Центрально-азиатский регион, в силу исторических особенностей и своего географического расположения, является местом соприкосновения интересов практически всех крупнейших мировых игроков: России, Китая и США. Поэтому многие из происходящих внутри региона процессов, так или иначе, осуществляются в интересах той или иной стороны. Например, проект CASA-1000, целью которого является организация транзита электроэнергии из Центральной Азии (Кыргызстана и Таджикистана) в Южную (Афганистан и Пакистан), пользуется поддержкой Вашингтона. Кроме стран-участниц проекта, CASA-1000 был поддержан Всемирным банком, Исламским банком развития, Госдепартаментом США, USAID (Агентство международного развития США), DFID (Министерство международного сотрудничества Великобритании) и AusAID (Австралийское агентство международного развития).

Желание участвовать в реализации проекта выражали также Россия и Азиатский банк развития. В 2011-м году Президент России В. Путин сообщил о готовности российской компании «Интер РАО» инвестировать 500 млн. долларов в CASA-1000 в обмен на статус оператора проекта, однако последнее не состоялось, вследствие чего инвестиции из РФ не поступили. Впрочем, неудивительно, что изначально поддерживаемый западом проект не отдали под управление России, поскольку CASA-1000 во многом ориентирован на отдаление рынков энергоресурсов Кыргызстана и Таджикистана от Российской Федерации. Управляемый же китайской стороной Азиатский банк развития отказался от участия в реализации проекта уже в 2014-м году, объяснив это серьезными рисками и угрозами, в особенности, при прокладке линий электропередач по территории Афганистана, где не так давно уже был случай подрыва ЛЭП, что привело к обесточиванию г. Кабул. Более того, в ИРА уже продолжительнее время ведет активную деятельность террористическая группировка ДАИШ, что вместе с внутренней неразберихой в Талибане, сопровождающейся частыми случаями внутренних боестолкновений, делает практически любые оптимистичные прогнозы маловероятными.

Успешной реализации CASA-1000 может помешать еще один момент. Проект предусматривал транзит электроэнергии, которую вырабатывали бы Камбаратинская ГЭС-1 в Кыргызстане и Рогунская ГЭС в Таджикистане. Но реальность показывает, что проекты поистине гигантских ГЭС, разработанные еще во времена СССР, едва ли смогут осуществиться. Об этом говорит то, что в начале текущего года было денонсировано российско-кыргызское соглашение о строительстве Камбар-Аты и Верхненарынского каскада ГЭС, что обусловлено мировым экономическим кризисом. Иными словами, даже Россия, будучи, пожалуй, единственным внешним партнером центрально-азиатского государства, который действительно готов вкладывать средства в развитие страны, а не в повышение своей значимости для оной (Российско-кыргызский фонд развития, созданный для минимизации негативных последствий вхождения КР в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), тому явное подтверждение), в ближайшее время не сможет потянуть финансовые затраты в одиночку – других желающих нет. Перспективы строительства Рогунской ГЭС идентичны.

ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия) – другой проект, реализуемый под пристальным вниманием Вашингтона. В рамках ТАПИ планируется создать газопровод, проходящий через вышеозначенные страны. Под его реализацию Ашхабад выделил свое крупнейшее газовое месторождение – Галкыныш. Проектная мощность ТАПИ оценивается в 33 млрд. кубометров газа в год, что делает его действительно значимым для того же Туркменистана в плане экспорта, и других стран в плане получения энергоресурсов. Тем не менее, как и в случае с CASA-1000, перед ТАПИ стоят сразу несколько серьезных преград, преодолеть которые будет крайне трудно.

В первую очередь, это конкуренция. Речь идет как о богатом Катаре, который на данный момент доминирует на рынке энергоресурсов Пакистана и Индии, так и о Турции, которая рассчитывает на прокладку Транскаспийского газопровода и, как следствие, переориентирование туркменского газа в свою сторону. Причем инструментарий Катара и Турции хоть и не обширен, но действенен – все те же боевики ДАИШ. Страны неоднократно обвинялись в прямых контактах с террористами. И если предполагаемое взаимодействие Катара с ДАИШ лежит в области финансирования, то Турция, возможно, берет на себя несколько иные функции. По крайней мере, подозрительной кажется инициатива Анкары по строительству религиозного учебного центра в афганской провинции Нангархар, где активность ДАИШовцев наиболее ощутима. То есть функционирование протяженного газопровода может опять-таки захлебнутся на афганском участке, где помимо ДАИШ и Талибана функционирует целое множество различных группировок.

Перспектива реализации как CASA-1000, так и ТАПИ, судя по вышеизложенному, весьма туманна. Тем не менее, нельзя отрицать очевидную выгоду оных для стран-участниц из числа центрально-азиатских государств. Причем, если говорить о CASA-1000, то этот проект при определенных обстоятельствах может быть выгодным и для России, заинтересованной в обеспечении стабильного доступа граждан Кыргызстана и Таджикистана к электричеству, для чего в рамках ЕАЭС к 2019-му году планируется создание общего энергетического рынка. Соединение общей системы с CASA-1000 даст возможность выхода союза на новые рынки сбыта. Но для этого вновь необходим стабильный Афганистан, вооруженные конфликты в котором никак не утихают.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram