Центральная Азия, регион, долгое время остававшийся на периферии глобального внимания, сегодня уверенно заявляет о себе как о потенциальном экономическом центре Азии. Расположенная на перекрестке путей между Европой, Россией, Китаем и Южной Азией, она обладает уникальным геополитическим и экономическим потенциалом. В последние годы страны региона — Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан — демонстрируют устойчивый рост, привлекая внимание инвесторов и становясь важным звеном в международных торговых цепочках. Что движет этим процессом? Какие факторы делают Центральную Азию новым экономическим фокусом континента? И какие вызовы стоят на пути к этой амбициозной цели?

Экономический подъем Центральной Азии впечатляет. За последние два десятилетия среднегодовой темп роста ВВП региона составил 6,2%, что выше, чем у многих соседей, включая Россию, Иран и даже некоторые страны Европейского Союза. По данным Евразийского банка развития, с 2000 года доля региона в мировом ВВП по паритету покупательной способности выросла в 1,8 раза. Население Центральной Азии, превышающее 77 миллионов человек, увеличилось за тот же период в 1,4 раза, формируя емкий рынок и растущий пул трудовых ресурсов. Казахстан, крупнейшая экономика региона, в 2022 году достиг ВВП в 225 миллиардов долларов, что делает его лидером по объему производства и экспорта. Узбекистан, вторая по величине экономика, демонстрирует рост на уровне 5,7% в 2022 году, а прогнозы Азиатского банка развития обещают сохранение темпов около 5% в ближайшие годы.

Этот рост не случаен. Одним из ключевых драйверов стало удачное сочетание внешней конъюнктуры и внутренних реформ. После пандемии COVID-19 страны региона быстро восстановились, опираясь на экспорт сырья и увеличение торговых связей с Китаем и Россией. Казахстан, например, извлекает выгоду из высоких цен на нефть — в 2023 году страна добыла около 85 миллионов тонн, что составляет более 1% мировой добычи. Туркменистан, обладая одними из крупнейших запасов газа в мире (оценочно 13,6 триллиона кубометров), активно наращивает экспорт в Китай, который в 2022 году составил более 30 миллиардов кубометров. Узбекистан, в свою очередь, делает ставку на диверсификацию: с 2017 года страна провела реформы, открыв экономику для иностранных инвестиций, что привело к росту притока капитала на 115% в период с 2019 по 2022 год.

Геополитическое положение Центральной Азии также играет решающую роль. Регион становится важным транзитным узлом в рамках китайской инициативы "Один пояс, один путь". Казахстан, например, активно развивает транспортный коридор "Западная Европа — Западный Китай", пропускная способность которого в 2023 году достигла 25 миллионов тонн грузов. Это не просто дорога — это артерия, связывающая Китай с Европой через Центральную Азию, минуя традиционные морские пути. В 2024 году президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев поручил удвоить мощность железнодорожной части коридора "Север — Юг", что может увеличить транзитный потенциал региона до 50 миллионов тонн к 2030 году. Узбекистан и Кыргызстан также инвестируют в логистику, стремясь стать частью этой глобальной сети.

Однако экономический рост Центральной Азии не ограничивается сырьем и транзитом. Регион постепенно уходит от модели, основанной исключительно на экспорте углеводородов. Таджикистан, например, делает ставку на реформу ИТ-сектора: в 2022 году рост этого сегмента составил 12%, а ВВП на душу населения достиг 2200 долларов. Кыргызстан, несмотря на низкий ВВП на душу населения (около 1130 долларов), активно развивает текстильную промышленность и гидроэнергетику, привлекая инвестиции из Южной Кореи и Турции. Узбекистан, помимо традиционного хлопка, наращивает производство автомобилей и электроники — в 2023 году экспорт этих товаров вырос.

Эти изменения подкреплены политической стабильностью. Завершение конституционных реформ в Казахстане и Узбекистане в 2023 году укрепило доверие инвесторов. Казахстан, например, сохраняет умеренный уровень государственного долга — около 25% ВВП, что дает правительству пространство для маневра в условиях экономических шоков. Узбекистан перешел к режиму инфляционного таргетирования, установив цель в 5% к 2023 году, что позволило снизить инфляцию с 14% в 2020 году до 8% в 2024 году.

Но не все так безоблачно. Центральная Азия сталкивается с серьезными вызовами. Низкая диверсификация экспорта остается ахиллесовой пятой региона. Казахстан и Туркменистан сильно зависят от углеводородов, а Кыргызстан и Таджикистан — от денежных переводов мигрантов, 90% которых поступают из России. В 2022 году в Кыргызстане насчитывалось 1,15 миллиона трудовых мигрантов, из них 1,06 миллиона работали в России. Санкционное давление на РФ может сократить эти потоки, что ударит по экономике. Кроме того, климатические проблемы — дефицит воды и энергии — ограничивают рост. Таджикистан, например, несмотря на потенциал гидроэнергетики (оценочно 527 миллиардов кВт·ч), использует лишь 5% своих ресурсов из-за устаревшей инфраструктуры.

Несмотря на успехи в борьбе с бедностью (с 2000 года уровень бедности в регионе снизился с 40% до 15%), разрыв между городом и селом увеличивается. Средний класс остается малочисленным, а внутренний рынок — ограниченным, что вынуждает страны ориентироваться на экспорт. Качество человеческого капитала — еще один вызов. По данным Всемирного банка, дети в Центральной Азии реализуют лишь 50–63% своего потенциала из-за слабого образования и здравоохранения.

Будущее Центральной Азии как экономического центра Азии зависит от нескольких факторов. Во-первых, это способность диверсифицировать экономику, снижая зависимость от сырья и мигрантских переводов. Во-вторых, инвестиции в инфраструктуру и человеческий капитал — образование, здравоохранение, технологии. В-третьих, сохранение политической стабильности и многовекторной внешней политики, чтобы избежать поглощения одним из глобальных игроков. Если регион справится с этими задачами, к 2035 году его ВВП может достичь 500 миллиардов долларов, а транзитный потенциал — 100 миллионов тонн грузов в год.

Центральная Азия это динамично развивающийся регион, который переписывает свою роль на карте Азии. Его экономический восход — не просто тренд, а реальность, подкрепленная цифрами, реформами и стратегическим видением. Вопрос лишь в том, сможет ли регион превратить свой потенциал в реальную силу, определяющую будущее Азии. Пока все признаки указывают на "да".

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram