Январские беспорядки в Казахстане в 2022 году еще надолго останутся в центре внимания исследователей. Во время и после окончания беспорядков многими проводились аналогии с цветными революциями на постсоветском пространстве. Старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД РФ Иван Зуенко провел интересное сравнительное исследование январских событий с беспорядками на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. Примечательно то, что К. К. Токаев был непосредственным свидетелем тех исторических процессов в Китае, о чём он оставил воспоминания. Они могли повлиять на его поведение в ходе январских беспорядков. Подробнее — в материале ia-centr.ru.
Схожие и отличительные черты «январского» и «тяньаньмэньского» кризисов
«Тяньаньмэньский кризис» 1989 года в Китае и «январский кризис» 2022 года в Казахстане имеют некоторые схожие характеристики.
Во-первых, в обоих случаях значительное влияние оказал фактор внутриэлитной борьбы. В Китае обострились противоречия между «реформаторами» (сторонники ускорения и увеличения масштабов реформ) и «консерваторами» (выступали за замедление реформ и пересмотр их некоторых аспектов в соответствии с коммунистической идеологией). Реальный лидер государства Дэн Сяопин старался держать баланс между ними. Такое положение добавляло неопределенности в системе управления, что в итоге повлияло на ухудшение экономических показателей.
В Казахстане практически положение «двоевластия» сложилось после формального транзита власти от Н. Назарбаева к К. Токаеву. Семья бывшего президента сохраняла значительное влияние в стране. Это дезориентировало систему на всех уровнях и понижало эффективность управления, что стало более заметно во время кризиса из-за пандемии.
Во-вторых, началу волнений предшествовали события, не являющиеся основными причинами, а скорее «триггерами». В Китае таким поводом послужила смерть Ху Яобана, одного из символов либерализации общественной жизни в начале 80-х. Люди, в основном студенты, вышли на манифестации, чтобы почтить его память. В Казахстане «триггером» стало внедрение рыночных механизмов ценообразования на газ, что привело к резкому повышению цен.
В-третьих, народные волнения в обоих случаях были персонифицированы. В Китае протестующие практически открыто выступали против конкретно Дэн Сяопина, в то время как в Казахстане было много лозунгов против Н. Назарбаева. Два возрастных политика рассматривались протестующими как основные виновники сложившихся ситуаций.
В-четвертых, отсутствовала последовательность в действиях руководства стран в первые дни. И поначалу были сделаны некоторые уступки, что лишь усугубило ситуацию. В Китае в первые дни руководство называло манифестации «патриотичными», но позже «смутой и беспорядками». В Казахстане сразу же объявили о снижении цен на топливо и ввели мораторий на повышение цен на них.
Конечно, между этими двумя историческими процессами также много и отличительных особенностей. В Китае волнения преимущественно происходили в столице, в то время как в Казахстане в основном в южных регионах. Китай справился с кризисом своими силами, в то время как Казахстану пришлось обращаться с запросом о помощи в ОДКБ.
Читайте также: Анатомия революций: как устроены перевороты в Центральной Азии?
Оценка Токаевым «тяньаньмэньского кризиса» и его поведение в ходе «январского кризиса»
К. Токаев оказался непосредственным свидетелем событий в Пекине. Он в то время работал в посольстве СССР в Пекине. К тому же в том же году в Пекин должна была совершить визит делегация СССР с М. Горбачевым во главе, из-за чего сотрудникам посольства приходилось постоянно оценивать ситуацию на месте для принятия дальнейших решений по визиту и его графику.
К. Токаев довольно подробно описывает те события и делится своим видением. Он критически оценивает роль «реформаторов» в тех событиях, особенно Чжао Цзыяна. Он указывает на их роль в разрастании протестов и направлении их против руководства.
Но в то же время он положительно оценивает действия Ли Пэна за его решительность. Предполагается, что именно с ним связано принятие решения о силовом подавлении протестов. В то же время К. Токаев скептически относится к идее осуждения китайского руководства со стороны СССР, называя это «вмешательством во внутренние дела».
Уже будучи президентом, в ходе январских беспорядков К. Токаев стремился действовать так, чтобы избежать некоторых ошибок китайского руководства в 1989 г. С самого начала он взял инициативу в информационном поле и постоянно обращался к нации с выступлениями. Он четко обозначил рамки недозволенного — например, предупредил в недопустимости атаки на важные гражданские объекты и здания государственных ведомств. Также он попытался консолидировать все элементы системы управления вокруг себя.
Меры не сразу сработали — например, в ряде районов Алма-Аты ситуация всё же вышла из-под контроля, где и был введен режим ЧС. Но в целом дальнейшие действия руководства были последовательны и целиком направлены на стабилизацию положения в том числе и силовыми методами, без оглядки на реакцию мирового сообщества. Также важное влияние оказало решение об отправке запроса в ОДКБ.
Кадровые перестановки после стабилизации положения были направлены на значительное уменьшение влияния семьи Н. Назарбаева на систему управления. Однако не было критики в адрес самого бывшего президента со стороны К. Токаева.
Подводя итоги, можно подтвердить наличие некоторых очевидных параллелей между двумя процессами, где К. Токаев оказался в ролях наблюдателя (в 1989 году в Китае) и непосредственно одного из основных субъектов (в 2022 году в Казахстане). В ходе январских событий он действовал более решительно, чем подтвердил свои политические предпочтения, описанные в воспоминаниях о «тяньаньмэньском кризисе».
Правила комментирования
comments powered by Disqus