Новый 2019 год ознаменовался для Кыргызстана интенсификацией отношений с давним партнером в лице США. До конца года государства планируют восстановить двустороннее соглашение о сотрудничестве, денонсированное Кыргызстаном в одностороннем порядке в 2015 году в знак протеста против присуждения премии осужденному по событиям 2010 года правозащитнику Азимжану Аскарову. Так же США вернут Кыргызстану активы на сумму 4, 6 млн долларов США, принадлежавшие семье экс-президента республики Курманбека Бакиева. Наконец, Агентство США по международному развитию (USAID) выделяет на проведение парламентских выборов 2020 года в Кыргызстане 2,5 млн долларов США…

Однако при этом республика имеет достаточно тесные двусторонние отношения и с Россией, и с Китаем, с которыми у США в последний год крайне натянутые отношения. Если с Россией у США «худой мир» практически постоянен, то с Китаем торгово – экономическая война выходит на новый уровень, затрагивающий не только работу корпораций, но и сотрудничество ученых двух стран, и даже туристические поездки.

В этом контексте Кыргызстану будет крайне сложно придерживаться привычной политики «многовекторности», позволяющей республике существовать все эти годы на гранты и кредиты за счет реверансов в адрес крупных держав, имеющих разные идеологические концепции и разные цели для своего присутствия в Центральной Азии. И лавировать между США, Китаем, Россией и активизировавшимися в последний год – полтора  в кыргызском направлении ОАЭ.

Кроме того, изменения в отношениях с Китаем произошли и у Кыргызстана – несмотря на высокую зависимость от него в виде 45% госдолга ( по данным на февраль 2019 года, именно столько Кыргызстан был уже должен Экспортно-импортному банку Китая, в долларовом эквиваленте сумма составляла 1 млрд 721,88 млн долларов США, прим.авт.).

Определенную роль в этом сыграли и скандал с коррупционным компонентом с неудачной модернизацией ТЭЦ Бишкека, выполненной китайской компанией TBEA на средства от китайского же Экспортно-импортного банка, и недовольство населением республики выполнением работ китайских компаний по ремонту дорог в Бишкеке и регионах, и искусственно разжигаемые третьими силами антикитайские настроения в обществе, и смена главы диппредставительства КНР в КР в 2019 году – впервые посольство Китая в республике возглавила женщина.

Госпожа Ду Дэвэнь сделала в начале своей миссии громкое заявление в отношении необходимости защиты своих граждан на территории КР от вымогательства и коррупции на высшем уровне. Отметив, что у Китая есть и свои проблемы, и свои бедные граждане, однако Китай при этом все же помогает Кыргызстану.

Будет ли реализовано предупреждение главы дипмиссии КНР в КР по поводу того, что Китай будет впредь строго защищать своих бизнесменов от нападок и от коррупции со стороны кыргызских граждан? Могут ли последовать за этим какие-то санкции в виде отказа от помощи Кыргызстану в каких-то сферах, в реализации ряда инфраструктурных и экономических проектов на территории КР, куда сейчас включен китайский капитал, или через «ОПОП»? И есть ли вероятность, что Кыргызстан станет площадкой для конкуренции Вашингтона и Пекина? 

Демократия против гармонии

По мнению политолога Марса Сариева, тесное сотрудничество Кыргызстана и Китая будет продолжаться и впредь. Правда, с небольшими поправками – исходя из выступления госпожи посла Ду Дэвэнь в начале мая, отношения между странами будут строиться строго на принципах прозрачности и законности (ранее, к слову, особенно не декларируемых, прим. авт.).

 «Новый посол Китая озвучила стратегию Китая, которая концептуально отличается от той политики, что Китай проводил до ее приезда в Кыргызстан. Полагаю, что аналитические структуры, проанализировав ее речь, сделают соответствующие выводы. Тем более, что китайское присутствие в Кыргызстане имеет проблемные вопросы, связанные с реконструкцией ТЭЦ, строительством дороги Север-Юг…

Традиционно Китай работал в Кыргызстане с властями и с политической верхушкой. И когда оказалось, что некоторые китайские компании, что напрямую работали с ТЭЦ Бишкека, имели коррупционные отношения с нашим высшим чиновничеством, возникло подозрение, что этот случай не единичен. Потому заявление нового посла Китая концептуально показало, что Китай стремится сделать взаимоотношения между странами прозрачными»

Кроме того, будет перестроена повестка, относящаяся к концепции «Один пояс – один путь».

«Концепция «ОПОП» пробуксовывает в других странах – Малайзии, Пакистане, Шри - Ланке и даже в Африке, и глобальные, коммуникационные проекты сейчас пересматриваются. Китай дает кредиты, которые невозможно будет вернуть ( что уже перестало устраивать ряд стран, в частности, ближайший Таджикистан, который был вынужден за свою модернизацию ТЭЦ «Душанбе-2» компанией TBEA в кредит от Эксимбанка и Банка развития Китая отдать Пекину золоторудное месторождение «Верхний Кумарг» в Согдийской области, прим.авт).

И потому Китай пересматривает эту концепцию. Еще один новый подход – Китай по заявлению посла предлагает сделать упор на экологичность своей деятельности в КР», – отмечает Марс Осмонкулович.

В целом же Кыргызстан и Китай по его прогнозам ждет еще большее сближение. Как по линии геополитических объединений (где Китай сможет поспособствовать обеспечению безопасности в Центральной Азии), так и в двустороннем формате. Курс на это будет задан на грядущем бишкекском саммите ШОС.

 «Полагаю, что великие державы, куда входит половина человечества, на базе антиамериканских настроений будут говорить на саммите ШОС о Центральной Азии. Мы знаем позицию России, ее тенденцию сближения с Китаем – тем более на фоне скандала с компанией Huawei и торговой войны Китая и США. Поэтому полагаю, что Россия и Китай будут сближаться, тем более, что в рамках ШОС и Индия, и Пакистан не особенно заинтересованы в широком американском присутствии на континенте. Поэтому сейчас будет сближение в рамках ШОС и прорыв в этом отношении.

Тем более концептуально Китай ранее старался не противостоять Западу, а сейчас в связи с инцидентом с Huawei сильны ультрапатриотические настроения. Поэтому Китай будет сближаться с Россией – в том числе и по обеспечению безопасности в Центральной Азии», – прогнозирует эксперт. – «Скажем, исламские боевики, перебрасываемые с сирийского фронта, из Ирака на север Афганистана в приграничье, это уже форс-мажорный вариант на случай, если Россия начнет сильно продвигать свою концепцию по собиранию нового политического союза.

Мы видим очень жесткую позицию Беларуси – попытка в политическом плане собрать союзное государство, и жесткий ультиматум, предъявленный Москвой Казахстану и Токаеву по поводу того, что Токаев не поддерживает политику Москвы… Поэтому США очень внимательно следят за ситуацией и будут противодействовать этому объединению - у них была попытка столкнуть Китай с Россией, но сейчас этого сделать уже не получится».

Поэтому Кыргызстан снова оказывается площадкой для противостояния интересов двух держав в политическом отношении. Оба государства – соперника будут претендовать на умы элиты и обычных граждан. И пока США удается лидировать.

«Конечно, США по-прежнему заинтересованы в развитии демократии западного образца в Центральной Азии, поэтому они внимательно приглядываются к президентским выборам в Казахстане, и к парламентским – в Кыргызстане. Идет борьба за умы элиты и за умы народа – не за территорию или ресурсы. Переформатирование Ближнего Востока, вторжение в Ирак, ливийский сценарий – здесь это не пройдет. Поэтому работа идет тоньше, на уровне концепций.

Пока мы выбираем западный путь развития – индивидуализм, предпринимательство, Китай предлагает свой – авторитарный режим, коллективизм и так далее. Но элита Центральной Азии уже в основном выращена США, притом не одно ее поколение. США в рамках продвижения демократии и прозрачности выборов по западному образцу дают Кыргызстану 2, 5 млн долларов США, поддерживая гражданское общество КР, построенное по западному образцу и взращенное на грантовые западные деньги.

А Китай, учитывая свои ошибки и проигрыш информационной войны в Центральной Азии, фундаментально меняет свой подход, делая упор на гармонию, соблюдение экологических норм, и на беспощадную борьбу с коррупцией ( словом, на все то, в чем ранее обвиняли предпринимателей из Поднебесной в КР, прим.авт)», – заключил Сариев.

Нечего предложить?

Совсем иной взгляд на ситуацию у политолога Дениса Бердакова. По его мнению, Кыргызстан для Китая, мягко говоря, малоинтересен – если только в качестве некой стабильной транзитной территории по соседству, откуда в Китай не могут попасть представители МТО. Большой и средний бизнес Китая мало заинтересован в присутствии на территории Кыргызстана. Зациклившись на реэкспорте и торговле товарами из Китая на крупных рынках рода «Дордоя», Кыргызстан не развивался инфраструктурно и технологически. И потому  серьезные предприниматели просто не рассматривают республику в качестве делового партнера или места для вложения инвестиций. А значит, и какого-то «рычага давления» через совместные проекты особо у Китая нет.

«На мой взгляд, отношения между двумя нашими странами будут складываться стабильно, без каких-то резких движений и изменений. Понятно, что к ШОС Си Цзиньпин выделит какой-то грант от 30 до 50 млн долларов США на поддержание экономики или на инфраструктурное строительство в Кыргызстане. Если говорить о каких-то более крупных проектах, то, на мой взгляд, в стадии, имеющей право на реализацию – четвертая ветка «D» газопровода, которая будет идти через Кыргызстан. Готовность высокая, Кыргызстан предоставляет землю и получает деньг за транспортировку газа. Но мой взгляд, проект вполне жизнеспособен и реализуем. Этот проект приносит нам то, что Китай

вынужден будет вкладываться в Кыргызстан как минимум по линии этого газопровода. Ему придется как минимум обеспечить эту ветку охраной, чтобы ее не взорвали, что будет означать несколько большую заинтересованность Китая в политической стабильности Кыргызстана. И большую взаимозависимость между странами. А для спецслужб КР это будет означать большее получение грантов по линии Китая на осуществление антитеррористической деятельности»

– «Если говорить о предупреждении госпожи Ду Дэвэнь – это стандартная практика предупреждения, тем более со стороны такой большой страны. Китай в этом направлении ничего сделать не хочет, откровенно говоря. Кыргызстан не в приоритете торгово-экономического развития Китая, через него не идут торговые пути, он – не большой рынок сбыта, и интересен он Китаю как место прохождения ресурсных потоков ( того же самого газа), и как место политической стабильности, откуда не будет уйгурского сепаратизма, религиозного радикализма.

Все остальное Китай устраивает. То, что нападки на его граждан быть могут – да, могут. Власти Кыргызстана заняли жесткую позицию и стараются этого избежать, но после двух революций всякое может быть – это все осознают. Давление оказывается на всех инвесторов: российских, американских, китайских, канадских, японских… Если выйдет больше нескольких тысяч человек, власть не будет теряться. И неясно, что будет делать китайский посол - говорить президенту и правительству, что он не покарали свой народ? Это такая политическая ситуация и с ней приходится мириться. 

Если говорить о проектах – КР немногое получил от сотрудничества, кроме реэкспорта. Есть целый ряд стран, которые развивались инфраструктурно за это время – грантовую помощь Китая они вложили в разной степени эффективности проекты, в промышленные мощности, в рынки сбыта…Кыргызстан этим почти не воспользовался. Максимум – у нас есть грант на строительство ЛЭП, на строительство дорог в Бишкеке, на этом все. А серьезных проектов с Китаем у нас нет, и не предвидится – чтобы иметь серьезные отношения с серьезным игроком, надо иметь серьезную, сложносоставную, технологичную базу, если это ресурсная экономика – она должна работать четко и ясно. Как в той же самой Австралии.

У нас пока (или уже, к сожалению) этого нет, и посему в больших проектах с Кыргызстаном у Китая нет заинтересованности. При разговоре со средними и крупными китайскими бизнесменами выясняется, что они едут сюда, потому что им обещают возмещение всех убытков и непредвиденных форс-мажоров со стороны китайских банков. А так они с удовольствием бегут в Канаду, США, в другие перспективные страны, где есть деньги, есть бизнес. Здесь нет бизнеса, нет движения, и огромный страх, что мы кому-то нужны, не оправдан.

Китайским бизнесменам, средним и крупным, мы точно не нужны. Из «ОПОП» мы тоже по большому счету выключены. Мы не можем обеспечить тот уровень правопорядка, который интересен китайским бизнесменам, и ту прибыльность. Всех интересуют только две вещи - где достать большие деньг и как это сделать, чтобы за это никто не трогал. Китай в последние 5-7 месяцев серьезно пересматривает эту инициативу, озаботившись тем, что при выдаче денег каким-то странам и строительстве инфраструктурных объектов в этих странах меняется власть, которая объясняет эти действия коррупцией.

Мьянма, Вьетнам, Камбоджа – туда Китай вкачал десятки миллиардов долларов, а получил в ответ обвинения в угрозе экологической безопасности и коррумпировании властей. И сейчас страна прорабатывает новые приоритеты для «ОПОП», как с ними работать, как работать с гражданским обществом и СМИ стран, входящих в проект…В Центральной Азии, честно говоря, Китаю нужен только Казахстан с его веткой экспорта китайских товаров на Европу. Остальные страны в лучшем случае – сырьевые придатки, которые не интересны инвесторам, и не интересны для каких-то масштабных и серьезных проектов, возможно, кроме Узбекистана в силу его размера и небольшого рынка».

Однако Кыргызстан все же, по мнению эксперта,  представляет интерес и для Китая, и для США, и для других крупных геополитических игроков. В  новой для себя цифровой сфере. И уже в качестве потенциальной «боевой единицы» в битве технологий – пусть и очень малой.

«Противостояние между США и Китаем в Центральной Азии вполне возможно. Уже очевидно, что Кыргызстан интересен как точка влияния на Китай. Здесь пересекаются интересы России, США, Великобритании, Турции, ОАЭ и Китая. С точки зрения США и Европы Кыргызстан – форпост Китаю, на фоне антикитайской торговой войны и борьбы технологий. Война за цифровое будущее региона идет уже последние три года – борьба идет за то, на какой базе, с каким софтом, на каком железе, с чьими технологиями будут строиться мобильные сети, 5G, цифровое государство и так далее.

Победят корпорации ли США, российский ли ВПК, китайские ли корпорации – они получат значительный контроль над этими системами. По линии цифровизации Кыргызстан интересен России, США, Европе, Китаю – все пытаются получить этот кусочек пирога, который с точки зрения бизнеса даже неокупаем, но с точки зрения влияния выгоден. Китай хочет расширить вокруг себя зону технологического господства, где будет контролировать видеокамеры, софт, продукцию, соцсети, корпорации США и корпорации РФ так же предлагают свои аналоги…Словом, мы вступили в новую эпоху – эпоху цифровой холодной войны.

Раньше принадлежность страны к какой-то из сторон в войне определялась тем, у кого она покупает ресурсы - нефть, газ. Сейчас она определяется тем, на каком софте она работает, какими социальными сетями, через которые можно контролировать настроение общества и влиять на него, страна пользуется. Какими платежными картами и банковскими стандартами пользуются ее граждане и бизнесмены… В этом плане Кыргызстан Китаю интересен. И в региональном аспекте это очень важно», – резюмировал Бердаков.

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram