Как повлияет подписанное США и «Талибаном»* мирного соглашения на радикализицию азиатских республик, и ожидает ли Киргизию очередной государственный переворот? На эти и другие вопросы в интервью изданию Украина.ру ответил руководитель отдела Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин
- Андрей Валентинович, недавно США и «Талибан» подписали мирное соглашение, по которому Вашингтон обязуется вывести войска из этой страны через 14 месяцев. Означает ли это, что волна исламского экстремизма может перекинуться в Среднюю Азию, в Киргизию, в частности?
— Во-первых, пока нет окончательной уверенности в том, что обе стороны будут соблюдать соглашение, которое подписали. Недавно американцы опять бомбили талибов. Но если Трамп сумеет все-таки продавить до выборов в Штатах это очень удобное и выгодное в электоральном смысле для себя решение, то возникнет серьезная коллизия в том смысле, что талибы смогут более-менее спокойно посидеть 14 месяцев.
Не развешивать на фонарях представителей старой администрации, а отложить это увлекательное занятие на более поздний срок. Но понятно, что если это соглашение будет реализовано в более-менее целостном виде, то регион столкнется с новой геополитической реальностью. Потому что никто не сможет сказать, как Афганистан будет развиваться в случае, если оттуда уйдут все иностранные военные.
Талибы на весь мир объявили, что одержали победу. Окрыленные этим впечатлением, вполне возможно, они попытаются форсировать захват власти.
Может повториться ситуация, когда Советский Союз бросил оказывать поддержку режиму Наджибулы и ушел. Тогда в течение трех лет режим пал. Не думаю, что у сегодняшней администрации есть три года. Думаю, все произойдет гораздо быстрее. Но никто не знает, как будут развиваться эти процессы. И Талибан уже не тот, каким был еще 10 лет назад. Неизвестно, как поведет себя пуштунское большинство, будет ли оно консолидироваться вокруг талибов, либо его удастся расколоть.
В любом случае, если у Афганистана появятся многочисленные пути, по которым он сможет развиваться, то не исключен вариант роста угрозы региональной безопасности.
Потому что даже если поверить талибам, которые многократно говорили, что не заинтересованы нести за пределы Афганистана свои идеи, то на афганской территории находятся десятки тысяч неафганских граждан, которые исповедуют чрезвычайно радикальные террористические взгляды.
- В том числе киргизы?
— Да, в том числе. Там этих организаций более полутора десятков. «Исламское государство»* лишь самое распиаренное из них. Там есть и этнические группы, та же «Джамаат Ансаруллах»*, вокруг которой группируются афганские таджики. «Исламское движение Узбекистана»*, которое несколько раз дробилось и состоит из выходцев из Центральной Азии. Масса других, более мелких организаций.
То есть эти исламские интернационалисты, как их назвал полпред России в Афганистане Замир Кабулов, представляют собой элемент, который может пойти в любую сторону: на север, запад, юг, восток.
- Если говорить о Киргизии, насколько там сильны позиции исламских радикалов?
— Интересно то, что, по мнению центральноазиатского экспертного сообщества, Киргизия сейчас является самой исламизированной страной. Там растет количество мечетей и медресе, которых больше, чем школ. В каждом регионе действуют по несколько джамаатов — объединений людей, исповедующих ислам того или иного толка.
Да, они все сунниты, но кто-то более радикален, кто-то менее, кто-то склонен исповедовать идеологию материнских организаций, которые находятся в Турции, Саудовской Аравии, Пакистане. Там винегрет из этих структур, которые абсолютно не контролируются духовным управлением мусульман Киргизии.
Дело в том, что в Киргизии сложилась такая ситуация, что официальное исламское духовенство, если дипломатично сказать, имеет очень низкий авторитет среди верующих. То есть вся история духовного управления мусульман Киргизии — это история сплошной большой коррупции. О которой в силу того, что в республике открытая медиасреда, прекрасно осведомлено общество.
То есть люди видят, что официальные муфтии продают места на Хадж в Мекку. Эти коррупционные скандалы подрывают авторитет государственно-контролируемого ислама. На этом фоне растет авторитет псевдорелигиозных джамаатов, берущих на себя заботу о социальной жизни своих членов: помогают устроить на работу, выдают беспроцентные ссуды и так далее. То есть они выполняют и государственные функции.
Государство в Киргизии слабое, государство в Киргизии бедное… Две смены власти, которые там прошли, тоже не добавили стабильности. Горная республика со слабым сырьевым профилем, которой нечего продавать и которая и в советское время была дотационной наряду с Таджикистаном. Наши горные республики, наши азиатские швейцарии, таджикская и киргизская.
И сейчас ситуация не изменилась, стало хуже, потому что нет дотаций, которые при Советах были. Отсюда и сброс излишнего населения, трудовых мигрантов, в Россию в том числе. Отсюда и внутренняя нестабильность.
- Сохраняется ли угроза этнических погромов в Киргизии, подобных тем, которые в 2010 году произошли на юге республики, и могут ли они коснуться русского населения?
— Там русского населения практически не осталось, оно все сосредоточено в Бишкеке. То есть здесь ситуация схожая с казахской. Громят в сельских регионах. Сельские казахи и киргизы громят своих соседей из иноэтнических языковых меньшинств. Как это было недавно в Курдае с дунганами в Джамбульской области Казахстана, как это происходило летом 2010 года на юге Киргизии, когда побили узбеков.
Это вполне возможно, потому что любые социальные беспорядки в Киргизии, во-первых, начинаются очень легко. Во-вторых организовать подобные беспорядки там дешево.
А в-третьих, там создана инфраструктура, чтобы подобного рода беспорядки можно было активизировать: под выборы, под внешний заказ, под межэтническую, межклановую, межэлитную борьбу.
То есть неформальный аппарат внутренней мобилизации тех или иных региональных племенных общностей он в Киргизии есть, был и дополняется джамаатизацией, о которой я говорил. Добавляется к этому ядреному коктейлю и религиозный фактор.
Если столкнутся представители разных религиозных направлений, какой-нибудь киргизский джамаат салафитского толка с узбекским традиционного суннитского, то все это быстро перерастет не просто в межклановую войну, а в межрелигиозный конфликт. Это очень вероятно.
- Второго марта в столице Киргизии прошла акция в поддержку осужденного экс-депутата Садыра Жапарова, которая сопровождалась стычками с полицией. Можно ли говорить, что это предвестник очередной революционной ситуации?
— Это была тренировка, разведка боем. Если бы всерьез собирались посягнуть на власть, как в 2005 и 2010 году, то так бы быстро не разбежались и задействовали бы намного больше участников и ресурсов. Начали бы палатки ставить, конницу бы подтянули… То есть это была демонстрационная акция, власть пытались устрашить. Жапаров — это только повод.
Вполне возможно, что это один из элементов внешнего давления. Ведь как интересно складывается. В начале февраля Майк Помпео съездил в Центральную Азию, представил новую стратегию. Везде говорил, что необходимо осудить Китай за его политику в Синьцзяне, нужно ориентироваться в экономике на американские компании и так далее. Вообще весь визит был антикитайский.
А митинг, о котором вы говорите, был не первым. Первый прошел в Нарынской области еще 17 февраля, где китайцы должны были построить торгово-логистический центр. Это был уникальный проект, когда китайцы согласились построить инфраструктуру, не связанную с добычей сырья.
Центр дал бы логистические возможности для китайских компаний и компаний соседних стран. Китайцы взялись за него не по доброте душевной, а в рамках своей стратегии «Один пояс — один путь», потому что оптимизации товарных потоков является содержанием этой инициативы.
Эта инициатива вызывает негативную реакцию у наших западных партнеров. И 17 февраля прошел митинг, на котором было анонсировано, что если правительство не свернет сотрудничество с китайской компанией, то 2 марта мы будем в столице. В итоге китайцы свернули проект и ушли.
То есть идет отработка запущенного сценария. В октябре должны состояться парламентские выборы, сейчас в Киргизии идет бурление внутриполитической субстанции. Очевидно, что по мере приближения даты выборов внутриполитическая активность, окрашенная в антикитайские цвета, вполне возможно, и в антироссийские, будет увеличиваться.
Россия и Киргизия проведут в 2020 году перекрестный Год двух стран, будет много совместных мероприятий, и раскачать ситуацию в киргизских условиях будет легче легкого.
- В СИЗО находится экс-президент Алмазбек Атамбаев, которого подозревают в многочисленных тяжких преступлениях. Учитывая своеобразную политическую ситуацию в Киргизии, можно ли его считать «сбитым летчиком», или он еще сможет вернуться во власть на волне очередных протестов?
— В Киргизии ничего вообще нельзя исключать, потому что там очень турбулентная политическая жизнь. Очень много амбиций, и каждый мнит себя Наполеоном. Партий около двух сотен. Правда, 9/10 из них состоят из одного руководителя. Когда в экономике швах, народ ищет себя в политике. Поэтому в связи с накалом межпартийной борьбы это вполне возможно.
Но Атамбаев во многом человек прошлого, посиделки в СИЗО оторвали его от политической жизни. Если предположить, что его освободит следующая революция, как это было с ним в 2010 году, то это одно. Но до революции еще надо дожить. Во-вторых, в киргизской внутриэлитной борьбе настолько брутальные нравы, что его никто не допустит, зная, что он человек талантливый, хваткий, с сильно развитым политическим чутьем и остатками финансовых ресурсов за границей.
Его не пустят, понимая, что он может монополизировать власть.
Никто не хочет, чтобы появлялись новые игроки на поле, на котором и так много генералов, а ресурсов на всех не хватает.
Правила комментирования
comments powered by Disqus