Центральная Азия все чаще оказывается в центре глобальных процессов, происходящих в мире. И важную роль в этом играет Узбекистан, который получает все больше возможностей для развития. О происходящих в мире изменениях, о том, какую пользу от них может получить Узбекистан, а также о том, почему важно находить новых друзей, не забывая о старых, «ВЭС 24» поговорил с экспертом-политологом, кандидатом философских наук, старшим научным сотрудником Института государства и права Академии наук Республики Узбекистан Равшаном Ринатовичем Назаровым.
Морозы приходят и уходят, а помощь «Газпрома» останется
– В контуре прошедших событий, обсуждаемых в Узбекистане, – новое соглашение с Газпромом. Создание большого газового союза многие эксперты оценили весьма позитивно. Как Вы считаете, позволит ли данное соглашение окончательно избежать в Узбекистане холодных зим в домах и способно ли оно окончательно решить многочисленные энергетические проблемы республики?
– Данный вопрос является одним из наиболее актуальных для Узбекистана. И как раз недавно состоялась встреча между председателем правления Газпрома Алексеем Миллером и министром энергетики Узбекистана Журабеком Мирзамахмудовым в рамках Международного газового форума в Санкт-Петербурге. Там стороны подписали весьма серьезный документ, стратегический Меморандум о сотрудничестве в рамках энергетического комплекса. И здесь стоит вспомнить недавнюю историю. Газопровод между Узбекистаном и Россией был построен еще в советские времена, он действующий. Традиционное его название «Средняя Азия – Центр», хотя по-разному называли и называют. Естественно, он имеет исключительно большое значение для стабильного обеспечения газом Узбекистана. И дело не только в прошлогодних морозах, просто так совпало. Дело в том, что такие серьезные зимы, как зима 2021–2022 годов, бывают редко. Предыдущая такая же холодная зима была за 15 лет до этого, в 2007–2008 годах. Но это, конечно же, не означает, что не нужно прилагать усилия для обеспечения населения и промышленности газом.
И в этом отношении подписанный документ, безусловно, сыграет свою позитивную роль. Тем более что, по сути, он продолжение тех усилий, которые были предприняты сторонами ранее. Летом этого года был подписан контракт на поставку российского газа, также была подписана Дорожная карта по подготовке газопроводных систем в Узбекистан, приемке и транспортировке российского газа. Речь идет о том, что сеть магистральных газопроводов «Средняя Азия – Центр» в июле – сентябре текущего года в тестовом режиме проверили и запустили. В октябре состоялась торжественная церемония. Понятно, что ввиду отсутствия границ у Узбекистана с Россией данный процесс проходит через территорию Казахстана. Все три президента приняли участие в запуске: Владимир Владимирович Путин, Шавкат Миромонович Мирзиёев и Касым-Жомарт Кемелевич Токаев. Конечно же, очень позитивно к этому вопросу подходит Узбекистан, поскольку негативный опыт прошлой зимы показал, что в любом случае и независимо от того, какая зима будет, необходимо обеспечивать стабильное газоснабжение и потенциальные возможности системы теплоснабжения всегда должны быть. Это очень серьезный и важный документ.
Появление новых путей не означает, что забудут о старых
– Россия, Кыргызстан и Узбекистан подписали меморандум о транспортном коридоре в обход Казахстана: «Россия – Каспийское море – Туркменистан – Узбекистан – Кыргызстан». Зачем потребовалось обходить стороной Казахстан? Какую выгоду получает Узбекистан от нового коридора?
– Надо упомянуть, что в рамках прошедшего Транспортного форума государств – членов Шанхайской Организации Сотрудничества было на самом деле подписано два документа. Первый документ был как раз по развитию традиционных маршрутов, но там тоже есть нюанс, поскольку есть планируемое южное ответвление. Вообще это транспортный коридор «Беларусь – Россия – Казахстан – Узбекистан» и в перспективе также Афганистан и Пакистан с выходом к пакистанским портам. Что касается второго коридора, то для Узбекистана, который очень сильно зависит от соседей в геополитическом плане, это очень важно. В мире существуют всего две страны, это Узбекистан и Лихтенштейн, которым для того, чтобы попасть к морю, надо преодолевать две государственные границы. И в этом отношении любые варианты диверсификации транспортной логистики воспринимаются в Узбекистане весьма позитивно.
Ведь страна на протяжении десятилетий имеет только один транспортный коридор, скажем так, Северный, то есть через территорию Казахстана, России и далее. И в этом отношении, конечно, любые другие варианты также рассматриваются.
В частности, Узбекистан рассматривает восточный вариант – это железная дорога «Узбекистан – Кыргызстан – Китай». Западный вариант – это «Туркменистан - Каспийское море – Азербайджан – Грузия – Турция». Узбекистан является активным сторонником развития Трансафганской железнодорожной магистрали, которая позволила бы стране, как и другим государствам Центральной Азии, через территорию Афганистана попадать к портам Пакистана, либо к портам Ирана. Здесь все зависит от того, куда вести ветку из Мазари-Шарифа, в сторону Пакистана (через Кабул и Пешавар) или в сторону Ирана (через Герат). Но в любом случае Узбекистан чрезвычайно заинтересован в любых вариантах, которые могут позволить ему выходить на внешние рынки. Тем более учитывая, что страна в последние годы достаточно активно развивает свою внешнюю торговлю. Естественно, что и для импорта, и для экспорта будут востребованы все варианты. И здесь видна заинтересованность не только Узбекистана. В этом вопросе завязаны три государства Центральной Азии, поскольку маршрут идет начиная с Кыргызстана, затем Узбекистан, Туркменистан, потом через туркменские порты и Каспийское море на Астраханский хаб России. И Узбекистан чрезвычайно в этом заинтересован. Речь не идет именно об обходе Казахстана, тем более что первый маршрут использует как раз традиционные пути, хорошо отработанные через Казахстан и Россию в Беларусь. Поэтому современная транспортная логистика Узбекистана – она как раз ориентирована на то, чтобы по возможности диверсифицироваться. То есть если речь идет о разработке каких-то конкретных маршрутов, это не означает, что они обязательно идут как некая альтернатива или как некие конкурирующие пути по отношению к другим маршрутам. Скорее наоборот, это взаимодополняющие друг друга маршруты.
Диверсификация ориентиров
– Как Вы оцениваете итоги визита Макрона в Узбекистан? Что его привело, какие цели преследовал глава Франции и какие обязательства возьмет на себя Ташкент после его поездки?
– Конечно, в связи с известными событиями в странах Африки Франция может утратить свой традиционный, скажем так, рынок источников уранового сырья в Нигере и ряде других стран. Это ставит перед французами очень серьезную задачу по поиску альтернативных вариантов. Тем более что и Казахстан, и Узбекистан достаточно давно торгуют ураном с Францией, причем объемы достаточно весомые, вполне сопоставимые с теми объемами, которые Франция получала из Нигера.
Но тут есть и другие моменты, чисто политические, геополитические, которые также надо иметь в виду. Макрон находится на втором президентском сроке, по французским законам это его завершающий срок. Поэтому он максимально хочет остаться в истории если не как фигура, равная де Голлю, который для них вне конкуренции, то хотя бы близко к нему. Поэтому, естественно, очень много времени, внимания, сил уделяется геополитике. После явных, скажем так, неуспехов в Восточной Европе хочется каких-то иных возможностей. И Центральная Азия в данном случае – это тот регион, где в настоящее время можно добиться каких-то геополитических вариантов, геополитических прорывов. Хотя, честно говоря, серьезные визиты так не организовываются. Понимаете, даже чисто визуально было ощущение, что это как-то вроде, что вот ехал человек в Казахстан, потом раз, решил завернуть в Узбекистан. Выглядело это как-то не очень серьезно. Тем более что и президент Казахстана, и президент Узбекистана находились в процессе подготовки к очень серьезному саммиту Организации тюркских государств, на котором ожидались очень важные и прорывные выступления Эрдогана и других лидеров стран ОТГ.
Понятно, что в данной ситуации это выглядело несколько странно. Хотя надо сказать, что протокольные службы очень хорошо отработали, было видно, что документы неплохо проработаны. Тем более что сейчас у Казахстана, кстати, как и у Узбекистана, стоит вопрос о строительстве АЭС. Когда говорят о том, что Казахстан уже однозначно ориентирован на то, что строить будут французские компании, это не совсем так. Потому что там и Росатом, там и китайские, и южнокорейские варианты рассматриваются. Однако французский вариант рассматривается как один из ведущих. Еще надо иметь в виду, что в Узбекистане, как и в Казахстане, работают институты Виктора Гюго и определенная культурологическая работа со стороны Франции проводится. Конечно, она не сравнима по объемам с организациями из некоторых других стран, например, из Германии. Французы в этом отношении несколько скромнее, но тем не менее есть так называемые французские школы, школы с углубленным изучением французского языка и культуры, есть и другие традиционные площадки. И эти вопросы на встрече с президентом Франции также поднимались. Или, например, с 2008 года у Франции с Казахстаном есть соглашение о стратегическом партнерстве. С Узбекистаном такого документа подписано не было. Один из вариантов дальнейшего развития двусторонних отношений между Францией и Узбекистаном – это как раз вопрос обсуждения подготовки к подписанию соглашения о стратегическом партнерстве. Кроме того, Макрон пообещал содействие Узбекистану по вступлению ВТО и помощь в подписании соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве.
В целом, во время визита французского президента в Узбекистан было подписано 8 документов. В их числе создание Самаркандского французского альянса, декларации между МИД стран о подготовке дипломатических кадров и определенные договоренности в сфере образования, то есть развитие франкоязычного образования в Узбекистане. Ведь, честно говоря, французский язык не особо популярен в стране. Из зарубежных языков он, наверное, занимает шестое или седьмое место после английского, китайского, немецкого, арабского, турецкого. Я, конечно, не считаю русский, потому что он в принципе вне конкуренции. Для Франции это может быть несколько обидно, но факт есть факт.
В данном случае опять хотелось бы упомянуть диверсификацию. Можно сказать, что Макрон предлагает Узбекистану диверсификацию своих геополитических ориентиров. Но мне кажется все-таки, что Узбекистан рассматривает эти линии возможностей для сотрудничества не в контексте альтернатив или конкуренции, а скорее взаимодополнения. То есть взаимоотношения с Францией не вместо взаимоотношений с другими традиционными партнерами, например, с Россией или Китаем, а вместе. Так можно сформулировать отношение Узбекистана к развитию отношений с Францией.
На пороге глобальных изменений в мире
– Ваша оценка прошедших саммитов с участием Узбекистана – СНГ и «Один пояс – один путь»?
– Так получилось, что геополитическая повестка оказалась очень насыщенной, особенно в последние месяцы. Что касается саммита СНГ, то традиционно он проходил в двух форматах. То есть узкий формат, когда встречаются только президенты, и затем широкий формат – с привлечением представителей СМИ. Однако выступление президента России в рамках вот этого узкого формата – это было новое явление, надо это иметь в виду. И конечно же, выступление президента Беларуси, оно тоже оказалось очень интересным. И еще один важный момент: переход председательства в СНГ от Кыргызстана к России. Поэтому президент России заявил о том, что разработана концепция и соответствующая дорожная карта, то есть развернутый план соответствующих мероприятий в экономической, культурно-гуманитарной, политической, правовой сфере. И это, на мой взгляд, очень и очень важно. Более того, почти на каждом мероприятии СНГ встает вопрос о том, что должно быть больше, скажем так, сочетания СНГ с другими интеграционными проектами. Речь идет, прежде всего, конечно, про ЕАЭС. Но не только про него, потому что есть еще ОДКБ. И ШОС, в который также входят страны СНГ, из восьми членов ШОС пять – это страны Содружества Независимых Государств. Поэтому сопряжение вот этих интеграционных проектов – это тоже очень и очень важный момент.
И еще совпадение, что Россия будет в следующем году еще и в БРИКС председательствовать. Это ставит на повестку дня вопрос, что различные интеграционные проекты должны не конкурировать друг с другом, а наоборот, дополнять друг друга. Один из важных, на мой взгляд, аспектов – это, конечно, создание международной организации по поддержке и продвижению русского языка. Совершенно понятно, что на пространстве СНГ нет серьезной реальной альтернативы русскому языку. Его используют даже те, кому он не нравится, потому что нет вариантов. Руководители разных государств при встрече между собой говорят по-русски, нет другого варианта. Трудно себе представить, что может быть какое-то мероприятие между Грузией и Азербайджаном или Грузией и Арменией, и чтобы рабочим языком там был не русский язык. Понятно, что распространился английский, но все-таки на постсоветском пространстве русскому языку нет альтернативы.
Кстати говоря, еще один очень интересный момент. Очень активная роль Узбекистана была оценена, и президент Узбекистана получил Почетный золотой знак Содружества независимых государств. Это не единственная награда, потому что и на форуме Организации тюркских государств президент Узбекистана также получил награду – Высший орден Тюркского мира. Это дополнительное подтверждение той активной роли, которую играет Узбекистан в этих интеграционных проектах. И, на мой взгляд, это очень и очень важно. Потому что если мы рассмотрим другой форум, Пекинский форум инициативы «Один пояс – один путь», то в этом году он юбилейный, 10 лет прошло с того момента, как руководителем Китая была официально запущена эта инициатива. За этот период более двухсот документов было подписано Китаем со 152 государствами и 32 международными организациями. И надо сказать, что если в самом первом форуме 2017 года принимали участие 29 государств, то во втором, в 2019 году, уже 37 государств. К сожалению, те проблемы, которые возникли в 2020–2021 годах в связи с пандемией, они повлияли на активность всех международных проектов, учитывая, что центром данного проекта является Китай.
Тем не менее третий форум, он в определенном смысле стал показательным, тем более учитывая тот факт, что ряд лидеров Запада не сочли возможным принять в нем участие. Это тоже достаточно показательный момент, это говорит о том, что Запад достаточно болезненно воспринимает те геополитические моменты, которые связаны с взаимоотношениями, например, между Китаем и Россией. Китай без каких-то, скажем так, громких заявлений на практике показывает, каким образом можно строить сотрудничество в сложных геополитических условиях, в которых сегодня находится большая часть мирового пространства. С учетом того, что существует целый ряд проблем, тем не менее проекты транспортные, логистические и другие очень активно продвигались. В их числе железная дорога «Китай – Кыргызстан – Узбекистан». Хотя этот проект существует уже долго, практически с начала текущего века, но тем не менее к его практической реализации приступили только сейчас. Скажем так, Китай демонстрирует, по моему мнению, практическую реализацию старого принципа, который гласит, что тот, кто не хочет ничего делать, тот ищет причины, а тот, кто хочет делать, тот ищет возможности.
Китай – это страна, которая всегда и везде ищет возможности для движения, для развития, для взаимоотношений. Можно сказать, что Китай сегодня выдвигает новую модель глобализации. Тот проект глобализации, который существовал ранее, если не рухнул окончательно, то находится в стадии агонии или как минимум - предагонии.
Соответственно, нужны новые варианты. И то, что предлагает Китай, это, можно сказать, некий новый вариант таких процессов. В частности, мы уже попали в процессе сопряжения различных интеграционных проектов в некое такое общее единство. Конечно же, Китай хочет, он практически уже находится на пути к тому, чтобы из второй экономики мира стать первой. И страна, которая имеет серьезную экономику, должна иметь соответствующий геополитический вес. Это понятно. В этом смысле, конечно же, все те проекты, которые предлагает сегодня Китай, они имеют под собой достаточно серьезную базу. Конечно же, мы находимся если не на переломном моменте истории, то очень близко к тому, что уже сегодня-завтра возможна полная перестройка той геополитической картины мира, к которой привыкли за последние два-три десятилетия.
Понятно, что самым серьезным образом геополитическая картина мира изменилась в начале 1990-х годов. Это было связано сначала с распадом мировой социалистической системы, а потом с распадом СССР. Но сегодняшняя картина радикально отличается от всего того, к чему мы привыкли за последние два-три десятилетия. И Китай, конечно же, находится в этом движении, так что, я полагаю, что мы на пороге очень серьезных изменений, которые, собственно говоря, уже происходят. И в контексте развития сотрудничества конкретно прозвучало, что «Один пояс – один путь» очень заинтересован в развитии сотрудничества с ЕАЭС. Это вполне естественно, потому что почти все члены ЕАЭС одновременно являются членами ШОС. А ШОС – это очень важный для Китая проект.
С 1945 года мир находится в Ялтинско-Потсдамской системе международных отношений. И вот сегодня мировое сообщество стоит на пороге создания новой системы. Как она будет называться, сложно сказать. Может, Пекинско-Московской. Может быть, как-то иначе, Восточно-Западной или просто Восточной. Это не столь принципиально. В данном случае важно, что сегодня мы реально на пороге глобальных геополитических трансформаций.
Правила комментирования
comments powered by Disqus