Пышные похороны Ислама Каримова, прошедшие в узбекском Самарканде, стали для всего региона днем не только скорби, но и усиливающейся тревоги. Что ждать соседним странам от смены режима в столь закрытой и сложной стране, как Узбекистан? Что за процессы происходят внутри «узбекского ханства», какие внутренние рычаги теперь придут в движение?
Наши граждане, работавшие на Унгар-Тоо, до сих пор не вернулись после приграничного инцидента, и решить их судьбу сейчас никто не осмеливается, даже после переговоров на очень высоком уровне. Вся политическая и общественная жизнь в Узбекистане замерла, будто кто-то нажал на паузу. Что дальше?
Особенность «околоузбекской» аналитики в том, что все ее постулаты больше похожи на гадания. В закрытой стране экспертам не рады, вот они и определяют направление ветра по движению листьев. Внутренней же объективной аналитики мало по понятным причинам. Это означает, что достоверность прогнозов хромает, и Узбекистан может преподнести сейчас любой сюрприз миру. Однако обратимся к наиболее компетентным мнениям.
Политолог из Таджикистана Хайрулло Мирсаидов еще 29 августа предсказал не только состояние Ислама Каримова, но даже абсолютно точно день, когда объявят о его кончине. Свои выводы он делал на основании того, что давно научился просчитывать связь между официальными сообщениями и реальным положением дел в Узбекистане. Вот как он видит развитие ситуации: «К возможному уходу Каримова политическая система Узбекистана уже готова. Преемник в лице премьера Шавката Миззияева уже долгое время решает важные вопросы. Империя Гульнары Каримовой уничтожена, чтобы она не могла мешать преемнику.
Сам Каримов за последние два года максимально улучшил отношения со всеми соседями и союзниками. Он понимает, что оставлять второму президенту множество врагов опасно. Я считаю, что передача власти пройдет максимально гладко, без каких-либо потрясений. Что касается изменений во внешней политике, ждать их не стоит. Это касается абсолютно всех соседей Узбекистана, а ближайших в первую очередь. Ничего не изменится, а то, что двигалось еле-еле, еще немного замедлится.
В геополитическом аспекте будет идти борьба между США и Россией относительно сближения с новым Узбекистаном. Вопрос только в том, на что пойдут эти державы, чтобы захватить эпицентр региона. В целом Узбекистан продолжит свою политику закрытых дверей и границ.
Другого выхода у Ташкента нет. Если они откроют границы, курс узбекского сома, который и так ежегодно падает на 30 - 40 процентов, рухнет, и все экономические проблемы Узбекистана, которые многие годы скрывались за закрытыми границами, всплывут наружу и обезоружат Ташкент перед мировыми проблемами. Однако дополнительным фактором риска в Узбекистане является постоянная и напряженная борьба кланов, которые могут поднять народ и начать борьбу за власть».
Многие эксперты, особенно в России, сейчас беспокоятся о резком росте исламского фактора. Специалист по исламу и исламизации Московского центра Карнеги Алексей Малашенко видит реальную угрозу:
«Ситуация непредсказуема. Но активность исламистов не будет первоначальной. Однако только в том случае, если элиты договорятся. Это вероятно, потому что переговоры идут давно, ведь это была не первая кома Каримова. В Узбекистане люди живут очень неглупые. Если же они не договорятся, исламский фактор сыграет свою роль.
Например, слабейший клан может обратиться к исламу как политическому оружию, как это делают везде. Они могут обратиться к исламской оппозиции, которая там есть, несмотря на усилия Каримова от нее избавиться.
Пока это была не очень серьезная сила. В Узбекистане две группировки: Исламское движение Узбекистана, которое иногда называется Исламское движение Туркестана или как-то еще, которое пока базируется в Афганистане, но может быстро вернуться; и организация Хизб-ут-Тахрир, о которой много говорят, но мало кто ее понимает.
Многие тысячи ее членов уехали в Россию, многие сидят в тюрьме, но популярностью они не обладают. Но они окажутся серьезным фактором, если не будет плавной передачи власти».
Кандидат политических наук, старший советник по предотвращению конфликтов ПРООН в Кыргызстане Чинара Эсенгул считает, что в Узбекистане исламский фактор под контролем: «Там велось хорошее религиозное просвещение все 25 лет. В глазах обывателя ислам и радикалы разделены непроницаемой чертой. Поэтому под знамена радикалов много народу не собрать. Это важно понимать».
Вопрос в том, как быстро и насколько плавно перейдет власть в Узбекистане. Алишер Ильхамов, сотрудник Евразийской программы Open Society Foundations, не торопится с такой уверенностью назвать преемника: «В краткосрочной перспективе руководство Узбекистаном может быть передано спикеру сената – бывшему министру юстиции Нигматилле Юлдашеву. В долгосрочной перспективе преемниками могут стать глава узбекских спецслужб Рустам Иноятов, премьер-министр страны Шавкат Мирзияев или заместитель премьер-министра Рустам Азимов. Решение о преемнике, вероятно, будет принимать глава администрации Каримова Зелимхан Хайдаров. Все названные лица относятся к политической элите страны и едва ли что-то изменят».
Рафаэль Саттаров, политолог из Узбекистана, дестабилизации не ждет: «Парадокс в том, что все отвратительные по градусу своей несвободы аспекты узбекской жизни с наибольшей вероятностью смогут обеспечить мирный транзит власти в авторитарном режиме. Поэтому все потенциальные прогнозы о будущем Узбекистана должны исходить из этой довольно простой максимы. В дестабилизации внутриполитической (а значит, и всей обстановки в регионе, учитывая срединное положение страны) не заинтересованы внешние факторы. Любая группировка для достижения своих целей должна опираться на внешнюю поддержку. И если мы обратим внимание на крупных внерегиональных акторов в лице КНР, США, России, ЕС и Индии, то сможем убедиться, что между ними нет сильных разногласий и конфликта интересов, которые могли бы влиять на дестабилизацию, как это произошло на Украине.
Приоритет и впредь будет отдаваться двусторонним отношениям, и ни один политический игрок сегодня не в состоянии изменить внешнеполитическую концепцию страны от августа 2012 года (те самые «конспекты» Каримова), где четко и ясно говорится, что страна не будет вступать в какие-либо военные блоки и предоставлять свою территорию для иностранных военных баз.
Что касается внутриполитической жизни в Узбекистане, то здесь не следует ожидать серьезных изменений. Внутри страны фактически с 1993 года не действует легальная политическая оппозиция, зарубежная же оппозиция давно потеряла хоть какую-то реальную силу. Исламисты в лице ИДУ (террористическая организация «Исламское движение Узбекистана») как субъект уже не существуют с осени прошлого года и потеряли ту силу после того, как, присягнув «Исламскому государству» (запрещенная террористическая организация), получили сильные удары в тыл от «Талибана». Подобная констелляция факторов не исключает возможных точечных террористических актов внутри страны, но вопреки алармистским прогнозам никакой серьезной угрозы или дестабилизации деятельность исламистского подполья не принесет.
Кто бы ни пришел к власти, он все равно будет действовать по «конспектам» Каримова. Поэтому на внешнеполитической арене, во взаимоотношениях Узбекистана с соседями не стоит ожидать каких-либо перемен. Не стоит ожидать и внутренней дестабилизации. Конфликт интересов узбекских политиков сегодня проходит не по непримиримым межклановым границам, а охватывает совсем другие аспекты: контроль рентных потоков, ресурсы от продажи валюты, топлива, автомобилей, а также отдельные «живые» отрасли экономики – ресторанный бизнес, аграрный сектор, экспорт хлопка-сырца».
Однако эксперт все же допускает варианты: «Смерть Каримова и переход власти к его наследнику может означать окончательное расставание с Узбекской ССР «рашидовской закалки». Однако этот вопрос напрямую зависит от кандидатуры наследника, который получит узбекский трон. Если власть окажется у нынешнего министра финансов Узбекистана Рустама Азимова, то слом рашидовско-каримовской системы будет окончательным, в то время как победа Шавката Мирзияева, занимающего сегодня пост премьер-министра республики, будет означать замедление этого слома».
В самом Узбекистане перемен скорее боятся, чем жаждут, во всяком случае, большинство. Элитам придется соответствовать ожиданиям народа, запроса на демократический рывок и еще какие-то подобные вещи в обществе нет. Есть ожидание выхода из кризиса. Вот как резюмирует настроение общества драматург, выходец из Узбекистана Валерий Печейкин: «Все эти дни мы ждали, что Каримов встанет с постели и даже в каком-то смысле восстанет. Тогда все произошедшее покажется детской игрой «замри-умри-воскресни!». Но чуда не произошло. Смерть доказала не только свое существование, но и пользу. Недавно в разговоре с одним бывшим священником я услышал очень важные слова: «Смерть необходима. Представьте, что ваш начальник живет вечно». Теперь я ее не боюсь».
Правила комментирования
comments powered by Disqus