В деле интеграции каждой постсоветской республики в Таможенный союз есть своя специфика. Беларусь, например, желает торговли без каких-либо ограничений, Казахстан защищает свою промышленность, изолированную Армению необходимо «подключить» железной дорогой к Союзу. Однако наиболее проблематичным станет интеграция двух среднеазиатских республик — Киргизии и Таджикистана. И если с киргизской тягой к реэкспорту китайских товаров ещё можно кое-как смириться, то у Таджикистана проблема иная: государство и наркокартели срослись словно сиамские близнецы.

Дыры в границе

Киргизия, как известно, не имеет общих границ с Афганистаном, что никак не защищает её от наркопотоков. Дело в том, что между Киргизией и Таджикистаном нет общей границы — договор о делимитации до сих пор находится на стадии согласования. Кроме того, будущая граница проходит по горной местности и контроль над ней является весьма условным.

Ничуть не лучше состояние таджикско-афганской границы: количество дыр в ней просто неимоверно, а оснащение таджикских пограничников не выдерживает никакой критики.

Впрочем, даже это лишь полбеды: куда большую опасность представляет сращивание государственного аппарата и правоохранительных органов с местными наркокартелями.

Транзитный придаток монокультурного Афганистана

Согласно опубликованному недавно отчёту «Между сотрудничеством и изоляцией: отношения Афганистана с республиками Центральной Азии» единственной отраслью экономики, связующей руководство Таджикистана с Афганистаном является наркоторговля. Примечательно, что ключевым игроком на таджикском наркорынке являются не наркокартели, а чиновники и сотрудники правоохранительных ведомств по обе стороны границы.

Фактически без доходов от наркотрафика Таджикистан станет недееспособным государством и погрузится сначала в жесточайшее внутриэлитарное противостояние, которое затем перерастёт в гражданскую войну.

Примечательным является и то, что экономическая модель Таджикистана вскоре себя полностью исчерпает. Если теневая экономика в республике держится на контроле над наркопотоками и сборе дани с оставшихся местных предприятий, то официальными экономическими столпами являются денежные переводы гастарбайтеров, торговля алюминием и экспорт хлопка. И у всех этих отраслей таджикской «экономики» уже начались существенные проблемы.

Так, объём производства алюминия в первом полугодии сократился на 47%, поговаривают, что с единственного в республике алюминиевого завода «TALCO» кормится семья Эмомали Рахмона. Также упало производство хлопка и сократились объёмы денежных переводов из России в Таджикистан.

Впрочем, экономика Таджикистана пребывает в своеобразном гомеостазе и нарушить его может либо массовое возвращение гастарбайтеров из России, либо же начало реальной работы по евразийской интеграции. Поход афганских талибов на Север маловероятен: им ещё предстоит схватка с официальным Кабулом. К тому же гарантом территориальной целостности Таджикистана является российская 201-я база. Беда в том, что интегрировать Таджикистан в его текущем состоянии невозможно, а оставление его вне интеграционных процессов грозит хаотизацией республики и неизбежностью последующего экспорта нестабильности в соседние государства.

Деструктивная дилемма

Проводить реформы в Таджикистане практически бессмысленно: они будут саботированы местными элитариями, создавшими с Афганистаном совместные наркопредприятия, а выделенные на реформирование денежные средства будут неэффективно истрачены.

Решить проблему с «дырявыми границами» смог бы возврат российских пограничников на таджикско-афганскую границу. Но элиты Таджикистана не согласятся и на такой шаг. Во-первых, лёгкие наркоприбыли развращают: элиты Таджикистана возможно и могут зарабатывать на чём-то ещё, но не факт, что хотят. Во-вторых, усыхание наркотических рек вызовет резкое сокращение кормовой базы таджикских элитариев, что  автоматически приведёт к обострению внутренних противоречий и началу междоусобицы.

При таком варианте развития событий первым делом, скорее всего, вспыхнет Горный Бадахшан, граничащий с Афганистаном и Синьцзян-Уйгурским автономным округом Китая. Контроль Душанбе над Бадахшаном можно назвать весьма условным. Горно-бадахшанские «авторитеты» (это обычная формула в местных СМИ, причём без кавычек) прямо обвиняются в контрабанде, организации наркотрафика, создании незаконных вооружённых формирований. Но у Душанбе к ним только одно замечание — несвоевременный возврат банковских кредитов. И это неудивительно: сил для контроля над данным регионом у центральных властей нет, а попытки силой укрепить позиции правительства в автономии приведут только к большей дестабилизации.

Привлекательной является данная область и для пытающихся раскачать Среднюю Азию американцев. Разжечь пламя в Бадахшане легко, о чём свидетельствует сожжение РОВД в столице автономии  — Хороге. Затем  нестабильность можно перебросить как в направлении остальной части Таджикистана, так в Китай, где усиленно подогреваются межнациональные противоречия между уйгурами и ханьцами.

Защитить соседей

Есть основания думать, что Москве в ближайшем будущем предстоит готовиться к погружению Таджикистана в хаос, от которого вряд ли смогут защитить меры по усилению границ республики, предпринимаемые ОДКБ. А потому упор должен быть сделан на стимулирование скорейшей делимитации и демаркации таджикско-киргизской границы и оснащение её всеми необходимыми средствами контроля. Кроме того, не лишней стала бы подготовка корпуса кризис-менеджеров, способных реанимировать хаотизирующиеся республики. Вскоре они пригодятся не только в Новороссии, но и в других частях Евразии, которые сожгут перед отступлением наши бледнолицие заокеанские «партнёры».

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram