Премьер-министр Узбекистана Абдулла Арипов 17 апреля провел совещание, посвященное «вопросам очковтирательства» (этот термин использовал президент Шавкат Мирзиёев), а также принуждения врачей и учителей к сбору хлопка, металлолома, уборке улиц и прочей общественно-полезной деятельности, никак не связанной с их работой.
Узбекские власти не в первый раз критикуют порочную практику принудительного труда, которую сами же многие годы поощряли и взращивали. Еще прошлой осенью, когда президент Шавкат Мирзиёев вещал с трибуны 72-й сессии Генассамблеи ООН, премьер-министр своим распоряжением экстренно вывозил с полей учителей, врачей и студентов, которых по привычке согнали туда собирать хлопок. Спустя несколько недель все вернулось на круги своя, а бюджетники поехали собирать белое золото уже «из патриотических побуждений».
Нынешняя кампания против принудительного труда началась 13 апреля с разгромной речи президента на совещании в Сырдарьинской области. Поводом стала смерть 23-летней учительницы из Самаркандской области Дианы Еникеевой, которая месяцем ранее попала под колеса грузовика. Сообщалось, что Еникееву вместе с другими учителями отправили на уборку трассы «Самарканд-Бухара» в преддверии визита президента. Сначала местные власти это отрицали, заявив, что учительницу сбила машина, когда та переходила дорогу, но районная прокуратура эту версию опровергла, после чего были уволены заведующий районным отделом народного образования и директор школы, в которой работала погибшая.
«Откровенно говоря, это вызывает у меня отвращение, – комментировал поведение местных чиновников президент. – Очковтирательство, принудительный вывод на благоустройство территорий людей, особенно работников социальной сферы, учителей, студентов – это государственная измена». «Оттого, что вы покрасите улицу, по которой я еду, люди вам спасибо не скажут, – продолжал он, – у нас много как друзей, так и врагов. Вы своими действиями льете воду на мельницу ваших врагов». Спустя несколько дней пресс-секретарь президента Комил Алламжонов для непонятливых пояснил, что в Узбекистане отныне будут строго наказывать должностных лиц, которые принуждают граждан к общественным работам и занимаются показухой перед вышестоящими чиновниками.
Совещание о проблеме принудительного труда с участием Шавката Мирзиёева. Фото пресс-службы президента Узбекистана
На вчерашнем совещании под руководством Арипова (которое, кстати, инициировал президент) к уборке и благоустройству улиц присовокупили вопрос о принудительном сборе хлопка. Это была показательная «порка» министров и хокимов, сопровождавшаяся их раскаянием и неловкими попыткам оправдаться. В ходе разговора звучали поразительные с точки зрения закона и прав человека вещи. «Когда было необходимо, я сам содействовал принудительному труду, считая это патриотизмом, – объявил министр народного образования Улугбек Иноятов, – такой была наша политика в то время. Потому что мы, интеллигенция, не могли не участвовать в этом процессе, оставаться в стороне, это бы считалось отражением нашего отношения к изменениям в обществе». Иноятов отметил также, что ему «как руководителю не хватило смелости и решительности» противостоять сложившейся практике.
Занимающий чуть больше года пост министра здравоохранения Алишер Шадманов вообще сделал вид, что ничего не знает, сообщив, что «не обращал внимания на проблему [принудительного труда медработников] и не контролировал ее». «Но теперь в каждом управлении организовываются группы контроля и телефоны доверия», – поспешил реабилитироваться министр. Хоким Самаркандской области Туробжон Джураев попросил прощения у премьера и президента за несчастный случай с Еникеевой. «Я обещаю, что впредь у нас работники социальной сферы не будут привлекаться к принудительному труду», – подчеркнул он, добавив, что взял ребенка погибшей учительницы под личную опеку.
Хоким Кашкадарьинской области Зафар Рузиев, с которым у Арипова состоялся отдельный разговор в связи с возведением теплиц-однодневок к приезду президента, заверил, что «все понял и глубоко осознал». «Не забывайте, что мы живем в век информационных технологий. Они [журналисты] проверяют, что есть и чего нет под пленкой, и выпускают это. Дружище, вы опозорились на весь мир», – отметил Арипов. Рузиев начал было оправдываться, но после язвительной реплики премьера пообещал сделать выводы.
Глава Бухарской области Уктам Барноев, в свою очередь, напомнил Арипову, что раньше хокима снимали с должности, если тот не смог «в полной мере привлечь бюджетников к сбору хлопка». «Да, правильно, снимали с должности. Раньше мы сами заставляли выходить собирать хлопок, мы сами были инициаторами этого. Но теперь ситуация изменилась. Изменилась политика», – парировал премьер.
По всей видимости, политика изменилась настолько, что глава правительства впервые не побоялся публично озвучить какое-то подобие статистики по принудительному участию граждан в общественных работах. Из его заявления следует, что в 2017-2018 годах в республике к подметанию улиц были привлечены 17 тысяч студентов и преподавателей, еще четыре тысячи чистили арыки, 7 тысяч участвовали в стройках и 23 тысячи – в полевых работах (вспашка, чеканка, сбор урожая). По отдельным регионам больше всего студентов и преподавателей – более 9 тысяч человек – принудительно работали в Каракалпакстане. В Андижанской области — 8500, Ташкентской — 5500, Джизакской — 5000 и Наманганской области — 2600 человек. Само собой, эти цифры значительно ниже тех, которыми оперируют правозащитники. Они, например, ежегодно сообщают о сотнях тысяч граждан, сгоняемых на сбор урожая хлопка.
Любопытно, что на заседании звучали не только цифры, но и приводились конкретные факты, когда бюджетников и студентов использовали в качестве бесплатной рабочей силы. Как выяснилось, премьер был в курсе того, что сотрудников дошкольных и школьных учреждений в Ходжаабадском, Мархаматском, Кургантепинском и Джалалкудукском районах Андижанской области регулярно привлекали к очистке улиц, благоустройству махаллей, высаживанию деревьев и уборке мусора. Аналогичные случаи были зафиксированы в Гулистане (Сырдарьинская область), где педагоги благоустраивали кладбища. В Сергелийском районе Ташкента сотрудников детсада заставляли за свои деньги покупать средства, необходимые для уборки новостроек. В Пахтачинском районе Самаркандской области сотрудников управления образования и учителей отправили сеять хлопчатник. В Кунградском районе Каракалпакстана директоров профессиональных колледжей закрепили за фермерскими хозяйствами для организации сельскохозяйственных работ, а всех преподавателей 21 колледжа Ургенча и Ургенчского района отправили демонтировать ограждения домов и сносить сооружения.
Заместитель хокима Андижанской области Рахмонов и хоким Андижана Дилмурод Рахматуллаев, со слов премьера, на собраниях открыто заставляли врачей и учителей за счет собственных средств покупать дорогостоящие цветы и саженцы деревьев, пугая их в случае отказа увольнением (в начале апреля учителя Бозского района Андижанской области жаловались, что районная администрация принуждает их покупать дороже рыночной стоимости саженцы елей для озеленения школьного двора).
«Как учителя и врачи могут работать над собой и проводить изучения в своей сфере, если происходит подобное? Вместо улучшения качества образования и передачи знаний детям учителя занимаются совершенно другими делами. Медицинские работники вместо патронажа, профилактики различных заболеваний привлекаются к разным принудительным работам. Самое интересное – они выходят на уборку в белых халатах и потом в них же лечат больных», – негодовал Арипов. Наконец, он обвинил чиновников в том, что те «своими неверными действиями негативно влияют на политику исполнительной власти и главы государства».
Остается открытым вопрос, почему премьера только сейчас возмутило использование принудительного труда, ведь независимые СМИ ранее сообщали о сотнях подобных случаев. Не трогали чиновников и ежегодные сводки смертей на хлопковых полях, которые давали правозащитники.
Преподаватели колледжа искусств по пути на уборку хлопка. Фото Умиды Ахмедовой, архив “Ферганы”
«Выступление премьер-министра Абдуллы Арипова можно абсолютно точно воспринимать, как вступительный экзамен в театральное училище на специальность актерское мастерство, – считает президент ассоциации «Права человека в Центральной Азии» (AHRCA, Франция) Надежда Атаева. – В этот раз он явно выбрал объект для порки - министра народного образования, - чтобы отвести от себя ответственность. У меня нет никаких сомнений, что министр любого ведомства массово может привлекать к принудительному труду по поручению главы правительства. В последние годы такие распоряжения стали засекречивать, но сама система сохраняется. И так будет продолжаться, пока в стране отсутствуют независимые профсоюзы и нет условий для расследования случаев смерти и травматизма жертв принудительного труда. Наша организация опубликовала список случаев смерти несовершеннолетних жертв принудительного труда еще в 2013 году, но виновных до сих пор не привлекли к ответственности, а родных почти всех запугали.
Станет ли Диана Еникеева последней жертвой принудительного труда в Узбекистане? Только если общественность будет сохранять синдром общей тревожности, пока практика принудительного труда не искоренится».
По мнению ассоциированного научного сотрудника лондонской Школы восточных и африканских исследований (SOAS) Алишера Ильхамова, нынешние заявления властей могут быть связаны с предстоящим визитом делегации «Хлопковой кампании» (Cotton campaign), который планируется, начиная с 10 мая. «Эта коалиция неправительственных организаций и социально-ответственных компаний в свое время призвала к бойкоту узбекского хлопка. Причиной как раз стало использование властями принудительного труда при его сборе. Бойкот поддержали свыше 200 западных фирм, но до сих пор подписанное ими обязательство выполняется скорее символически, так как узбекский хлопок закупает Бангладеш, смешивает с сырьем из других стран, перерабатывает в пряжу и продает на западный рынок (что затрудняет идентификацию страны происхождения хлопка в этой пряже). Сейчас Узбекистан планирует повысить долю переработки хлопка внутри страны, увеличить производство и экспорт текстиля. Если это произойдет, идея бойкота может реализоваться в полной мере, поскольку будет гораздо легче установить, из какой страны хлопок в составе экспортируемого текстиля. Чтобы преодолеть этот барьер на пути экспорта, правительство, возможно, решило установить контакт с «Хлопковой кампанией», пригласить ее в страну для переговоров, а для этого создать благоприятный фон, чтобы убедить ее в том, что какие-то меры против принудительного труда все же принимаются.
Полторы недели назад коалиция передала по каналам дипломатический службы заявление, где указала, на что ее делегация будет обращать внимание во время визита и ставить вопросы перед правительством. Речь пойдет о принудительном труде не только в хлопковом, но и в других секторах, в частности, о привлечении граждан к общественным работам по уборке территорий. Отсюда – стремление сгладить впечатление от недавнего несчастного случая, произошедшего после очередной принудительной мобилизации учителей на «хашар» по уборке улиц.
Второй фактор, возможно, также способствовавший последним заявлениям правительства – это то, что ситуацию с правами человека в Узбекистане 9 мая будут рассматривать в рамках специальной процедуры ООН, которая называется универсальный периодический обзор (Universal Periodic Review или UPR). Правозащитники уже предоставили информацию, что в республике сохраняется практика принудительного труда. На прошлой неделе состоялась пре-сессия, на которой они могли дополнить свои отчеты, возможно, там прозвучала информация о погибшей учительнице Диане Еникеевой, и сейчас власти реагируют на эту критику, пытаются снизить ее эффект.
Однако, на мой взгляд, чтобы искоренить это явление, мало дать команду «не привлекать». Нужно изучить причины использования принудительного труда и бить по ним, а не только по следствию. В случае с общественными работами нужно следить за тем, как расходуются бюджетные средства хокимиятов на местах, включая на уборку территорий, чтобы исключить коррупцию при расходовании этих средств. Ведь учителям, врачам и студентам приходится отдуваться за то, что хокимияты, возможно, тратят не по назначению средства, предназначенные на наем персонала для уборки территорий. А если этих бюджетных средств не хватает на наем и оплату рабочей силы, то правительство должно выяснить причины того, почему казна местных хокимиятов бедна, почему низки налоговые сборы, как эти налоги распределяются между центральным и местными властями (при министерстве занятости и трудовых отношений еще в прошлом году был создан Фонд общественных работ, однако, как утверждает премьер, многие хокимы до сих пор не знают, как им пользоваться – прим. «Ферганы»).
Сам факт того, что правительство обратило внимание на эту проблему, может создать определенный благоприятный фон для ее решения, но я не думаю, что этого достаточно, чтобы убедить не только «Хлопковую кампанию», но, прежде всего, население Узбекистана в том, что действительно предпринимается что-то серьезное и надолго».
Правила комментирования
comments powered by Disqus