сумму более двух миллиардов тенге, причем все комплектующие были произведены в Казахстане. Кроме того, импортируется запорная арматура для подводных кораблей, специальная кислородно-дыхательная аппаратура, системы отопления для самолетов и вертолетов и некоторые виды вооружения.

Поименно называть страны-импортеры глава МОАП, впрочем, не стал, сославшись на правило строгой конфиденциальности подобных сделок…

Впрочем, мажилисмены оптимизма министра не разделили. В частности, депутат Александр Суслов заметил, что несмотря на все принимаемые меры загрузка мощностей уральского завода «Зенит», являющегося единственным в стране предприятием по производству морского кораблестроения, составляет всего 60%.

На это министр парировал, что основной заказ на это предприятие идет от Пограничной службы и необходимый объем поставок уже исчерпан:

– Не могут Вооруженные силы набирать большое количество судов, поэтому мы ставим задачу руководству данного предприятия ориентироваться и на гражданскую продукцию…

Высказал критику в адрес ОПК и тогдашний вице-спикер мажилиса Владимир Божко, который раскритиковал отечественные предприятия за то, что они подчас срывают государственный оборонный заказ:

– Завод имени Кирова несвоевременно поставил командно-штабные машины Министерству обороны. В 2017 году не принято 9065 комплектов полевых костюмов для Министерства обороны, сорван капремонт десяти танков Т-72 и пяти единиц БМП. Там и затягивание заключения договоров между «Казинжинирингом» и Семипалатинским заводом. Последнему пришлось разорвать договор, потому что «Казинжиниринг» подписал его только в мае 2017 года. Нам надо предусмотреть в законе, чтобы договоры заключались на 3–5 лет с соответствующим финансированием, потому что только подобная политика позволяет развивать производство…

Не сильно доволен был Владимир Божко (ранее возглавлявший МЧС и работавший зампредом КНБ РК) и номенклатурой выпускаемой продукции, в том числе и самой простейшей:

– Все, что связано с поставками нашим Вооруженным силам, нужно вытащить из иностранных закупок и поставить все на местное производство. Средства химической, бактериологической, радиационной защиты, противогазы. Четыре года говорю, что нам нужно несколько миллионов противогазов! Сейчас их потихоньку начинаем закупать за рубежом. Что, трудно организовать выпуск резиновой маски? Говорили же неоднократно – ничего подобного, не двигаемся! – возмутился вице-спикер нижней палаты, заодно добавив, что не решается вопрос и с производством отечественных бронежилетов.

Пятилетка реорганизаций

Министр с прозвучавшей критикой в большей части согласился и пообещал рассказать об исправленных недочетах и новых достижениях при следующей отчетной встрече. Таковой, впрочем, уже не суждено было состояться, так как министерство довольно скоро вступило в фазу повышенной турбулентности.

Для начала, в декабре того же года министерство покинул сам Бейбут Атамкулов, перебравшись в кресло министра иностранных дел. Министром был назначен Аскар Жумагалиев, заодно повышенный до статуса вице-премьера.

Затем, в феврале следующего, 2019 года указом президента Назарбаева произошла реорганизация министерства, которое было преобразовано в Министерство цифрового развития, оборонной и аэрокосмической промышленности Республики Казахстан с передачей ему функций и полномочий в сфере связи, информатизации, «электронного правительства», развития государственной политики в сфере оказания государственных услуг.

Таким образом, Аскар Жумагулов вполне предсказуемо сосредоточился именно на вопросах развития информатизации и цифровизации, к которым в то время у руководства страны проявлялось особое внимание. На все остальное, похоже, времени и сил осталось гораздо меньше.

Очевидно осознав этот факт, уже новый президент Касым-Жомарт Токаев в июне 2019 года выпустил указ о реорганизации МОАП в Министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности. Что же касается функций по обеспечению работы ОПК, то сферу оборонной промышленности, участия в проведении единой военно-технической политики, осуществления военно-технического сотрудничества, формирования, размещения и выполнения государственного оборонного заказа передали в Министерство индустрии и инфраструктурного развития, а вопросы мобилизационной подготовки, формирования и развития государственного материального резерва в части оборонной промышленности перешли в ведение Министерства национальной экономики.

В сентябре того же года главой МИИР был назначен Бейбут Атамкулов (очевидно, как чиновник уже имевший хоть и небольшой, но опыт в деле модернизации ОПК). А в самом министерстве были созданы Комитет государственного оборонного заказа, которому предписывалось заняться «реализацией государственной политики в области формирования, размещения и выполнения государственного оборонного заказа, а также обеспечением ВС РК, специальных государственных и правоохранительных органов Республики Казахстан современными товарами (продукцией) военного назначения, продукцией двойного назначения, работами военного назначения и услугами военного назначения», и Департамент оборонно-промышленного комплекса.

Комитет возглавил отставной военный Максат Орысбаев (ранее занимавшийся этой же деятельностью в расформированном МОАП и имеющий опыт военного администрирования), а департамент – еще один военный «отставник» Сергей Черенок, также имевший опыт работы в МОАП по аналогичному профилю.

Забегая чуть вперед можно отметить, что кадровые и организационные преобразования продолжились в январе 2022 года, когда Бейбута Атамкулова на посту главы МИИР сменил Каирбек Ускембаев, и совсем недавно, в нынешнем сентябре, когда МИИР был разделен на Министерство транспорта и Министерство промышленности и строительства, которому, собственно, и досталась все оборонно-промышленное наследство. Министром промышленности и строительства стал Канат Шарлапаев.

Интернет-портал нового министерства пока еще находится в зачаточном состоянии и посему ссылки на сохранившиеся в его структуре Комитет государственного оборонного заказа и Департамент оборонно-промышленного комплекса перебрасывают интересующихся на портал уже не существующего МИИР.

Ну а главе нового Министерства промышленности теперь предстоит вникнуть, что именно происходит с казахстанским ОПК в нынешний период, и почему некоторая часть его продукция перестала устраивать основного заказчика в лице Министерства обороны.

«Не люб ты мне более, не люб…»

В августе прошлого года на интернет-портале МО РК появилась весьма любопытная информация под названием «Официальный комментарий министерства обороны», в котором подробно разбирались критические публикации в некоторых казахстанских СМИ по поводу плачевного состояния отечественного ОПК и импортных предпочтений руководства МО, из-за которых этот самый ОПК вроде как и вовсе может попасть под угрозу исчезновения.

В качестве примера приводились претензии ТОО «Казахстан Парамаунт Инжиниринг» (производителя колесных бронемашин «Арлан и «Барыс»), топ-менеджеры которого обвиняли военных в предпочтениях к российским и турецким производителям в ущерб местному содержанию.

Здесь стоит отметить, что сам факт появления подобных претензий уже выглядел несколько удивительно, особенно на фоне бравурных репортажей о презентации обоих видов бронемашин с непременными комментариями о том, что приемщики в лице казахстанских военных просто в восторге от этой техники и вообще, в дальнейшем ее ждет триумфальное шествие не только по воинским частям Казахстан, но может и по всему миру.

Между тем, согласно прошлогодним пояснениям МО РК, данная техника (кстати, производимая по лицензии ЮАР с некоторыми доработками) на деле оказалась вовсе не так идеальна, современна и бюджетна.

Да и само предприятие ТОО «Казахстан Парамаунт Инжиниринг» к сугубо казахстанскому производителю (и уж тем более – производителю успешному) можно отнести лишь с некоторой натяжкой.

По крайней мере, так говорилось в документе МО РК:

«Один из учредителей «Казахстан Парамаунт Инжиниринг» – Paramount Group Limited – южно-африканская корпорация, специализирующая на оборонной и аэрокосмической технике. Ее бронетехника стала прототипом казахстанской бронированной колесной машины. Изначально БКМ «Арлан» представлял собой копию южно-африканского бронетранспортера Marauder.

В 2011 году юаровская компания, являющаяся прародителем ТОО «КПИ», заключила сделку с Singapore Technologies Kinetics (STK) по поставке бронированного транспорта на сумму 90 млн. евро. Однако, начиная с 2016 года, не осуществила поставки в полном объеме и в феврале 2018 года STK подала заявку на объявление банкротом PCS.

В 2018 году юаровская компания из-за финансовых трудностей и несвоевременного исполнения взятых на себя обязательств была объявлена банкротом и прекратила свое существование.

Кроме того, изначально бронированные автомобили с усиленной противоминной защитой (MRAP) «Марадер» и «Матадор» предназначались для обеспечения общественного порядка и безопасности (полицейские функции), проведения контртеррористических операций, пограничного патрулирования, а также участия в миротворческих миссиях, но не для вооруженных сил.

Несмотря на широкую маркетинговую акцию, данные типы бронеавтомобилей на вооружении армии ЮАР не состоят, а произведенные 25 бронеавтомобилей были переданы подразделениям полиции ЮАР.

В настоящее время компанией «Paramount Group» в ЮАР производство бронеавтомобилей «Марадер» и «Матадор» прекращено… Таким образом, единственной компанией, производящей невостребованную продукцию остается ТОО «Казахстан Парамаунт Инжиниринг»…

Военное ведомство Казахстана в одностороннем порядке поддержало производство ТОО «Казахстан Парамаунт Инжиниринг». С 2016 года приобретено 138 единиц БКМ «Арлан». В 2021 году проведено сервисное техническое обслуживание 60 ед. (поставленных в 2017–2018 годах). В 2022 году поступят еще 10 единиц с боевым модулем и 20 БКМ «Арлан» – в 2023 году.

Касательно утверждения о цене продукции ТОО «КПИ», которая в два раза дешевле зарубежных аналогов, приводим данные о стоимости.

БКМ «Арлан» (Казахстан) – 424 945 440 тенге

БКМ «Кобра 2» (Турция) – 345 600 000 тенге

БКМ «Aravis» (Франция) – 255 750 000 тенге

БКМ «Cougar H» (США) – 218 550 000 тенге

БКМ «Тигр» (Россия) – 192 000 000 тенге.

Производственные проблемы ТОО «Казахстан Парамаунт Инжиниринг», связанные с экономическими просчетами, маркетинговыми ошибками и кредитами в банках второго уровня, не являются предметом обсуждения с оборонным ведомством…»

Также в релизе МО отмечалось, что «Министерство обороны, отвечающее за обороноспособность страны, имеет потребности в самых разных видах вооружения и военной техники. При этом военное ведомство ставит предприятия отечественного оборонно-промышленного комплекса в качестве приоритетных. Однако, потребности внутреннего рынка – незначительные, а в вооружении и военной технике, тем более. Поэтому производителю такой продукции необходимо диверсифицировать производство и ориентироваться на экспорт. При приобретении военной техники и вооружения Минобороны ориентируется исключительно на их тактико-технические, эксплуатационные характеристики, а также соотношение показателя «цена-качество…»

Вроде бы все становилось понятным, за исключением некоторых нюансов. Например, оставался нераскрытым вопрос – почему при таких вводных, Министерство обороны довольно долго «в одностороннем порядке» поддерживало производство как теперь выясняется «невостребованной продукции» и кроме того, в отличие от ряда других стран (типа той же Грузии, Азербайджана или Иордании, о которых также говорится в министерском релизе и которые весьма оперативно отказались от подобных моделей) исправно, год за годом их закупало?

Впрочем, у самих производителей оказалась несколько иная версия. В том же августе 2022 года, в СМИ появилось обращениеАссоциации предприятий ОПК РК, в котором прямо заявлялось о том, что «действия министерства обороны Казахстана касательно бронированных колесных машин (БКМ) «Арлан» вредят отечественному оборонно-промышленному комплексу и стране в целом».

Да и вопрос, почему ранее руководству МО эти машины нравились, а теперь разонравились, также не был оставлен без внимания:

«Мы видим манипулирование цифрами, ценами и информацией о шестимесячной опытно-войсковой эксплуатации БКМ «Барыс», проведенной министерством обороны, несмотря на завершение данных мероприятий положительными результатами данными комиссией после устранения замечаний. Также дискредитируется БКМ «Арлан» отечественного производства, который само министерство обороны РК после трехлетних демонстрационных и опытно-войсковых испытаний (восемь месяцев) поставило на вооружение в 2017 году. При этом, данная машина с отличием выполняет задачи по обеспечению обороноспособности нашей страны…»

А затем шли и вовсе грозные обобщения с требованиями персональной ответственности ряда должностных лиц страны:

«Ассоциация предприятий ОПК вынуждена констатировать, что из-за безответственных действий министерства обороны РК сегодня под угрозой находится созданное с большим трудом конструкторское бюро – факт небывалый для Республики Казахстан, где производятся также отечественное программное обеспечение военного назначения. За такие непрофессиональные и незрелые действия несет персональную ответственность министр обороны господин Жаксылыков Р.Ф. Мы с прискорбием отмечаем также отсутствие поддержки со стороны министерства индустрии и инфраструктурного развития. Министр Ускембаев К.А. попросту самоустранился не только от текущего конфликта, но и в целом от решения насущных проблем оборонной промышленности, которая входит в его ведение. Данные действия или бездействие, как в случае с МИИР, угрожают экономической и военной безопасности нашей страны, вносят раскол в казахстанское общество, играют на руку нашим недоброжелателям и подрывают доверие к государственным органам в целом…»

Столь серьезные обвинения не остались без внимания Министерства обороны, которое помимо оглашения другой интересной информации в своем ответе сделало особый акцент на тот факт, что председатель Ассоциации оборонной промышленности РК Айбек Барысов также является и председателем наблюдательного совета ТОО «Казахстан Парамаунт Инжиниринг» и таким образом, мол, резкий тон обращения вполне объясним, скажем так, несколько иными интересами, нежели заботой о безопасности государства.

Кроме того, были еще более детально перечислены все недостатки техники производимой ТОО «Казахстан Парамаунт Инжиниринг» в сравнении с турецким аналогом:

«На реплику исполнительного директора Ассоциации предприятий ОПК: «Наши машины практически ничем не уступают, а в некоторых случаях даже показывают более лучшие результаты» представляем краткий сравнительный анализ БКМ «БАРЫС» и БКМ «АРМА» (Турция):

– БКМ «АРМА» состоит на вооружении в нескольких армиях мира (ОАЭ, Турция, Бахрейн, Руанда);

– БКМ «АРМА» производится серийно, в то время как БКМ «БАРЫС» является опытным образцом;

– турецкая машина имеет преимущества по массе (24 тонны против 28, что выявлено в ходе войсковых испытаний) и габаритам (меньшая высота по крыше башни);

– вместимость БКМ «АРМА» выше (12 против 11 у БКМ «БАРЫС»);

— двигатель БКМ «АРМА» более мощный (CATTERPILLAR, 600 л.с.), чем у БКМ «БАРЫС» (CUMMINS, 450 л.с.). Кроме того, представительства завода BORUSAN (дистрибьютор CATTERPILLAR) имеются во многих регионах Казахстана, что сокращает сроки ремонта и обслуживания двигателей;

– БКМ «АРМА» – плавающая машина, а БКМ «БАРЫС» – нет (значительное преимущество). БКМ «БАРЫС» изначально не проектировалась как плавающее средство, впоследствии её нельзя доработать и сделать плавающей. Вместе с тем, в Казахстане имеется значительное количество регионов с водными преградами;

– надежность двигателя, трансмиссии, подвески и основных узлов БКМ «АРМА» выше, чем у БКМ «БАРЫС».

Во время испытаний боевой модуль БКМ «БАРЫС» и колесная база не подтвердили свое соответствие заявленным характеристикам, и требуют внесения конструктивных изменений.

БКМ «БАРЫС» не справляется с переходом траншеи из-за проблем с тяговым усилием двигателя.

Проведенная в 2021 году опытная войсковая эксплуатация обеих машин выявила в БКМ «БАРЫС» больше поломок по ходовой части, моторно-трансмиссионому отделению, системе охлаждения (при движении двигатель часто перегревался).

Из-за ошибок, допущенных при конструировании системы подвески БКМ «БАРЫС», передние колеса обрываются, тормозные суппорты нагреваются, что снижает эффективность тормозной системы.

За время проведения войсковых испытаний БКМ «АРМА» не имела существенных отказов, влияющих на ходовые возможности.

Боевой модуль «Ансар» на БКМ «БАРЫС» значительно отставал по точности и имел сбои как при стрельбе из пушки 2А72, так и в работе оптики и монитора…»

Казалось, что на этом можно было поставить точку, но, очевидно, какие-то неведомые стороннему глазу процессы выяснения – кто прав, а кто виноват в этом конфликте все-таки продолжались, и в сентябре 2023 года на свет появилось еще одно весьма обширное разъяснение МО, в котором, в свою очередь, в адрес оппонентов были выдвинуты обвинения в срыве оборонного заказа.

По поводу бронемашины «Барыс» вообще было сказано кратко: «Что касается бронемашины «Барыс», то в настоящее время она не прошла опытную войсковую эксплуатацию» (При этом, абзацем выше указывалось, что согласно подписанному в 2017 году Меморандуму до 2030 года предусматривалось приобретение 274 единиц бронированных колесных машин «Арлан» и 106 единиц «Барыс»).

Что же касается БКМ «Арлан», то, как выяснилось, сотрудничество с ТОО «Казахстан Парамаунт Инжиниринг» несмотря на прошлогоднюю перепалку все-таки продолжилось:

«На сегодняшний день в Вооруженных Силах уже имеется 138 БКМ «Арлан» (110 единиц с боевым модулем и 28 без боевого модуля). На 2022-2023 годы запланировано приобретение еще 20 единиц БКМ «Арлан» (18 единиц с боевым модулем и 2 единицы без боевого модуля) с поставкой в 2023 году. Итого до конца 2023 года в Вооруженных Силах общее количество составит 158 единиц БКМ «Арлан» (128 единиц с боевым модулем и 30 – без боевого модуля)».

Однако, эти машины опять-таки не соответствуют необходимым требованиям:

«При исполнении оборонного заказа в 2022 году, КПИ установила на 10 БКМ «Арлан» боевой модуль нового образца «WSE», не принятого на вооружение согласно утвержденной процедуры. Тем самым КПИ сорвало исполнение государственного оборонного заказа, так как акт приемки указанных 10 БКМ Вооруженными Силами не подписан. По той же причине под угрозой срыва и поставка в 2023 году 18 БКМ «Арлан», на которых также предполагается установка боевых модулей «WSE».

Наверное, предвидя неминуемые вопросы со стороны общественности – зачем с таким упорством наступать на те же грабли и закупать продукцию сомнительного качества, МО объяснило происходящее все той же своей доброй волей и неукоснительным следованиям положений «меморандума о сотрудничестве» (который, по собственному признанию чиновников министерства, соблюдать было вовсе необязательно):

«На 2024–2025 годы запланировано приобретение 15 единиц БКМ «Арлан» (без боевого модуля) с поставкой в 2025 году. В случае исполнения КПИ всех требований, до конца 2025 года в Вооруженных Силах количество БКМ «Арлан» составило бы 173 единицы. Отметим, что, несмотря на отсутствие юридической силы Меморандума, Минобороны за 8 лет приобрело «Арланов» более 60% от количества, оговоренного в нем. Ни у одного предприятия, как отечественного, так и иностранного не было приобретено столько техники…»

А затем опять были указаны все недостатки уже купленных (и намеченных к покупке) бронемашин:

«До настоящего времени не реализована на экспорт ни одна машина, что показывает ее низкую конкурентоспособность. Кроме этого, ни одна из выпускаемых машин ТОО «КПИ» не способна преодолевать водные препятствия вплавь, бороться с бронеобъектами противника на больших дистанциях, действовать в период распутицы и в горной местности из-за низкой проходимости и устойчивости...»

Правда, кое-какие выводы в МО все-таки были сделаны и, согласно обнародованным данным, «в целях увеличения огневой мощи бронированных колесных машин, за счет применения боевых модулей со 100 мм пушкой и ПТРК с дальностью стрельбы до 5 км в период с июля по декабрь 2023 года проводится опытная войсковая эксплуатация турецкой бронированной колесной машины 8х8 «Арма» с боевым модулем VN-11 китайского производства. По результатам войсковой эксплуатации специалистами Вооруженных Сил будет дано заключение соответствию «Арма» выполняемым задачам Сухопутных войск».

В общем, намек на возможные расстановки будущих приоритетов в закупе бронемашин подобного класса в информации МО прозвучал достаточно недвусмысленно (правда, с некоторыми оговорками по поводу будущего технического обслуживания):

«При приобретении зарубежной техники на предконтрактных переговорах обсуждаются вопросы ее дальнейшего обслуживания и ремонта. Главным условием при этом является локализация отечественными предприятиями ОПК (лицензированных по виду деятельности) ремонта и обслуживания данной техники. Например: послегарантийное техническое сопровождение приобретенных современных ЗРК БУК-М2Э и ТОР-М2К, осуществляется отечественным предприятием ОПК ТОО «СКТБ Гранит»…

Здесь можно отвлечься от конфликтной ситуации с «Арланами» и «Барысами и немного дополнить информацию МО об обслуживании и ремонте техники, локализации производства и достижений отечественного ОПК, данными из открытых источников о том, что производимая в Казахстане колесная реактивная система залпового огня «Найза» – это изначально израильская разработка, к которой были добавлено турецкое пусковое устройство T-122 «Сакария», сама установка совместно с Российской была поставлена на 6-колесную базу КамАЗ-6350, а стреляет она ракетами систем «Град» БМ-21 и «Ураган», как еще советского, так и современного российского производства.

На вооружении ВС РК есть еще и колесная самоходная артиллерийская установка «Семсер», которая также действует на базе КамАЗ с гаубицей Д-30 и снабженная израильской электроникой.

Восстановлением устаревшей техники занимается бронетанковый ремонтный завод АО «Семей инжиниринг», где, по заверениям его руководства, ежегодно идет увеличение государственного оборонного заказа. Кстати, помимо непосредственно ремонта, на заводе производится и творческая модернизация. Одним из реализованных проектов стал модернизированный танк Т-72 KAЕ, созданный совместно с казахстанско-турецким предприятием «Казахстан Аселсан Инжиниринг» (КАЕ).

Основой казахстанского танка является база российского танка Т-72A, куда добавлено новое оборудование, представляющее собой локализованные в Казахстане турецкие разработки в области военной цифровой связи, тепловизионных систем и систем дистанционного управления вооружением. Сборка и тестирование обновленного танка были проведены на базе АО «Семей инжиниринг».

К этим образцам техники и вооружения, публичных претензий со стороны военных не высказывалось, однако попытки заключить экспортные контракты по той же РСЗО «Найза» успехом, увы, не увенчались (возможно, из-за обилия в этом казахстанском конструкторе компонентов из самых разных стран).

В мае нынешнего года свою оценку системе государственного заказа, состоянию дел в казахстанском ОПК в целом и конфликтной ситуации вокруг ТОО «Kazakhstan Paramount Engineering» в частности, дал вице-министр индустрии и инфраструктурного развития Азамат Бейспеков:

«Основой ОПК Казахстана являются 47 государственных и частных предприятий, которые ежегодно производят продукции на 200 млрд. тенге. В настоящее время выстроена и эффективно действует следующая система формирования, размещения и выполнения ГОЗ.

Силовые органы, исходя из стоящих перед ними задач, направляют нам свои потребности с конкретными техническими спецификациями на ремонт, модернизацию и закуп вооружения, военной техники и боеприпасов.

Министерство индустрии и инфраструктурного развития направляет поступившие технические спецификации на отечественные оборонные предприятия, исходя из их специфики.

Лишь позиции, которые не могут быть произведены на отечественных оборонных предприятиях в соответствии с техническими спецификациями силовых органов, передаются на исполнение в РГП «Казспецэкспорт», которое импортирует вооружение, военную технику и боеприпасы в интересах силовых структур…

Сегодня, исходя из планов развития и вызовов, стоящих перед отраслью, мы начали работу по совершенствованию нормативно-правовой базы, в том числе вопросов лицензирования, формирования, размещения и выполнения ГОЗ, ведения Реестра поставщиков ГОЗ.

Тем не менее, у оборонных предприятий есть проблема, которая уже долгое время не находит своего решения – это отсутствие возможности привлечения заемных средств в банках второго уровня и финансовых институтах, так как они имеют международные обязательства, запрещающие финансировать проекты по производству вооружения и военной техники.

В этой связи, по поручению Главы государства мы ведем работу по созданию Фонда развития оборонно-промышленного комплекса, который позволит предоставлять дешевые кредиты на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, обновление производственных фондов и освоение новых производств в интересах Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований.

Вопрос создания Фонда уже рассмотрен на заседании Комиссии по модернизации экономики под председательством премьер-министра, разработано финансово-экономическое обоснование и иные документы, которые проходят экспертизу в Министерстве национальной экономики.

Сегодня, исходя из планов развития и вызовов, стоящих перед отраслью, мы начали работу по совершенствованию нормативно-правовой базы, в том числе вопросов лицензирования, формирования, размещения и выполнения ГОЗ, ведения Реестра поставщиков ГОЗ…

Что же касается компании «Kazakhstan Paramount Engineering», совладельцем которой является Айбек Барысов, то это хороший завод, который был создан в 2014 году.

Основной объем средств, который был затрачен на создание этого объекта – государственные средства. На момент создания завода Национальная компания «Казахстан Инжиниринг» была одним из его акционеров и предоставила заем на сумму 40 млн. долларов США.

В ноябре 2020 года доля участия Национальной компании – 50% в работающем предприятии была выкуплена Айбеком Барысовым лишь за 16 млн. тенге.

Информационная кампания, развязанная Барысовым против государства с привлечением блогеров и лидеров общественного мнения – это ничто иное как давление на потенциальных покупателей в лице государства, навязывание свой продукции, похожее на шантаж.

Более того, нужно учитывать тот факт, что бронированные колесные машины «Алан» не прошли испытания и не приняты на вооружение Вооруженными Силами Республики Казахстан.

В целом хочу напомнить, что сведения о вооружении и военной технике, а также их количественные, качественные характеристики являются государственными секретами. Поэтому принципиально убежден, что уполномоченные органы должны провести проверку по фактам разглашения такой информации в социальных сетях, в том числе в отношении должностных лиц, допустившим передачу этой информации третьим лицам.

Теперь относительно якобы «незаконного» закупа. Это очень серьезное обвинение. Однако Барысов умалчивает, что есть судебные решения, которыми ему было отказано в признании незаконным и отмене решения Комиссии по выбору исполнителя ГОЗ.

МИИР делает ГОЗ максимально прозрачным, и это не нравится некоторым игрокам на внутреннем рынке, которые привыкли работать по старым лекалам и навязывать государству свою продукцию и услуги через влиятельное политическое лобби…»

Короче говоря, становилось понятно, что проблем в системе казахстанского ОПК более чем достаточно – от определенного несовершенства и устаревания законодательства до сложных межведомственных интриг и подковерных игр.

Поэтому неудивительно, что развитие казахстанского ОПК (включая продукцию двойного назначения) происходит далеко не такими ударными темпами, как хотелось, выпускаемая продукция не столь конкурентоспособна, как об этом декларировалось изначально, а производственные процессы периодически сопровождаются скандальными разбирательствами.

Если не Фонд, то кто-же; кто-же, если не Фонд…

Теперь все эти проблемы предстоит решать составу обновленного правительства. В конце сентября этого года перспективы развития казахстанского ОПК обсудили на совместном совещании с участием руководства министерств обороны и промышленности и строительства РК, а также руководителей предприятий ОПК.

– Министерство обороны, как основной получатель продукции государственного оборонного заказа, готово поддержать развитие производств при условии соответствия продукции и услуг заданным техническим требованиям, качеству и оптимальным ценовым показателям, – подчеркнул в своем выступлении министр обороны генерал-полковник Руслан Жаксылыков и отметив, что роль Министерства промышленности и строительства как уполномоченного органа в сферах военно-технического сотрудничества и ОПК первостепенна, предложил руководству МПС объединить дальнейшие усилия.

Кроме того, по мнению участников совещания, важную роль в налаживании новых производств военной продукции должен будет сыграть Фонд развития ОПК, финансирование из которого должны получить только действительно востребованные проекты в интересах обороны.

В свою очередь, свеженазначенный министр промышленности и строительства Канат Шарлапаев сообщил, что перед ведомством стоят задачи по доведению доли освоения технологии ремонта вооружения и военной техники до 55%, модернизации – до 35%, современных производств – до 70%. Реализация поставленных задач будет достигнута за счет расширения военно-технического сотрудничества, а также предоставления кредитов по низкой ставке предприятиями оборонной промышленности через Фонд развития оборонно-промышленного комплекса…

В общем, похоже теперь основные надежды будут возлагаться на создаваемый Фонд (положения о котором были разработаны МИИР и одобрены мажилисом еще в 2018 году, вопрос о котором еще раз был принципиально решен в 2022 году, но реально создаваться согласно тексту сентябрьского Послания Президента Токаева, он будет только теперь).

Кроме того, на днях Мажилис одобрил законопроект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам оборонной промышленности и государственного оборонного заказа», где помимо вопросов порядка утилизации боеприпасов, с целью упрощения и ускорения ремонта вооружения и военной техники было решено разрешить силовым структурам РК закупать комплектующие и запасные части незначительной стоимости в порядке государственных закупок.

При этом, согласно тексту сообщения, «все вопросы, связанные со средним или капитальным ремонтом, ремонтом, связанным с приобретением значительных узлов и агрегатов, таких, как двигатели, коробки передач и так далее, было решено оставить все-таки за Министерством промышленности и строительства, поскольку это требует тщательной проработки».

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram