Масштабная антитеррористическая операция в Туркмении, которую не удалось удержать в секрете, выявила важную проблему — активизацию террористического подполья на афгано-туркменской границе. Принято считать, что в этом регионе действуют боевики «Исламского государства» (ИГ) и если они сумеют прорваться на территорию страны, дестабилизируется вся Средняя Азия. По мнению директора Центра исследования Афганистана во Франкфурте-на-Майне, бывшего главы Центра стратегических исследований МИД Афганистана Азиза Арианфара, прежде чем начнется инфильтрация боевиков в Среднюю Азию, дестабилизации должна подвергнуться вся Исламская Республика Афганистан (ИРА). В интервью «Ленте.ру» он рассказывает об источниках финансирования ИГ, а также влиянии различных правительств на политику этой террористической организации.

«Лента.ру»: Какие особенности в действиях террористической организации «Исламское государство» отметили бы лично вы?

Азиз Арианфар: Их масса, поскольку структура организации постоянно меняется, равно как и центры управления. ИГ — один из самых многоцелевых и многослойных террористических проектов последних лет. Для меня лично любопытнее всего выглядит такая деталь: доподлинно сказать, какие страны имели отношение к формированию архитектуры организации, невозможно. Насколько я знаю, даже у экспертов нет единого мнения по этому вопросу. Да, немалая часть специалистов склоняется к участию американской стратегической корпорации RAND — в пользу этой версии свидетельствует и регион, откуда первоначально финансировался проект: ряд моих источников вполне достоверно указывает на Саудовскую Аравию. Однако даже эту похожую на правду версию подтвердить нечем.

Что можно сказать о целях организации? Существует гипотеза, что даже текущие интересы ИГ выходят далеко за пределы контролируемого региона?

Очевидно, что первоначальной задачей было отстранение от власти Башара Асада при активном участии спецслужб Турции. После провала этой операции проект перенесли на территорию Ирака. Далее произошло важное перераспределение — Саудовская Аравия перестала финансировать группировку, и управление финансами отошло к Катару, после чего и возникло нынешнее ИГ. Сейчас проект пытаются превратить в глобальный, охватывающий весь исламский мир.

Некоторые эксперты высказывают предположение, что боевики ИГ со временем передислоцируются в Афганистан и Среднюю Азию. Более того, уже распространяется информация, правда, бездоказательная, о начале этих процессов.

Да, я согласен с коллегами: деятельность некоторой части ИГ со временем может быть перенесена на территорию Афганистана и даже Пакистана. Возможно, это будет делаться для дальнейшего воздействия на страны СНГ, в том числе и на республики Средней Азии. Однако смена региона — серьезная задача, требующая подготовки.

Я встречаю немало информации о появлении в различных регионах Афганистана и даже более укрепленного Пакистана целых отрядов ИГ, но вынужден признаться: подавляющее большинство этих сообщений не выдерживает критики, они неубедительны.

Пока, как мне представляется, активизация ИГ ощущается и может усилиться в северо-западных провинциях Афганистана, в частности в Герате, Бадгисе и Фариабе. Дойдет и до Туркмении. Но связано это не с малопонятным желанием прорваться в Среднюю Азию, а с прокладкой трубопровода ТАПИ для поставки туркменского газа в Пакистан и Индию.

Дело здесь в том, что главный на сегодняшний день спонсор ИГ — Катар — в настоящее время занимает монопольные позиции в экспорте сжиженного газа в Пакистан, в Индию и страны Юго-Восточной Азии, а также доминирует по поставкам в Китай, Японию и Корею. Конечно, в Катаре не хотят терять монополию. В случае если трубопровод будет проложен, цена на газ на этих рынках упадет. Поэтому спецслужбы Катара воздействовали на ситуацию по своим каналам и сосредоточили подконтрольные им силы боевиков на северо-западе Афганистана.

По разным источникам, до пяти тысяч боевиков сейчас «работают» в этих провинциях. Ежедневно на афганско-туркменской границе проходят боестолкновения, есть жертвы.

А в информационном поле ничего нет.

По моим данным, президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов предложил принять участие в охране государственной границы частным военным компаниям, поскольку силовые структуры республики уже не справляются с задачей стабилизации границы с Афганистаном. Кстати, по этому поводу туркменское руководство проводит консультации с Россией, Ираном и Китаем.

Получается, что боевики ИГ используются в том числе как наемная армия.

Вы не представляете, насколько вы правы. Например, помимо Катара в проекте принимает активное участие Турция — правда, к данному моменту, спецслужбы Турции вынуждены делить влияние с катарскими «друзьями». Анкара ведь тоже не заинтересована в поставках туркменского газа как в южном направлении, так и в направлении Китая (куда, согласно предварительным планам, должно уходить не менее 65 миллиардов кубометров туркменского газа в год — прим. «Ленты.ру»). Есть даже мнение, что с необходимостью координации этой деятельности связан и недавний внезапный визит премьер-министра Турции в Пакистан. Имеются неподтвержденные данные о том, что Катар выделил 70 миллионов долларов на дестабилизацию афганско-туркменской границы. Но это только первый транш, охватить весь регион и Пакистан пока нереально, следует ждать усиления активности по экспорту дестабилизации, в том числе в направлении на Иран, против стран Средней Азии и даже России.

То есть проблема все-таки имеет среднеазиатское звучание. Но в таком случае дестабилизация в первую очередь должна касаться Афганистана. А это предполагает интенсивное проникновение боевиков на территорию ИРА.

К сожалению, да. Но есть одна важная деталь: сейчас в Афганистане и регионе идет сложная борьба спецслужб, поэтому некоторые из тех группировок, которые раньше называли себя талибами, просто спустили белые флаги и подняли вместо белых черные — «Исламского государства». Надели маски и стали именовать себя боевиками ИГ. Их сущность от этого не меняется. Война превратилась в средство выживания. Лишь бы заказчики платили, а под каким названием ведется борьба и с какой идеологией, не имеет особого значения.

То есть идеология «Талибана» уже не так популярна в Афганистане?

Приведу пример. Нынешнее правительство Афганистана по своей сути — временное, переходное, не удержится у власти надолго. Где-то через полтора года будет созвана Лойя Джирга (совет старейшин, собираемый из представителей этнических и родоплеменных групп, регионов в стране — прим. «Ленты.ру»), по результатам которой часть талибов примут участие в новом проекте, в новом правительстве. И это правильно, нужно искать компромиссы. По сути, повторится «советский» опыт, когда накануне вывода войск создали подобный проект, и около шести провинций было предложено отдать под управление моджахедам.

Однако что тогда, что сейчас эта мера не решает никаких проблем в Афганистане. Другая часть талибов — более радикальная, «непримиримая», продолжит воевать против правительства. И я не удивлюсь, когда вместо белого флага «Талибана» поднимут черный флаг ИГ.

Добавлю, что совсем недавно на автодороге Кабул-Кандагар были похищены около 30 шиитов-хазарейцев.Так вот, те, кто их похитил, назвали себя приверженцами ИГ. Оппозиция продолжит выступления против кабульских властей, а поскольку все боятся Исламского государства, то она очень быстро себя переименует. Поймите правильно, ничего святого для них нет.

Насколько широка сеть оппозиционных группировок на границе с Таджикистаном?

Не слишком широка. Но есть информация, что в ближайшее время около пяти тысяч боевиков будут расквартированы в провинциях Бадахшан, Тахар и Кундуз. Их активность может быть направлена в сторону Таджикистана, а дальше — Узбекистана, и Киргизии, и Казахстана. Это проект финансируется преимущественно из Саудовской Аравии, они стремятся через религиозный радикализм распространить свое влияние, расширить свое геополитическое поле деятельности. Однако я хотел бы заметить, что важны не только приграничные группировки. Важно, что ситуация в Афганистане на фоне слабого правительства крайне нестабильна.

Что вы имеете в виду?

Я имею в виду количество «полевых» проектов, которые сейчас формируются в ИРА. Об их многообразии надо писать исследование, времени нашей беседы не хватит, чтобы рассказать обо всех деталях.

Вспомните хотя бы, что на востоке Афганистана действуют боевики (бывшего премьер-министра Афганистана Гульбеддина — прим. «Ленты.ру») Хекматияра и «сеть Хаккани» (исламистская террористическая группировка, действующая на территории Афганистана и Пакистана — прим. «Ленты.ру»), воюющая, в основном, в провинции Хост. Они не поддержат любое правительство в Кабуле, даже если оно будет оформляться под названием «Исламского Эмирата».

Этот проект неуверенно контролируется китайцами, в этой среде слишком сильно влияние фундаменталистских кругов Пакистана и Саудовской Аравии, способной перехватить и инициативу финансирования. Между прочим, в свое время именно сеть Хаккани рассматривалась как основная угроза для Средней Азии.

Как противодействовать столь тотальной дестабилизации региона?

Для начала важно понять, откуда исходят угрозы, каковы мотивации действующих сил, их потенциал, источники финансирования и так далее. Необходимо глубокое исследование проблемы. Пока же страны СНГ, Россия и Запад зациклены на ближневосточных боевиках ИГ. Эта зацикленность тиражируется в СМИ и отвлекает внимание от реальности, которая намного сложнее отдельно взятых террористических организаций. Создание полной картины происходящего во всем разнообразии позволит сформировать и методы противодействия, которые могут и не быть универсальными для всех угроз.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram