Еще в начале прошлого года в Узбекистане была принятаСтратегия действий по дальнейшему развитию республики, в которой были обозначены приоритетные направления развития страны в 2017—2021 годах. Одним из таких направлений было «обеспечение верховенства закона и реформирование судебно-правовой системы, направленное на укрепление подлинной независимости судебной власти и гарантий надежной защиты прав и свобод граждан, совершенствование административного, уголовного, гражданского и хозяйственного законодательства». То, что изменения судебно-правовой системы, действительно, происходят, подтверждает процесс над Бобомуродом Абдуллаевым, Хаётханом Насреддиновым, Шавкатом Оллоёровым и Равшаном Салаевым: суд был открытым, судья трактовал все сомнения в пользу подсудимых, соблюдал презумпцию невиновности, троих подсудимых признали невиновными и отпустили. Подобное невозможно было себе представить еще пару лет назад. Однако насколько подобные разбирательства станут типичны, и не являлся ли суд над Абдуллаевым единичным и показательным, проведенным для внешних наблюдателей?
Какова вообще общая тенденция изменений в судебно-правовой системе? Как это отражается на судебной практике? Насколько эффективны меры, предпринимаемые правительством для обеспечения независимости судов? И какие возникают препятствия при реформировании судебно-правовой системы?
Бобомурод Абдуллаев выходит из ташкентского суда. Фото Тимура Карпова, “Фергана”
С этими вопросами корреспондент «Ферганы» обратился к независимым экспертам: Абдурахмону Ташанову, исполняющему обязанности председателя Общества прав человека Узбекистана «Эзгулик», и Шухрату Ганиеву, директору узбекистанского Гуманитарного правового центра.
Абдурахмон Ташанов: Позитивный тренд и осторожный оптимизм
«Развитие судебно-правовой системы в независимом Узбекистане можно условно разделить на два периода: первый - период правления первого президента Ислама Каримова, второй период наступил после прихода к власти Шавката Мирзиёева.
Если сравнить эти два периода, то мы видим весьма значимые позитивные изменения в судебно-правовой системе. Примеров немало: это освобождение писателя Мухаммада Рауфхона, который был арестован по прибытию на родину из Турции; освобождение в зале суда журналиста Бобомурода Абдуллаева - а раньше невозможно было представить себе оправдательный приговор лицам, обвиненным в покушении на конституционный строй республики; освобождение из мест лишения свободы почти всех правозащитников и гражданских активистов, осужденных по политическим мотивам в предыдущие годы.
Сегодня можно говорить, во-первых, об открытости судов. Принимаются меры для обеспечения прозрачности досудебного следствия и судебных процессов. Например, установление камер наблюдения в следственных изоляторах.
Во-вторых, заметно увеличилось количество оправдательных приговоров, тогда как в прежние времена оправдательные приговоры были редкостью.
Так, по сведениям Национального информационного агентства Узбекистана, за последние два года 896 человек оправданы. Это имеет огромное значение. К примеру, в период правления Ислама Каримова я не помню случая, чтобы после официального предъявления обвинения кто-то был оправдан и реабилитирован. А тут свыше 800 человек оправданы из-за недостаточной доказательной базы или отсутствия доказательств как таковых!
Это одна сторона вопроса.
Другая сторона происходящих преобразований – это изменения в структурной организации самих судов, теперь суды делятся на гражданские, административные (новый институт. - Прим. «Ферганы»), уголовные и экономические, которые заменят хозяйственные. И заседания административных судов сейчас проводятся непосредственно на местах.
И тут важно отметить вот что. В конституции указано, что «судебная власть в Республике Узбекистан действует независимо от законодательной и исполнительной власти». Но этот принцип не был реализован на практике. Раньше судьи назначались по рекомендации специальной комиссии при администрации президента, которая проводила отбор кандидатур, затем судьи утверждались президентом. Судебная власть фактически была подчинена исполнительной. Правоохранительные органы, в том числе СНБ, могли оказывать давление на судей и даже арестовывать их.
Теперь такой порядок постепенно меняется, полномочия назначения судей переданы коллегиальному органу - Высшему судейскому совету, созданному в июне прошлого года. Судьи будут назначаться Высшим судейским советом и утверждаться Сенатом. На мой взгляд, это значимое изменение в судебной системе.
Теперь же постепенно в судебную систему Узбекистана внедряются механизмы международного права, такие как назначения судей на 10 лет и даже пожизненно, в зависимости от квалификации и стажа. Принимаются меры по защите судей и членов их семей, вплоть до предоставления вооруженной охраны. Независимость судей придает им уверенности в себе, дает возможность усилить контроль над действиями органов исполнительной власти и правоохранительных органов. А это в свою очередь способствует снижению уровня коррупции в обществе.
Таким образом, делаются шаги в сторону международных стандартов, к практике, принятой в развитых странах.
Мы становимся свидетелями поэтапного реформирования судебно-правовой системы. Но мы еще не прошли даже половину пути в этом направлении, проблем хватает. Например, есть проблемы, связанные с уровнем квалификации судей. Наши судьи не принимали участие в семинарах международных уровней, их квалификация в недостаточной степени соответствует установленным в стране формальным требованиям.
Однако хорошо, что необходимость реформирования судебно-правовой системы признается на высшем уровне. Признание проблемы - уже первый шаг к ее решению. К сожалению, за прошедшие 25 лет власть не признавала существование многих проблем, у нас «все процветало».
Наблюдатели и уполномоченные представители зарубежных правозащитных организаций дают положительную оценку происходящим процессам, но пока выражают осторожный оптимизм».
Шухрат Ганиев: Главный вопрос реформ остается «за кадром»
«Можно говорить о трех главных проблемах прежней судебной системы.
Первая - отсутствие независимости суда от верховной власти, политическое давление на суд, политизация процессов. Процессы были закрыты от общества, чаще всего проходили за закрытыми дверями, иногда под политическим давлением. К примеру, процессы над религиозниками, над десятками молодых людей, закончивших турецкие лицеи. Известно, что в этих случаях суду навязывались решения, так проявлялась политическая воля и некие стратегические программы верховного руководства страны.
Вторая проблема, на мой взгляд, - это коррумпированность судопроизводства. Конечно, взяточничество и мздоимство процветало во всех ветвях власти, но в судебных органах они превзошли самих себя.
Третья проблема была в том, как назначали судей: не по принципу избирательности и независимости, а по принципу «телефонного права». Мы могли не знать этого чиновника, а он вдруг становился членом Верховного суда или коллегии Верховного суда. Или же совершенно непонятным образом кто-то становился судьей в области. Не столь важно, в каком суде – в уголовном, гражданском или хозяйственном - вдруг появлялись такие судьи, важно, как они назначались. Был ли этот механизм назначения достаточно прозрачным? Основа основ независимости суда – это независимость судьи от лиц и структур, которые могут его снять, назначить или оказать на него давление.
Конечно же, я не питаю больших иллюзий относительно реформы судебной системы.
Но то, что вторым приоритетным направлением стратегии развития страны Шавкат Мирзиёев выбрал обеспечение верховенства закона и реформирование судебно-правовой системы, говорит само за себя. Видимо, понимание необходимости этой реформы созрело даже в верхах.
Наши мониторинги в регионах, которых мы проводим как правозащитная мониторинговая организация, показывали, что около 70% всех жалоб граждан были связаны с несправедливым судопроизводством. Люди были недовольны судами, они возмущались несправедливостью. Граждане считали суды не тем органом, где они могли добиться правды.
Посмотрим первые шаги, которые были сделаны с приходом нового руководства.
Во-первых, у нас назначен глава комиссии по борьбе с коррупцией - это генпрокурор республики, и приоритет в борьбе с этим злом отдан прокуратуре. Тут, конечно же, можно рассуждать о гипертрофированности полномочий прокуратуры во вред судам, МВД или иным службам. Но, на мой взгляд, прокуратура является тем органом, который мог бы оказать позитивное влияние на борьбу с коррупцией.
Вторым пунктом мне хотелось бы отметить вот что: запрещено принимать решения в судебно-следственной деятельности, основываясь только на признании. Я думаю, что это большой шаг вперед. Пытки принуждали человека давать показания против самого себя. Новый указ ставит под вопрос признание судом таких показаний, «выбитых» следствием.
Кроме того, в настоящее время мы наблюдаем процесс централизации судебной системы. Объединены Верховный суд и Высший хозяйственный суд, т.е. создан Верховный суд Республики Узбекистан, и он является единым органом высшей судебной власти в сфере гражданского, уголовного, административного и экономического судов.
Помимо этого, сейчас внедряются информационные системы, объединяющие различные базы судопроизводства.
Все это – шаги, которых мы так ждали, но на мой взгляд, они не являются основными в реформе судебной системы. Основной шаг, как мне кажется, должен быть направлен на обеспечение реальной независимости судебной системы, независимости судей. Пока мы этого не видим. Процесс назначения судей остается непрозрачным и не очень-то понятным. Вопросы остаются те же: как судья назначается? Как выбирается коллегия? На какой срок? Кто проводит аттестацию? Насколько может повлиять на эту аттестацию тот или иной орган? Насколько независимы эти выборы (судей) от исполнительной власти?
Конечно же, приятно отметить такой факт, как расширение полномочий Конституционного суда. Этот орган долгое время являлся марионеточной и декларативной структурой. Для многих граждан и даже для юристов его функции были непонятны. Конституционный суд, по определению, проверяет законодательные акты на соответствие конституции. Но я не могу вспомнить ни одного случая, когда Конституционный суд вынес решение против какого-либо законодательного акта. Наличие этого декларативного органа вызывало очень много саркастических вопросов не только у нас, но и у иностранных наблюдателей.
Сегодня делаются попытки реанимировать этот орган. Например, Конституционный суд получил дополнительные полномочия проверять на соответствие конституции постановления и распоряжения президента. Я думаю, что это – очень маленький шаг, учитывая, что ранее Конституционный суд мог проверять только указы президента. Поэтому говорить о коренной реформе этой важной части судебной системы я бы не стал.
Как мне видится, мы опять с помощью огромного количества указов и деклараций в СМИ пытаемся прикрыть проблемы, решение которых лежит гораздо глубже: это проблемы реальной независимости судов, выборности судей и коррупции в судопроизводстве.
* * *
Итак, какие основные меры были приняты правительством Узбекистана за прошедшие полтора года по реформированию судебно-правовой системы:
1. Запрещено принимать судебные решения, основываясь только на показаниях потерпевшего, свидетелей, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в ходе предварительного следствия. Кроме личных признаний, в судебном заседании должны быть представлены другие доказательства вины или невиновности подсудимого.
2. Создан единый высший орган судебной власти в сфере гражданского, уголовного, административного и экономического судопроизводства путем объединения Верховного суда и Высшего хозяйственного суда.
3. Образован Высший судейский совет, который будет заниматься совершенствованием структуры судов и системы отбора и назначения на должности судей.
4. Конституционный суд получил новые полномочия — проверять постановления и распоряжения президента на соответствие конституции. Ранее Конституционный суд имел право проверить только указы президента.
5. Принят указ «О мерах по дальнейшему реформированию судебно-правовой системы, усилению гарантий надежной защиты прав и свобод граждан». Документ определяет основные приоритеты реформирования судебно-правовой системы, обеспечение независимости судебной власти и разграничивает задачи судебных, правоохранительных и контролирующих органов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus