Мне/Нам есть куда расти
Десять лет назад в российском «Бизнес-журнале» была опубликована статья генерального директора «Лаборатории Касперского» Евгения Касперского, в которой он сформулировал роль блогеров в РФ. «Блоги и блогеры стали неотъемлемой частью нашей жизни. А после того как собственный блог завел президент (на тот момент пост главы государства занимал Дмитрий Медведев. – Прим. «Ферганы»), даже чиновники обнаружили, что «блогеры тоже люди», – написал предприниматель.
Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, насколько известно, блогов, как и аккаунтов в соцсетях, не заводил. Зато в прошлом году он сфотографировался с блогерами и разрешил им сделать с собой селфи на открытии музыкального фестиваля «Шарк тароналари» в Самарканде. А если сам глава государства общается с независимыми журналистами, то хокимам (главам администраций) всех мастей просто необходимо обратить внимание на тех, чьи публикации читают и комментируют. - рассказывает "Фергана"
Впрочем, еще до исторического фото, как его охарактеризовал популярный в Узбекистане блогер Хушнудбек Худойбердиев, на авторов личных сообщений в Сети начали обращать внимание как аудитория, так и власти. Два-три года назад публикации в Facebook и Telegram понемногу стали обретать силу, превращаясь в первоисточники новостей, поводы для расследований и запросы к парламентариям и чиновникам.
9 марта администраторы Telegram-канала «Потребитель.уз» провели опрос, чтобы выяснить, где узбекистанцы чаще читают новости. Оказалось, что большинство респондентов (385 ответивших) получают информацию о повестке дня из соцсетей. Этот вариант лидирует с приличным отрывом. На второй позиции – Telegram-каналы (262), которые ненамного опередили интернет-СМИ (235). Телевидение не набрало и 50 голосов, а печатные газеты и радио – даже десяти. Добавим, что если частные узбекские ТВ-каналы еще как-то держатся на плаву за счет развлекательных программ, турецких сериалов и спортивных трансляций, то государственное телевидение резко теряет популярность, о чем говорит тот факт, что не так давно произошедший сбой, из-за которого телевещание прервалось на целый час, не заметил практически никто.
Популярнее СМИ
Своей точкой зрения о роли блогеров в современном Узбекистане с «Ферганой» поделились администратор группы «Ташкент-Снос» в Facebook Фарида Шарифуллина и ведущий Telegram-канала Altman News Кирилл Альтман.
— Насколько сильна роль блогеров в современном Узбекистане? Прислушиваются ли к ним власти?
Фарида Шарифуллина: Я думаю, что роль блогеров в современном Узбекистане очень сильна, намного сильнее СМИ, потому что это, как ни крути, а глас народа. Блогеры всегда находятся в гуще событий. Любой человек, который оказался в какой-то интересной или тревожной ситуации либо наблюдает ее со стороны, может сразу опубликовать фото, видео, свой текст. Тут же, в Сети, есть возможность комментировать, распространять информацию. Блогер не скован какими-то правилами и условностями. В отличие от журналиста, он может писать что хочет, а главное — как хочет. Также, в отличие от журналиста, он может выражать свое собственное мнение и отношение, свои эмоции. А эмоции воздействуют намного острее. Опять же блогер, в отличие от журналиста, не связан форматом сообщения, языком и действует оперативнее. Власти к ним прислушиваются, видимо, в силу того, что блогеры создают резонанс, чаще всего отрицательный для властей. И потом, большинство авторов не имеют никакого дохода со своих блогов. Поэтому их трудно обвинить в проплаченности.
Кирилл Альтман: Блогеры, журналисты и многие другие работники СМИ стали действующей силой в современном Узбекистане. Власти, если и не всегда к ним прислушиваются в плане действий, но, я уверен на сто процентов, всегда мониторят и анализируют их деятельность. Что само по себе является высокой оценкой их работы.
Профессия или хобби?
Во многих странах мира блогер – это уже профессия, то есть род деятельности, который приносит доход. Доходы некоторых владельцев аккаунтов в Instagram и YouTube исчисляются цифрами с шестью нулями, причем в долларах или евро. Например, по данным Forbes, в 2019 году лидер по заработкам в YouTube американец Райан Каджи, которому не исполнилось и десяти лет, пополнил свой счет на $26 млн. Рейтинг узбекских блогеров никто не составлял, но известно, что рекламодатели активно используют популярные площадки. Скажем, в прошлом году Хушнудбек Худойбердиев объявил, что все деньги, полученные от рекламы на своем Telegram-канале, направит на оплату контрактов студентов из малоимущих семей. В итоге блогер оказал помощь более 60 учащимся. Вряд ли в Узнете доходы сопоставимы с мировыми или даже российскими, но акция Хушнудбека доказывает, что заработать в Сети реально. Государственный налоговый комитет уже пытался выяснить доходы блогеров, задумав обложить налогами тех, кто размещает в своих аккаунтах рекламу. Был даже прецедент с задержанием имеющего 300-тысячную аудиторию Азиза Ашурбаева, у которого сотрудники ГНК забрали личный телефон и сменили пароли страницы в Instagram. Но в итоге надавивших на блогера служащих уволили, а ГНК оставил «независимых авторов» в покое.
— Для вас блогер — это хобби или уже профессия, которая может приносить доход?
Ф.Ш.: Для меня лично блог – это хобби, которое в последнее время стало настоящей работой, отнимающей много времени и сил. Но профессией она не стала, дохода никакого я с этого не имею. В нашей группе строго запрещена всякая реклама и никаких платных услуг не оказывается. Грантов тоже не получаем.
К.А.: Я предпочитаю называть себя больше журналистом, нежели блогером.
Блогеры вне закона
В России блогеров узаконили в 2014 году. Владельцев интернет-ресурсов с посещаемостью более трех тысяч человек в сутки обязали регистрироваться в Роскомнадзоре. По сути, популярных авторов приравняли к СМИ с соответствующими ограничениями: не публиковать недостоверную информацию, следить за неразглашением персональных данных и прочее. Надзорное ведомство при этом вело реестр активных блогеров, насчитав за три года более двух тысяч таковых (хотя, по данным независимых экспертов, в реальности их было гораздо больше). Но в 2017 году под давлением общественности «закон о блогерах» утратил свою силу.
В Узбекистане прошлым летом Агентство информации и массовых коммуникаций предложило прописать понятие «блогер» в законодательном акте, наделив интернет-авторов правами журналистов (проводить расследования, направлять запросы властям и прочее). Вместе с тем, судя по российскому опыту, закон ставил блогерам и некоторые ограничения. Несмотря на то что времени прошло немало, документ так и не был утвержден.
— Нужно ли «прописать» блогеров в законодательстве или это ограничит их свободу? А может, напротив, расширит их права?
Ф.Ш.: На мой взгляд, в Узбекистане не нужно прописывать блогеров в законодательстве, так как это ограничит их свободу. Вряд ли расширит их права. Я думаю, обычных правил, закрепленных в законодательстве, достаточно для регулирования деятельности блогеров. Я имею в виду все те положения, запрещающие распространять клевету, призывать к насильственным действиям против кого-либо или чего-либо, а также сеять всякого типа рознь.
К.А.: Насколько я понимаю, структуры, связанные с работой СМИ, этим уже занимаются. Я не уверен, что это кого-то ограничит в чем-то. Скорее, сделает работу более грамотной.
Бьют – значит что?
Как пелось в композиции группы «Чиж и К», «а тех, кто правду любит, гонят на родимой стороне». В этой фразе заключены неприятности для блогеров. В Узбекистане с блогерами чего только не случалось. В 2018 году правоохранительные органы арестовали сразу с десяток активных пользователей соцсетей, пишущих на религиозные темы. Их отпустили на свободу после 15 суток административного ареста, некоторым принудительно сбрили бороды.
Из последних событий наиболее резонансным стало задержание жителя Андижанской области Джурабека Кимизова. Официально ему предъявлено обвинение в мошенничестве, но его супруга уверена, что истинная причина возбуждения дела – критика в адрес местных властей, опубликованная блогером в соцсетях.
Известны и случаи избиения блогеров. Например, такой инцидент произошел с ташкентцем Отабеком Джураевым, пострадавшим за материалы о мошенничестве в Самарканде, а также с андижанским блогером Отабеком Нуритдиновым, раскритиковавшим открытый около мечети алкогольный магазин. Иногда правдорубам поступают угрозы от властей. Причем некоторые хамоватые хокимы не стесняются раздавать «словесные пощечины» при большом скоплении народа.
— Сегодня многие узбекистанцы не боятся поднимать острые темы, критиковать власть. Насколько вы, как блогер, как человек, обладающий правом на свободу слова, чувствуете себя в безопасности?
Ф.Ш.: Узбекистанцы разные: кто-то боится, а кто-то и не боится поднимать острые темы, критиковать власть. Чувствую ли я себя в безопасности? Ну… относительно, конечно. История моего сына показательна. В шесть секунд могут сотворить что угодно. По отношению ко мне лично применяют виртуальные меры: в Facebook я заблокирована на страницах Госкомитета по экологии и Саиды Мирзиёевой (в ту пору, когда она возглавляла Агентство информации и массовых коммуникаций, сейчас-то она малоинтересна). Меня блокирует Ташкентский хокимият в своей группе, посвященной жалобам граждан, периодически блокирует ГУВД на своей странице.
К.А.: Никогда до сегодняшнего дня я не чувствовал ни малейших угроз в адрес нашего проекта и себя лично. Надеюсь, так будет и в дальнейшем.
Свободу слову!
Напоследок мы попросили наших собеседников оценить уровень свободы слова в Узбекистане по десятибалльной шкале.
Ф.Ш.: Я бы оценила уровень свободы слова в современном Узбекистане как пять-шесть баллов из десяти. Несомненно, сейчас стало намного свободнее, чем при [первом президенте Узбекистана Исламе] Каримове. Узбекская пресса стала намного свободнее. Поднимаются и освещаются многие острые темы и сюжеты. Однако правоохранительные структуры не отреагировали на «шестисекундное заявление» [пригрозившего журналистам расправой мэра Ташкента Джахонгира] Артыкходжаева. Заключение блогера Шабнам в психиатрическую больницу, аресты и задержания блогеров в Андижане и других областях, гибель хорезмского журналиста и освобождение водителя, который его сбил, – это все очень сильно беспокоит.
К.А.: На данный момент, думаю, речь идет о семи баллах. Нам еще есть куда расти.
Правила комментирования
comments powered by Disqus