На протяжении всей новейшей истории Казахстана мы слышим об инновациях, кластерах, необходимости ухода от сырьевой зависимости и создании реальных производств. Однако на поверку дела расходятся с благими намерениями - новое не появляется, старое не модернизируется...
Взять, к примеру, Алматы - когда-то один из промышленных центров республики. Согласно генплану развития мегаполиса до 2020 года, за городскую черту должны были быть выведены все предприятия с экологически вредным производством. В результате такого "переезда" мы потеряли мощные фабрики и заводы, такие как АХБК, Алматинский биокомбинат, машиностроительный завод им. С.М.Кирова, которые в свое время создавали конкурентоспособную продукцию и десятки тысяч рабочих мест. Сейчас на их месте построены торгово-развлекательные центры...
В чем же загвоздка? В какой момент мы перестали "развиваться"? Где были допущены главные ошибки? И как можно восстановить былой промышленный потенциал страны? Об этом мы попросили поразмышлять наших сегодняшних собеседников.
Айдар Амребаев, руководитель Центра прикладной политологии и международных исследований:
"Можно сконцентрироваться на сфере услуг"
- Я разделяю вашу озабоченность. В настоящее время казахстанское общество столкнулось с беспрецедентной шоковой ситуацией не только "обвала" национальной валюты, но и системного кризиса всей предыдущей модели экономического развития, основанной на природной ренте и однобокой эксплуатации нефтегазовых ресурсов страны.
Фактически вся наша 25-летняя "история побед" на деле представляла собой продолжение уже в постколониальный период прежней сырьедобывающей экономики только уже с участием глобальных рыночных "акул", представленных "добродетельными" иностранными инвесторами и добровольными "донорами" технологического развития страны.
Мы должны были понимать, что мировая экономическая среда - это не место для благотворительности, а достаточно жесткое пространство конкуренции, где необходимы железная политическая воля по защите национальных экономических интересов и целенаправленный титанический труд по диверсификации доставшейся от советского прошлого сырьедобывающей экономики.
Ведь фактически к моменту обретения суверенитета в Казахстане если и были какие-то производства, то это были технологически отсталые индустрии первичной переработки сырья, приспособленные под потребности плановой советской экономики с четким разделением труда, где наша республика занимала место сырьевого придатка.
Эта негативная конъюнктура усугубилась в первые годы независимости разрушением существовавших горизонтальных хозяйственных связей между субъектами советской плановой экономики. Был остановлен целый ряд производств в той же России, Беларуси, Украине, использовавших казахстанское сырье. И тогда руководство нашего государства попыталось опереться на две концепции экономического развития.
Первая - это попытка восстановить разрушенную хозяйственную цепочку в рамках постсоветского пространства, вылившуюся затем (в угоду политическим интересам российского государства новейшего времени) в проект евразийской интеграции.
Вторая - это открытие национальной ресурсной экономики зарубежным и прежде всего транснациональным корпорациям, специализирующимся на эксплуатации природных ресурсов как главного "козыря" суверенного Казахстана путем приватизации добывающих предприятий, беспринципной эксплуатации месторождений, когда фактически в угоду привлечению инвестиций любой ценой заключались нетранспарентные и оттого невыгодные с точки зрения стратегической перспективы договора.
Это дало определенный тактический эффект на фоне высоких цен на энергоносители. Тогда, как вы помните, даже заговорили "о голландской болезни" и о "казахском экономическом чуде"… Но "чудес" в одночасье не бывает! Для этого нужны серьезные перспективные экономические стратегии с учетом актуальных мировых трендов, структурные реформы, прозрачные "правила игры", мотивирование отечественных субъектов бизнеса и т.д.
К сожалению, в этом плане ни о какой целенаправленной индустриальной политике не было и речи. Разговоры об импортозамещении, диверсификации, форсированном индустриально-инновационном развитии так и остались разговорами.
- Да, но у нас перед глазами прекрасный пример - Республика Беларусь, где все сохранили, модернизировали, развили и наращивают: технологии, науку, производство…
- В этом отношении показателен пример не только Беларуси, но и нашего ближайшего соседа - Узбекистана, имевшего сходные с нами стартовые условия. Сегодня эта страна демонстрирует достаточно устойчивый и сбалансированный рост даже в условиях мировой нестабильности, "девальвационных войн", падения цен на сырье.
Надо признать, что нашим соседям на практике удалось добиться реальной диверсификации экономики, модернизировать старые и даже создать целый ряд новых промышленных производств. Таких, как автопром, авиастроение, приборостроение, химическая промышленность, альтернативная энергетика и т.д. И это несмотря на то, что в советский период Узбекистан позиционировался как исключительно аграрная (хлопкосеющая) республика.
Также надо отдать должное политической воле руководства страны: оно не пошло на поводу российской инициативы евразийской интеграции, которая на деле создавала преимущественные условия для российского товаропроизводителя на постсоветском рынке. Нужно смотреть правде в глаза: Казахстану оказалось нечем торговать с Россией и Беларусью, кроме сырья или продукции первичной переработки.
Более того, на рынке энергоносителей мы стали конкурентами нашему евразийскому союзнику - России. Попытки диверсификации носили спорадический и второстепенный характер. Считалось, что необходимо создавать вспомогательные для энергетического сектора производства.
В то время как передовые страны вовсю занимались переводом своих экономик на новые технологические рельсы, мы пытались модернизировать свой старый технологический уклад и нефтегазовую промышленность, считая эту отрасль локомотивом экономической модернизации. Об этом очень хорошо сказал в отношении России известный экономист Герман Греф на недавнем Гайдаровском экономическом форуме. В результате мы оказались в отсталой технологической нише…
- Сегодня, когда цены на сырье надломили хребет нашей экономике, уже в целях выживания надо бы наконец что-то делать в заданном направлении. Как вы считаете, с чего следует начать? Какие производства можно и выгодно реанимировать, а какие создавать с нуля?
- Что делать? Этот извечный русский вопрос преследует сегодня и нас. Думается, во-первых, нужна принципиальная и честная оценка современного состояния реальной экономики. Необходимо посмотреть, что мы имеем в "сухом остатке". С моей точки зрения, многие индустриальные ниши нами уже безнадежно потеряны.
Можно, например, сконцентрироваться на сфере услуг. В частности Казахстан может позиционировать себя как транспортно-логистический хаб Евразии. Тем более что в этом нас поддерживает и всячески стимулирует Китай через свою инициативу налаживания Экономического пояса Шелкового пути. На этот "вызов", собственно, отвечает и наша новая экономическая программа "Нурлы жол".
Однако при этом речь должна идти не только о создании передовой транспортно-логистической инфраструктуры на территории Казахстана, но и о создании цепи современных высокотехнологичных предприятий с высокой добавленной стоимостью, которые могли бы стать звеньями в торгово-экономическом и технологическом коридоре от Китая до Западной Европы.
Мы должны стать востребованными для этих двух емких и состоятельных рынков не только в качестве территории, по которой будет проходить доставка товаров и технологий с Востока на Запад и обратно. Необходимо стать актуальным звеном переработки, производства и сервиса, востребованной на мировом рынке продукции. Скажем, в китайском Шеньжене производятся смартфоны для западного потребителя.
А мы на этом пути от производителя до потребителя должны найти свою производственную нишу, предлагая свою "оболочку" для этого востребованного товара. Например, предложить современные и адаптированные к западному сервису приложения и прочее.
По большому счету, китайская инициатива зиждется на идее коннективности (connectivity) как ключевой цели Экономического пояса Шелкового пути, как было отмечено в Отчете Royal United Services Institute for Defence and Security Studies. При этом мы должны позаботиться о том, чтобы наше участие было максимально содержательным и эффективным, с высокой добавленной стоимостью.
У нас нет возможности создавать конкурентоспособные производства с нуля. Но мы можем стать важным звеном индустриальной технологической цепочки крупных мировых производителей, расположенных в Европе и Китае.
В этом плане наиболее актуальным вопросом реиндустриализации Казахстана в современных условиях является восстановление и создание продвинутого национального человеческого капитала. Это задача не только Министерства образования, но и, главным образом, Министерства экономики, которое должно не "ждать достижения дна", а повсеместно стимулировать создание высокотехнологичных стартапов, отбирать и лелеять новые креативные проекты, способные выдвинуть нас в субъекты передовой технологической мысли.
Я недавно был на западе Китая и убедился в том, что наши соседи уже на протяжении нескольких лет стимулируют технологическое развитие когда-то отсталого Синьцзяна. Планируется, что в скором времени этот регион станет одной из "точек роста" новой инновационной экономики Китая.
Мы тоже по этому примеру должны инициировать такие инновационные "точки роста". Необходимо полностью освободить от налогов и проверок деятельность по регистрации и становлению новых индустриальных и сервисных стартап-проектов. А также по возможности поддерживать их льготным финансированием до момента производства продукции в промышленных масштабах, защищать эти "центры роста" от недобросовестной конкуренции и административного диктата.
Ошибочной с моей точки зрения является идея оторванности экономики от политики администрирования. Это взаимно обусловленные элементы одной системы. И сегодня, как мне кажется, постепенно приходит осознание этого. Не случайно глава государства особое внимание уделил вопросу административной реформы. Государство должно трансформироваться из патерналистского в сервисное. Налоговое администрирование должно из репрессивного стать мотивирующим. Рынок предпочитает свободу и прозрачные, равные "правила игры" для всех…
Александр Юрин, независимый экономист:
"Реально избавиться от большинства квазигосударственных компаний"
- Основные ошибки в экономической политике, последствия которых мы переживаем в настоящее время, достаточно очевидны. Во-первых, в 1990-е годы были фактически разрушены почти все производственные мощности, доставшиеся Казахстану в наследство от Советского Союза, вследствие чего любое производство сейчас необходимо поднимать "с нуля".
При этом государство сделало акцент на развитии сырьевых отраслей, причем в тот момент времени активно тиражировался миф о том, что уровень жизни в Казахстане вполне может стать сопоставимым с уровнем жизни в нефтедобывающих монархиях Персидского залива только за счет роста добычи полезных ископаемых.
Сейчас этот миф кажется забавным, однако в те годы он был чуть ли не единственным обоснованием проводимой тогда экономической политики.
Во-вторых, в "нулевые" годы была проведена либерализация в финансовой сфере, ставшая причиной стремительного роста активов банковской системы, однако не были созданы адекватные регуляторные и надзорные механизмы. Слабость надзора и эклектичность регуляторной политики привели к тому, что казахстанские банки стали специализироваться на относительно высокодоходных и рискованных направлениях кредитования (потребительские и ипотечные займы, выдача займов строительной и торговой отраслям) в ущерб кредитованию реального сектора экономики.
При этом банковская деятельность в Казахстане зачастую носит черты банального ростовщичества: свои риски банки стремятся максимально переложить на заемщиков, кредиты выдаются по крайне высоким ставкам. Следствием этого является то, что, с одной стороны, банки в обозримом будущем вряд ли начнут финансировать реальный сектор, а с другой - в ближайшее время мы вполне можем вновь увидеть резкое ухудшение качества кредитного портфеля.
К сожалению, банковская система, о росте активов которой еще 8-9 лет назад говорили с нескрываемой гордостью, может в очередной раз столкнуться с проблемами, которые будет невозможно решить без помощи государства.
В-третьих, было создано значительное количество квазигосударственных компаний, которые не могут функционировать в конкурентной среде и требуют постоянного финансирования со стороны государства. Цель создания многих из них остается загадкой, однако государство тратило и продолжает тратить значительные суммы на их содержание.
В-четвертых, в благополучные годы в Казахстане не был сформирован эффективный механизм денежно-кредитной и курсовой политики. В результате переход к "свободному плаванию" тенге в августе прошлого года стал во многом вынужденным и привел к тому, что экономика уже пять месяцев подряд испытывает постоянный валютный шок.
Кроме того, нужно отметить ряд негативных моментов, которые стали слишком часто проявляться в работе государственных органов в последние годы. Так, при обосновании принятых решений аналитические выкладки и расчеты зачастую заменяются "пиаром", причем не самым качественным, а результаты деятельности самих государственных органов нередко оцениваются формально.
К сожалению, исправить все ошибки в экономической политике, которые были допущены ранее, в ближайшем будущем не представляется возможным. Мы не можем "реанимировать" советские производственные мощности, так как за 25 лет они были безвозвратно утеряны. Мы не можем быстро "переформатировать" финансовую систему таким образом, чтобы она начала предоставлять дешевые кредиты реальному сектору экономики.
Однако государство вполне может выделить для себя несколько перспективных отраслей, продукция которых может найти рынки сбыта в соседних странах - в первую очередь тех, которые являются партнерами по Евразийскому союзу, - и оказывать им систематическую поддержку.
Вполне реально избавиться от большинства квазигосударственных компаний, которые мертвым грузом повисли на бюджете страны, и сэкономить тем самым существенные суммы государственных средств.
Однако здесь необходимо особо отметить, что о качественном росте экономики нельзя будет говорить до тех пор, пока не будет стабилизирована национальная валюта, которая уже больше пяти месяцев демонстрирует чудеса волатильности.
Правила комментирования
comments powered by Disqus