Выходные в Бишкеке прошли под знаком Евросоюза. У нас прошла 15 – я встреча министров иностранных дел Европейский союз – Центральная Азия, где была представлена новая стратегия Евросюза для нашего региона. Для участия во встрече в столицу Кыргызстана прибыла верховный комиссар по иностранным делам и политике безопасности Евросоюза Федерика Могерини. Она отметила, что отношения между ЕС и странами Центральноазиатского региона вышли на новый уровень.
«Мы видим, что в странах ЦА происходят реформы по широким разнообразным вопросам — энергетика, культура, верховенство права, борьба с бедностью, расширение прав женщин. Мы будем рады, чтобы такие встречи проводились на ежегодной основе»,- сказала Могерини. И подчеркнула, что можно будет увеличить потенциал сотрудничества между ЕС и Центральной Азией, если будет большая интеграция внутри региона.
К теме региональной интеграции Elgezit.kg решила опубликовать доклад «Центральная Азия:риски,вызовы и возможности» известного казахстанского политолога, директора Группы оценки рисков Досыма Сатпаева, подготовленный им для XV Международной конференции по риск-менеджменту, состоявшейся в Алматы.
Следует отметить, что динамика политических и экономических рисков в странах Центральной Азии традиционно определяется рисками трех масштабов: внутристрановыми, региональными и внешними. При этом внутристрановые риски в каждой из стран имеют свою специфику.
Внутристрановые риски
Понятно, что в Казахстане к рискам сейчас многие относят начавшийся транзит власти. Кстати, одна из причин проведения досрочных президентских выборов в РК связана также с тем, что начало транзита власти не только встревожило бизнес, но и понизило работоспособность всего бюрократического аппарата, который и при первом президенте не демонстрировал большой эффективности, а в период межцарствия вообще вошел в спящий режим, имитируя работу в ожидании большей конкретики по поводу своих собственных перспектив. Хотя при Нурсултане Назарбаеве в качестве надсистемного игрока ожидать каких-либо кардинальных изменений во внутренней и внешней политике Казахстана не стоит. Это будет период сохранения status quo.
Таким образом, при жизни первого президента центр управления страной будет олицетворять только он сам. После его смерти, при сохранении президентской системы, все может сместиться в руки того, кто в этот момент окажется у руля власти. «Черные лебеди» появятся лишь после его окончательного ухода с политической сцены. Здесь даже неважно, как и кому будет передана власть. Любая политическая сила рано или поздно будет видоизменять политическую и экономическую систему под себя, даже если будет декларировать преемственность политики первого президента. Примерно такую ситуацию мы сейчас можем наблюдать в соседнем Узбекистане.
Что касается Кыргызстана и Таджикистана, то серьезной проблемой для них является рост внешнего долга. Министр финансов Кыргызстана Адылбек Касымалиев недавно даже предложил больше не брать кредиты у «Эксимбанка Китая». Это связано с тем, что доля «Эксимбанка Китая» в объеме внешнего долга Кыргызстана составила 44,8%. Для сравнения, в 2010 году долг Кыргызстана перед Китаем составлял только 5,7% от общего объема госдолга. Но сейчас долг перед «Экспортно-импортным банком Китая» достиг уже $1,7 млрд. Весной 2018 правительству Кыргызстана пришлось установить для себя ограничение, по которому долг перед одним кредитором не может превышать 50% общей суммы. К этой отметке приблизился только Китай.
Общий объем внешнего долга Таджикистана на начало текущего года составил $2,924 млрд. При этом китайскому «Эксимбанку» республика задолжала $1,2 млрд. В результате рейтинговое агентство Fitch прогнозирует замедление роста экономики Таджикистана в связи с большим внешним долгом и уязвимым банковским сектором. По мнению аналитиков, дальнейшие экономические перспективы Таджикистана зависят от сотрудничества с Китаем в области обеспечения долговой устойчивости, учитывая, что большая часть внешнего долга Таджикистана приходится на эту страну.
Кстати, в Таджикистане, как и в Казахстане, сохраняется высокая уязвимость банковской системы. В обеих странах некоторые банки уже допустили дефолт при активной попытке государства спасти несколько системообразующих финансовых структур. В Таджикистане руководство Национального банка в качестве одной из главных причин банковского дефолта назвало смешивание личного бизнеса с банковской деятельностью и предоставление крупных кредитов аффилированным лицам и близким бизнес-структурам. Не секрет, что похожие обвинения прозвучали и в Казахстане по отношению к ряду крупных банковских акционеров со стороны первого президента.
Дополнительным риском для Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана является высокая зависимость от денежных поступлений трудовых мигрантов. Например, в прошлом году, мигранты перевели в Кыргызстан почти $2,5 млрд. Более 90% средств составили поступления из России — $2,436 млрд. По данным Центрального банка РФ, объем денежных переводов частных лиц из России в Таджикистан по итогам прошлого года составил $2,553 млрд. Японское Агентство по международному сотрудничеству (JICA) считает, что объем денежных переводов мигрантов составляет почти 40% ВВП Таджикистана. А это делает страну экономически уязвимой для внешних факторов. Но в 2018 Узбекистан опередил другие страны Центральной Азии по объему денежных переводов из России. Как следует из цифровых данных Центрального банка РФ, в прошлом году в Узбекистан было отправлено $4,082 млрд.
Также Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан отличаются не очень благоприятным инвестиционным и бизнес-климатом. Тот же Кыргызстан занял 70-е место в рейтинге Doing Business – 2019 от Всемирного банка. Это лучше, чем в прошлом году. Но, для сравнения, у Казахстана 28-е место. Чуть ниже Кыргызстана в рейтинге Узбекистан (76-е место, 67,4 балла). Худшие показатели среди ближайших соседей у Таджикистана, который занял 126-е место, набрав 57,11 балла. Туркменистан в рейтинге вообще не представлен.
Демографический фактор также входит в зону риска для некоторых стран Центральной Азии, но имеет разную форму. Например, в Таджикистане и Узбекистане озабоченность вызывает быстрый рост населения при сохранении высокого уровня бедности. Всемирный банк пришел к выводу, что главной причиной бедности, безработицы и высокого уровня трудовой миграции в Таджикистане является взрывной демографический рост при отсутствии эффективно работающего рынка труда. А министр занятости и трудовых отношений Узбекистана Шерзод Кудбиев в середине ноября прошлого года заявил, что всю молодежь в Узбекистане невозможно обеспечить рабочими местами. По его словам, ежегодно на рынке труда появляются 700 тыс. молодых людей, и их всех обеспечить работой невозможно.
В то же самое время, для Казахстана и Кыргызстана более актуальной является угроза старения населения. Как отмечают эксперты, согласно классификации ООН, если численность граждан в возрасте 65 лет и выше составляет 7%, такое общество считается «стареющим». По прогнозам, к концу 2020 года доля пожилых людей в Казахстане может составить 7,4%. Экономисты считают, что в странах со стареющим населением на фоне роста расходов на здравоохранение и пенсионное обеспечение параллельно идет уменьшение налоговой базы.
А в Кыргызстане, по мнению агентства Moody’s, старение населения также приведет к самым негативным финансовым последствиям, поскольку количество людей в возрасте 60 и старше в этой стране стремительно увеличивается по сравнению с населением трудоспособного возраста. Как отмечают аналитики Moody’s, в настоящее время пенсионные расходы в Кыргызстане составляют 8,2% от ВВП. И эти расходы возрастут на 3-4% в течение следующего десятилетия.
Общие проблемы для всех стран Центральной Азии
- Утечка мозгов
Популярная у политических элит стран ЦА тема четвертой индустриальной революции звучит красиво, но выглядит малореализуемой в условиях, когда центрально-азиатские государства стремительно теряют свой человеческий капитал. Тревожным явлением является то, что многие амбициозные, креативные и способные молодые люди, не видя перспектив в своих странах и уезжают в разных направлениях, пытаясь найти применение своей «конкурентоспособности» в других политических и экономических системах. Таким образом, серьезным вызовом для всех стран Центральной Азии с точки зрения реализации экономических реформ будет нехватка квалифицированных специалистов.
- Региональная диспропорция
По Конституции практически все страны ЦА являются унитарными государствами, что это также предполагает наличие «унитарной экономики», где экономические возможности и успехи распределены равномерно по всей стране. Но в этих государствах они сконцентрированы только в нескольких «экономических точках роста», которые больше напоминают «экономический сепаратизм».
Превентивной мерой от «экономического сепаратизма» является равномерное развитие всех регионов страны за счет повышения их конкурентоспособности. Для этого требуется более эффективная реализация в регионах индустриально-инновационной программы развития, одним из результатов которой должно быть появление новых рабочих мест, а также современной инфраструктуры. В противном случае это может питать недовольство жителей других регионов тем, что центр, используя ресурсы этого региона, возвращает меньше, чем берет. Здесь также необходимо учитывать и роль региональных элит, которые при определенных условиях могут быть не удовлетворены степенью своего влияния на процесс принятия решений на местах, что превращает их в некий дестабилизирующий фактор. Кроме этого, экономический сепаратизм порождает другую проблему в виде нерегулируемой внутренней миграции из сельских регионов в города, что провоцирует деструктивную урбанизацию.
- Теневой рынок и высокий уровень коррупции
Эти проблемы давние и напрямую связаны с особенностями политических систем большинства стран Центральной Азии, где экономика «фаворитизма» и патрон-клиентских связей убивает любую конкуренцию и транспарентность.
- Частые кадровые перестановки и отсутствие преемственности в реализации экономических программ
Это давняя болезнь номенклатуры во всех странах региона, что отпугивает инвесторов и напрягает местный бизнес.
- Сырьевая экономика.
В большинстве стран Центральной Азии драйверами экономики являются добывающие отрасли. Хотя в скором времени исключение может составить Кыргызстан, где довольно активно развивается легкая промышленность.
- Деструктивная урбанизация
Практически во всех странах ЦА идет рост городского населения. Это значит, что города, а не сельская местность будут местом социализации для многих молодых людей региона. В города многие люди чаще бегут от безысходности и отсутствия перспектив в сельской местности. И вся проблема в том, что этот процесс не связан с государственной политикой равномерного распределения трудовых ресурсов, а все еще является результатом стихийных миграционных процессов внутри государств. В результате растут риски маргинализации значительной части городского населения, что порождает благоприятные условия для распространения разных видов радикальных идей.
- Религиозный ренессанс и трансформация религиозного поля
Сейчас мы наблюдаем желание многих людей в странах Центральной Азии, в первую очередь, молодежи, выбрать религиозную самоидентификацию, а не гражданскую или этническую.
- Террористические риски
Уровень террористических рисков в разных странах Центральной Азии разный. Хотя социальная база для рекрутирования радикалов во всех этих странах практически одинакова. Росту радикализации населения способствуют высокий уровень бедности, безработицы, значительный процент молодежи в общем составе населения, идеологический вакуум, коррупция и низкий уровень религиозного образования.
Внешние риски
Географически страны Центральной Азии замкнуты в геополитическом треугольнике: Россия, Китай, мусульманский мир. Это наша географическая судьба, в которой заложены свои возможности, риски и вызовы. Большинство стран ЦА стараются делать ставку на дистанционное партнерство с разными геополитическими игроками, в первую очередь, делая акцент на привлечение инвестиций.
В то же самое время любая дестабилизация финансово-экономической обстановки в России или Китае также создает определенные риски для большинства экономик стран Центральной Азии. Например, ухудшение экономической ситуации в России автоматически ударяет по заработкам многочисленных трудовых мигрантов из Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана.
Что касается Казахстана, то, в отличие от других стран региона, уязвимым местом республики является то, что она больше всех включена в глобальную экономику.
Во-первых, например, заместитель главы Всемирной торговой организации Алан Вулф считает, что, если экономика Китая уменьшится, снизятся ее возможности по приобретению иностранных товаров. Если спрос на металлы, газ, бензин снизится из-за снижения экономики Китая и тарифов США, будет потенциальное влияние на экономику Казахстана.
Во-вторых, падение курса рубля оказывает давление на курс национальной валюты Казахстана. Одна из причин девальвации тенге в 2015 была связана именно с этим. Бывший председатель Нацбанка РК Данияр Акишев заявил, что в 2019-2020, возможно, инфляция выйдет из заданного коридора, в том числе – в связи с режимом санкций против России, ослаблением национальной валюты, снижением цен на нефть, а также по причине роста социальных расходов и кредитов. Из четырех пунктов, которые он озвучил, на два фактора (антироссийские санкции и цена на нефть) Казахстан вообще никак повлияет не может.
В-третьих, ситуация в рамках ЕАЭС, где взаимные торговые санкции России и Запада давно уже создают немало проблем для остальных участников этого интеграционного объединения. Из ЦА в ЕАЭС пока входят два государства (Казахстан и Кыргызстан). Война торговых санкций России с Западом бумерангом бьет по ее партнерам из ЕАЭС, в первую очередь по Казахстану и Беларуси, которых Москва продолжает обвинять в контрабанде и реэкспорте запрещенных товаров.
В свою очередь, Китай, по мнению аналитиков, являлся главным импортером в трех странах Центральной Азии из пяти: в Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане. При этом главными экспортерами в Китай в Центральной Азии являются Казахстан и Туркменистан.
Региональные риски
- Тирания расстояний. Географическая замкнутость Центральной Азии внутри континента. Высокие экономические издержки для выхода на международные рынки.
По оценке международного рейтингового агентства Moody’s Investors Service, потенциал экономического роста в странах Центральной Азии значительно ограничен их низкой степенью интеграции в глобальную торговлю. При этом величина экономических издержек, с которыми сталкиваются экономики Центральной Азии в глобальной торговле, сопоставима лишь с не имеющими выхода к океану странами Африки. Именно поэтому, все страны Центральной Азии активно поддержали китайскую инициативу «Экономический пояс Шелкового пути».
Оптимисты считают, что по завершении проекта «Один пояс, один путь» самые крупные выгоды ждут именно Центральную Азию благодаря ее географическому местоположению и богатству недр. Пессимисты уверены, что эта инициатива, наоборот, еще сильнее подсадит страны Центральной Азии на китайские инвестиции и кредиты.
Но активизация Китая в Центральной Азии может спровоцировать еще больший рост антикитайских настроений в регионе. Это уже наблюдается в Казахстане и Кыргызстане. На данный момент все государства региона являются светскими, но рост количества мусульман во всех странах Центральной Азии в долгосрочной перспективе может переориентировать регион в сторону мусульманского мира.
Страны Центральной Азии уже попали в сферу геополитической конкуренции трех центров притяжения в мусульманском мире: Ирана, Саудовской Аравии и Турции. Например, Турция лоббирует ускорение объединения тюркоязычного мира и параллельно старается закрепить за собой роль одного из новых мусульманских центров модернизационного ислама. В будущем это породит новые вызовы для других геополитических игроков. Например, отношение к Китаю может стать еще более негативным в ЦА по мере продолжения давления на мусульман в СУАР. Аналогичная ситуация может быть с Россией или США, у которых неоднозначная репутация в исламском мире.
- Климатические изменения
В 2009 в Стамбуле на Всемирном форуме по водным ресурсам было заявлено о том, что к 2025 году нехватку водных ресурсов будут испытывать две трети населения Земли. При этом, согласно некоторым прогнозам, последствия от нехватки воды в мире будут гораздо страшнее, чем последствия любого из экономических кризисов. Здесь можно привести в качестве примера доклад Европейского Союза, где указывается на возможность возникновения конфликтов в Центральной Азии из-за дефицита воды и продовольствия. Согласно выводам экспертов, Центральная Азия ежегодно теряет около $1,7 млрд, или 3% своего ВВП, в результате неэффективного управления водными ресурсами, которое снижает урожайность сельскохозяйственных культур.
В зоне формирования стоков Сырдарьи и Амударьи уже сейчас продолжается интенсивное таяние ледников. За 50 лет объемы ледников уменьшились на 40%, что грозит уменьшением стока основных водных артерий. Уже сейчас, по данным Министерства сельского хозяйства РК, в республике сокращается объем воды в стоках рек.
По официальным расчетам, Казахстан к 2050 году лишится своих ледников. По оценкам экспертов, к 2050 из-за глобального потепления средняя температура в Казахстане увеличится на 3 градуса. В результате площадь пустынь может передвинуться к северу на 300-400 км, что поставит под угрозу продовольственную безопасность страны, в частности, производство зерновых и мяса.
- Пограничные конфликты
В марте 2019 на границе Таджикистана и Кыргызстана произошел очередной конфликт после столкновения жителей приграничных сел. В результате несколько человек были убиты, более 40 получили ранения. Это не первый конфликт в этом регионе. Основной причиной всех споров остается неопределенность линии государственной границы. Возникла довольно странная ситуация, когда, например, большинство стран Центральной Азии, войдя в Шанхайскую организацию сотрудничества, смогли решить свои пограничные проблемы с тем же Китаем, а границы внутри региона превратили в перманентный источник напряжения. Одной из причин является наличие нескольких анклавов в регионе.
Таким образом, региональная повестка дня для всех стран Центральной Азии должна состоять из пяти пунктов:
— безопасность;
— экономика (трансграничное сотрудничество);
— человеческий капитал;
— экология;
— водно-энергетическое сотрудничество.
Есть такое интересное выражение: «Благополучие любого партнерства держится на шести китах: первый — это судьба, остальные пять — это доверие». Нашу общую географическую судьбу никто отрицать не будет. Долгое время основная проблема была с доверием. И его надо восстанавливать. Сейчас только 7% товарооборота стран ЦА приходится на сам регион. Но сокращение торговых издержек, по данным программы ПРООН, могло бы за 10 лет увеличить валовой внутренний продукт в странах региона.
В конце февраля 2018 ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) выпустила масштабное исследование, посвященное конкурентоспособности стран Центральной Азии – Enhancing Competitiveness in Central Asia, где отмечалось, что страны региона должны найти свое место в глобальной цепочке добавленной стоимости. К тому же, в случае более тесной экономической кооперации стран Центральной Азии, инвесторы будут ориентироваться на больший по размерам рынок, направляя инвестиции в разные отрасли промышленности. Единый рынок Центральной Азии повысил бы инвестиционную привлекательность каждой из наших стран.
Таким образом, странам Центральной Азии необходима региональная экономическая кооперация по нескольким направлениям.
— Использование бизнеса сообщества стран ЦА в качестве двигателя региональной кооперации
— Поддержка регионального взаимодействия снизу (в сфере активизации приграничного взаимодействия). Отраслевое сотрудничество
— Снижение стоимости экспортно-импортных операций и времени их осуществления в условиях отсутствия прямого выхода к морю у стран региона
— Создание водно-энергетического консорциума
— Развитие центрально-азиатской единой визовой зоны (Центрально-азиатский «шенген») для стимулирования туристических потоков.
Правила комментирования
comments powered by Disqus