Где будет разворачиваться основная борьбы за лидерство? Как влияют события в Мьянме на политическую обстановку в мире? Какова роль "Большой двадцатки"? Как переплетаются противостояние США и Китая из-за "Шелкового пути" и сотрудничество по Афганистану?

На эти и другие вопросы ИА REGNUM отвечает доктор исторических наук, директор Института Хо Ши Мина СПбГУ профессор Владимир Колотов.

 - Центр тяжести в мировой экономике и политике окончательно сместился из Атлантики в Азию. Значит и борьба за лидерство будет вестись там. Какими методами великие державы оспаривают главенство в Юго-Восточной Азии?

- Есть такой феномен, от которого зависит геополитический климат в Азии — неформальный механизм обеспечения безопасности одних за счёт уязвимости других. Этот механизм называется «Евразийская дуга нестабильности» или «система дуг нестабильности», которая сейчас состоит из восьми сегментов разной степени готовности и активности. От работы данного механизма зависит возможность дестабилизировать тот или иной регион Евразии и Северной Африки. Система охватывает обширное пространство от Атлантического до Тихого океана и от Северного Ледовитого океана до Индийского.

Основные евразийские субъекты геополитики суммарно богаче США, но в сложившейся системе отношений у них нет права голоса в таких вопросах, как: с кем торговать, а с кем не торговать, с кем дружить, а с кем воевать. Проблемы их безопасности зависят от внешнего игрока, который им приказывает, что делать.

Получается, что экономические гиганты Евразии на деле оказываются политическими карликами, поскольку они в основном заняты выяснением отношений друг с другом под чутким контролем внешних кураторов. Именно поэтому они, обладая самым большим экономическим потенциалом, не занимают верхние строчки в мировой табели о рангах.

- Разве формат «Большой двадцатки» не говорит об усилении незападных держав?

- Это просто элитный клуб. Самые жесткие вопросы решаются не на уровне переговоров. Ведь политики циничны. Обещают одно и делают совершенно другое. На «двадцатке» они улыбаются, жмут друг другу руки, а за спиной делают совершенно противоположное. Для них это норма. А чтобы гарантированно поставить слишком быстро развивающихся «партнеров» на место, используется фактор внешнего контроля.

- События в Мьянме — пример этой формы контроля?

- Один из многих примеров. С геополитической точки зрения Восточная Азия представляет собой целый комплекс застарелых проблем безопасности, которые США мудро используют в своих интересах. К примеру, восточноазиатский сегмент евразийской нестабильности на севере охватывает территориальный спор между Россией и Японией по Курильским островам, затем он проходит через разделённую Корею, через разделенный Китай и выходит в Южно-Китайское море. Потом он проходит вдоль вьетнамско-китайской границы и идет дальше в Юго-Восточную Азию, откуда направляется в Южную Азию, по пути китайско-индийских и пакистано-индийских противоречий. Там он переходит в южноазиатский сегмент нестабильности. Сейчас на границе Бангладеш и Мьянмы оформилась еще одна горячая точка.

Причина следующая — Китай, который уже является первой экономикой мира с 2014 года по паритету покупательной способности. Товарооборот КНР со странами Юго-Восточной Азии приближается к $500 млрд. Речь идёт о потенциально мощной интеграционной группировке. Юго-Восточную Азию населяют (по разным подсчётам) от 650 до 700 млн человек.

Плюс 1 млрд 300 млн человек в Китае, что в совокупности означает около 2 млрд населения — АСЕАН+1. А если сюда добавить обе Кореи, Японию и Тайвань — представляете, что будет, если здесь воцарится мир. Если все эти страны объединят усилия в отстаивании своих интересов, перестанут смотреть друг на друга через прицел, то где тогда окажется нынешний гегемон? Он перестанет быть гегемоном. Поэтому создается система управляемых дистанционно конфликтов, которая «перерубает» все интеграционные проекты, зарождающиеся в Евразии.

В сентябре 2016 года президент России Владимир Путин выступил на Восточном экономическом форуме с инициативой создания Восточноазиатского энергетического суперкольца. У нас избыточные энергомощности, а в Японии, Китае и Южной Корее их не хватает. Россия могла бы туда экспортировать электроэнергию. В принципе данный проект выгоден всем сторонам. Начнем зарабатывать вместе, обеспечим себя, перестанем сомневаться друг в друге. Это высокотехнологичная сфера, где будут работать российские специалисты. Что в итоге?

Как только Москва выступила с данным предложением, на Корейском полуострове вскоре начались трения и провокации. Принцип работы следующий: если сегмент дуги нестабильности пересекает тот или иной интеграционный проект, то он просто «перерубает» его и нейтрализует.

Тем более сейчас, когда Китай и страны АСЕАН эффективно торгуют, повышают жизненный уровень своих граждан, у них растет ВВП. Например, ВВП современного Вьетнама более чем в два раза превышает ВВП Украины. Хотя в 1992 году ВВП Украины более чем в два раза превышал ВВП Вьетнама. Отрыв стран АСЕАН основывается на торговле с Китаем и другими странами. Чтобы остановить данную тенденцию, ставка делается на разжигание этноконфессиональной розни.

Как специалист по Юго-Восточной Азии (ЮВА) могу сказать, что в истории этих стран не было этноконфессиональных конфликтов. Да, как везде, время от времени шли войны, но они представляли собой сугубо политические конфликты. Никто не заявлял о своём этническом или конфессиональном превосходстве. Мусульмане и буддисты жили в мире. Ситуацию стали раскачивать европейские католические миссионеры.

Что касается недавних столкновений в Мьянме, то, на мой взгляд, там есть признаки умышленных провокаций извне, которые направлены на ослабление Китая путем ослабления стран ЮВА, где планируется спровоцировать столкновения буддистов (проживают в континентальной части ЮВА) с мусульманами (проживают в островной части ЮВА — анклавы в южном Таиланде, южных Филиппинах, частично в Камбодже, Вьетнаме и других странах). Реализация подобного проекта дестабилизации приведёт к катастрофе. Цель — уничтожить АСЕАН как интеграционное объединение, перекрыть Китаю выход в Индийский океан, через который импортируются углеводороды в Восточной Азии.

Остаётся надеяться, что у лидеров стран ЮВА хватит мудрости, чтобы не идти на провокации разного рода западных СМИ, «правозащитников» и религиозных экстремистов. Западные «правозащитные» организации не вызывают особого доверия. Не будем забывать, что кровавый режим красных кхмеров поддерживался в том числе и Западом по политическим мотивам. Несмотря на геноцид в Камбодже, именно красные кхмеры представляли Камбоджу в ООН, когда Вьетнам был вынужден ввести войска, чтобы выдавить этих палачей в джунгли. На чьей стороне тогда были все эти «правозащитники»?

Давайте не будем путать причины со следствием. Проблема в том, что из Бангладеш бегут сотни тысяч беженцев. Они не устроены. У них нет статуса. Эти миграционные потоки инфильтрованы разного рода боевиками и диверсантами, которые умело прячутся за чужими спинами, используя ситуацию в своих интересах. Поэтому когда боевики нападают на полицию, то власти прибегают к ответным мерам.

При этом некоторые политики в странах ЮВА делают заявления, акцентируя внимание на конфессиональном аспекте проблемы, и тем самым «подливают масло в огонь». Так они пытаются заработать политический капитал и поймать «рыбку в мутной воде». Но это уже чревато в перспективе системным конфликтом между буддистами и мусульманами. Надо понимать, что если они пойдут по этому пути, то группировка АСЕАН будет просто похоронена.

- С одной стороны, США пытаются противостоять китайскому проекту «Шелкового пути» в АСЕАН, а с другой — американцы и китайцы сотрудничают по Афганистану. Как такое возможно?

- Всё связано с тем, что ещё десять лет назад президент Путин, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности, назвал «политической целесообразностью». Афганистан в период Большой игры был дестабилизирован усилиями Британской империи по принципу: «Не достанься ты никому!». В одной стране на стыке геополитических интересов проводят управляемую региональную дестабилизацию, которая затем экспортируется в направлении геополитических конкурентов. В наши дни и Россия, и КНР, и Индия — ядерные державы. Прямой удар по ним будет означать такой же удар в ответ, поэтому напрямую ударить по ним нельзя, в таком случае используется стратагема «убить чужим ножом».

У Китая и США в Афганистане сейчас диаметрально противоположные планы. В позднесоветский период они тесно сотрудничали с целью ослабить СССР в Афганистане, поддерживая моджахедов. Что же Пекин получил в итоге, приняв участие в выдавливании СССР? Он получил укрепившиеся там США и возросший экспорт нестабильности в направлении СУАР. В этом была изначальная цель? Этот пример красноречиво показывает, что реализация коварных планов в отношении геополитических конкурентов зачастую оборачивается новыми проблемами, которые делают ситуацию еще хуже, чем она была.

Чем удобны для экспорта нестабильности Мьянма и Бангладеш? Там большие массы нищего населения, используемого для торпедирования страны жертвы. Этих бедных обездоленных людей, которые одурачены пропагандой ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), задействуют для того, чтобы проецировать нестабильность в направлении Китая, Индии, Таиланда и других стран АСЕАН. Если Евразия погрязнет в многолетних конфликтах, нетрудно догадаться, кто получит выгоду.

- Тогда зачем китайцы предоставляют основателю Blackwater Эрику Принсу подряды на охрану нефтяных объектов в Юньнани (пограничная с Мьянмой провинция) и Синьцзян-Уйгурском автономном районе?

- Что касается частных военных компаний (ЧВК), то они являются подрядными организациями и не пишут сценарии. Это просто низовой уровень исполнителей. Они ведут себя подобно наемным менеджерам и будут работать на своих хозяев. У меня нет уверенности в том, что выделенные западным ЧВК подряды на охрану ряда объектов смогут изменить геополитические планы Запада в отношении КНР. Но, вероятно, позволят прояснить структуру групп влияния на Западе.

Вы знаете, наши либералы в 1990-е годы часто говорили, что билет в «светлое будущее» купить очень просто: надо обеспечить разгосударствление экономики, создать частный бизнес, который будет припеваючи содержать всю страну. Поэтому контроль над стратегическими предприятиями передали западным акционерам. Более того, нам рассказывали, что не стоит содержать большие вооруженные силы, деньги стоит потратить на образование и культуру. Что из этого получилось, мы хорошо помним.

- Летом 2017 года Россия стала усиливать своё присутствие в Киргизии и Таджикистане. Чем это вызвано? У стран НАТО появился план по экспорту нестабильности из Афганистана в Среднюю Азию?

- Такие планы были давно. Сейчас появились ресурсы для их реализации. Полагаю, что эта активность связана с тем, что ВКС России сломали «хребет» ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена на территории РФ) в Сирии. СМИ много писали о том, что американцы вывозят полевых командиров террористических организаций. Куда? Есть три направления — Афганистан, Пакистан и Бангладеш. Там, где появляются боевики, через некоторое время начинается управляемая дестабилизация.

Похоже, что настала очередь ЮВА. Им дали шанс для развития: с конца 1980-х годов сильным мира сего было не до них. Страны ЮВА грамотно воспользовались передышкой, они подняли свой авторитет, увеличили ВВП и создали платежеспособный рынок. Но они забыли о том, что говорил Владимир Ленин, «каждая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться». В столетие Октябрьской революции я позволю себе заменить слово «революция» на «интеграция».

Какая защита у них есть от новой системы дуг нестабильности? Нестабильность имеет больше шансов в слабых или ослабленных странах. При появлении первых признаков нестабильности стало заметно желание многих поспекулировать на этом, а не искать пути решения проблемы.

Международному сообществу, если оно действительно хочет помочь, следует оказать Бангладеш и Мьянме гуманитарную помощь, а не подливать «масла в огонь». Причем помощь должна оказываться вне зависимости от расовой или религиозной принадлежности нуждающихся. Там ситуация очень неоднозначная.

- Восточная Азия имеет множество горячих точек. Какие из них являются основными?

- Основные горячие точки — наследие колонизации и холодной войны. Причем некоторые из них существуют просто на пустом месте. К примеру, японские требования по Курильским островам. На каком основании? По итогам Второй мировой войны Япония подписала безоговорочную капитуляцию. Если перевести с юридического языка на обычный, это означает, что они лишены права апеллировать к документам, которые были подписаны до 1945 г. Вопрос закрыт!

- Согласен. Но мы почему-то ведём с ними переговоры…

- Я не понимаю, зачем МИД России ведёт такие переговоры. Я вообще не знаю, кем надо быть, чтобы поверить в возможность размена островов на инвестиции, о чем говорят некоторые эксперты. Это уже что-то из области прилета волшебника на голубом вертолёте, который мороженым накормит, кино покажет и улетит обратно. Япония оккупирована американскими войсками.

Японцы делают то, что им скажут в Вашингтоне. Если американские базы находятся на территории какой-либо страны, значит, власти этой страны получают указания из посольства США. То же самое и в других странах региона. Так поддерживается напряженность между обеими Кореями, Тайванем и Китаем. При этом США постоянно накачивают своих партнеров высокотехнологичными вооружениями.

Не случайно на островных государствах ЮВА создаются базы для ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Большое количество индонезийцев и радикалов из других стран воевало в рядах ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на Ближнем Востоке. Сейчас они возвращаются домой.

- О каких цифрах идёт речь?

- Точно сказать сложно. Я общался с экспертами из региона, которые уже не первый год бьют тревогу. По последним опросам, около 10% населения Индонезии (26 млн человек) поддерживают создание «халифата». И это достаточная база для дестабилизации региона. А Бангладеш с населением в 160 млн человек? Это вам не Ирак и не Афганистан. С точки зрения количества людских ресурсов и качества управления — это «ящик Пандоры».

Поэтому заинтересованные силы должны проявить мудрость и направить гуманитарную помощь в Мьянму и Бангладеш. В противном случае будет задействован косовский сценарий. Отберут у Мьянмы под «международный» контроль часть её территории, перерубят китайский нефтепровод. И далее будет создан анклав, который будет производить и экспортировать нестабильность в остальные страны.

- В Таиланд, например?

- Да, в том числе и в Таиланд. Там тоже растет напряженность, связанная с беженцами. Хотя Таиланд побогаче и покрепче, и там пока удастся балансировать и стабилизировать ситуацию. Власти Индонезии также упорно борются с экстремистами. Но у стран региона нет эффективных технологий борьбы и дерадикализации. В обществе объективно есть запрос на справедливость. Видя вопиющую социальную несправедливость, люди возмущаются, и этим грамотно пользуются вербовщики организаций террористического толка. Эта проблема не имеет простого и быстрого решения.

- Тем не менее Китай планирует строить перешеек Кра через Таиланд, чтобы минимизировать американский фактор в Малаккском проливе, через который получает 80% импорта нефти…

- Кстати, это бывшие малайские провинции, где компактно живут мусульмане. И если тема с боевиками и радикалами пойдёт из Мьянмы в Таиланд, то этот проект будет уничтожен. Но произойдёт это после того, как Китай серьезно вложится и построит инфраструктуру. Когда Пекин достроит основные ветки «Нового Шелкового пути» через Среднюю Азию, начнётся второй этап драмы под названием «управляемая региональная дестабилизация».

Потому что перерезать коммуникации значительно дешевле, чем их строить. Группа диверсантов способна уничтожить дорогостоящий мост или трубопровод за несколько минут, просто заложив взрывчатку. И никакая западная ЧВК здесь не поможет.

- То есть Большая игра никогда не закончится?

- До тех пор, пока сохраняются разные интересы, будет вестись борьба за их реализацию. Хотелось бы, чтобы она велась менее циничными методами. Посмотрите, что происходит. С учётом дестабилизации Северную Африку и Евразию пересекает почти сплошная цепь регионов с нестабильной ситуацией, где местами ведутся открытые военные действия.

От Атлантического до Тихого океанов льётся кровь. И в подавляющем большинстве льётся кровь мусульман. Этому следует положить конец, что возможно только после того, как людям объяснят: их используют против их собственных интересов. Должны найтись люди, которые расскажут правду и остановят это безобразие.

Одно убийство — особо тяжкое преступление. Но когда убивают миллионы людей, это называется геополитикой. Причем, как правило, спекулируют на этноконфессиональных вопросах, нанося людям тяжелейшие травмы. Таким образом ненависть передаётся от одного поколения другому, что еще больше раскручивает маховик насилия на региональном уровне.

И это происходит потому, что самым главным приоритетом является «политическая целесообразность», основным содержанием которой является создание и поддержание проблем в стане геополитического конкурента. Именно поэтому представители стран, которые в своё время поддерживали Пол Пота, сегодня проливают «крокодиловы слезы» по событиям в Мьянме.

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram