После громкого заявления Великобритании о выходе из Евросоюза ("брексит") многие эксперты заговорили о кризисе в Европе. По прогнозам Международного валютного фонда, в этом году еврозону ожидает снижение роста ВВП до 1,6% с ожидавшихся ранее 1,7%. А в 2017 году - до 1,4% с 1,6%.

По версии Bloomberg, за три последовательных года потери Европы составят не менее $66 миллиардов.

При этом есть мнение, что кризис в ЕС может оказаться на руку Евразийскому пространству - на фоне нестабильности в Европе ЕАЭС сможет обрести устойчивость и даже расшириться. Политологи предполагают, что будет расти сближение с ШОС, в частности речь идет о проекте "Экономический пояс Шелкого пути". Это в свою очередь позволит Кыргызстану усилить свои позиции и может открыть новые направления и перспективы, что было бы очень неплохо, учитывая экономические показатели 2015 года:

Показатели этого года тоже нерадостны. По данным Министерства экономики, за 4 месяца 2016-го внешний товарооборот Кыргызстана составил 1,536 млрд долларов. Это на 14,6% меньше показателей аналогичного периода 2015-го. В частности, по странам ЕАЭС цифры упали на 19,2% - $623,2 млн.

Экспорт республики в страны Евразийского экономического союза сократился на 14,3% и составил $84,3 млн. В третьи страны Кыргызстан вывез товаров на $264,1 млн, что на 2,4% больше прошлогодних цифр.

Показатели импорта ($1187,6 млн) традиционно превышают экспорт – почти в 3,5 раза. При этом из стран ЕАЭС он упал на 20% и составил 538,9 млн долларов, а вот из третьих стран, напротив, вырос на 2,4% ($648,8 млн).

То, что у республики были завышенные ожидания при вхождении в ЕАЭС, цифры показывают очень наглядно. Во многом здесь сыграл роль мировой финансовый кризис. Однако и интеграция стран, которые хоть и были когда-то единым Советским Союзом, но за годы независимости потеряли хозяйственные связи, процесс не быстрый. О том, что выиграл Кыргызстан, присоединившись к Союзу, почему это объединение пока носит ограниченный характер и о чем сигнализирует "брексит" для ЕАЭС "ВБ" рассказал председатель комитета ТПП КР по промышленной политике и содействия экспорту Кубат Рахимов.

- Как вы оцениваете нынешний товарооборот и взаимопроникновение между странами-членами ЕАЭС? Ведь при вхождении Кыргызстана в Союз многие ожидали, что мы вступим и все у нас будет хорошо, но пока хорошо что-то не стало.

- Чтобы не разочаровываться, не надо очаровываться. Даже в момент, когда обсуждалось вступление, шла дискуссия, я говорил, что нужно аккуратно к этому вопросу подходить. Потому что без Украины и Узбекистана наше единое евразийское экономическое пространство неполноценно – это подтверждали и независимые экономисты в разных странах. Только в случае синергии с более-менее емкими рынками вкупе с наличием определённого промышленного и аграрного потенциала можно было сделать мощное интеграционное объединение с численностью населения более четверти миллиарда человек. Это было серьезным вызовом существующим интеграционным объединениям. Увы, эта точка бифуркации уже пройдена. Остаются пять стран-участников ЕАЭС. В рамках существующей пятерки есть экономики, которые дополняют друг друга, а есть те, которые между собой конкурируют.

Например, Казахстан с Россией на мировом рынке конкурируют по углеводородам и по атому. Мало кто знает, что Казахстан является лидером по добыче природного урана, периодически делит первое место с Австралией по поставкам на мировой рынок, "Казатомпром" научился изготавливать топливные таблетки и т.д. И на этом фоне является конкурентом России. С другой стороны, все остальные страны - нетто-получатели углеводородов. Россия с Беларусью конкурируют по машиностроительной продукции и т.д.

Вместе мы не являемся единым пространством уже достаточно долго. После того как распался СССР, прервались хозяйственные связи. Поэтому сказать, что моментально, в одночасье все легко и быстро займут ниши тех, кто пришел за эти 20 лет независимости, очень сложно.

Если взять те же Кыргызстан и Казахстан, то у нас очень серьезно представлена китайская и турецкая продукция и, собственно, инвестиции из этих стран. Сказать, что по мановению волшебной палочки российские и белорусские производители займут их ниши, было бы по крайней мере наивно. А говорить, что открыли границу и сельскохозяйственная продукция из Кыргызстана заполнит рынки России и Казахстана – это смешно.

Я был в прошлом году в Ташкенте, разговаривал с представителями Союза фермеров Узбекистана. Когда они назвали цифры, мне, честно говоря, стало стыдно за наших правительственных пиарщиков, которые раструбили, что мы выходим на евразийский рынок, что мы всех там побьем и у нас такие преференции.

Объем экспорта ягод, фруктов и овощей в Россию одного крупного сельскохозяйственного кооператива в Узбекистане, по тогдашним цифрам, составлял половину экспорта всего Кыргызстана. Я еще не поверил, взял калькулятор, пересчитал. Даже несмотря на какие-то препоны, несмотря на то, что они не являются членами ЕАЭС, если вы сейчас приедете в Москву или еще куда-то, там будет узбекская продукция. Нет кыргызской продукции на стабильной основе, увы.

Это говорит о том, что у нас разрушен в первую очередь потенциал продуцентов - неважно сельское хозяйство, перерабатывающая или легкая промышленность. У нас нечего продавать, к сожалению. У нас нет устойчивого экспортного потенциала, кроме золота. По сути, мы не можем даже нормально торговать на уровне региональном. Я уже молчу про Россию. Научитесь нормально работать с приграничными странами – это уже большое дело.

Поэтому падение товарооборота между странами ЕАЭС носит характер двойственный – нет полноценной взаимодополняемости и устойчивой системы взаимопроникновения на рынки друг друга. Это длительный и сложный процесс.

- И каковы сейчас перспективы Кыргызстана в экспорте продукции как в рамках, так и вне ЕАЭС?

- Сейчас, когда мы интегрировались с ЕАЭС, у нас рынок сбыта открылся с другой стороны – Китай.

Кыргызстан сейчас застрял на уровне доходов около 200 долларов на душу населения. А в Китае, в том же Синьцзяне, уровень жизни уже в 2,5 раза выше, чем в КР. Оказывается, выгоднее сейчас туда продавать. А наши политики, экономисты, бизнесмены инерционно считают, что Китай – это фабрика мира, там надо брать и перепродавать. А оказывается, что нет, надо туда смотреть как на рынок сбыта.

В рамках ЕАЭС Кыргызстан и Армения, как два новых участника Союза, требуют отдельного анализа. Я считаю, что эти две маленькие страны выиграли только в одном направлении, но очень важном – экспорт рабочей силы. Это выигрыш несомненный и, в принципе, только ради этого, наверное, и можно было вступать. Потому что все остальное носит характер пока очень неопределенный.

- Если говорить в целом о ЕАЭС, то как на Союзе отразится "брексит" и ситуация в Европе, а также вступление новых членов в ШОС?

- Интеграция интеграции рознь. Я отношусь к вопросу "брексита" двойственно. С одной стороны, это серьезный кризис в ЕС. С другой, "брексит" носит характер встряхивания всего ЕС. Немецкие и швейцарские коллеги говорят, что ЕС давно нуждался в таком "волшебном пенделе".

Я сам недавно был в Брюсселе и видел там целые кварталы, которые занимаются, извините, евробюрократией – это Еврокомиссия, Европарламент, невозможное количество структур, которые претворяют в жизнь решения Европарламента, какие-то компании консалтинговые вращаются в этой сфере, институты, экспертные сообщества…

Брюссель сегодня – это показатель того, что интеграция должна четко контролировать разбухание своего бюрократического аппарата. А оно происходит тогда, когда решения становятся неэффективными. То есть необходим контролер над контролером исполнителя решений.

По сути Великобритания была недоинтегрирована в ЕС. Она сохраняла свою валютную независимость – британский фунт стерлинга был, есть и будет. Второе, она не присоединилась к Шенгенской зоне – все равно надо было получать визы британские. Не всем, конечно, но многим.

Я считаю, к осени страсти поостынут, и если процесс выхода начнется, то он затянется на несколько лет. Ведь согласовать выход Британии нужно через все парламенты каждой страны. Не исключено, что к осени британский парламент может приостановить или существенно затормозить этот процесс. Потому что референдум носит не обязательный характер, а рекомендательный. Другое дело, что политические партии побоятся игнорировать волю народа, но они умеют лавировать.

Поэтому "брексит" – это "волшебный пендель" для ЕС и хороший сигнал для ЕАЭС в том плане, что нужно держать фокус внимания на ключевых проблемах интеграции. Они неизбежны, не бывает абсолютно безболезненной интеграции, не бывает, чтобы страны не имели национальных интересов. Они будут в конфликте, но любая интеграция и есть поиск компромиссов.

ЕАЭС носит характер интеграции иного уровня нежели СССР. Там интеграция была, мягко говоря, очень вертикальной. Но отличается наш Евразийский союз и от европейского подхода, он гораздо мягче и гибче. Всего пять стран и легче находить консенсус.

Я, как человек проработавший в ЕЭК (Евразийская экономическая комиссия является исполнительным органом ЕАЭС. – Прим. vb.kg), хочу сказать, что в отличие от заседаний ЕС, где один мало-мальский вопрос может согласовываться 3-4 месяца, то ЕЭК рассматривает вопросы блоками и в определенной последовательности.

Что касается ШОС, то это очень рыхлое, очень аморфное образование, не имеющее ни единой законодательной базы, ни единых технических регламентов, никаких жестких конструкций практически по всем сферам. То есть, это просто консультативный орган, я бы так назвал. Другое дело, что его роль растет, потому что в рамках ШОС медленно, но верно благодаря стараниям китайской и отчасти индийской стороны пошли процессы каких-то совместных проектов, которые требуют инвестиций, помимо политической составляющей, ради которой был создан ШОС. Появляются новые игроки в лице Ирана и Пакистана.

Пока это диалоговая площадка и на ее фоне потихоньку появляются инструменты экономического взаимодействия. И это возможность общаться лидерам стран, которые очень условно находятся в противостоянии с пресловутым Западом, Америкой. Грубо говоря, это попытка крупнейших игроков в Евразии отстроить свой диалог. Но это пока лишь площадка, и на ЕАЭС она прямо не влияет.

- Есть мнение, что кризис в Европе дает возможность ЕАЭС обрести устойчивость в мировом пространстве. Насколько это реально?

- ЕАЭС – это в первую очередь Россия как доминирующая по своему весу страна, затем Казахстан, Беларусь, Армения и Кыргызстан. В совокупности они по своему весу не превышают 3% мирового ВВП. Всего лишь 3%.

Часто в СМИ пишут о том, что ЕАЭС – "крутой", туда собирается вступать Новая Зеландия, еще кто-нибудь. В чем здесь путаница? Членство – это одно и подразумевает очень большие серьезные обязательства. А есть Зона свободной торговли (ЗСТ). Это "две большие разницы", как говорят в Одессе.

ЗСТ – не более, чем согласование определенных списков товаров, которые обоюдно – страна, которая входит в ЗСТ и остальные члены ЕАЭС – снижают или вообще убирают пошлины по каким-то определенным товарным позициям.

Допустим, россияне с Вьетнамом пробили себе возможность по строительству заводов автомобильных, по машиностроительной продукции – то, в чем они сильны. Беларусь тоже что-то получила. Казахстан, по-моему, даже по нефтегазовому оборудованию что-то смог пробить. Они обнулили пошлины при поставке во Вьетнам. Тот в свою очередь обнулил пошлины по поставке риса, каких-то видов растительных масел и еще чего-то. Все. Вот оно ЗСТ. Потому что где Вьетнам, а где ЕАЭС. Нужно понимать, что у нас разноплановая экономика.

То же самое Израиль. Он не вступил в ЕАЭС, ему просто интересно снизить издержки при экспорте товаров в ЕАЭС. А нашей "пятерке", в свою очередь, интересно нащупать какие-то моменты, по которым израильская сторона пойдет навстречу – по таможенным пошлинам или каким-то другим ограничителям.

Что "брексит", что какие-то другие события, они очень косвенно влияют на роль и значение ЕАЭС. У нас свои задачи.

- Возможно ли в ближайшем будущем расширение ЕАЭС и интеграции с какими странами была бы наиболее значимой?

- Если бы в ЕАЭС входили 40-миллионная Украина и 30-миллионный Узбекистан, то, по крайней мере, сегодняшний союз был бы значимым. Это было бы уже четверть миллиарда людей и был бы эффект массы. Европа - это, грубо говоря, полмиллиарда. И как бы нам не говорили, люди – это ценность. Люди потребляют, производят, это рынки сбыта. В любом случае идея евразийской интеграции без Украины и Узбекистана, к сожалению, носит характер ограниченный. Экономический потенциал двух этих стран весьма значим, несмотря на те трудности, которые каждая из этих стран испытала за годы независимости.

Конечно, Союз может расширяться. Но за счет кого? За счет слабых игроков. Сейчас пытаются уговорить Таджикистан. По моим данным, ведутся переговоры на разных уровнях с Монголией, Узбекистаном, но это не афишируется. В условиях армянско-азербайджанского конфликта вряд ли стоит рассчитывать, что Азербайджан вступит.

Без каких-то дополнительных серьезных, крупных игроков, которые захотят поступиться частью своего экономического суверенитета, расширения ЕАЭС я не предвижу.

Если вдруг Путину очень повезет и он получит Узбекистан, это, конечно, будет прорыв. Но это может быть дискомфортно Казахстану и Кыргызстану, потому что по рынку рабочей силы Узбекистан перегружен, оттуда на рынок труда РФ и РК сразу двинется 5-6 миллионов человек, по оценкам независимых экспертов.

Думаю, сейчас у ЕАЭС остается два направления. Первое – активное расширение по линии ЗСТ с третьими странами. И второе, это интеграция с Китаем. Но насколько это нужно китайцам? Китай сейчас настолько мощный, настолько самодостаточный, что по большому счету не всегда ему интересны интеграции с ослабевшей Россией и пока еще ищущим себя ЕАЭС. Здесь все очень непросто.

Если мировой кризис будет нарастать, а он есть и отрицать его нельзя, то не исключено, что Москва будет давить на своих евразийских союзников, чтобы интеграция с Китаем вышла на следующий уровень. По большому счету, учитывая наличие китайских инвесторов в экономике КР и РК можно считать, что мы здесь даже опередили Россию.

- На этапе еще формирования ЕАЭС говорилось, что это будет чисто экономическое объединение. На ваш взгляд, он состоялся как экономический союз без политики?

- Моя первая специальность называется политическая экономия – базовая экономическая дисциплина. То есть политическая экономия является первичной по отношению к отраслевым, микро- и даже макроэкономике. То есть у нас уже наука подразумевает, что экономики без политики не существует. Вот так устроен мир.

Сказать, что не было никакого политического влияния на решения по интеграции, будет по меньшей мере глупо и наивно. Тем более говорить о том, что политика не влияет на экономику, было бы еще глупее.

Самые свежие данные - сейчас стоит 40 вагонов на границе Беларуси и России - груз, который идет из Украины в Казахстан и Кыргызстан. Его не пропускают россияне, потому что они ввели новые санкции по отношению к Украине. А груз-то идет не украинский, а турецкий. Вроде Россия с Турцией помирилась, а сколько наших промышленников потерпели убытков из-за того, что вовремя не получили оборудование с той же Турции.

Говорить, что Россия вводит санкции в одностороннем порядке - глупо, потому что у нас единое пространство. Это решение суверенного государства Российской Федерации, но почему это влияет на нас, как на членов общего экономического союза? Без компенсации, без субституции на уровне импортозамещающих производств это не совсем правильно, я считаю. Иначе к интеграции будет формироваться негативное отношение на всех уровнях.

Вступление Кыргызстана в ЕАЭС было большей частью неизбежным процессом, потому что количество угроз, которое стоит перед нами гораздо больше. Это тема отдельного разговора. Мы получили на сегодняшний день очень мощный выигрыш по рынку труда, а за остальное надо бороться. Интеграция – это не панацея, это в большей степени вызов, к которому надо быть готовым.

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram