В стремительно меняющемся миропорядке, в условиях трансформации системы международных отношений «качество» и привычные форматы взаимодействия отдельных государств также претерпевают существенные изменения. О том, как глобальные тренды влияют на отношения России и Казахстана, какие в связи с этим открываются не только возможности, но и новые императивы на региональном и «континентальном» уровне, в эксклюзивном интервью ИАЦ рассказал Заслуженный работник дипломатической службы РК, директор казахстанского Исследовательского института международного и регионального сотрудничества Булат СУЛТАНОВ.
- Булат Клычбаевич, в настоящее время все мы являемся свидетелями стремительных изменений глобальной системы международных отношений. Складывается впечатление, что буквально все озабочены прогнозами развития отдельных государств, регионов и мира в целом. В связи с этим не могу не упомянуть «прогнозы» одного популярного казахстанского блогера, позиционирующего себя политологом, о том, что якобы очень скоро в отношениях России и Казахстана грядет «коренной перелом». По вашему мнению, какое место занимает этот аспект в международной повестке Акорды? Какие актуальные тренды влияют на динамику и характер отношений в векторе РФ – РК?
- Прежде всего соглашусь с иным, как вы выразились, трендом: к сожалению, сегодня очень часто приходится сталкиваться с тем, что оценки политическим событиям дают не профессионалы-политологи, а публицисты и блогеры.
Если же по существу, то, действительно, следует признать: мы наблюдаем тенденцию изменяющегося порядка мировых международных отношений, и то, что казалось невозможным еще вчера, сегодня – реальность.
До недавнего времени мы исходили из того, что в период с 1945 по 1991 годы в мире существовала биполярная система, после 1991 года установилась однополярная. И, в общем-то, она сохранялась примерно до Сирийского кризиса, положившего начало переходу к многополярному мироустройству, в котором так называемые «развивающиеся страны» не могут и не желают больше оставаться статистами в политических процессах.
И когда мы сегодня говорим о развитии казахстанско-российских отношений, важно определиться, в какой степени мы будем их развивать, и в какой степенинаотношения Казахстана и России могут повлиять те изменения в глобальной политике, которые сейчас происходят. Прежде всего речь о противостоянии США и практически всего остального мира, в котором Вашингтон принял на вооружение политику национализма – приоритет защиты интересов национальной экономики в ущерб интересам экономик других стран. При этом, обратите внимание: еще год назад мы говорили о противостоянии интересов коллективного Запада и «Не-Запада». Однако сегодня такая формулировка неуместна, потому что Соединенные Штаты вступили на тропу войны, в том числе, с экономиками государств Европейского союза. Как результат – позиция ЕС по Ирану теперь сближается с позицией Российской Федерации. Еще год назад это сложно было представить.
Я останавливаюсь на этом потому, что в системе внешней политики США главными объектами критики выступают Россия, Китай, Иран и Северная Корея. А Казахстан – единственная страна Центральной Азии, которая граничит с двумя из этих государств – Россией и Китаем. И приоритет номер один для любого государства – строительство добрососедских, дружественных и предсказуемых отношений с соседями. Это аксиома международных отношений.
В целом, считаю, внешняя политика Казахстана должна продолжать развиваться, опираясь на три кита: прагматизм, многовекторность, защиту национальных интересов. Но реализовать собственные национальные интересы наша страна может лишь в кооперации с мощными соседями -Россией и Китаем. При этом отношения с «ключевыми партнерами» мы должны строить не на старых догмах внешнеполитической деятельности, ноисходя из тех изменений, которые происходят в глобальной политике.
В частности, Астана должна учитывать тот усиливающийся пресс санкций против России, который организовали Соединенные Штаты Америки с единственной целью – отрезать Россию от достижений мировой науки, не дать совершить рывок в сфере современных технологий.
И здесь еще раз акцентирую внимание на важном аспекте, о котором уже говорилось выше: необходимо, в конце концов, определиться, каков формат этих отношений. Если и Казахстан, и Россия являются членами Евразийского экономического союза, если обе страны – члены Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), давайте относиться друг к другу как союзники, и не нужно бояться этого слова! Представители политической элиты Казахстана, которые стремятся обойти его, постоянно придумывают новые термины – «стратегическое партнерство», «стратегическое сотрудничество» – в то время, когда нужно прямо сказать – да, мы союзники. И коль заявлен такой формат, необходимо на всех форумах, на всех международных площадках выступать с единой согласованной позицией.
Относительно прагматичной компоненты отношений, на мой взгляд, акцент необходимо сделать на развитии приграничного и регионального сотрудничества, которое в первую очередь отвечает интересам населения. И это должны быть не эфемерные прожекты, но конкретные действия, улучшающие жизнь рядовых граждан.
- Тема приграничного и регионального сотрудничества занимает особе место в интеграционной повестке Евразийского экономического союза. Скажите, насколько в новых политических и экономических реалиях актуальна для Казахстана евразийская тематика? Меняется ли в Казахстане отношение к ЕАЭС?
- Для Казахстана региональное сотрудничество в рамках Евразийского экономического союза архиважно. Но, опять же, это сотрудничество должно работать не на удовлетворение амбиций лидеров и политических элит государств. Наши чиновники привыкли рапортовать руководству о том, что сделано, что будет сделано, но забывают об интересах простого человека. А ведь конечная цель интеграции – повышение благосостояния граждан.
Для того, чтобы благосостояние казахстанцев повысилось, нужно модернизировать экономику. Для этого необходимы инвестиции. И тут встает вопрос: какой иностранный инвестор будет вкладывать миллиарды долларов в экономику страны с населением 18 млн. человек? Внутренний потребительский рынок Казахстана крайне мал.
Вот почему, например, корейские бизнесмены в свое время предпочли вкладывать деньги в развитие автопрома Узбекистана, но не Казахстана – численность населения у наших соседей намного выше.
Таким образом, возможности привлечения инвестиций, необходимых для диверсификации и модернизации экономики РК и, соответственно, предпосылки для повышения благосостояния казахстанцев, может обеспечить лишь емкий рынок Евразийского экономического союза, в котором львиная доля приходится на Россию. Все эти аспекты легко увязываются в единую логику, но проблема в том, что столь простые вещи некому объяснять людям.
При этом важно понимать, что в формате ЕАЭС мы не зацикливаемся исключительно на сотрудничестве с Россией, но именно оно составляет основу всего евразийского экономического сотрудничества для всех государств объединения.
Еще один важный момент в контексте евразийской интеграции, который, считаю, необходимо продвигать на всех уровнях: нужно понимать, что Евразийский экономический союз – не конечный формат интеграции. Сегодня на повестке стоит вопрос формирования единого рынка от Лиссабона до Владивостока, то есть объединение рынков Европейского и Евразийского союзов. Весьма оптимистично, что уже сейчас группа немецких предпринимателей активно продвигает эту программу, проводит ежеквартальные встречи в Брюсселе, Москве, Астане и Алматы, работает с политиками своей страны. Причем, что интересно, уже не нужно никого агитировать, все понимают объективную целесообразность инициативы по простой причине: многие рыночные ниши, на которые претендовал германский бизнес, занимают китайские, иранские, индийские бизнесмены. Вытеснить их уже не удастся, возможности утрачены, и нужно создавать новые ниши взаимодействия, что реально лишь при условии отказа от санкционной политики в отношении России.
Но и это еще не все. В конкурентной борьбе за рынки, безусловно, нельзя не учитывать амбициозный мега-проект Китая «Один пояс и один путь». При всей масштабности суть его проста: все морские торговые пути, которые ведут из Китая в страны Запада, с периода Великих географических открытий контролируются западными странами. Это огромные деньги. И Китай мирился с таким положением до тех пор, пока не произошло вторжение американских войск в Ирак, пока не началась так называемая «арабская весна», когда весь мир убедился: существовавшее международное право рухнуло, его больше нет.
Исходя из этого понимания, китайское руководство в лице председателя КНР Си Цзиньпина пять лет назад в Астане заявило о реализации проекта Экономический пояс Шелкового пути (ЭПШП) – создании маршрутов транспортировки грузов из Китая через Казахстан до Балтики и Персидского залива.
Понятно, что 80% мировой торговли осуществляется сегодня через морские порты, и маршруты ЭПШП не могут составить конкуренцию морской торговле. Но это та «калитка», которая в случае ухудшения международной ситуации, а я не исключаю возможности введения системы санкций США в отношении Китая, станет «золотой калиткой», соединяющей страны Юго-Восточной Азии через Китай со странами Восточной, Центральной и Западной Европы.
В этом контексте перед государствами-участниками Евразийского экономического союза стоит задача, которая формулируется весьма лаконично: обеспечить сопряжение ЕАЭС и ЭПШП и далее – формировать на основе этого альянса пространство экономического партнерства Большой Евразии. Это грандиозный проект.
Маршруты ЭПШП не направлены в Казахстан, но они проходят через Казахстан, и, будучи транзитным государством с огромной территорией, республика может получать от этого солидную прибыль в виде транзитных сборов.
Кроме того, транзитные маршруты нуждаются в создании сопутствующей инфраструктуры – отелей, кафе, станций технического обслуживания и т.п. А это клондайк для малого и среднего бизнеса.
Сейчас все страны постсоветского пространства пытаются «встроиться» в китайский мега-проект. Беларусь продвигает инициативу создания китайско-белорусского индустриального парка «Великий камень», Кыргызстан и Узбекистан привлекают иностранные инвестиции для строительства автомобильных и железных дорог, Азербайджан выдвигает массу предложений для того, чтобы ЭПШП прошел через Каспий до Баку. О своих интересах в проекте «Один пояс и один путь» заявляют Грузия и Украина, выражая готовность стать посредниками между Западом и Востоком. А представьте, где Украина, а где Казахстан! Нам предписано быть активными участниками этих процессов. Образно говоря, находясь у большой реки, ее течением нужно пользоваться. Если вы хотите помешать, река обойдет препятствие и потечет дальше, но без вас…
Резюмируя, повторю: актуальная задача для Казахстана – развивать интеграционные проекты со всеми заинтересованными странами. Но основу всех этих интеграционных проектов, конечно же, составляет казахстанско-российское сотрудничество, и именно в этом формате необходимо обкатывать все сопутствующие модели взаимодействия, а затем масштабировать их. Именно в таком ключе нужно трактовать интеграционные процессы, а не в контексте интересов политических деятелей и обслуживающих их экспертов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus