Таджикский выбор

61-летний Эмомали Рахмон (до 54 лет он был Рахмоновым, но меняются времена, а с ними порой имена) оказался нежданным победителем таджикской гражданской войны. Некогда партаппаратчик низшего звена, потом директор совхоза в крае планово-убыточных хозяйств и безработно-криминальной молодёжи, в 1992-м он примкнул к Народному фронту. Воевал против исламско-демократического блока во имя просоветской ностальгии.

Среди полевых командиров был явный перебор сильных фигур (чего стоил основатель НФ Сангак Сафаров, почти четверть века оттрубивший по лагерям). За ними стояли большие деньги ленинабадской номенклатуры, бронетехника российской 201-й МСД, политические расчёты Ташкента. После победы над «демоисламистами» серьёзным людям требовалось разобраться между собой. Подержать место было поручено Рахмонову. Держит он его двадцать лет.

Первым погиб, разумеется, Сафаров. Постепенно отсекались прочие командиры НФ. Та же судьба постигла финансистов. Их лидер Абдумалик Абдулладжанов, крупный бизнесмен и экс-премьер, в 1994 году конкурировал с Рахмоновым за президентский пост, но проиграл и эмигрировал. На родине он сейчас в розыске как заговорщик.

Рахмон пытался отстроить подобие туркменбашизма. Однако не удалось – не та традиция, сильные навыки сопротивления, особенно на Памире. Пожалуй, Таджикистан на фоне Туркменистана и Узбекистана смотрится не лишённым демократических элементов. (Киргизия, правда, далеко впереди — там, можно сказать, вообще демократия.) Если в Ташкенте и Ашхабаде действующий президент баллотируется, а оппозиционер откровенно за него агитирует, то в Душанбе та же схема смотрится более замысловато.

На этот раз главным соперником Рахмона был представитель компартии Исмаил Талбаков. Позволявший себе вспоминать, что в Таджикской ССР Рахмон вообще-то был его подчинённым. И в программе коммуниста действительно имелись отличия от президентской. Талбаков выступал за расширения полномочий парламента, против всякого единовластия. При этом превозносил Сталина как эталонного главу государства. Доказывал, что коммунистическая идеология предполагает мусульманское вероисповедание. Призывал максимально сходиться с Россией. Всё это для Рахмона не очень свойственно. Можно сказать, альтернативные выборы.

Было и ещё несколько кандидатов. Представлявших демократическую, социалистическую, аграрную, реформистскую партии. Все они в той или иной степени повторяли тезисы Рахмона (без восхваления успехов действующей власти) и Талбакова (без восхваления Сталина). В общем, неудивительно, что Рахмон получил 83%, Талбаков – 5%, остальные заметно меньше.

Узбекский раздор

В Узбекистане ситуация иная. Войны страна избежала. Беспорядки здесь подавляются быстро и жёстко. Исламисты загнаны в глубокое, хотя вооружённое подполье. Плюрализм и демократию особенно не имитируют. Режим гораздо тотальнее таджикского, но и гораздо скромнее по антуражу. Власть Ислама Каримова присутствует повсеместно. А вот его портреты в большом дефиците. И упоминается «лично Ислам Абдуганиевич» в госпропаганде довольно редко. Зачем? И так все всё знают.

У президента Каримова другие проблемы. Общество контролируемо, элита дисциплинирована. Но когда-нибудь встанет вопрос о преемнике. Которого нет даже в теории.

Ходили упорные слухи о старшей дочери президента Гульнаре (младшая Лола далека не только от политики Узбекистана, но и от Узбекистана вообще). Гульнара Исламовна служила в узбекском МИДе советником и послом, патронировала культурный фонд и благотворительные проекты, занималась ювелирным и парфюмерным бизнесом (бренд ювелирного дизайна создала сама). Даже сочиняет музыку, стихи и сама поёт.

Но всё это не принесло ей популярности. Критиковать президента нежелательно даже мысленно. Может быть, поэтому олицетворением полицейских избиений и хлопковых мобилизаций сделалась его дочь. Сфокусировав на себе отношение, причитающееся режиму в целом. Насколько справедливо, вопрос другой.

Государство в этом плане идёт навстречу обществу. Вдруг Гульнара Каримова, с её международным связями и расплывчатыми модернизаторскими ориентирами, и впрямь представит альтернативное преемство?

Три года назад в Узбекистане возник бензиновый кризис. Власть ответила арестом активов и директора топливной компании Zeromax, единственного конкурента госмонополии «Узбекнефтегаз». Официально так не заявлялось, но запустился слух о причастности к Zeromax президентской дочери, её ответственности за банкротство компании и кризис на заправках. А недавно Служба нацбезопасности прошлась по телеканалам и магазинам, входящим в бизнес-систему Гульнары Каримовой. Арестован племянник президента Акбарали Абдуллаев, её деловой партнёр. Сама она сообщала о попытках физически её устранить.

Кто и зачем эти попытки предпринимал, Гульнара Исламовна умалчивает. Тут как с портретами – все в курсе, что ничего крупного в Узбекистане не делается без президента. На пост которого дочь не претендует. О чём тоже сообщила в Твиттере. «Многие верят».

Китайский синдром

В Душанбе предвыборная борьба. В Ташкенте борьба семейная – куда жёстче, чем у соседей на выборах. А в соседней великой державе — весьма интересующейся центральноазиатским направлением – просто террор.

В Пекине на Тяньаньмэнь взорвался автомобиль. Под портретом Мао врезался в толпу и загорелся. У входа в правительственный квартал «Запретного города». Пятеро погибли – трое находившихся в машине и двое гостей Пекина. Пятеро арестованы. Человека, находившегося за рулём, звали Усмен Хасан. С ним были жена и мать.

В провинциальном (однако трёхмиллионном) Тайюане сработало взрывное устройство у здания горкома компартии. Один человек убит, несколько раненых.

Спецслужбами и карательными органами КНР руководит комиссия ЦК КПК по политическим и правовым вопросам. Возглавляет её член политбюро Мэн Цзяньчжу. Он и озвучил официальную версию пекинского теракта: Исламское движение Восточного Туркестана, уйгурские сепаратисты. Наиболее активная оппозиция «коммуно-буржуазной» партократии. Естественные союзники Исламского движения Узбекистана и таджикских непримиримых. В постсоветских правящих режимах центральноазиатского региона просматривается ориентация на «китайский путь» (с большим или меньшим успехом). А если оппозиция этим режимам зеркально отразит этот курс властей?

Своё заявление Мэн Цзяньчжу сделал в Ташкенте. Так случилось, что там в тот момент находился…