Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан собираются создать центральноазиатский аналог шенгенской зоны. Локомотивы инициативы — Астана и Ташкент. Насколько реальна эта идея, что может измениться в жизни региона и как повлияет Silk visa на позиции России в Центральной Азии — в материале Russia Today.
Общий интерес
В Астане считают, что Кыргызстан и Таджикистан могут присоединиться к Казахстану и Узбекистану в работе над «среднеазиатским шенгеном», который будет носить название Silk visa. Такое предложение выдвинул накануне министр культуры и спорта РК Арыстанбек Мухамедиулы, выступая на туристическом форуме в Астане.
— Близится к решению вопрос о взаимном признании виз между Казахстаном и Узбекистаном. Кыргызстан и Таджикистан, наши соседи по региону, также проявляют интерес в этом вопросе, — отметил министр.
По мнению Мухамедиулы, если странам удастся договориться о «среднеазиатском шенгене», это позволит привлечь в регион поток туристов. Астана не впервые за последнее время поднимает вопрос о снятии визовых барьеров в Средней Азии. В июле с таким предложением к Узбекистану обратилась председатель комитета по международным отношениям, обороне и безопасности сената РК Дарига Назарбаева. По ее мнению, наличие прозрачной и открытой границы позволит выстроить отношения и в других сферах.
Тает лед
Как отмечают эксперты, хотя с интеграционными идеями Астана выступала и прежде, ее курс на отмену визовых барьеров — новое явление казахстанской внешней политики.
— Если говорить сугубо о введении «шенгена» в Средней Азии, здесь любопытнее всего выглядит позиция Казахстана, который прежде сам выступал против миграционных послаблений по экономическим соображениям и соображениям безопасности, — пояснил заместитель завкафедрой госполитики МГУ имени М. В. Ломоносова Максим Вилисов.
Инициатива Астаны нашла отклик в Ташкенте. Страны приступили к переговорам о безвизовом режиме уже в августе. Как заявил тогда узбекистанский сенатор Алишер Курманов, Ташкент планирует в будущем предоставлять всем туристам из стран Средней Азии единую визу.
Между тем Узбекистан и Таджикистан еще в марте отменили визы друг для друга. Стороны подписали тогда 27 соглашений, направленных на развитие двусторонних отношений в разных сферах. При этом еще в 2017 году Ташкент и Душанбе договорились о сотрудничестве в военно-технической сфере и проведении совместных военных маневров.
Впервые такие учения стартовали 18 сентября 2018 года на таджикистанском полигоне Чорух-Дайрон. Военные соседних стран до 22 сентября отрабатывают проведение контртеррористической операции.
Время Мирзиёева
По мнению экспертов, во многом именно приход к власти в Узбекистане Шавката Мирзиёева придал новый импульс интеграционным процессам на территории Средней Азии. При Исламе Каримове у Ташкента были весьма натянутые отношения с ближайшим соседом — Таджикистаном.
За десятилетия, прошедшие с момента провозглашения обеими республиками независимости, узбекский лидер только дважды наносил визиты в соседнюю страну. Столько же поездок в Узбекистан совершил и лидер Таджикистана Эмомали Рахмон.
Отношения двух стран серьезно омрачал спор за ресурсы реки Вахш. Узбекистан критиковал планы таджикской стороны по возведению на реке Рогунской ГЭС. Кроме того, республики вели активные приграничные споры.
В 2000 году узбекская сторона даже заминировала часть спорных территорий и ввела визовый режим с Таджикистаном. Заняв пост президента Узбекистана в 2016 году, Шавкат Мирзиёев сразу взял курс на нормализацию отношений с соседями. По мнению экспертов, он прилагает особые усилия, чтобы наладить и углубить взаимодействие в регионе.
— После смены президента в Узбекистане и на фоне очередного этапа политической реформы в Казахстане, целью которой является переход к реальной парламентской форме правления, обе страны созрели для перезагрузки двусторонних отношений. Одновременно после долгих лет забвения возродилась идея центральноазиатской интеграции, — пояснил преподаватель НИУ ВШЭ Григорий Лукьянов.
В частности, Мирзиёев пошел на беспрецедентный шаг, признав за Душанбе право на строительство Рогунской ГЭС. Мало того, узбекская сторона даже изъявила желание принять участие в работах.
Отметим, что в советскую эпоху среднеазиатские республики обменивались дефицитными ресурсами. Засушливые Казахстан и Узбекистан поставляли в Кыргызстан и Таджикистан энергоносители, взамен получая право пользоваться стоком рек, берущих начало на таджикских и кыргызских территориях.
После распада СССР водные ресурсы стали предметом разногласий не только между Ташкентом и Душанбе, но и между Астаной и Бишкеком. Компромисс по водным спорам, достигнутый странами региона, является еще одним шагом в направлении создания Центральноазиатского союза, уверены эксперты.
— Безусловно, достижение странами согласия по давним водным спорам — часть большого движения в сторону интеграции. Равно как и переговоры о «среднеазиатском шенгене», — подчеркнул Лукьянов.
«Сам бог велел объединяться»
Еще одним активным сторонником центральноазиатской интеграции является казахстанский лидер Нурсултан Назарбаев.
— Нам сам бог велел объединяться. 55 млн населения, нет языковых барьеров, взаимодополняемые экономики, находимся на одном пространстве, есть транспортные связи, энергетические. Что еще надо? Мы уважаем друг друга. Население от этого только выиграет, — заявил Назарбаев в одном из своих интервью.
Сторонники интеграции нередко приводят в качестве аргумента расчеты ООН. Согласно им кооперация стран ЦА позволила бы удвоить суммарный ВВП в течение всего 10 лет за счет более эффективного использования ресурсного потенциала.
Отметим, что «Средняя Азия» является географическим термином, которым обозначается территория бывшего Русского Туркестана. Впоследствии там были образованы четыре советские республики — Узбекская ССР, Киргизская ССР, Таджикская ССР и Туркменская ССР.
Казахстан исторически не был включен в Среднюю Азию, но в 1991 году на саммите стран региона Нурсултан Назарбаев предложил называть все постсоветские страны этого региона Центральной Азией. При этом с географической точки зрения ЦА не ограничивается территорией пяти бывших советских республик.
Как пояснил Лукьянов, вопрос о том, в каком направлении развиваться региону — вместе с Россией, с Китаем или самостоятельно, — является поводом для дискуссий с самого начала 1990-х. Первым интеграционным проектом для Средней Азии стало Соглашение об общем экономическом пространстве, подписанное в 1994 году главами Узбекистана и Казахстана.
Вскоре к договору присоединился Кыргызстан. Партнеры планировали не ограничиваться сотрудничеством в экономической сфере. Речь шла об учреждении Совета министров обороны трех стран.
Однако намерения так и остались на бумаге. Вместо этого в 2002 было учреждено Центральноазиатское сотрудничество (ЦАС). В объединение вошли Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. В 2004 году к ЦАС присоединилась Россия. Соответствующий протокол был подписан Владимиром Путиным на саммите организации в Душанбе. Уже через год страны-участницы приняли решение объединить ЦАС с Евразийским экономическим союзом.
Туркмения предпочла остаться в стороне от интеграционных процессов в регионе. Ее руководство не намерено отступать от положения о внеблоковом статусе, закрепленного в Конституции страны.
В настоящее время Ашхабад также не проявляет интереса к инициативам соседей по объединению в союз
Впоследствии интеграционные инициативы наталкивались на сопротивление со стороны Ташкента. В апреле 2008 года Ислам Каримов заявил, что для Узбекистана неприемлема идея создания Союза центральноазиатских государств, которую давно вынашивают в Казахстане.
— Для нас эта инициатива неприемлема — хочу это раз и навсегда заявить, чтобы не было никаких спекуляций по этому поводу, — подчеркнул тогда узбекский лидер. И добавил, что говорить о создании такого союза не приходится из-за разного уровня развития стран региона.
Союз против Евразийского?
Как объяснил Григорий Лукьянов, на протяжении долгого времени у Центральной Азии не было большого выбора в связи с тем, что все выстроенные в советское время торговые пути и инфраструктура были замкнуты на маршрут юг—север. То есть альтернатив интеграции с Россией просто не существовало.
— Именно это стало причиной распада Центральноазиатского союза. Сегодня появились новые экономические основания. Регион уже значительно нарастил связи с Китаем, имеется и потенциал развития отношений с мусульманскими странами юга. Но идея создания нового союза вступает в противоречие с ЕАЭС, — подчеркнул эксперт
Похожей точки зрения придерживается и Максим Вилисов. По его мнению, интерес стран Центральной Азии к взаимной интеграции связан, в частности, с тем давлением, которому сегодня подвергается Россия со стороны Запада. Свою роль играет и Китай, развивающий масштабные инфраструктурные проекты в регионе
— Все это рождает сомнения у российских партнеров, которые начинают задумываться об альтернативах ЕАЭС. Однако когда эти факторы будут преодолены, ЕАЭС может выйти уже на принципиально новый уровень, — пояснил эксперт.
По словам Лукьянова, несмотря на то что странам Центральной Азии удалось отчасти снизить уровень взаимных противоречий, говорить о создании полноценного экономического союза в регионе пока рано
— Сегодня этот вопрос имеет под собой определенную популистскую подоплеку и всегда будет находить поддержку в кругах сторонников цивилизационного расхождения с Россией. Но для фактической реализации странам придется преодолеть очень много юридических и технических препятствий, — подвел итог эксперт.
Правила комментирования
comments powered by Disqus